Как-то пасмурным утром на одном хуторе появилась странная подвода, на которой сидел пожилой казак с деревянной культяпкой вместо ноги. Старые казаки признали в нем Григория, ушедшего много лет назад на царскую службу.
Многие годы о нем ничего не было слышно: то ли на войне был, то ли в плену. К его возвращению никого из родных у него не осталось. Только старая хата да небольшое подворье – вот и все наследство. Самым удивительным, вызывающим зависть у казаков, был стоящий на подводе огромный сундук, обитый серебряными пластинами с узором по углам. По всему сундуку шли причудливые рисунки.
Казаки молча шли за подводой и разглядывали необычный сундук. Подъехав к хате, казаки помогли хозяину разгрузить подводу. Григорий был молчалив. Он исподлобья посматривал по сторонам, с трудом узнавая хутор.
Это случилось в день полнолуния. Еще с вечера все хуторские собаки словно взбесились, выли и рвались с цепи. Казаки крестились и шептались между собой, что это не к добру. Ночь была беспокойной, и многие хуторяне не спали.
Утром по хутору пронеслась весть, что местного пьянчугу Федьку разорвал волк. Но особо казаки обратили внимание на то, что волк был трехпалый: на сырой земле отчетливо были видны его следы. По следам казаки определили, что волк был огромный, а по клочку шерсти, зацепившемуся за кусты, – что рыжий. Несколько дней казаки объезжали окрестности хутора, но ни волка, ни даже его следов не нашли. Прошло две недели после того страшного случая, и все повторилось. С вечера завыли собаки, и весь хутор замер в тревожном ожидании. Несколько казаков, вооружившись ружьями, поскакали в дозор. Объезжая хутор, один из них заметил огромную тень, мелькнувшую у плетня.
Пришпорив коня, казак перелетел через плетень и чуть не налетел на огромного рыжего волка. Волк оскалился и приготовился к прыжку. Вскинув ружье, казак стрельнул. Попал или не попал, он так и не понял, волк прыгнул на него. Выхватив шашку, храбрец рубанул что было сил. Зверь взвыл, и казаку показалось, будто закричал человек. Не успел он глазом моргнуть, как хищник скрылся в темноте. Подскакали другие казаки и осветили факелом место, куда скрылся волк. Недалеко от кустов лежали человеческие
пальцы, а окровавленный трехпалый след вел к хате казака Григория. Перекрестившись, казаки поскакали по окровавленному следу. Плотным кольцом они окружили подворье старого казака, освещая дорогу факелами. Казаки медленно сжимали кольцо вокруг утонувшей в темноте хаты. Неожиданно один из них закричал. Все бросились на крик. У колодца они увидели волка, оскалившегося и готовившегося к прыжку. Несколько выстрелов остановили его. На всякий случай прозвучало еще несколько выстрелов в уже безжизненное тело. Медленно казаки стали подходить к мертвому волку.
– Никогда такого не встречал, – сказал с удивлением один пожилой казак.
– Пусть лежит до утра, – решили все, – теперь не убежит, – и разошлись по хатам.
Утром весь хутор собрался посмотреть на волка, а увидев, люди пришли в ужас: у колодца, в чем мать родила, лежал недавно приехавший Григорий. Похоронили его, от греха подальше, за кладбищем, привалив на всякий случай могилу огромным валуном.
Все бы, может, и забылось, да не выходило из ума у многих казаков наследство оборотня, удивительный сундук.
– Хлопцы! – крикнул один из казаков, Степан. – Вы знаете, что у меня дело со словом не расходятся. Ставлю ведро самогона и хороший закус, а вы мне отнесите сундук.
Слишком уж уважали хуторяне этого казака и не хотели попе-рек становиться. Отнесли сундук в Степанову хату и загуляли.
Долго Степан разглядывал узоры на причудливом сундуке. «Что там внутри?» – думал он. Замок был выполнен в форме креста, и, как Степан ни старался, не мог его открыть, пока не лопнул крест под нажимом кинжала. Тут же крышка легко открылась. Сундук был пуст. От него повеяло сыростью, и невольно по телу пробежали мурашки. Степан прикрыл крышку и вытер пот со лба.
– Никогда больше его не открою, – решил он и, перекрестившись, вышел на улицу.
Всю ночь Степану снились кошмары, будто бы когтистые, волосатые руки затягивают его в этот ужасный сундук. Проснувшись, Степан сел и закурил. Начинало светать. Кинув взгляд на сундук, казак с удивлением обнаружил, что тот открыт. Прикрыв крышку, Степан пошел управляться. Во всем теле чувствовалась слабость, словно он и не спал вовсе. Проходившая мимо соседка, увидев Степана, воскликнула:
– Боженьки ты мой! Да ты весь поседел.
Степан недоверчиво покосился на нее и, войдя в хату, посмотрел в зеркало. На него глянуло лицо незнакомого человека: с седыми висками, посеребренной головой и впавшими глазами. «Пойду умоюсь, – решил казак. – Не иначе оборотень навел порчу».
С каждым днем Степан чувствовал себя все хуже. Каждое утро он обнаруживал крышку проклятого сундука открытой. Ночи для него были полны кошмаров. Через неделю те, кто знал Степана, с трудом узнавали его. Из тридцатилетнего казака он превратился в старика. Степана охватило какое-то безумие и апатия. Целыми днями он сидел на завалинке, а сердобольные соседки носили ему еду и молились за его душу.
На хуторе редко появлялись чужаки, это становилось целым событием, а тут на восьмой день после похорон оборотня появился нищий, Божий человек. Он прямиком направился ко двору Степана.
– Не вынесешь ли ты мне хлебца, добрый человек? – попросил он казака.
Степану захотелось поведать этому страннику о своей беде.
– Заходи, – позвал он.
Старец вошел во двор и начал креститься.
– Ты уж извини, – сказал он, – но не могу я подойти к тебе. Ты сидишь на краю могилы. А в доме у тебя адова бездна. Беги, казак, пока душа твоя еще чиста.
– Нет у меня ни силы, ни желания бежать, – вздохнул Степан. – Этот проклятый оборотень навел на меня порчу.
– Не оборотень, – покачал головой старец, – а что-то более страшное.
– Не сундук ли? – вздрогнул Степан.
– Что за сундук? – поинтересовался Божий человек.
Степан подробно рассказал старцу и про оборотня, и про сундук.
– Много есть путей попасть в рай, но не меньше – и в ад, – начал старец, – ты потому не превратился в оборотня, что душа твоя чиста и крепка вера в Бога. Но, сломав печать на крышке сундука, ты открыл дверь темным силам. Этот сундук не-возможно ни сжечь, ни уничтожить. Надо его спрятать подальше от людского глаза.
Два казака, поклявшихся на святом кресте хранить тайну, на рассвете погрузили сундук на подводу и увезли в неизвестном направлении.
Прошло много лет, и никто так и не узнал, куда делся сундук. Но в последнее время многие казаки стали свидетелями необычного явления на холме. По ночам холм начинал светиться. Разное говорили по этому случаю, но копать так никто и не решился.