Хроники Вселенной. Том 1

«Владелец планеты»

Фантастическая повесть


Оглавление

Глава 1. Пишите с женщиной
Глава 2. Ты возьми меня в полёт
Глава 3. Планета Нира
Глава 4. Ева и рай
Глава 5. Полёт дракона
Глава 6. Скучно быть богиней
Глава 7. Медовый уикенд
Глава 8. Орден земледельцев
Глава 9. Громадьё планов
Глава 10. Возвращение Сан-Таны
Глава 11. Будни богов
Глава 12. Шалости девушек
Глава 13. Лязг идей
Глава 14. Ссылка в Эдем
Глава 15. Не бойся гостя сидящего
Глава 16. Вечер при свечах
Глава 17. Похищение сердца
Глава 18. Синеглазая дань
Глава 19. Полюс злодейства
Глава 20. Космические туристки
Глава 21. Убедительная жестокость
Глава 22. Отвратительная дилемма
Глава 23. Польза путешествий
Глава 24. Братья по тупости
Глава 25. Двести лет спустя


Глава 1. Пишите с женщиной

Помотался я по Галактике немало! В начале не я мотался, а меня «мотали»: один залётный гала-серфер с планеты Коу взял меня себе в качестве домашнего животного. Это был типичный сфероид неопределённого возраста и стандартной внешности. Отличался от других своих собратьев по расе он лишь своими пространственными координатами. Пока других рядом не было, – отличался, но стоило им собраться вместе, хотя бы вдвоём, – и никакой разницы – плазменный шар, и только. Впрочем, сегодня мне нет нужды отличать своего похитителя от других сфероидов, так как теперь я совершенно свободен.

Как поведали мне местные жители, населяющие планету Коу, – а народ этот сплошь состоял из завезённых со всех концов Вселенной разумных существ всевозможных рас – гуманоидных и не очень, – хозяин увлекался новым питомцем обычно не долго. Он перевоплощался в его облик, изучал речь и повадки, держал его в своём доме, и так далее, ровно до того момента, как привозил откуда-нибудь ещё кого-либо. Потом он выселял прежнего любимца на какой-нибудь из бесчисленных островов, которыми была щедро усеяна эта планета-океан. И таких островов насчитывалось триста семьдесят восемь тысяч. Я уже решил, было, что мне придётся состариться и умереть тут в безвестности, как вдруг, словно звенья одной цепи – золотой цепи моего счастья – начали происходить удивительные события.

В начале моих воспоминаний я, всё-таки, просто обязан подробно рассказать о виновнике всех моих последующих приключений, точнее, о том, благодаря кому эти приключения стали возможными. Имею в виду уже упомянутого мною инопланетянина, похитившего меня с Земли. Я искренне ему благодарен, и память о нём сохраню до конца дней.

Впрочем, даже не знаю, ждать ли мне этого конца дней, или не ждать. Дело тут вот в чём: многочисленные перелёты на летающих тарелках разнообразных типов – и всё с гиперсветовыми скоростями – привели к эффекту замедления старения, а после иных перелётов я отмечал даже признаки ретроградного старения, то есть попросту омоложения. Таким образом, я сегодня так же молод, как и в день моего похищения, хотя на Земле с той поры минуло – о, небо! – уже тридцать лет.

Итак, я звал его Бобс, что в полноте означало «БезОбидный Боевой Сфероид». Подлинное его имя можно услышать лишь в ультразвуковом диапазоне, и в нашем алфавите просто нет букв, чтобы передать эти высокочастотные колебания материи. Безобидным он был только для меня и других домашних животных. Для всех же остальных, особенно не сфероидов и, позже – благодаря моему влиянию на его психику – не гуманоидов, он представлял реальную угрозу размазывания по любой оказавшейся поблизости поверхности. Если бы аннигиляция не считалась в Космосе дурным тоном, Бобс и её применял бы без всякого зазрения совести, которая у него была, но, как и многие другие человеческие качества, имела противоположный знак – @.

Кстати, и математика у сфероидов достигла невиданного развития – по крайней мере, у Бобса я её не видел. Другие науки он всегда носил с собой в портативном мозге для путешествий, которым пользовался в сёрфинге по мирам. А своим натуральным мозгом он никогда не пользовался, поскольку мозги ему вышибло ещё в молодости, где-то во времена Большого взрыва. Очевидно, плазма мыслит всем телом.

– Ты считаешь, что подобный – мягко говоря, несерьёзный – стиль изложения будет приемлемым для современного читателя? – спросила Татьяна, очаровательная блондинка, при каждом взгляде на которую у меня непременно возникала ассоциация с парой вооружённых сфероидов, угрожающих моей безопасности. Я звал её Тутой, и ей это нравилось.

– Понимаешь ли, Тута, это неважно. Кто-нибудь всё равно прочитает и не пожалеет. Потом посоветует другим. А уж то, что я буду описывать далее… – да ты и сама увидишь, насколько увлекательными были мои космические приключения! Впрочем, можно и посерьёзнее, – согласился я с её резоном. – Итак, двигаемся дальше. Пиши:

Вообще-то, сфероиды являются древнейшей вселенской расой. Их первоначальный облик никому не ведом, а сами о себе они говорят, что имеют приличное – то есть биологическое – происхождение от обезьяны. Врут, наверное. Хотят иметь хоть какие-то шансы на сохранение своих двух мест в Межгалактическом парламенте. По вашему мнению, это мало? Погодите делать выводы! Два места – это два кресла, так? Вот вплывают в парламент два сфероида, садятся в свои кресла. Но представьте, сколько умов они несут с собой – полгалактики Сферс (это их историческая родина) одновременно! Убедят любого. Поэтому большинство голосов им всегда гарантировано. Технология съёмных мозгов – это главное ноу-хау сфероидов. Даже мне не удалось ею овладеть, хотя я, всё время, пока оставался в собственности у Бобса, имел возможность узнавать все их секреты.

Дело в том, что Бобс считал меня настолько тупым, что оставлял УИ (универсальный информатор) и базу знаний без присмотра, когда отправлялся в свои серферские туры. Поэтому я постепенно изучил их способ обмена информацией – язык не поворачивается назвать это языком – и отчасти усвоил стиль мышления этих негуманных сапиенсов. Тем не менее, многие их понятия и поныне ускользают от моего разумения, ведь я так и не овладел технологией мульти-мозгового мышления сфероидов (технология МММ-с).

Чтобы поскорее перейти к собственно повествованию, я ещё должен объяснить подлинную причину, побудившую Бобса захватить меня с собой. В тот час, когда я как раз направлялся на «улётную» тусовку, внезапно осиял меня конический луч с неба. Я поднял глаза, увидел летающую тарелку, и … земли уже не видел до сего дня, в который сижу и диктую эти строки. На вечеринку я так и не попал, зато улетел, так улетел!

Как известно, Вселенная имеет многомерное пространственное строение. В частности помимо трёх осей – определяющих длину, ширину и высоту, – имеется ещё и четвёртая – глубина. Можно углубляться в микромир, ныряя в какой-нибудь электрон, в котором мы обнаруживаем полноценную вселенную, подобную нашей – это мир минус первого уровня. В электронах и протонах этой вселенной, в свою очередь, находятся очередные вселенные. Это минус второй уровень. Затем идут миры минус третьего уровня, и так далее – с постоянным уменьшением масштаба.

В обратном же направлении, беря за точку отсчета наш – человеческий – масштаб, как мир нулевого уровня, мы выныриваем из нашей Вселенной и обнаруживаем, что её внешность представляет собой позитрон, мечущийся вокруг антипротона. В сумме это даёт атом антиводорода, включённый в молекулу ДНК в клетке гуманоида по имени Раахс, живущего на планете Эксум, расположенной в вышестоящей вселенной первого уровня. Есть и более вышестоящие вселенные, но туда лучше не влезать. Пока во вселенной плюс первого уровня длится одна минута, в нашем мире проходят пять лет. Поэтому большинство гала-серферов предпочитают нырять в минусовые миры. Там, наоборот, можно провести годы, а вернуться домой в день, и даже в час отправления.

Имеется никем, правда, не подтверждённая гипотеза, что всего существует шестьдесят уровней вселенской глубины, причём они зациклены. Последнее и вовсе непостижимо.

Но есть ещё и вселенные равного масштаба, базирующиеся внутри соседних протонов и электронов. Они находятся на одном и том же уровне глубины и поэтому являются параллельными друг другу. Как вы сами можете понять, путешествия в направлении субстанциональной глубины чреваты потерей масштабной ориентации и безвозвратной пропажей путешественника в необозримой толще материи.

Выныривая из какой-либо вселенной, мы часто не можем с определённостью понять, в какой же электрон нам надо нырнуть, чтобы возвратиться туда, откуда явились. Впрочем, сфероиды ещё в древности нашли простой способ справиться с этой проблемой. Немного позже мы, земляне, тоже пришли к аналогичному решению для своих путешествий в Интернете. Посещая бесчисленные вселенные, сфероиды ищут планеты, представляющие для них интерес. А сфера интересов у них не маленькая! Недаром они – сфероиды. Найденную планету нужно как-то зарегистрировать. Для этого у них имеется автоматически обновляющийся звёздный атлас. Они вносят сведения о планете в этот атлас, и новые данные практически мгновенно становятся доступными всем сфероидам, поскольку такой атлас, основанный на инстантно-полевом принципе, является у них одним из обязательных атрибутов гражданства. Казалось бы – какая проблема?

Дело в количестве. Число известных сфероидам планет во вселенных всех уровней составляет (его название неудобно произносить в слух, поэтому лучше, конечно, записать цифрами): 789 872 394 867 845 490 860 948 476 963 257 652 986 525 564 876 239 900 640 112 765 876 234 879 001 325 199 630 652 768 035 999 327 818 554 834 910 365 830 431 штук. Сами видите, что держать в голове хотя бы названия всех этих планет, не говоря уж об их координатах и кратких аннотациях, несколько утомительно даже для Ласкова, чемпиона мира по двенадцатимерным шахматам с планеты Шакс. Нормальные сфероиды довольствуются чем-то вроде интернет-закладок, которыми мы пользуемся, чтобы быстро находить в сети понравившиеся нам страницы.

Такой вот закладкой я и оказался. Как и многие другие домашние питомцы Бобса, я был нужен ему для идентификации локации нашей Земли, чтобы он всегда мог быстро найти нашу планету при необходимости. Находить планеты по их представителям так же легко, как щёлкать мышкой по гиперссылкам на экране монитора. Однако для самих «интернет-закладок» это не так приятно – тебя помещают в электрический кокон и сканируют, сканируют всё время, пока тарелка не загрузится в мир иной планеты.

Впрочем, довольно предисловий! Перейдём к самим хроникам. С их помощью мне, вернее – нам всем, впоследствии удалось перехитрить Бобса и получить полную свободу передвижения в пространстве и времени. Время по-гречески – хронос. Отсюда и наше самоназвание – хроники (полное название: 4D-хроники). Так как хроником может стать представитель любой расы, кроме начисто лишённой интеллекта, то эта книга посвящается международной дружбе, сотрудничеству и взаимопомощи. Читайте!

– А что эти сфероиды так легко могут найти нашу планету? – тревожно поинтересовалась Тута.

– В принципе, да. Но, к счастью для нас, из всех сфероидов на Земле бывал один лишь Бобс, а ему сейчас особенно-то и некогда сюда наведываться – он находится в плену. А на своей родине, в галактике Сферс, он теперь персона нон грата. Это значит, что вместе со статусом он лишён всех атрибутов гражданина, включая собственность и звёздный атлас. Другие же сфероиды едва ли захотят сюда прилететь: они любопытны, но не настолько, чтобы интересоваться каждой захолустной планеткой. Ведь её ещё и найти надо во Вселенной. А там – как в лесу – все предпочитают ходить по натоптанным тропинкам. Земля же расположена в стороне от популярных космических трасс. Но давай продолжим, нельзя терять ни минуты! В любой момент сюда могут нагрянуть другие гости.

– Это ещё кто? – испуганно спросила Тута.

– Ребята из МП.

– ?!

– Межгалактическая полиция, разумеется. Путешествия по Вселенной невозможны без нарушения закона. В каждом секторе пространства всегда найдутся юридические заморочки в законодательстве, которых знать не знаешь. Поэтому статей нарушил я не мало, и мне теперь нигде оставаться надолго нельзя. Я нанял тебя за скорость набора. Надо в неделю уложиться, и я лечу дальше. Земляне должны знать, что происходит вокруг. Надеюсь, ты поняла, Туточка, какая важная миссия тебе выпала?

– А я-то думала, ты просто прикалываешься. Впрочем, и до сих пор так думаю.

– Чтобы ты больше так не думала, взгляни сюда! – предложил я ей, расчехляя квази-телефон. – Ты согласилась помогать мне, не поинтересовавшись даже тем, что я тебе буду должен. Теперь самое время уточнить твой гонорар. Сколько ты хочешь?

– Да ладно тебе! Я же знаю, что у тебя ничего нет. Все вы, творцы, одинаковые! Просто ты – прикольный!

– Не веришь? Ну, просто назови какую-нибудь сумму!

– Пусть, миллион.

– Что так скромно? Дай мне какую-нибудь купюру, из тех, которые сейчас в обращении. Лучше покрупнее.

– Я же говорила, что у тебя денег нет! – торжествующе воскликнула Тута, подавая мне сторублевку.

Я воткнул банкноту в свой неземной мобильный телефон с функцией ато-синтезатора, ввёл количество копий и запустил процесс репликации. Устройство весело и быстро занялось копированием, и я одну за одной стал подавать купюры слегка ошалевшей Туте.

– Это у тебя какой-то ксерокс, что ли? – спросила она с надеждой. – Такой маленький!

– Что-то вроде него, только круче.

– И всё-таки, ты меня разыгрываешь, – весело рассмеялась она. Спустя полчаса ей было уже не до смеха от счастья. Гора бумажек нарастала быстрее, чем мы успевали их укладывать в пачки и перевязывать.

Между тем, ато-синтезатор завершил работу, и я подал Туте последнюю банкноту, – Пересчитай! Десять тысяч сторублевок.

Тут я понял, что выбранный мною способ доказательства моего звёздного амплуа не достигает цели. Тута восхищённо глядела на кучу денег, начисто позабыв о проблеме моего происхождения.

– Эти деньги – твои. Но тебе придётся поверить мне. Это портативный атомный синтезатор для репликации мелких предметов, а отнюдь не ксерокс для копирования плоских изображений. Он формирует объёмные копии, синтезируя новые атомы из молекул воздуха и укладывая их слой за слоем, согласно модели оригинала.

– Правдоподобно до слёз! Но я верю тебе, милый, – игриво сказала она, укладывая деньги в сумочку. – А ты не боишься, что завтра останешься без секретаря?

– Это ещё почему?

– Деньги я получила. Зачем же мне дальше работать?

– Во-первых, ты и на сотую долю этого не рассчитывала, значит, взялась помогать мне из чистого интереса. А потом, сколько тебе надо? Я могу нашлёпать и миллиард, и триллион таких бумажек. Молекулы ведь берутся из воздуха – так что никаких проблем. Впрочем, со сбытом будет трудновато – ведь все банкноты с одинаковыми номерами. Давай-ка, лучше, я тебе монетами накопирую. Впрочем, это потом. Давай писать дальше!

И мы весело продолжили работу над книгой.

Около полуночи Тута засобиралась уходить.

– Мне надо идти. Уже поздно, – сказала она, направляясь к двери.

– Постой, постой! Тебе не надо уходить. Ты можешь переночевать здесь, в другой комнате. А завтра с утра мы продолжим работу. Ты как встаёшь – рано, или поспать любишь?

– Пожалуй, останусь, – сделала мне одолжение девушка, и я повел её показывать спальню.


Глава 2. Ты возьми меня в полёт

Около четырёх утра за окном послышался подозрительный шум. Я выдвинул перископ и оглядел небосвод. Так и есть! Звено летающих тарелок зависло над городом. Не знаю, видел ли их какой-нибудь ещё случайный наблюдатель, но уж точно, что никто в городе, кроме меня, не знал цели этого инопланетного визита. Они прибыли за мной.

Я включил индикатор внешнего сканирования, чтобы знать, когда лучи радара пройдут через мой дом, и, приняв горизонтальное положение на диване, замер, имитируя спящего. После того, как индикатор сработал и показал затухание сигнала, я начал спешно собираться к отлёту. Это заняло минуты три. Но лишь только я ступил на лестницу, ведущую на чердак, где размещался мой корабль, как появилась сонная Тута.

– Ты не спишь? Я услышала какой-то сигнал и проснулась. Что-то случилось?

– Да, Тута. Случилось. То, о чём я говорил. Сюда нагрянул межгалактический патруль. Мне надо срочно смываться.

Тута гневно сказала, – Вот так дела! Девушка согласилась остаться, а хозяин решил молча удрать. А может и дом это не твой? Признавайся: это хозяева возвращаются?

– Да, – ответил я, обрадовавшись подаренной подсказке. – Они уже в прихожей. Давай поторопимся. Иди быстро оденься, и будем уходить. Разборки – потом!

Сначала я хотел улететь без неё. Но, увидев девушку во всей красоте её обнажённого юного тела, я обнаружил в себе определённо человеческие, тёплые чувства, о существовании которых в своей охладевшей от космической пустоты душе уже и не подозревал. После бесконечности моих похождений по мирам и временам я снова почувствовал себя человеком. Было так неожиданно и приятно испытывать сострадание к милой земной девчонке, которую, в случае моего единоличного бегства, ожидала бы крайне неприятная встреча с неземной полицией. Они просто выкачали бы из неё всю информацию обо мне и после этого бросили бы её на какой-нибудь пригородной платформе электропоезда, лишённую памяти и души.

– Следуй за мной и молчи, пока не велю говорить, – строго скомандовал я ей. И она, как ни странно, покорно и молча полезла со мной на чердак.

– Это мой звездолёт. Занимайте места согласно купленным билетам! – пошутил я, и Тута, восхищённо вошла в кабину, наполненную мерцающими огоньками приборов, молча уже не по моему приказу, а от изумления. Аппарат и впрямь выглядел необычно. Это был корабль, внешне исполненный не в классической форме тарелки, а в виде автомобиля с кузовом спортивного типа. Я сделал его по своему дизайну, навеянному воспоминаниями о прежней земной жизни.

Мы стартовали в тот момент, когда корабли патруля исчезли из зоны видимости бортового сканера. Тута явно не ожидала, что машина, для чего-то «припёртая» на чердак, может хотя бы стронуться с места, а тем более полететь. Ещё до старта, как только поехала раздвижная крыша, она впала в режим прострации с широко раскрытыми глазами, из которого вышла лишь спустя четверть часа, когда мы были на безопасном удалении от полиции и за триллионы миль от Земли.

– Ты захватила ноутбук, Тута? – нарочито будничным тоном спросил я её, чтобы вывести из ступора.

– Да, Сен, – ответила она, понемногу приходя в себя. Сен – это сокращённое Сен-Руа, то есть краткая форма моего имени, которое я выбрал для себя, оказавшись вне Земли, оторванным от родины и флага.

– Тогда пиши дальше:

Сфероиды живут широко. Самый бедный из них обитает на отдельной планете, а в основном принято занимать всю планетную систему звезды, коей по статистике владеет средний сфероид. Есть даже несколько сфероидов-олигархов, которые имеют во владении целые галактики. Впрочем, Межгалактический парламент допускает такую форму владения лишь для вселенных минус пятого уровня и ниже. В нашей же вселенной никто не имеет права быть собственником более чем одной планетной системы.

И вообще, жадность и страсть к обладанию материальными объектами в высших кругах мироздания считается болезнью и показателем низкого уровня развития. Ценится не количество собственности, а качество жизни, которое выражается в максимальной свободе. А о какой свободе может идти речь, если твоя собственность слишком велика? Её ведь надо эффективно использовать, поддерживать в надлежащем состоянии, защищать. Словом, жить ею. Тут уж не до лёгкой жизни. Люди с тучным телом с трудом передвигаются по земле. Так и богатые часто бывают заложниками своего богатства. Разумные сущности космоса стремятся, по возможности, не обременять себя излишними владениями и часто решаются перейти на бесплотный (то есть полевой) уровень существования. Но таких всё же не очень много. Большинство, как сфероиды, останавливается на промежуточном варианте – плазменной форме жизни, преимущество которой — в энергетической автономности (нет зависимости от источников питания). К тому же это даёт пластичность и свободу произвольного воплощения, а также неограниченную продолжительность существования. Впрочем, свой дом – в данном случае в виде собственной планетной системы – как всегда, остаётся актуальным вопросом. Надо где-то и собираться – не всё же только распыляться по всей метагалактике.

– Я так не могу, – сказала Тута, откинувшись в кресле. – Мне это снится, или всё это на самом деле? – указала она широким жестом и на салон корабля, и на весь космос одновременно.

– Говорил же я тебе, что я не тот, за кого ты меня принимаешь. Сейчас мы летим на планету Нира в галактике Файм. Там моя резиденция.

– У тебя собственная планета? – восхищённо воскликнула Тута, на что я утвердительно кивнул. Удовольствие находиться в компании владельца целой планеты перевесило остатки сомнений, и она окончательно пришла в себя. – А скажи, она какая? Большая?

– Кто она? А, – планета? По документам – 9 495 километров в диаметре. Это на четверть меньше, чем у Земли. Но мне хватает. Там у меня три континента и два океана.

– А ты там один живёшь? – поинтересовалась она с интонацией малоопытного шпиона.

– Что ты! Там у меня целых две цивилизации. И они ещё даже не догадываются о существовании друг друга. Представляешь?! Ироты обитают на южном материке, который называется Ироу. А илиты живут в северном полушарии на двух северных континентах – Илитоне и Дезее. Они находятся на ранней стадии развития цивилизации, в рабовладельческом строе. Самый интересный период!

– Как прикольно! А что у тебя со второй половинкой? Кто тебе больше нравится: элитки или эротки? Я правильно запомнила их названия?

– Почему ты думаешь, что аборигенки могут мне подходить в этом качестве? Может быть, они вообще даже не гуманоиды, и уж во, всяком случае, они точно – не женщины, в человеческом понимании. Кстати, знаешь ли ты, что есть такие расы, у которых нет ни мужчин, ни женщин, одни гермафродиты? Есть и такие, которые состоят из представителей трёх и более полов. А вот сфероиды, как достигшие высшего уровня развития цивилизации, вообще не нуждаются в размножении и объединяются в большие семьи по принципу предельного духовно-психологического дополнения.

– Это же ужас! Зачем я с тобой связалась! – картинно всполошилась Тута, шутливо хватаясь за голову. – Ты меня где поселишь, в пирамиде или в акрополе? Ироты хоть что-нибудь строят?

– Не волнуйся, жить мы будем отдельно: на острове Ява. Это уединённый девственный остров в Тихом океане, на который не ступала нога аборигена, хотя, вру – уже вступила. Я некоторым геологическим формациям на Нире дал земные названия – там, где аборигены не успели. И кое-кого из них я поселил на своем острове. Флот у них развит слабо – лишь каботажные баркасы для торговли. Поэтому в отрытый океан они не суются. А волны там бывают повыше наших, из-за меньшей силы тяжести на планете. Так что извне нас беспокоить не будут.

– Ты меня утешил. Но там, наверное, так скучно!

– Не беспокойся. Как только закончим писать книгу, я тебя доставлю на Землю в целости и сохранности. Поэтому не будем отвлекаться. Пиши дальше:

Бобс приобрёл планету Коу в галактике Сферс (ГС) по праву наследования. Но поскольку брачный альянс, в котором Бобс состоял без малого триста миллионов земных лет, вскоре после его вступления в наследство распался, то и пришлось ему уступить семь остальных планет семи бывшим партнёрам по браку как совместно нажитое имущество.

С тех пор он стал убеждённым дизальянтом (что-то вроде холостяка). А таким одиночкам по закону ГС полагалась только одна планета в родной галактике. Поэтому волей-неволей Бобсу пришлось стать активным гала-серфингистом, занятым поиском и присвоением новых планетных систем. В этом он, надо сказать, преуспел. К моменту нашего с ним расставания в его активе насчитывалось почти три миллиарда планет от минус первого до минус четырнадцатого уровня миров.

По своему социальному статусу в иерархии сфероидов он был маргиналом. То есть находился на низшей ступени общества, что грозило ему окончательной дезинтеграцией из гражданства галактики Сферс. (Ему инкриминировалась неискоренимая склонность к примитивизму.) Он понимал, что рано или поздно это и произойдёт, поэтому лихорадочно готовил пути к отступлению, захватывая всё новые и новые миры в надежде немедленно после своего исключения продать некоторые из своих владений за право вступления в гражданство какой-нибудь другой могущественной расы. Что ж, проза жизни, и ничего лишнего!

Наткнувшись на планету Земля, Бобс не стал её захватывать, поскольку продать никогда бы не смог. Согласно статье 234-6/5670-95(1)-1107 конституции Вселенной планетная система, населённая расой, овладевшей космическими технологиями, по праву своего интеллектуального развития становится равноправным субъектом межгалактических отношений. Но Бобсу сильно понравилась природа Земли, особенно в лице её представительниц вида гомо сапиенс. Поэтому он и захватил меня с собой, справедливо полагая, что моя отделённость от общения с противоположным полом сделает нить связи с Землёй лишь крепче и надёжнее.

Почему он выбрал именно меня, а не сразу какую-нибудь из понравившихся ему представительниц женского рода, это, мне кажется, легко понять. С женщинами на корабле не очень безопасно, а в доме и подавно. Бобс, однажды обжёгшись на молоке, дул теперь и на воду. Я же не имел таких недостатков, к тому же являлся для него идеальной моделью перевоплощения для будущих посещений: симпатичный такой. Впрочем, пока я был с ним, он так и не удосужился посетить Землю снова.

Когда он куда-нибудь отправлялся, он брал с собой одного или двух-трёх из числа своих пленников. Остающимся на планете Коу обитателям запрещалось иметь общение между собой. Это подкреплялось физическим удалением их друг от друга – как ты помнишь, каждый из нас был дислоцирован на отдельном острове. Тем не менее, за много миллионолетий бесчисленные поколения узников создали на планете что-то вроде подпольной цивилизации, уничтожить которую Бобсу никак не удавалось. Так что он, в конце концов, махнул рукой на постоянные нарушения запрета на общение. Лишь иногда он, вернувшись домой, наказывал кого-нибудь из провинившихся. Причём самым худшим способом наказания являлось возвращение преступника на родную планету. Что в этом плохого? А представьте, что вас высадили на Землю в эру динозавров! Что вы там будете делать? Теперь понимаете, каким всё-таки садистом мог быть этот сфероид? Да все они одинаковы!

В один из дней Бобс отправился в путешествие. Об этом никто не должен был знать, но знали все. И стоило только Бобсу отчалить, как на планете вновь началось массовое перемещение его любимых питомцев. В основном мы, коутяне (то есть жители планеты Коу), пользовались не транспортными средствами, а методом телепортации. Кое-кто научился (или просто имел такую способность) вызывать микроискривления пространства, за счёт чего создавалась сила тяги, с помощью которой можно летать по воздуху с высокой скоростью. Я в этом плане представлял собой всепланетного аутсайдера. Ни телепортироваться, ни пространство как следует искривить, ни даже просто мало-мальски приподняться над землёй и левитировать куда-нибудь, хотя бы на сотню километров, я оказался не способен. Так что, как говорится, «лучше уж вы к нам».

Моя резиденция на «столичном» острове Бобса представляла собой особняк, скопированный им с виллы одного нашего мультимиллионера. Правда при всём внешнем подобии своему земному прототипу обстановка внутри дома оставляла желать лучшего. Мебель и аппаратура была типично сфероидской, то есть никакой. Всё необходимое появлялось только, когда оно было нужно. Бывало, захочешь прилечь – тут же от потолка плавно отделяется здоровенная капля точно отмеренного объёма, которая пластично и безошибочно превращается в кровать. И всё остальное в таком роде. Удивительного много – радости мало. Скучнейшая утилитарность. Всё то ли твёрдое, то ли жидкое, то ли газообразное и управляется посредством мысли. Бобс в первый же день настроил всю техносферу острова на частоту моего мозга. И стал я жить-поживать, да от скуки зевать. Единственным интересом было лишь изучение высокоразвитых наук и овладение различными технологиями.

Однажды я проснулся от какого-то писка. Открыв глаза, я увидел перед собой Микта. Это был гуманоид с планеты Абгара. Он был невысокого роста, но высокого по тональности голоса. Он-то и предложил мне, попискивая, совместный побег с Коу. Я сначала подумал, не подстава ли это. Но после решил: будь, что будет – надо попробовать.

– Тута, – обратился я к девушке так внезапно, что она едва не уронила ноутбук с колен. – Пришла пора попрощаться с Землёй.

– Это ещё как? – удивлённо спросила она. – Разве ты не собираешься вернуть меня назад после непродолжительной экскурсии по твоей планете?

– Я обещал это, и я исполню. Дело не в этом. Ритуал прощания включает отпускание духов. Ты должна запретить всем земным духам следовать за собой и повелеть им возвратиться на Землю. Иначе они проследуют за тобой во Вселенную, из-за чего могут начаться непредсказуемые вещи, причём предсказуемо неприятные. Всякий раз, когда межзвёздные путешественники забывают отправить духов назад, происходят различные несчастья. Я думаю, это потому, что духи сходят с ума от перемены места жительства. В новом мире никто из местных бесов обычно не бывает рад вторжению иноземцев.

– Конечно, давай сделаем это поскорее, – покорно согласилась Тута. – Но как же быть с ангелом-хранителем?

– О, не беспокойся! Даже если ты ему прикажешь, он не отстанет от тебя и последует за тобой всюду, куда бы ты ни отправилась. Ангелы-хранители приставлены к нам по распоряжению верховного Властителя, то есть Бога, сотворившего все миры. Поэтому и слушаются они только Его. А все прочие бестелесные духи прилипают к людям самовольно, когда те неосознанно приглашают их путём своих поступков и высказываний. Проще говоря: согрешил – получи беса на свою голову.

– А! Ну тогда давай, прогоним их, откуда пришли.

– Повторяй за мной, – начал я церемонию прощания...


Глава 3. Планета Нира

– Видишь, эту крупную жёлтую звезду? – я указал Туте направление взгляда, как только мы вынырнули из нуль-канала в пятидесяти астрономических единицах от пункта назначения.

– И что? – воодушевлённо поинтересовалась она.

– Это звезда Эстина, вокруг которой вращается моя планета Нира и ещё девять других. Они тоже мои. Что-то не вижу радости на твоём лице: мы прибыли. Добро пожаловать ко мне!

– Быстро же мы доехали. А мне говорили, что нужно лететь сто световых лет только до ближайшей звезды.

– Ха-ха-ха! В световых годах измеряется расстояние. Время же измеряется минутами и секундами. Тебе забыли сказать, что во Вселенной никто не летает. Все путешественники перемещаются, как правило, путём метапроекции. То есть, выныривая из вселенной в одном месте и ныряя в неё же (или какую-нибудь другую) уже поблизости от места назначения. Иначе было бы очень долго и грустно.

– Но мы же всё-таки летим. Вон как быстро приближаемся к планете!

– Это называется – подлетаем, – ответил я, манипулируя штурвалом и выводя корабль на траекторию входа в атмосферу.

Приземлились мы, как я и обещал Туте, на острове Ява в городе Сенруаль. Здесь находилась моя резиденция, гостевой дворец, лаборатория, а также производственный центр, доставшийся мне по наследству от Бобса. Дело в том, что итогом его тяжбы с правительством ГС, как и было ясно с самого начала, явилась его дезинтеграция из гражданства. Вместе с гражданством его лишили всей собственности в галактике Сферс, а также захваченных им по всей Метавселенной владений. Планы по дальнейшему устройству своей жизни Бобс завершить не успел, и ему светило бы космическое «бомжевание», если бы у него не было меня. Буквально накануне финального слушания он заключил со мной сделку. Он предложил мне недавно им обнаруженную и ещё не отмеченную в звёздном атласе планетную систему звезды Эстина в обмен на мои земные реквизиты: паспорт, прописку, банковскую карточку, медицинский полис, другие документы и ещё – внешность, голос, манеры поведения и прочие качества личности.

Продать себя?! На такое я согласиться не мог. Однако после непродолжительной торговли Бобс уступил мне планетную систему по более приемлемой цене. В обмен на планету Нира я просто помог ему натурализоваться на Земле, инсценировав неожиданное появление одного моего давно пропавшего без вести знакомого. И стал он Витей Бобченко.

С тех пор наши пути окончательно разошлись. За Бобса я теперь полностью спокоен – хотя он и в плену, но в надёжных руках: жена была так счастлива внезапному появлению своего милого муженька, которого она уже не чаяла увидеть, что даже не обратила внимания на некоторые странности в его поведении (в исполнении инопланетянина). Ну, а что касается интимных отношений, то Бобс тут никогда и не терялся. Всякий раз как он перевоплощался в представителя какой-либо цивилизации, особенное внимание он уделял овладению всеми способами получения удовольствий в новом теле. (За эту-то патологическую склонность к низменным удовольствиям его и лишили гражданства его беспорочные соплеменники.) Так что его новой жене неслыханно повезло. Какие там странности! Она не узнавала мужа совершенно. Для неё он вернулся, чтобы принести с собой рай и блаженство! Всем подружкам она так и говорила: «Это не мой Витюша, а монстр секса какой-то!»

– Ну вот, Тута, мы и приехали. Идём, я покажу тебе твои апартаменты. Располагайся, отдохни, а завтра мы продолжим работу над рукописью. Учти, что сутки здесь на три часа длиннее, чем на Земле, потому что Нира вращается вокруг своей оси немного медленнее.

После обеда Тута отправилась отдыхать, а я решил сделать облёт своих владений. Уже через пять минут после нажатия кнопки производственный центр (в дальнейшем – П/Ц) послушно исполнил мой заказ, и новенький планетный глайдер вежливо опустился на взлётно-посадочную площадку в саду моего рабочего дворца. Эту модель летательного аппарата я разработал лично для себя. Я сделал её в виде обыкновенного утюга (посуда надоела!), чтобы элегантными формами бытового прибора хоть как-то сглаживать мою тоску по родине.

Глайдер развивал скорость пять тысяч километров в час в верхних слоях стратосферы, поэтому я рассчитывал совершить свой патруль примерно за шесть – семь часов.

Сначала мой путь лежал на север – к Илитону. Здесь жили илиты – светлокожие гуманоиды высокого роста, но хрупкого телосложения. Без слёз глядеть на их стройные тела было невозможно. Край истощённых манекенщиц – вот, пожалуй, что это была за страна. Их цивилизация стояла на ступени бронзового века, со всеми вытекающими особенностями. Кровопролитные войны регулярно сотрясали континент. Однако в этот день жизнь протекала здесь спокойно и мирно.

Далее я пролетел на восток, к Дезее, где также жили илиты, а затем на юг – к Ироу. Ироты, как всегда, воевали. Западная и восточная части континента были соединены узким перешейком, который служил постоянным полем боя между двумя империями. Здесь уже умели добывать и обрабатывать железо, и вооруженные конфликты иротов были намного более масштабными, чем у илитов. Численность армий достигала нескольких миллионов мечей. Ироты были широкоплечими гигантами. Их средний рост составлял два с лишним метра.

Внезапно раздался вызов по мобильной связи. Это была Тута.

– Сен, ты где? Мне здесь скучно.

– Я возвращаюсь. Позови дворецкого и вели ему развлечь тебя. Его зовут Май.

– А как я его найду?

– Просто скажи: «Май, иди сюда». Он сделает всё, что ты ему прикажешь. Только не пугайся: он – робот. Это не сразу заметно. Поэтому и предупреждаю.

– Ладно, пока. Но давай поскорее.

Заметив с высоты истекающего кровью ирота, одиноко умиравшего в стороне от недавно закончившегося сражения, я сделал посадку, чтобы взять его на борт. Проживая на планете Нира, я считал своим долгом знать языки её обитателей и вообще всесторонне изучать планету. С этой целью я создал на своем острове автоматизированный исследовательский центр, а также школу-интернат, в которой поселил нескольких местных жителей. В основном, это были жрецы – представители той и другой рас. С ними было легче работать – всё-таки не тупые невежды, а интеллектуальная элита. И хотя раненый не относился к тому же контингенту – это был простой солдат, – мне было жаль бросать его на верную смерть. Подобрав воина, я взял курс на запад и спустя полтора часа вернулся к себе, на Яву.

Тута меня не ждала. Дворецкий устроил ей голографическое шоу в кибер-театре, так что она была обречена ещё долго наслаждаться захватывающим музыкально-парфюмизированным зрелищем. Я же тем временем доставил раненого в медпункт. Умная медицинская лаборатория занялась исцелением моей живой находки, а я заглянул в школу для аборигенов.

– Приветствуем тебя, Человек, повелитель миров! – с обычным пафосом встречали меня ученики. Впереди выступал их неформальный лидер по имени Кенш.

– Как идут дела в школе? – поинтересовался я.

– Господин, мы совершили открытие! – радостно поведал Кенш.

– В чём же оно состоит? – спросил я не без интереса. Дело в том, что всякий раз, навещая школу, я, как положено, проверял у учеников домашнее задание и давал им новое. В этот раз они у меня изучали основы геометрии: линии, углы, фигуры, отрезки и т. п.

– О, господин! Оказывается, если вычислить площади квадратов сторон трёхвершинной фигуры, в которой один из углов между двумя сторонами составляет четверть круга, то площадь большого квадрата будет в точности равна сумме площадей двух малых квадратов!

– Гениально! Молодцы! Вы же открыли теорему Пифагора! Только пора уже применять термины геометрии, а не пользоваться бытовыми описаниями. Тем не менее, вы перспективные ребята! Из вас что-нибудь да получится. Кто из вас пришёл к этому решению?

Вперёд вытолкали молодого ирота. Кенш ответил, – Этот юноша по имени Рю, он догадался первым. А доказал это равенство … Иди сюда, Сибо, покажи свой чертёж. Вот, смотри, господин.

– Что ж, замечательно. Я приму решение о достойном вознаграждении всех вас. Меня восхищает, что вы умеете так дружно работать и при этом всегда отмечать тех, кто первым находит верное решение. Теперь займитесь изучением алгебры – библиотека знает, – сказал я, имея в виду класс с обучающими терминалами в учебном центре школы. – А сейчас мне нужен кто-то один.

Я обвёл взглядом смешанную группу аборигенов и выбрал того же Рю, так как он был здесь единственным иротом, и к тому же весьма смышлёным парнем. – Ты пойдёшь со мной, – велел я ему и, по-армейски развернувшись, быстрым шагом покинул здание школы. На аборигенов очень убедительное впечатление производили дешёвые театральные эффекты, чем я и пользовался при всяком удобном случае, чтобы усилить среди них свой и без того высочайший авторитет.

Когда мы с Рю вошли в здание госпиталя, медицинская лаборатория сообщила об окончании процедуры полного восстановления пациента. Я отомкнул шлюз, и мы вошли внутрь помещения, где в состоянии сна находился исцелённый воин.

– Рю, этого ирота я нашёл вчера на поле сражения. Он был ранен, но я исцелил его. Теперь же я хочу, чтобы ты расспросил его о том, что происходит в стране синих холмов. – Сказав это, я разбудил спящего.

Рю говорил с ним минут десять, затем рассказал мне о том, что удалось выяснить. Оказалось, что в западной империи случилась засуха, вслед за чем наступил голод. Царь Геруфа направил войска воевать против восточной империи, чтобы захватить города и зернохранилища. Армия достаточно легко продвинулась на три тысячи километров к югу. Но внезапно резервная армия восточных иротов, о которой ничего не было известно, пришла с севера и налетела на своего врага с тыла. В результате армия царя Геруфы была разгромлена, а военачальник Аруфа, сын царя, тяжело раненый в бою, остался лежать в придорожной пыли.

– Спроси его, Рю, откуда он знает о судьбе военачальника.

– Это и есть Аруфа, сын царя Геруфы, – ответил Рю. – Когда в тылу завязалась битва, его гвардия несколько часов сдерживала врага на склоне холма на подступах к ставке. Когда стало ясно, что основное сражение проиграно, принц велел своему резервному отряду пробить коридор для отступления, по которому он со свитой пустился в бегство. Враги преследовали их в течение наступившей ночи, так что группа беглецов рассеялась на широких просторах степи. Все адъютанты принца пали от стрел и копий преследователей. Израненному принцу удалось оторваться от погони. В горячке бегства он загнал своего скакуна (в роли которого выступало здешнее животное, отдаленно напоминающее земную лошадь) и ещё несколько километров плёлся пешком. Потом он упал на землю от кровопотери, а очнулся вот только теперь. Он говорит, что предпочёл бы умереть в бою, чем позорно бежать. Но долг единственного наследника перед отцом и царём – остаться в живых любой ценой.

– Странно. Одет он как простой солдат, – сомнительно произнёс я.

– На сражение всякий правитель выходит в доспехах обычного воина, – разве господин этого не знает? – удивлённо спросил Рю.

– Ах, да! Конечно, конечно! Спасибо, что ты мне напомнил об этом, – я смутился и мысленно отнял от своего величия в глазах Рю десять очков. Неслабый прокол для «небожителя», однако. Надо впредь избегать подобных спонтанных высказываний, – дал я себе установку. Благо, что остаток моего рейтинга всё равно не упал ниже десяти миллионов.

Заполучить принца оказалось большой удачей. Я быстро смекнул, что с помощью этой ключевой фигуры могу получить большое влияние на западную империю иротов, чтобы через определённые прогрессивные преобразования привести их общество к социальному строю, в котором было бы место и для такого персонажа как верховное божество в моём лице. На должность меньшего ранга я, разумеется, не мог согласиться. И совсем не из тщеславия. Просто в примитивном обществе одни лишь боги хоть в какой-то степени могут рассчитывать на иммунитет и неприкосновенность. Мне хотелось обладать своей планетой в полной мере: свободно посещать любые страны и города, свободно общаться с местными жителями. Для этого мне надлежало много поработать над их социальным строем.

– Переведи, Рю, и скажи принцу: Ваше высочество! Царь Явы, Сен-Руа, приветствует Вас на своей земле и просит быть его почётным гостем.

С этими словами я вывел моих собеседников из лазарета на центральную (и единственную) площадь Сенруаля.

Принц ответил, – Я никогда не слышал о такой стране. Ява: где она находится?

– Ты узнаешь, где находится Ява, если поднимешься со мной на крыльях серебряной птицы и увидишь всю землю с высоты богов. Желаешь ли ты, достопочтенный принц Аруфа, совершить этот полёт?

– Ни один ирот никогда не слыхал о том, что кто-то может летать на крыльях птицы, – ответил принц. – Но я не могу не верить словам царя Явы. И если ты, Сен-Руа, можешь оседлать птицу, то я с удовольствием отправлюсь с тобой в этот полёт.

– Вот ты где! – издалека закричала Тута, подбегая к нам. – А это что за черти?

Мои инопланетяне опешили от изумления. Принц просто не привык, чтобы женщины вмешивались в мужской разговор, а Рю ещё никогда не видел столь красивых дам. Её длинные светлые волосы, словно золотые флаги, развевались на бегу, а большие синие глаза и стройная фигура притягивали взоры как магнит.

– Тута, постой пока молча. Сейчас я закончу с аборигенами.

– Это жители планеты? Да? – воскликнула девушка, и её глаза стали ещё более крупными и ещё более синими и красивыми.

– Да. И всё-таки, помолчи, – настоятельно повторил я свою просьбу и обратился к принцу, – Ваше высочество, сейчас я предлагаю Вам пройти в Ваши апартаменты, подкрепиться и отдохнуть. Затем дворецкий представит Вам меню развлечений. Ну, а завтра мы с Вами совершим наш полёт над моей страной, над страной синих холмов (так величалась империя западных иротов в поэтических балладах и эпосах самих иротов. – Прим. Сен-Руа) и ещё над многими землями, которых Вы никогда не видели, и о которых никогда не слышали. Чао!

Распрощавшись с аборигенами, я уединился с Тутой.


Глава 4. Ева и рай

Множество впечатлений, преобразованных в душе девушки в массу эмоций, выплеснулись на меня потоком бурного восхищения.

– Я только сейчас поняла, что ты меня не разыгрываешь, и что всё это происходит на самом деле! Я в космосе – и это правда! Я действительно на другой планете – и это не сон. Я видела инопланетян и слышала их речь. Кому расскажи – не поверят. Сен, ты – мой царь! Я готова тебе служить. Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

– Вот и прекрасно, – обрадовался я возможности вставить хоть слово в ответ, – давай продолжим писать мои мемуары. – Мы направились в беседку, расположенную на скале, нависающей над океаном. Эта скала являлась самой восточной оконечностью острова Ява. Шум прибоя нисколько не мешал нашей работе, а напротив, вместе с тёплым бризом навевал творческое, с романтическими оттенками, настроение.

– Так вот, Тута, – начал я постепенно включаться в рабочее состояние, – мы остановились, кажется, на внезапном появлении Микта. Итак, пиши: Абгарианец Микт предложил мне вступить в сговор. План был основан на том, чтобы воспользоваться моей временной приближённостью к Бобсу. Я был его новым увлечением, но это не могло продолжаться вечно. Очень скоро Бобс нашёл бы на новых планетах кого-нибудь посвежее. Поэтому надо было пользоваться моментом. В моих интересах было согласиться, но я выставил своё условие – заговорщики, которых было довольно много, после побега должны будут помочь мне вернуться на Землю. На это Микт заверил меня, что последний пункт плана предусматривал постройку кораблей для каждого участника заговора, а значит и для меня. На том и порешили.

Моя задача состояла в том, чтобы спереть у Бобса файлы с паролями, пользуясь которыми заговорщики могли бы перенастроить всю аппаратуру на планете так, что хозяин и на тысячу парсеков не смог бы к ней приблизиться после очередной отлучки. Долго ли, коротко ли говорить, но мне удалось выполнить свою часть плана, и вскоре все силовые поля Коу ощетинились против нашего тюремщика. Получив выигрыш во времени, Микт и его команда смогли взломать коды производственного центра, который послушно выполнил заказ на постройку кораблей. После этого все быстро разлетелись по домам. Я тоже вернулся на Землю.

Когда Бобс меня вновь нашёл, я думал: мне конец. Однако он и не собирался злиться или как-то мстить. Цивилизация сфероидов давно забыла, что такое эмоции с сопутствующими им злопамятностью и мстительностью. Тут-то Бобс и предложил мне планету в обмен на его спокойную жизнь в воплощении сравнительно низкого уровня, которое я ему и обеспечил. Как говорится: псу живому лучше, чем мёртвому льву.

Я влюбился в Ниру с первого взгляда. Планета вращалась в противоположном направлении по сравнению с Землёй. Поэтому солнце, то есть звезда Эстина, всходила здесь на западе, а садилась на востоке. Сейчас как раз была пора заката. Эстина была практически идентична Солнцу по спектральному составу своего излучения, а атмосфера планеты отличалась от земной в пределах двух – трёх процентов. Благодаря этому вечерняя заря была совершенно подобна земному закату. Но так как диаметр планеты был на четверть меньше земного, тут можно было намного чаще наблюдать явление зелёного луча, когда закатная часть небосклона после красного зарева окрашивалась в зелёные тона.

В этот час как раз происходило нечто подобное. В нашей работе наступила пауза, посвящённая молчаливому восхищению изумрудной красотой природы. Лишь только когда зелёные оттенки сменились тёмно-синими, и наступили ночные сумерки, мы обратили взгляды друг на друга.

Романтическое освещение и вся обстановка  беседки располагали не столько к работе, сколько к занятиям иного рода. Об этом, кажется, первой вспомнила Тута. Она незаметно сделала дистанцию между нами настолько незначительной, что мне ничего не оставалось делать, как обвить её тело руками и прикоснуться к её губам своими – тоже губами. Дальше всё происходило по стандартному сценарию, так что даже описывать не интересно.

Поскольку лежать, а тем более предаваться занятиям на диванчике, предназначенном только для сидения, было несколько неудобно, я повелел кибер-дворецкому доставить нас в спальню дворца. Так что остаток вечера и всю ночь мы провели в моих ночных апартаментах.

Утром мы стыдливо прятали глаза друг от друга, и когда после завтрака пришла пора заняться мемуарами, я никак не мог настроиться на рабочий лад. Наконец, я признался:

– Знаешь, Тута, я, кажется, не знаю, что писать дальше.

– Как? Ты же говорил, что все ахнут, когда прочтут твою книгу!

– Это да. Но ведь дальше идёт сравнительно скучное освоение планеты Нира да ещё несколько малоинтересных путешествий в необитаемые миры. Книга же должна иметь какую-то интригу.

– Это, Сеня, творческий кризис, – безапелляционно изрекла Татьяна. – Тебя надо поджечь. Ну, иди же ко мне, мой гениальный, – протянула она ко мне свои руки, искательно шевеля всеми пальцами и тряся грудью, – отдохни на лоне моей природы! Наберись вдохновения!

– Ах, всё бы тебе шутить! Я ведь серьезно хотел поговорить.

– По-моему, писать о жизни на планете Нира достаточно интересно, – с последней искрой надежды попыталась поддержать мой писательский настрой Тута. – Здесь всё необычное – и флора, и фауна, и люди нечеловеческие.

– Предлагаешь мне заняться астроботаникой? Спасибо. Я-то планировал написать захватывающий отчёт о своих приключениях. Но теперь вижу, что пока рановато. Здесь всё – в процессе. История продолжается. Вернее, всё только начинается, и до какого-то финала очень далеко.

– Это значит, что мне придётся задержаться здесь надолго, не так ли? Тебе ведь, судя по твоим словам, нужен уже не стенографист, а летописец.

– Интересная идея, – обрадовался я, – а ты как – согласилась бы? Летопиской?

– То есть остаться здесь навсегда? Конечно же, нет! – рассмеялась Тута. Никогда не увидеть Земли – это так жестоко! Извини.

– Почему – никогда? Мы будем навещать Землю по выходным.

– А всю неделю жить в этой глуши? Без друзей, в компании недоразвитых инопланетян? Кошмар!

– Хочешь, мы будем брать с собой твоих друзей? – предложил я, мысленно хватаясь за голову: зачем я это сказал!? Это что получится: сделать из планеты проходной двор? Впрочем, на что не пойдёшь ради любимой и, чтобы она тебе улыбалась.

Весь день мы с Тутой бродили по острову, наслаждаясь романтическим общением. Природа Явы, в особенности флора, чрезвычайно обостряет чувствительность. Запахи здешних цветов сильно действуют на обоняние, значительно усиливая желания, которые в земных условиях едва ощутимы. Вероятно, это объясняется новизной этих ароматов для человеческих носов. Даже предобеденный голод переживается здесь как катастрофа. Кажется, что ты не просто слегка проголодался, как это и есть на самом деле, а будто бы не ел уже дней десять. Что же касается эротических ощущений, … – это что-то!

Мы гуляли по лесам и рощам, сопровождаемые персональными летающими бодигардами, предаваясь любви и неземным наслаждениям по нескольку раз на дню. Стесняться здесь было абсолютно некого. На всей планете не было ни единого человека, кроме нас двоих, а на этом острове не было даже животных, не считая птиц и насекомых. Так что нас обступали лишь деревья-великаны, да мягкие травы с цветами. Деревья здесь достигают высоты свыше семидесяти метров. Это неудивительно, ведь сила тяжести на планете почти на четверть меньше, чем на Земле – примерно 0,77 g. Необычайная лёгкость движений и возможность без напряжения совершать прыжки до полутора метров в высоту и метров за семь в длину делали наши прогулки очень весёлым и нисколько не утомительным занятием.

Когда солнце начало клониться к закату, мы решили основательно пообедать. В течение дня я уже несколько раз распоряжался сервировать пикник, но теперь мы с Тутой практически одновременно ощутили себя издыхающими от голода собаками. Так что требовался большой, я бы сказал – мегакалорийный – обед. Прилетевший кибер-слуга быстро соорудил стол с парой стульев, раскинул тент, набросил на стол скатерть, расставил приборы и начал раскладывать пищу по тарелкам. Мы уселись друг напротив друга и приступили к трапезе.

– Сегодня меню по умолчанию, то есть «RANDOM», – сказал я, – посмотрим же поскорее, что тут у нас на сей раз.

– По виду это китайская кухня, … или японская. Выглядит красиво, – уверенно определила Тута.

– Не бойся, со вкусом всегда – порядок. Всё, конечно, синтетическое, но технология синтеза не земная. Всё скопировано с натуральных образцов – молекула к молекуле. Поэтому все блюда идентичны своим оригиналам. В том числе напитки. Вино французское, урожая 1964 года – Шато Крето.

– Изумительно вкусно! – восхитилась Тута, пригубив бокал. В этот момент включилась мелодия вызова. Это звонил кибер-дворецкий гостевого дворца. Он напомнил мне о принце, ожидающем меня в нетерпении. Я взглянул на таймер: оставалось часа полтора до заката. За развлечениями я совсем позабыл о своём госте. Но накануне я всё же позаботился о намеченном полёте, запланировав вылет именно на время захода солнца, чтобы, пересекая унылый океан, можно было хотя бы любоваться красотами вечерней зари. Лететь предстояло на восток, то есть вслед за солнцем, заходящим на этой планете в восточной части горизонта. Следовательно, ещё вполне можно успеть полетать над Ироу и даже слетать на север – к Дезее. Глайдер на антигравитационной тяге мог развивать скорость свыше пяти тысяч километров в час, что примерно в три раза больше скорости распространения границы ночной тени, поэтому нам предстояло лететь, опережая солнце. И всё-таки, с обедом пора было заканчивать.

– Милая, ты помнишь, я вчера разговаривал с местным аристократом и обещал ему показать его страну с высоты небес? Так вот, мне пора выполнить данное обещание. Ты уж меня извини.

– Нет уж, это ты меня прости! На ночь глядя, хочешь оставить меня одну? И это после всего, что между нами произошло за последние двадцать четыре, то есть за двадцать семь часов! Ты просто меня не любишь! Воспользовался моим телом – и это всё, что тебе было от меня нужно?

– Тебе это только кажется. Но ты пойми, у меня есть и другие обязательства.

– Никто не заставлял тебя оттягивать ваш вылет до самого позднего вечера, – сердито возразила Тута.

– Ну, прости меня, другой раз я не забуду о тебе. Просто вчера, когда я планировал этот день, мы с тобой ещё не были так близки, а сегодня, сама понимаешь, не было возможности прервать наше общение. Что я могу сделать, чтобы ты меня простила?

– Всё, что угодно? И ты выполнишь?

– Обещаю.

– Тогда возьми и меня в этот полёт.

– Х-м! Ты ставишь меня в положение членистоногого из семейства ракообразных. Ещё с утра я дал задание производственному центру сфабриковать двухместный глайдер в виде двуглавого грифона. В каждой голове – по одноместной кабине. Производство заканчивается через сорок минут. Не знаю, что и делать. Изменить уже ничего нельзя.

– А если ты немного модифицируешь заказ? Что если это будет не двуглавый грифон, а трёхглавый змей-Горыныч?

– Ух, ты! Классная мысль! – восхитился я. – Это просто эврика какая-то! Почему бы не попробовать? Оболочка напыляется в последнюю очередь. Давай, так и сделаем, – с энтузиазмом поддержал я идею и быстро связался с П/Ц. Ответ пришел с неожиданно большой задержкой. Оказалось, что проблем со сменой внешней формы, особых, нет, только компьютер не имел понятия, кто такой змей-Горыныч и, стало быть, как должен выглядеть глайдер.

– Дракон! Знаешь дракона? – обратился я к процессору производственного центра. Оказалось, что файлы с трёхмерными моделями драконов имеются. – Так вот, возьми дракона, скопируй дважды его голову вместе с шеей и выровняй все три объекта по кончику носа так, чтобы было симметрично, а исходный дракон был в центре. Не забудь о сглаживании. Покажи, как это у тебя получилось, – распорядился я, и спустя пять секунд увидел на мониторе творение компьютера. – Я вижу, ты понял. Можешь исполнять. Доложи, когда закончишь производство. Конец связи.

– Всё о-кей! – весело сообщил я Туте о результатах. – Полетим на драконе! Трёхглавом.

– Вот здорово! Никогда не летала на драконах! Ты – лучший! Я тебя люблю, – захлёбываясь от восторга, прокричала Тута в небеса и, обвив меня руками и ногами, повалила на траву, где мы ещё раз исполнили страстный танец любви, предназначенный не для зрителей.


Глава 5. Полёт дракона

У входа в гостевой дворец я предусмотрительно попросил Туту остаться и подождать нас с принцем в вестибюле. Пришлось объяснять ей, что венценосные особы обычно не любят, когда на встречу с ними опаздывают, и особенно, когда опаздывают из-за женщины. – Для того чтобы получить определённое влияние на политику его страны, мне важно установить с ним наилучшие отношения, – пояснил я ей в общих чертах, и она мгновенно согласилась. Видимо, её мышление переключилось на генерацию фантазий о том, какое влияние она сможет оказывать на политику целой империи благодаря своим отношениям со мной.

– Простите, принц, что заставил Вас напрасно ожидать. Просто вчера я забыл уточнить, что наш полёт состоится не в начале дня, а под вечер. Но Вы не беспокойтесь, времени нам хватит вполне.

– Что ж, господин Сен-Руа, я ни минуты не думал винить Вас в чём-либо, равно как и сомневаться в том, что Вы исполните своё обещание.

– Прекрасно! Тогда идёмте. Мы полетим на птице, имеющей три головы. К тому же это не столько птица, сколько ящер. Причем огнедышащий. Вас это не страшит?

– Нисколько! Потомкам святого Руфа неведом страх.

– А вот и моя царица, вчера не было повода представить её Вам, принц Аруфа. Её зовут Татьяна. Она летит с нами, – представил я Туту. Затем обратился к Тане, – знакомься – это принц Аруфа.

Девушка хотела, было, протянуть принцу руку для рукопожатия, однако, увидев, как он отшатнулся, хватаясь за меч, плавно преобразовала свой жест в податие руки для поцелуя. Однако он и этого не понял. Сообразив, что в понятия принца и, вероятно, вообще всех аборигенов никогда не входило рыцарское целование руки прекрасной даме, я пояснил:

– Мои подданные, приветствуя царицу, целуют ей руку. На Вас же, принц данное правило не распространяется.

– Отчего же, я с удовольствием последую примеру Ваших подданных, чтобы оказать честь красоте госпожи Татти-аны, – сказал Аруфа, неумело целуя руку Туты.

– Как Вы любезны, принц, – смеясь, сказала Тута, которой данное мероприятие, кажется, весьма ощутимо понравилось.

Мы подошли к взлётно-посадочной площадке, и я незаметным нажатием кнопки скомандовал о подаче транспортного средства. Вслед за этим я картинно воздел руки к небу и троекратно хлопнул в ладоши. Тут же со стороны рощи, за которой располагался П/Ц, раздался гулкий рёв, и над деревьями взвился настоящий трёхглавый дракон. Он быстро приблизился и мягко опустился на ВПП.

Принц был бледен, но не дрогнул, когда дракон изверг из всех своих ноздрей заряды пламени и ещё раз проревел, синхронно мотнув головами. Я жестом пригласил Аруфу подойти к дракону. Он с опаской двинулся за мной. Когда мы приблизились, все три пасти одновременно откинулись, и драконьи языки оказались ступенями лестниц, ведущих в кабины.

– Принц Аруфа, предлагаю Вам почётное место в центральной голове дракона, – сказал я и, демонстрируя безопасность вхождения в пасть огнедышащего змея, браво ступил на трап правой кабины. Тута сама сообразила и направилась к левой голове.

Оказавшись в кресле пилота, я первым делом заблокировал приборы управления в кабинах пассажиров. Нехорошо, когда в полёте каждый желающий может двигать рулями. Впрочем, подумав, я оставил им возможность крутить головами дракона. Наконец, все заняли места, и я поднял глайдер в воздух.

Хотя кабины были отделены друг от друга физически, но внутри были предусмотрены мониторы голографической проекции, благодаря чему каждый мог видеть каждого, что позволяло комфортно общаться в полете. Вся верхняя часть кабины от уровня пояса пилота представляла собой полусферический монитор, отображающий реальную панораму окружающего пространства, как если бы это был простой стеклянный купол.

– Ну, как первые впечатления? – спросил я всех сразу.

– Я в прекрасном шоке! – с удовольствием призналась Тута. Принц сдержанно улыбнулся, – Великолепно! – при этом его лицо выдавало мальчишеский восторг.

– Мы полетим, опережая Нана, – сообщил я принцу скорость полета. Своё дневное светило, то есть звезду Эстину, ироты именовали Наном. Нан – это был у них, конечно же, бог – бог плодородия. Местное солнце по всем параметрам было аналогичным нашему. Отличия в размерах, светимости и других характеристиках укладывались в три – четыре процента. Что касается лун, то их тут было даже две: Чарна и Верта. Первая – в два раза меньше Луны, а вторая – ещё вдвое меньше по размерам, но в четыре раза ближе к планете. В результате такого расклада физически меньшая Верта с поверхности планеты выглядела в два раза крупнее, чем Чарна, да и по сравнению с нашей Луной её видимый диск был вдвое большим. Год на Нире составляет 330 дней, в году пять сезонов по 65 дней. Месяц Чарны – 44 дня, месяц Верты – ровно 20 дней. Кроме того, аборигены считают время большими и малыми неделями. Большая неделя – 11 дней, малая – 5 дней. Разумеется, что продолжительности недель определяются фазами соответствующих лун.

Континент Ироу, на котором располагалась империя принца, отстоял от моего острова на шесть тысяч километров. Чтобы поскорее преодолеть это расстояние, я вывел глайдер в стратосферу и быстро набрал максимальную скорость. Спустя час с небольшим  мы увидели очертания материка.

– Это твоя страна, – сообщил я принцу. – Хочешь, пролетим над столицей?

– Да, господин Сен-Руа, – ответил он.

Ещё через полчаса полёта мы были уже в окрестностях Руфаля, столицы западной империи иротов. Этот город стоял на берегу большой бухты, впадающей в Северный океан. С высоты тридцать километров мы могли видеть берега обоих океанов. Я начал снижаться, и принц стал узнавать свою страну.

– Это действительно, город Руфаль! – удивлённо воскликнул он. – Это дворец моего отца! А вот и мой дворец! Мы можем сойти на землю?

– Простите, принц, это исключено. Посмотрите, в каком ужасе люди. Они очень напуганы появлением невиданного чудовища. Если мы ещё и приземлимся, многие могут просто умереть от страха.

– Да, это верно, – согласился принц.

– Кроме того, если люди увидят, что Ваше высочество прибыло на летающем чудовище, это будет воспринято как неблагоприятное знамение, и тогда страх заставит людей рано или поздно убить Вас. Вам это надо?

– О, мудрейший из царей! Я преклоняюсь перед твоей дальновидностью и желаю ещё несколько времени провести у тебя в гостях, чтобы научиться от тебя властвовать на земле и в небе.

– Что ж, тогда возвратимся в Сенруаль. Живи у меня три сезона. Я научу тебя многому, – пообещал я, закладывая крутой вираж на возвратный путь.

– Так рождаются мифы, – сказала Тута, указывая на толпу иротов, тычущих пальцами в небо и что-то кричащих. – Кто-нибудь из них сложит сказание, а кто-то нарисует изображение дракона, – добавила она.

– В Китае драконы учили людей различным наукам, а в Европе любили похищать красавиц, – поддержал я тему, но видя, что принцу всё это не очень понятно, сменил направление беседы:

– Принц Аруфа, нам было бы интересно узнать что-нибудь о Вашей стране.

– С такой высоты я вижу её почти целиком, и она уже не кажется мне такой огромной как прежде. Под властью моего отца, царя Геруфы, находится сто двадцать шесть городов. Под его началом стоит армия численностью три миллиона мечей. За год в недрах земли добывается триста тонн золота. Да, ещё – у моего отца семьдесят семь жён и триста тридцать наложниц. Страна делится на семьдесят семь провинций, и каждая жена взята из своей провинции. Царь спит только с наложницами – у каждой из них своя ночь в году, когда она ложится с царём. Что ещё? Спрашивайте.

– Красивые в вашей стране женщины? – спросила Тута.

– До вчерашнего дня я так считал. Но, увидев Вас, Тату-ана, я понял, что ошибался.

– Вообще-то, меня зовут Татьяна, – поправила Тута, – но я согласна – зови меня Тату. Это легче выговорить. Тутой меня может величать только царь Сен-Руа.

Надо пояснить, что мы могли свободно общаться благодаря универсальным идео-генераторам, которыми я снабдил всех своих, скажем так, подданных. Эти нехитрые устройства воспринимают и анализируют смысл произнесённого сообщения, затем определяют язык реципиента, то есть собеседника, и переводят на этот язык суть речи, после чего передают сообщение непосредственно в мозг обладателя ушей. Таким образом, легко достигается неискажённое взаимопонимание между любыми сторонами общения, даже предельно враждебными друг другу. Неплохо было бы внедрить эти приборчики на Земле. Как только выберу время, обязательно организую бесплатную раздачу идео-генераторов на своей исторической родине.

Пролетая над территорией континента, я с интервалом в три минуты выпускал зонды, исполненные в виде маленьких птичек. Они служили для автономного сбора информации и передачи её в информационный центр, где она обрабатывалась, изучалась и хранилась до востребования. Благодаря сведениям от прежде выпущенных зондов я знал о стране многое, однако, для моих грандиозных планов этого всё ещё было недостаточно. Мой замысел относительно принца полностью удался, и это было ещё одной удачей. Он сам захотел остаться! У меня появлялась возможность установить с принцем – и через него с царём Геруфой – прочные дружественные отношения. Я ликовал.

Но на обратном пути случилось нечто непредвиденное. Принцу захотелось помочиться. Он пытался не показывать этого, но я понял, что ему нужно по тому, как беспокойно он ёрзал в кресле. В каждой кабине был предусмотрен полётный санузел. Однако, давать принцу инструкции, как им пользоваться, в присутствии дамы было неудобно. Отключать видеосвязь – тоже. Мне пришла в голову элегантная идея сделать гигиеническую посадку.

В этот момент мы как раз достигли западного побережья Тихого океана, и далее перед нами лежал шести-тысячекилометровый путь на запад над необозримой водной гладью. Это была последняя возможность немного облегчиться и отдохнуть.

Наш дракон приземлился, изрыгнув для порядка клубы пламени из ноздрей. Мы ступили на твёрдую почву. Континентальная плита обрывалась в океан стеной крутых утёсов. Обычно здесь было ветрено, но в данный момент стоял штиль. Вдоль океана пролегала дорога, ведущая из северных провинций в южные. Мы, в самом деле, значительно опередили Нан в его движении по небосклону. В этом часовом поясе оста-валось ещё полчаса до начала заката, тогда как в моём Сенруале уже три часа длилась ночь.

Для посадки я выбрал место рядом с рощицей, в которой каждый мог бы найти укрытие для своих делишек. Принц пошёл в одну сторону, а Тута – в противоположную. Я же, как капитан, остался рядом с кораблём. В этой стране принц был практически дома, а я, проживая на необитаемом острове, давно привык к безопасности. Ну а Тута – в принципе не знала страха, хотя и жила на Земле в цивилизованном обществе. Всё это отчасти объясняет ту беспечность, которую я проявил, отпустив своих спутников в кусты одних. Вполне можно было бы выслать вперёд бодигардов.

Внезапно послышался отчаянный визг Туты. Что случилось, было неясно. Вероятно, на неё кто-то напал. Я хотел, было, броситься на крик, – принц так и поступил: раздался его яростный боевой клич и треск сухих веток из-под ног. Но я рассудил, что эффективнее и быстрее проблема решится с помощью техники. Я быстро взбежал на борт и поднял дракона в воздух.

С высоты я увидел, что четверо вооружённых иротов захватили Туту и теперь решают, как действовать дальше с учётом того факта, что перед ними возникла фигура принца, готового до последней капли крови сражаться за свободу девушки. Для предотвращения кровопролития я быстро снизился над театром боевых действий и для острастки изрыгнул несколько укороченных (чтобы не задеть девушку) залпов пламени из всех ноздрей дракона в сторону похитителей. Естественно, инцидент был мгновенно исчерпан ввиду ошалелого бегства злоумышленников.

Я приземлился на поляне и бросился к Туте. С ней всё было в порядке, лишь нервная дрожь периодически пробегала по её прелестному телу. Я обнял её и держал на руках до тех пор, пока дрожь не унялась. Лишь только теперь я увидел, что одежда девушки немного не в порядке. Принц заметил это раньше и теперь стоял в сторонке, деликатно отвернувшись.

Придя в себя, Тута быстро и смущённо оправилась и стала объяснять, – Они напали на меня, когда я меньше всего этого ожидала. Догнать бы их и повесить на кривом дереве!

Ненависть девушки была понятна: бандиты стали свидетелями её интимных дел. Однако на месть и прочие глупости не оставалось времени. Солнце стремительно садилось, и нам надо было срочно возвращаться в Сенруаль. С этим все были согласны, и спустя полтора часа мы, уже без приключений, вернулись домой.


Глава 6. Скучно быть богиней

Туте нравилось быть царицей. Нравилось ей также быть волшебницей: она освоила обращение с производственным центром и стала наполнять остров всевозможными вещами. Она была не очень склонна к экзотике и, в отличие от меня, не стала бы, например, заказывать глайдер в виде утюга или двуглавого орла, а выбрала бы для летательного аппарата более традиционную форму какого-нибудь авиалайнера. Когда она решила создать автомобиль, им оказался красный Феррари. Потом она начала штамповать бриллианты и украшения из них. Но вскоре роскошь ей наскучила, и она принялась застраивать остров домами.

Архитектурные и дизайнерские способности, впервые пробудившиеся в ней на этом инопланетном острове, оказались довольно близкими к уровню несомненного таланта. По крайней мере, мне очень нравились её коттеджи, виллы и древнерусские терема. Половину месяца Чарны трудилась она, не покладая рук. Сенруаль превратился из хутора трёх, пусть и высокотехнологичных, но всё-таки безликих зданий в городок из нескольких улиц и даже с Красной площадью! Сотни кибер-строителей, послушно и бесшумно, исполняли любые творческие проекты Туты, фантазия которой буквально расцветала от неограниченной свободы воплощения замыслов.

– Я чувствую себя богиней, – говорила она, – творящей всё только лишь словом: говорю, и это появляется! Как славно!

Я понял, что теперь у моего царства появилась настоящая хозяйка, способная создать на острове уютный мир, напоминающий рай. Благо, климат и природа позволяли это осуществить. Одно меня беспокоило: новостройки вопиющим образом обличали меня в безлюдстве моего королевства. Пустые дома с немым укором смотрели на меня немигающими глазами своих окон. Я понимал, что рано или поздно сама Тута тоже заговорит об этом. Но она заговорила о другом.

– Милый, мне скучно. – Это была бомба, разрыва которой я меньше всего боялся. Уж для чего, для чего, а места для скуки в её жизни на острове в последние двадцать дней явно не оставалось.

– Может, ты просто переутомилась, – поинтересовался я, пытаясь перенаправить вектор её самодиагностики. – Ты не отдыхала уже три земных недели. Так нельзя!

– Вот! Это точно! Отдыхать!!! Я давно не расслаблялась! Надо в клуб! Ты – ещё и мой доктор, к тому же, – сказала она и поцеловала меня в щёку. –  Дорогой, нам надо срочно на Землю. Сможем? А?

Тута смотрела мне в глаза взглядом комнатной собачки, отказать которой в прогулке было абсолютно невозможно, да и безнравственно. И я сдался.

– Что ж, едем. Только не завтра.

– Решено: послезавтра! Спасибо, милый! Наконец-то я отдохну! – она ликовала, танцуя по комнате и подбрасывая вверх всё, что попадалось под руку. Наконец, она села и вдруг стала серьёзной.

– Сен-Руа!

Я ждал продолжения, а она тянула паузу. Наконец, я не выдержал и спросил первым:

– Что, любимая?

– Кто мы?

– Как это – кто?

– Ну, кто ты, и кто я?

– Я – Сен-Руа, а ты – Тута, – недоуменно напомнил я, не считая, что в этом была какая-то необходимость.

– Вот, кстати: я давно хотела спросить: почему тебя зовут Сен-Руа? Ты ведь русский, а не француз. Но даже не в этом – суть моего вопроса.

– А в чем суть?

– Нет, сначала объясни: почему – Сен-Руа?

– Хорошо. Эта планета – моя собственность, и я её люблю. Не как женщину, а как планету. За что я её люблю? За то, что я – её владелец, господин, царь, а она – моё прекрасное царство. Ещё мне нравится эпоха средневековой Франции, а по-французски король – это, кажется, «руа». «Сен» я добавил для красоты. К тому же это означает «святой», а я здесь, по совместительству, ещё и бог в глазах всех аборигенов. Что касается моего земного имени, то я – Сергей. Банальность этого «нэйма» наскучила мне ещё в школьные годы. Вот, вкратце, и всё.

– Что ж, мне ясно. Теперь – о главном. Сен-Руа и Тута – это наши маски, на самом деле, давай не будем забывать, что мы – Сергей и Татьяна. Так вот, кто такие эти Сергей и Татьяна?

– Я, кажется, начинаю понимать, к чему ты клонишь. Но лишь хочу убедиться, что понимаю правильно. Уточни тему.

– Сергей встречает Татьяну, они влюбляются, начинают жить вместе, называют друг друга «милая» и «дорогой»… – Тута сделала многозначительную паузу, затем продолжила. – Как ты думаешь, кто они друг другу?

Ах, вот ты о чём! Я верно понял. Да! – смущенно пробормотал я. Затем собрался и продолжил. – Я, действительно, виноват перед тобой. Настолько увлекся работой с аборигенами, что забыл о том, что надо придать нашим отношениям какую-то взаимоприемлемую форму. Дай мне шанс исправить эту ошибку.

– С удовольствием! – просияла Тута.

– Сейчас я выйду и вернусь спустя три минуты. Жди меня, милая, – пообещал я и покинул северный зал, в котором мы любили встречаться в послеобеденные часы. За дверью я сделал дворецкому срочный заказ: элегантный костюм, роскошный букет роз и кольца на блюдечке. В последний момент я вспомнил, что понадобятся также шампанское и шоколад. Средний стационарный ато-синтезатор (АС) дворца точно и быстро исполнил мой заказ, и Май лихо подкатил никелированную тележку к дверям зала. Облачившись в костюм, я снова вошёл.

Таня сидела на краешке дивана, словно робкая школьница. Она была вся в ожидании. Я медленно приблизился, держа букет за спиной, и, припав на левое колено, преподнёс ей цветы.

– О, прекрасная Татьяна, будь моей женой! – сказал я, и когда она освободила меня от букета, поцеловал её левую руку. В это время дворецкий вкатил столик с кольцами.

– Таня! Прими в знак моей любви и верности это колечко, – предложил я ей, и она с неописуемым восторгом позволила мне окольцевать себя. Затем она молча проделала это и со мной.

– Милая, теперь мы обручены. На целом свете нет никого лучше тебя. Ты для меня – единственная. Я хочу, чтобы ты была моей навсегда. Будь царицей и богиней вместе со мной!

– Это не предложение, а мечта! Я согласная!

– Давай выпьем за наше счастье! – предложил я, разливая шампанское по бокалам.

– Давай!

Когда мы, неотрывно и нежно глядя друг на друга, отведали истинно французского шампанского и съели по плитке швейцарского шоколада, Таня промолвила:

– Милый, а как мы можем объяснить наши отношения другим людям? Может, это следует как-то оформить?

– Я об этом не подумал. Но ты права. Наши отношения нужно узаконить. Здесь такой службы пока не предусмотрено. Хотя – нет. Но не обращаться же нам за помощью к отцу принца Аруфы, – пошутил я, обрадовавшись тому, что чувство юмора вновь вернулось ко мне после всех мелодраматических моментов этого дня, – чтобы его жрецы повенчали нас по обычаям его народа.

– Это было бы красиво и экзотично, но также и несерьёзно. Ты же уже пообещал, что послезавтра мы летим на Землю, – напомнила Таня. – Там-то уж мы точно найдём учреждение, готовое оказать нам эту незабываемую услугу. Что ты предпочитаешь: ЗАГС или церковь?

– И то, и другое, – ответил я, рассчитывая угадать желание девушки.

– Ты прав, милый. В ЗАГСе нам дадут документы о регистрации брака, а в церкви повенчают на всю оставшуюся жизнь. Это чудесно!

– Да, так и сделаем, – поставил я точку в разговоре, но не в общении. Мы ещё долго занимались тем делом, которое так нравится влюблённым друг в друга мужчинам и женщинам.

На следующий день мы с утра вместе прогуливались по тропинкам рощи, обступающей Сенруаль со всех сторон, исключая морское побережье. Тута была в приподнятом настроении и всё время весело шутила. Незаметно наш разговор переключился на серьёзную тему.

– Дорогой, как мы будем жить дальше? – спросила Тута с простотой ребенка, который честно готов принять любой ответ как должное.

– А как бы ты хотела? – подбодрил я её, давая понять, что её желания что-то значат для меня.

– Ты – мой мужчина, и я желаю, чтобы ты вёл меня по этой жизни.

– Прекрасно! Ты – просто девушка мечты или сама мечта! У меня ещё не сложился образ именно семейной жизни, но мне кажется, что ты просто вольёшься в мои прежние планы в качестве равноценной фигуры. Если, скажем, я – король, то ты, стало быть, – кто?

– Королева? – воскликнула Тута. – Как это здорово звучит: я – королева! Кстати, королеве хотелось бы знать, какую фамилию она будет носить.

– Рудакова. По паспорту я Сергей Рудаков.

– Н-да! Сен-Руа звучит намного благороднее. Впрочем, неважно. Главное – что мы вместе!

– Да, дорогая. Мы будем вместе управлять планетой и приводить её в порядок. Я хочу, чтобы местная цивилизация вышла на высокий уровень и при этом избежала ошибок землян. По-моему – это достойная задача.

– О, да! Ещё как! Было бы так здорово, если бы эти люди, или как их там – ироты – перестали убивать друг друга и нападать на беззащитных девушек. Кстати, мне показалось, что эти ироды почти ничем не отличаются от земных мужиков. Они ведь хотели меня это … Ну, ты понимаешь. Один даже начал штаны спускать.

– Да. Я проводил исследования и уже установил, что ироты физиологически очень близки к нам. Анатомия практически одна и та же. Хотя при этом они генетически совершенно другие. У них восемьдесят две хромосомы. Удивительно, но состав ДНК точно такой же, как и на Земле – те же четыре основания. Их более высокий рост объясняется пониженной гравитацией на планете. Кстати, тот факт, что ДНК всех живых организмов на планете строится из тех же кирпичиков, что и на Земле, делает сходным с земным и аминокислотный состав всех белков. Это значит, что здешняя флора и фауна вполне годится нам в пищу! Если даже наша техника когда-нибудь подведёт, с голоду мы здесь не умрём.

– Вот здорово! А этот план преобразований у тебя уже хорошо разработан? – Тута решила вернуться к главной теме нашего разговора. – Он у тебя где? Можно как-то посмотреть или почитать?

– Нет, пока всё в голове. Но я уже три года веду исследования и обучаю группу аборигенов. Когда вернёмся с Земли после медового месяца, я начну посвящать тебя в подробности моих замыслов, и тогда мы продолжим работу уже вместе. Договорились?

– Да. А сейчас, милый, обними меня покрепче, – томно попросила Тута, падая в траву.

Уже вечером, когда мы ужинали при свечах в одном из уютных коттеджей, выстроенных Тутой, она мне призналась:

– Богиней быть интересно, но скучно. Быть любимой женщиной – что может быть увлекательней! Любовь – это самое прекрасное занятие! На Земле и на любой планете.


Глава 7. Медовый уикенд

С большими предосторожностями, чтобы не попасться в поле зрения межгалактической полиции, мы прибыли на Землю. С тех пор, как я был похищен Бобсом, прошло так много времени, что навещать на Земле мне было либо уже некого, либо уже незачем. Родителей не стало. Друзья изменились, погрязнув в бытовых проблемах. Поэтому мы сразу отправились на поклон к Таниным маме и папе. Я представился владельцем острова в Тихом океане, и они с радостью благословили наши отношения. После этого мы вместе начали планировать свадебные мероприятия.

Nobles oblige, как говорится. Назвался олигархом – плати по полной. Чтобы внести в свадебные приготовления что-то со своей стороны, мне пришлось заняться коммерцией.

В памяти моего портативного ато-синтезатора сохранились файлы-образы старинных золотых монет. Я открыл в сети интернет-магазин и начал торговать нумизматическим антиквариатом. Торговля пошла бойко. Я только и успевал отправлять посылки. За три дня на мой счёт поступило несколько тысяч долларов, и я, решив, что этого довольно, закрыл сайт.

Между тем мы с Таней посетили ЗАГС, где нам назначили дату регистрации. Когда я понял, что само бракосочетание состоится только через тридцать дней, я вспомнил сразу всю мою прежнюю жизнь в СССР.

– Тута, я не могу оставаться здесь так долго. У меня планета без присмотра, – напомнил я своей невесте.

– Ты хочешь всё отменить? – испугалась она.

– Нет, конечно. Просто давай сделаем так: сходим ещё в храм, обвенчаемся, затем я возвращусь к себе, а ты пока здесь останешься. Будешь руководить приготовлениями к свадьбе. Я вернусь за день до бракосочетания. Идёт?

– Ты меня хочешь бросить! – захныкала Тута жалобно.

– Ну что ты, милая! Как я могу тебя бросить? Я же люблю тебя. Ты для меня – единственная. Ты всегда в моём сердце. Но у меня есть и другие обязательства. Я не могу бросить своих учеников на планете. Если меня не будет долго, они могут снова одичать. Пойми меня и не удерживай.

– Ладно, лети, – уныло согласилась Тута. – Мне будет скучно одной.

– Почему – одной? У тебя есть любящие родители. Друзья, наконец.

– Точно! Как я могла забыть: надо же всех обзвонить. Сообщить о нас. Давай сфотографируемся.

– Это идея! Поехали куда-нибудь! Хочешь в Лондон? А может – в Париж? Снимемся на фоне Эйфелевой башни, например.

– Нет, это не есть круто. Давай где-нибудь на островах. Что у нас имеется? Багамы, Канары, Мальдивы… Нет, это всё не то. Да чем сейчас кого-то удивишь? Вот если бы мы на Нире снялись с инопланетянами. Ну почему я сразу не додумалась?

– Я могу сгенерировать голографическую панораму, и мы снимемся на фоне нашей планеты. У меня есть много видов планеты и аборигенов.

– Нет, это уже будет фальсификация.

– Тогда будем сниматься на фоне самого хорошо охраняемого объекта в мире, – вынес я окончательный вердикт.

– Это как? – удивилась Тута.

– Сама увидишь, – ответил я и пошёл готовиться к этому мероприятию.

Спустя час мы уже кружили над Вашингтоном. Я отделил беспилотный аппарат в виде летающей тарелки и направил его прямо на Белый дом. Как я и рассчитывал, уже на подлёте к зданию он был атакован звеном истребителей. Не долго думая, они открыли огонь по моей тарелочке, но попасть не смогли, да и никогда не смогли бы – при нынешнем уровне развития технологии скорость самого быстрого снаряда раз в двадцать ниже скорости маневрирования летающей тарелки. Она направилась прочь от Белого дома, и истребители бросились за ней в напрасную погоню.

Немедленно после этого я запустил вторую тарелку. Она устремилась на здание конгресса. В результате и второе звено истребителей также улетело далеко за пределы города. Затем я выпустил сразу несколько тарелок, которые увлекли за собой остатки сторожевой авиации, так что несколько моих тарелок остались кружить в небе, никем не атакуемые. Я расставил их в воздухе определённым образом, и быстро подлетел к куполу Капитолия.

Наш глайдер завис неподвижно, и мы сошли на макушку купола, хватаясь за шпиль руками, облачёнными в перчатки-липучки. Наши ноги были обуты в ботинки с тем же самым эффектом лёгкого приклеивания, но это не спасало нас от опасения соскользнуть вниз. Уж больно покатой оказалась крыша купола! В это время несколько десятков летающих камер быстро сделали пару сотен снимков с нашим участием и поспешно возвратились на борт. Мы с Тутой сделали то же самое, и я направил глайдер на Белый дом, на плоской крыше которого находиться было гораздо комфортнее. Вторая фотосессия длилась ровно три секунды. И когда спецагенты появились на крыше, нас там уже не было. Мы ретировались восвояси, то есть улетели на родину – прямиком через северный полюс.

Кадры вышли презабавные. Особенно комичными были фоты на крутом скате купола, где мы пытались одновременно улыбаться и заботиться о самосохранении. Мы с Тутой, смеясь, вставляли их в наш новенький семейный фотоальбом, как вдруг кто-то позвонил в дверь. Это пришли друзья Туты – Наташа, Ольга, Роман и Артём. Поздравив нас и познакомившись со мной, они принялись рассматривать свежеиспечённые снимки.

– Прикольно вы на крыше Капитолия нарисовались. Как вы туда попали? Кто фотошопил? – спрашивали друзья.

– Спустились на летающей тарелке, – честно призналась Тута, и это было встречено взрывом хохота, как весьма удачная шутка. Друзья так и не поняли, что мы действительно там были. Проще всё-таки было сразу сделать фотомонтаж на фоне нирианских пейзажей. Тоже не поверили бы. Потом была шумная, но безалкогольная вечеринка с танцами, которую мы решили улучшить, отправившись в ночной клуб.

Тута превосходно танцевала. Танец был её родной стихией. Невозможно было отвести взгляд от её извивающегося под ритмы музыки тела. Стробоскоп выхватывал позы, одна соблазнительнее другой. Обнажённые участки кожи искрились капельками пота. Я заметил, что другие мужчины в клубе тоже смотрят преимущественно на неё одну. Один даже подошёл с двумя бокалами какой-то выпивки, чтобы угостить девушку, и я собрался, было, его отвадить. Однако моему намерению помешали Танины друзья. Роман и Артём оказались в этот момент ближе к ней и, не переставая танцевать, спокойно оттолкнули молодого человека, до этого почему-то полагавшего, что девушка одна. Он всё быстро понял и не настаивал на продолжении знакомства.

Потом все наши подруги куда-то одновременно исчезли. Я заметил это первым и направился их искать – мало ли что! Оказалось, что они заседают в клубном баре на втором этаже, в котором, по сравнению с танцполом, стояла абсолютная тишина. По крайней мере, можно было слышать разговор подруг.

– … они хотели меня оттрахать, – услышал я пониженный голос Туты, когда ещё только подходил к широко распахнутым дверям бара. Услышав это, я непроизвольно замер на месте, не в силах отказать себе в грехе подслушивания.

– Да что ты говоришь! Вот ужас! – воскликнула Ольга.

– Один даже начал штаны спускать, и его «хозяйство», – выразительно произнесла Тута, – оно было как у коня! Да! И всё там, как у наших мужиков. Только размеры – во! – Тута развела ладони, как это делает рыбак, поймавший накануне крупную рыбу и немного преувеличивающий от избытка положительных эмоций.

– Ух, ты! – хором восхитились подруги. – И что дальше?

– Да ничего. Меня спасли Сен-Руа и принц. К счастью. Сен-Руа сказал, что они такие же, как люди, только ДНК отличается.

– Не знаю, как тебе и верить. Ты рассказываешь сказки какие-то. Хотя раньше ты никогда не была склонна к сочинительству, – резюмировала Ольга с большим скепсисом.

– А я верю, – мечтательно произнесла Наташа. – Вот бы встретиться с этим принцем…

– … Аруфой, – поддержала подругу Таня. – И он к тому же холостой. Пока.

– А, вот вы где! – воскликнул я, входя в бар, как ни в чём не бывало. – Мы вас потеряли. Идёмте же на паркет! – и я по-дружески фамильярно принудил девушек спуститься в танцевальный зал.

В этот вечер благодаря любимой девушке я впервые познал прелесть импульсивного танца, рождающегося из глубины души. Усталости я не чувствовал, в отличие от остальных. Спустя час друзья с подругами начали покидать клуб. Роман ушёл с Ольгой, вслед за ними скрылись Артём с Наташей. Наконец, и самой Тане танцевать надоело.

Мы вышли под звёзды. Был тихий и тёплый летний вечер. Городок был небольшой, но современный, аккуратный и на редкость спокойный. Прогуливаясь по центральному проспекту под шелест шин, изредка проезжавших автомобилей, мы увлечённо разговаривали.

– Улетаешь, – грустно сказала Тута.

– Так надо, – с искренним сожалением подтвердил я.

– Я так за тебя боюсь, дорогой, – прошептала она, сжимая мою руку.

– Нет ничего страшного, – заверил я, – маршрут налажен, техника в порядке. Если бы не здешняя бюрократия, я бы и сам тебя тут одну не оставил.

– Я понимаю, – поддержала меня она. – У меня есть одна просьба. Мог бы ты мне обещать, что её выполнишь.

– Для тебя я сделаю всё, что угодно!

– Даже звезду с неба достанешь? Впрочем, это для тебя не сложно – уже подарил целую планету вместе со звездой.

– Вот видишь, действительно: даже звезду.

– Я бы хотела, чтобы на нашей планете кроме нас жили и другие люди, – робко произнесла Тута.

– Всего-то? – рассмеялся я. – Я бы тоже этого хотел. Но, знаешь ли, есть такая поговорка: нет человека – нет проблемы, есть человек – есть проблема. Разумно ли собирать себе проблемы?

– Но ведь и аборигены тоже разумные существа, и от них тогда тоже следует ожидать проблем, – возразила Тута.

– Это верно. Не пойми так, будто я тебе отказываю в твоей просьбе. Напротив, обещаю тебе, и раньше обещал, что с радостью приму любого, кого ты захочешь пригласить. Я только хочу, чтобы ты была очень осмотрительна в выборе претендентов на посещение.

– Спасибо, дорогой! Я тебя не подведу.

Внезапно карманный информатор сообщил мне о приходе мощного импульса, сигнализирующего о пробое пространства где-то на окраинах Солнечной системы. Кто-то был к нам с визитом. Я просканировал звёздное небо радаром, встроенным в обыкновенный фонарик и убедился в приближении к Земле четырёх быстролетящих объектов. Никаких сомнений не оставалось – это патруль межгалактической полиции.

Я быстро сообразил, что это за мной. Любая шалость международного масштаба, подобная моей недавней выходке в американской столице, фиксировалась полицейскими резидентами и автоматическими зондами и без промедления становилась известной в региональном штабе полиции спирального рукава Галактики. Реакция тоже не заставляла себя долго ждать. Надо было срочно укрыться и затаиться.

Однако времени на это не оставалось, ведь патрульные катера были уже вблизи Земли. Сканируя поверхность видимой части планеты в реальном времени, бортовой компьютер полиции мгновенно анализировал всю получаемую информацию и выдавал аналитическое заключение о каждом находящемся на поверхности объекте – живом или неодушевленном. Мне было известно, что дистанция, с которой данная процедура начинала давать достоверные результаты, равнялась двум диаметрам орбиты Луны. И патруль уже, кажется, пересёк эту невидимую границу.

Ничего не говоря и никак не предупреждая Туту, я привлек её к себе и начал страстно обнимать и целовать. Видимо, я делал это не так как обычно, а в какой-то неприятной для девушки манере, потому что от неожиданности и страха она стала отчаянно отбиваться от меня и вырываться из моих объятий. Судя по всему, это нас и спасло. Когда мой сканер сообщил о том, что четвёрка летающих объектов скрылась за горизонтом, я отпустил Туту и начал сбивчиво объяснять ей причину своего столь странного порыва.

– Ты обращался со мной, как с уличной девкой, – плакала Тута, – зачем ты так со мной поступил? – не унималась она, несмотря на все мои объяснения.

– Сейчас надо просто скрыться поскорее. Все объяснения – после, – твёрдо сказал я, крепко сжимая её ладонь и увлекая за собой в ближайший дом.

Патруль рассредоточился над планетой, и каждый из катеров залёг на свою околоземную орбиту. В результате такой тактики в течение ночи выдалось лишь три окна времени, когда ни один из них не пролетал над городом. Перебежками мы добрались до родительского дома Туты, где я с ней довольно торопливо попрощался. Но иначе было нельзя, ведь с каждой минутой шансы быть раскрытыми сильно возрастали. Мне надо было срочно убираться с планеты и вообще из этой Галактики, за пределами которой местная полиция едва ли была готова меня преследовать.

– Я вернусь, как и обещал, – сказал я, поцеловав Туту на прощанье. И скрылся за дверью её дома.


Глава 8. Орден земледельцев

Вернувшись на Ниру, я сразу же собрал всех жителей Сенруаля в обеденном зале своего дворца, чтобы поговорить о предстоящих великих делах. Их было восемь человек, если только позволительно употреблять это слово по отношению к разумным существам, которые биологически людьми не являются. Семерых я доставил на остров уже давно, а восьмым был принц Аруфа.

– Друзья, – обратился я к ним торжественно и серьёзно, – вы здесь находитесь совсем не случайно. Я избрал вас для великой цели. Я хочу принести в ваши страны золотой век изобилия и процветания. И вы сами, живя рядом со мной, понимаете, что это на самом деле возможно.

– Да! Да! Ты – великий бог, Человек, спустившийся с неба. И для тебя, возможно, нет ничего невозможного! – начали восклицать ученики, перебивая друг друга.

– Очень хорошо. Только не забывайте, что истинный Бог является незримым Духом и не имеет телесной оболочки. Я же всего лишь материальное воплощение и не требую поклонения. Мне нужна ваша преданность. Поэтому я хочу спросить вас: вы со мной? Имеете ли вы в своих сердцах решение быть моими верными сотрудниками в этом грандиозном деле?

– Да! Да! Конечно! – наперебой загалдели будущие преобразователи планеты.

– Вижу вашу искренность в желании посвятить себя благородному делу. Нам предстоит большой труд. Для этого я решил создать организацию, которая могла бы заниматься этой работой в постоянном режиме. По необходимости это должна быть тайная организация. Вы ведь уже проходили историю Земли? Я задавал, – шутливо напомнил я, обводя учеников испытующим взглядом.

– О, да, великий господин! История твоей божественной родины нам уже известна, – ответил за всех Кенш – синеглазый илит, обладающий необычайно звучным голосом, вероятно – баритоном. – Если нашей планете предстоит точно такой же путь развития, то я готов сделать всё, чтобы не допустить этого! – клятвенно заверил он. Другие высказались примерно так же.

– Значит, вы должны знать, что люди на Земле всегда были не удовлетворены устройством своей общественной жизни. Из-за этого часто происходили бунты, восстания и революции. Проливались реки крови, насилие порождало насилие в умножающемся из века в век количестве. На каком-то этапе стали появляться тайные общества, ставившие своей целью изменить жизнь людей в лучшую сторону путем незаметных преобразований. Самой известной из таких организация явился орден вольных каменщиков, иначе говоря – масонский орден, опутавший всю планету сетью своих лож. Масонам удалось изменить лицо Земли. Назвав себя строителями, они сумели построить современную земную цивилизацию, которая, увы, вновь не вполне удовлетворяет потребностям человеческой души.

На Земле сейчас всемирный кризис. По швам трещат все основы цивилизации, начиная с фундаментальных принципов «свободы, равенства, братства». Провозгласив их, масоны не смогли их реализовать. Не хватило, пожалуй, одного – «отцовства». Братья, оставшись без отца, обязательно передерутся. Это и случилось. В настоящее время здание земной цивилизации настолько обветшало, что капитальный ремонт будет стоить дороже, чем возведение нового дома. Это проблема любого строения. Рано или поздно его нужно сносить. В то же время живое дерево не требует расходов для своего роста, а приносит добрые плоды – то есть чистый доход, без издержек производства. Даже если оно высыхает, оно уже успело дать новую поросль.

Цивилизация сфероидов, например, никогда ничего не строила. Она зародилась на начальных стадиях вселенной, когда невозможно было создавать ничего прочного. Мир был ещё очень хаотичен и чрезвычайно изменчив. Поэтому сфероиды с самого начала жили вне дома и, в конечном счете, вплотную подошли к жизни вне тела. Именно поэтому им удалось просуществовать свыше двух миллиардов лет и овладеть бесконечно ёмким массивом знаний. Как видите, гармония роста имеет преимущества перед перманентным хаосом строительства.

Мы, в отличие от масонов, создадим общество не строителей, но земледельцев. Наша цель: созидать новый мир, опираясь лишь на естественные законы, не насилуя природу, а сотрудничая с ней и помогая полному раскрытию мощного потенциала, заложенного в каждом живом существе. Итак, сегодня мы с вами учреждаем орден земледельцев, преобразователей планеты Нира – Ниронский орден.

Это объявление было встречено гробовым молчанием. Я даже испугался, приготовившись к тому, что ученики сейчас начнут вести себя как-нибудь неадекватно. Однако на самом деле каждый из них глубоко погрузился в обдумывание моего замысла и своей роли в его осуществлении. Убедившись, что собравшиеся молча ждут продолжения моей речи, я стал раскрывать им подробности своего проекта.

– Сегодня вечером состоится церемония основания ордена, а также вы все пройдёте ритуал посвящения и станете первыми ниронами. Затем каждый из вас получит личное задание и со следующего дня приступит к его исполнению. Теперь о порядке проведения. Каждому из вас я пришлю отдельные инструкции. Сама церемония начнётся в 21:00. А теперь все свободны – сказал я и отпустил собравшихся.

В зале остался лишь принц Аруфа. Он подошёл ко мне и сказал, – Великий царь Сен-Руа! То, что ты задумал, превышает моё понимание. Разве это возможно, чтобы все жители государства были довольны и счастливы? – на его лице было написано искреннее недоумение.

– Что непонятно сегодня, становится совершенно понятным завтра. Для того чтобы понять непонятное, нужно всего лишь обогатиться некоторыми новыми понятиями. Когда ты узнаешь больше, ты увидишь, что возможно многое из того, что тебе и не снилось. Запомни, принц: знание – это ключ к любым дверям. Если ты последуешь за мной и будешь мне верен, все они распахнутся перед тобой. Что ты на это скажешь?

– Я клянусь в моей верности тебе, великий царь! – торжественно пообещал Аруфа, припав для убедительности на правое колено.

– Вот и отлично! – сказал я, подняв принца за плечи и обнимая его в знак того, что я принимаю его клятву. – Я хочу быть не только твоим учителем, но также и твоим другом.

– О, это большая честь для меня, – взволнованно проговорил принц.

– Иди и ты, – сказал я, – мне ещё нужно подготовиться к предстоящей церемонии.

Театр представлял собой цилиндрическое здание с двенадцатью этажами кольцевых галерей, каждая из которых открывала доступ в зрительский зал посредством пятидесяти дверей. Зрительские места располагались исключительно в пятиместных ложах. Сцена, или, если точнее, арена, диаметром тридцать метров располагалась в центре зала на уровне первой галереи лож. Помимо обычной светотехники и акустической аппаратуры театр был снабжён арома-музыкальной системой, распылители которой располагались в каждой ложе. Но и этого мало: кондиционеры лож могли регулировать температуру и влажность, создавать движение воздуха, а кресла были способны вибрировать, качаться и наклоняться, имитируя езду, движение или даже падение в соответствии с замыслом постановщика спектакля.

Сразу после заката я вошёл в театр и расположился в центре ярко освещенной сцены на специально воспроизведённом для этого случая троне российского императора. Неплохо быть наследником истории великой державы! Часы показывали 20:45. Хотя церемония была назначена ровно на девять часов, однако согласно моим инструкциям все участники должны были уже находиться на своих местах – каждый в отдельной ложе, скрытый во мраке. Я рассчитал и распорядился так, чтобы ни один из них не мог видеть прихода всех других.

В это время началась программа иллюминации и аудио-сопровождения, создающая волнующую и таинственную атмосферу в затемнённом зале. Это была симфония цвета, музыки, запаха, дыма и танцующих искр, представляющих собой нанолёты размером с пылинку, снабжённые разноцветными лазерными излучателями. Их было чрезвычайно много, не меньше ста миллионов, и все они двигались по согласованным траекториям, вырисовывая прекраснейшие текучие картины, подобные динамической графике компьютерного проигрывателя, только трёхмерные.

Один раз в большую неделю, то есть с интервалом одиннадцать дней, я устраивал для обитателей Сенруаля театральные представления, чтобы они не скучали и получали эмоциональное удовлетворение, без которого не могли бы хорошо учиться и вообще нормально себя чувствовать. Побывав во многих мирах, я заметил одну закономерность: всюду, где имеется недостаток культуры, разумные существа теряют разум и начинают стремиться к самоуничтожению. Люди от скуки становятся либо агрессивными, либо апатичными. Аборигены в этом плане не отличались от нас и от всех остальных. Именно поэтому я один день в неделю посвящал творчеству, то есть садился и писал сценарий и партитуры всех устройств для нового симфо-представления. Ничего не поделаешь: повелитель должен быть мастером на все руки.

Однако на этот раз я постарался, чтобы шоу было совершенно потрясающим. Ровно в девять от краёв сцены внезапно начали одна за одной появляться ступеньки, выстраивающиеся друг за другом по направлению к тем ложам, в которых находились участники церемонии. Когда все восемь лестниц одновременно достроились, я пригласил участников сойти вниз. Что они и сделали.

– Сегодня, – начал я совершенно потусторонним голосом, – мы с вами собрались, чтобы положить основание тайному ордену Ниронов – земледельцев планеты Нира. Цель ордена – возделать эту землю так, чтобы на ней могли расти все цветы. Мы создадим здесь рай, в котором все обитатели планеты будут жить в гармонии и счастье.

После этих слов пошла круговая голографическая проекция фильма о райской жизни, как я её себе представлял и насколько смог отобразить визуально. Когда через пять минут фильм закончился, я попросил участников подойти к пультам, которые выросли из-под поверхности сцены. По моему приказу каждый их них взялся за рычаги по бокам пульта, что символически представляло акт землепашества.

– Повторяйте за мной, – велел я и начал читать текст декларации:

– Мы провозглашаем, что этим собранием учреждается планетарный орден истинных земледельцев для возделывания и облагораживания лица нашей любимой Ниры, как это предложено человеком, спустившимся с небес. Да будет так!

– С этого момента орден земледельцев объявляется существующим на планете Нира, – громогласно произнёс я с помощью акустики, настроенной на воспроизведение с глубокой реверберацией и тысячекратным эхом.

Когда эхо окончательно затихло, я прочёл устав ордена и велел всем преклонить колени в знак подчинения. Затем я начал производить участников церемонии в нироны. Для начала они должны были переодеться в костюмы крестьян, а снятые свои одежды бросить в общую кучу, которая мгновенно воспламенилась, как только в неё упала последняя деталь гардероба.

– А теперь каждый из вас, начиная с принца Аруфы и далее по часовой стрелке, подойдёт ко мне. Я, как Верховный магистр ордена, совершу над ним таинство посвящения в нироны, – объявил я. – Через этот ритуал вы становитесь иными существами, нежели были до сего момента. Отныне вы будете истинными земледельцами, наделёнными знаниями и могуществом, чтобы изменять лицо планеты Нира по замыслу Верховного магистра ордена. Принц Аруфа, придите сюда!

Я заставил его поцеловать символический плуг и взяться за жезл, торчащий на месте бывшей кучи сожжённой одежды и сильно нагретый от её пламени.

– Принесём клятву верности, – предложил я, и принц повторил за мной слова текста. Теперь для порядка надо было скрепить слова чем-то существенным. Не найдя ничего оригинальнее, я посчитал приемлемым, что это должна быть кровь. Посвящаемый должен был проколоть свой средний палец и выжать из него девять капель в сосуд с землёй, что означало девять рабочих дней тяжкого труда на земле в течение большой недели (один из двух выходных дней всегда приходился на пятый день малой недели). После этого я выдавал посвящаемому персональные атрибуты нирона: перстень, аналогичный мобильному телефону с функцией идео-генератора и кучей других наворотов, хрустальный шар, представляющий собой полную энциклопедию знаний, записанную в кристаллической решётке, пользоваться которой мог только посвященный, а также магический жезл – портативный ато-синтезатор для воспроизведения небольших предметов и, в случае опасности, для самообороны, а также просто для письма и гравировки.

Когда все восемь участников таким вот образом были посвящены в нироны, и отработала заключительная часть торжественной феерии, я предложил всем переместиться в обеденный зал моего дворца. Там был накрыт великолепный обеденный стол, и приветливо улыбались кибер-официанты. Всё было великолепно приготовлено из продуктов местной флоры и фауны, но по земным рецептам. Кухня аборигенов была, на мой взгляд, довольно примитивна. Вина были поданы французские.

Закончив обед, наше вновь образованное тайное общество, ничуть не скрываясь и не таясь, переместилось в зал заседаний только что возведённого здания штаб-квартиры ордена. Там нам предстояло принять программу преобразований на столетие вперёд, а также составить план действий на остаток текущего года.

– Это зал заседаний совета ордена, – сообщил я. – Завтра мы соберёмся здесь в девять утра и приступим к нашей работе. А теперь все свободны. Возвращайтесь в свои квартиры. Кстати, вскоре после того, как многодневный труд по планированию нашей деятельности будет закончен, я вновь отправлюсь на Землю и привезу оттуда мою жену Сан-Тану – отныне это её новое имя. Все вы знаете и своими глазами видели, что она выстроила в Сенруале целый городок из домов и коттеджей. Так вот, когда она вновь вернётся, каждый из вас получит в безвременное пользование один из этих домов, какой придётся по душе. Кроме того, каждый из вас получит возможность жить в этом доме не один, а с женой. Поскольку отныне вы стали новыми людьми – вы теперь больше не жрецы, а истинные земледельцы – каждый из вас может взять себе в жёны любую полюбившуюся девушку. Когда мужчина трудится в поле, дома его должна ждать помощница, чтобы и сам он не оставался без ухода.


Глава 9. Громадьё планов

– Братья нироны! – торжественно обратился я к членам ордена, открывая первое рабочее заседание на следующий день. – Вы родились на этой планете и сами знаете, что представляет собой жизнь на ней. Невежество, алчность и жестокость владеют сердцами и умами её жителей. Войны и кровопролитие не прекращаются ни на минуту. Страдания, болезни и смерть безраздельно властвуют на всех континентах. Люди живут в страхе, унынии и безысходности. Никто не желает так жить, включая даже правителей. Но такая жизнь продолжается. И почему? Просто потому, что никто не знает ничего лучшего.

Вы же, после нескольких месяцев пребывания на острове Ява, можете сравнить эту жизнь с тем, какой она могла бы быть. И скажу больше: вы теперь точно знаете, что она вполне может быть другой. Разумные существа созданы для счастливой жизни. И счастливы они только тогда, когда вся их жизнь построена на разумных принципах. Когда разумный человек видит новый и лучший товар, он его, обычно, покупает, или начинает копить деньги на покупку. Мы с вами должны показать такой «социальный товар» лицом.

С таким вот, именно, пониманием вы и согласились создать наше тайное братство. Почему оно тайное? Оно могло бы быть и открытым. И оно будет открытым, но только после того, как будет выполнена определённая преобразовательная работа. Ни одно дело не может быть хорошо выполнено без того, что оно замышляется и начинает выполняться в тайне. Великое дело должно начинаться в великой тайне. Например, с момента зачатия и до самого рождения ребёнок должен оставаться невидим миру. С идеями то же самое. Если твои планы известны всем, они не состоятся никогда. Предсказуемость – наказуема. Это всеобщий принцип.

Однако цель нашего ордена в том и состоит, чтобы в результате его деятельности всё население планеты объединить в одно всеобщее братство. И тогда тайне придёт конец. Мало кто видит семя, когда оно сеется – только сам сеятель. Но все видят плод, который оно приносит. Мы сделаем так, что благотворные плоды нашей работы будут вкушать все. Наша задача – взрастить этот плод, которым будет являться совершенное общество равных, живущих в гармонии с мирозданием.

Теперь о том, как мы будем идти к этому. Прежде всего, мы будем работать над собой. Овладевая знаниями, мы будем учиться применять их в своей работе. Лучший способ учиться – это учить других. Тех, кто знает меньше. Уча других, ты начинаешь понимать, чему тебе нужно учиться на самом деле. Знание безгранично, а наша жизнь кратковременна. Поэтому необходимо выбирать свой собственный путь познания. Знаю многих, которые утонули в бесконечном и бесплодном ученичестве. И знаю многих, которые, зная мало, достигли великих результатов. Мы станем теми, кто знает много и при этом достигает великих результатов.

Итак, просвещение через круги ученичества. Я учу вас, вы – следующих. Те, в свою очередь, – многих других. Когда учением будет охвачена большая часть жителей планеты, очертания нового общества станут очевидными для всех.

В тех странах, в которых членами нашего ордена станут верховные правители, – а к этому мы будем стремиться повсеместно – возможно будет ускоренное проведение преобразований реформами сверху. Такие страны своим преуспеванием явятся образцом для подражания, что стимулирует наступление перемен в остальных странах.

Перемены мы будем вводить во всех странах постепенно. Делать это следует через регулярное и планомерное внедрение технологических и социальных новшеств, облегчающих жизнь и увеличивающих производительность труда. При этом мы будем избегать реализации вредоносных и опасных технологий, чтобы избежать повреждения среды обитания.

А для того, чтобы исключить злоупотребления технологиями в военных целях, мы будем опережающими темпами развивать культурную сферу. Особо воинственных членов общества, которыми часто являются правители и вожди, можно будет нейтрализовать путём предложения ложных целей. К примеру, мы можем инсценировать обнаружение где-нибудь в глубине континента огромных залежей золота. Для этого понадобится временно установить в горах большой АС, который за пару месяцев воспроизведёт там страну Эльдорадо. На разработку и защиту богатейшего месторождения государству понадобится затратить значительную часть бюджета и лет двадцать работы десятков тысяч рабочих. За эти годы воинственный пыл государя сойдёт на нет. Привыкнув к «сидению на золотой игле», такое государство неизбежно ослабеет и падёт, освободив трон для нашего ставленника. Если это не поможет, найдутся и другие методы.

Самую трудную часть нашей работы составит окончательное упразднение частной собственности. Рано или поздно всем станет ясно, что этот социальный институт тормозит развитие общества, входящего в пору своей зрелости. И тогда наступит время кризиса. Старое не уходит без борьбы. Но именно вся совокупность наших усилий по обучению и умножению числа учеников приведёт к тому, что данный вопрос будет правильно решён массами наших сторонников по всему миру.

Чтобы этот заключительный этап нашей работы прошёл без кровопролития, с самого начала мы будем внедрять в сознание учеников высокие стандарты нравственности. Важно увлечь людей широтой открывающихся возможностей, воспользоваться которыми они смогут лишь при условии правильного мышления и правильного поведения.

Теперь я сделаю необходимые назначения. Брат Кенш будет заниматься координацией всей исполнительной работы. Это подразумевает планирование, связь между континентальными отделениями, организацию мероприятий и так далее. Эта должность будет называться «координатор».

Брату Рю поручим аналитическую работу, которая включает изучение получаемых с мест сведений, обобщение накопленного опыта, выявление тенденций и составление прогнозов развития, а также регулярную поставку научно-обоснованных рекомендаций совету ордена. Словом, ты, Рю, будешь у нас аналитиком.

Брат Сибо будет отвечать за процесс постепенного и незаметного внедрения новых технологий. О чём мы уже говорили. Это должен быть оптимально организованный, исторически быстрый и, тем не менее, естественно выглядящий процесс. Весьма творческая работа. Талантливых учёных, воспитание которых будет проводиться в нашем университете, нужно будет «наводить» на открытия и изобретения так, чтобы это были на самом деле их открытия и изобретения. Можно даже использовать идео-генераторы, внушая идеи-подсказки во сне или наяву. Таким образом, ты, брат Сибо, будешь у нас технологом.

Теперь брат Наот. Тебе мы поручим всю сферу образования. И будешь ты у нас, стало быть, всемирным завучем. Твоей задачей будет находить и доставлять на остров талантливых молодых людей, выявлять их призвание, составлять для них индивидуальные программы обучения и наблюдать за их развитием. Тех из них, кто способен к преподавательской деятельности, оставлять здесь – с тем, чтобы в скором времени основать уже упомянутый мною университет – кузницу кадров для нашей всепланетной работы.

Культурной работой будет заведовать брат Тейри. Тебе надо будет наблюдать за регионами и принимать решения о том, какие прогрессивные элементы культуры готово принять население той или иной территории. Также тебе следует выискивать молодые художественные таланты на местах и обеспечивать им соответствующее обучение и продвижение. Твоя должность называется «культуролог».

Брат Лайр займётся работой по формированию общественного мнения. Это означает незаметное, но стремительное развитие средств массовой информации и коммуникации. Кроме этого твоей сферой ответственности будет реформирование религиозной жизни. Необходимо в короткие сроки вывести народы Ниры из тьмы язычества и оккультизма к свету истинной веры в Единого Бога – Творца Вселенной и иных миров. Это трудно. Но работать в этом направлении надо. Твоя должность – социолог.

Брат Эрайд возьмёт на себя ответственность за развитие экономических отношений. Промышленность, сельское хозяйство, финансы – вот предмет твоей работы. Очень важно подвести к таким переменам в экономике, которые создадут возможность для упразднения частной собственности и введению института гражданской собственности. Это значит, что каждый житель планеты станет совладельцем планетарного экономического потенциала по праву своего рождения. В новом мире, который мы построим, все граждане будут членами единой корпорации «Планета Нира». Доля собственности гражданина будет прямо пропорциональна совокупной капитализации планеты. Итак, ты у нас будешь экономистом.

И, наконец, брат Аруфа. Тебе поручается непосредственная резидентская работа в империи твоего отца. Твоя задача состоит отнюдь не в том, конечно, чтобы разрушать родное царство. Совсем наоборот – его нужно укреплять путём всестороннего развития, воспитания последователей, принятия новых кандидатов на членство в нашем ордене. Твоя страна станет локомотивом истории. Кто уже знает это выражение и понимает его значение? – спросил я. – Все?! Удивительно, насколько вы любознательны. Вижу, что я в вас не ошибся. Ах, да! Брат Аруфа, твоя должность – уполномоченный комиссар ордена.

Итак, – обвёл я собравшихся испытующим взглядом, – я долго говорил. Хочу теперь послушать, что скажете вы.

Первым вызвался Кенш. – Государь, мы очень благодарны тебе за великую честь, которую ты нам оказываешь, доверяя такие большие полномочия, но лично у меня есть сомнение в том, смогу ли я соответствовать тем обязанностям, которые на меня ложатся. Я даже не вполне понимаю всей полноты этих обязанностей. Как же у меня получится их исполнять?

– Твои сомнения вполне естественны, брат Кенш, – ответил я, ни секунды не раздумывая. – Не волнуйся, тебе не придётся в первый же день совершать великие дела, сопряжённые с великим риском. Нет, мы будем учиться постепенно, делая маленькие шаги и смотря, как у нас это получается. К тому же в любое время к твоим услугам твой покорный слуга, – указал я на себя, – а также совет ордена, – обвел я собравшихся широким жестом. – Мы будем учиться: учиться действовать, учиться исправлять ошибки, учиться достигать намеченных результатов, учиться помогать друг другу. Главное – горячее желание изменить мир, наполнить его светом истины, любви и красоты. И всё у тебя получится.

– Я понял таким образом, что мне предстоит отправиться к себе домой и там работать одному. Но я ведь тот, кто меньше всех пробыл на острове и меньше всех приобрёл знаний. Получается, что я, самый неопытный из всех, но мне поручено самое трудное задание, – посетовал принц Аруфа.

– Не смущайся этим, брат Аруфа, – попытался успокоить я принца. – Неужели ты забыл, что в твоём распоряжении вся полнота знаний, – я указал на хрустальный шар, – и мгновенная связь, – теперь я обратил внимание слушателей на магический перстень. – Есть у тебя также и вот это, – я продемонстрировал авторучку – ато-синтезатор и по совместительству квантовый дезинтегратор. – Так что ты хорошо вооружён, брат. Тебе достаточно просто укреплять свою царственную репутацию с помощью рекомендуемых действий, которые ты будешь выполнять по решению совета ордена, в заседаниях которого ты будешь принимать участие каждое утро с помощью перстня. Кстати, функция идео-генератора, которой обладает магический перстень, позволяет общаться не только с разумными личностями, но также с животными и растениями. С его помощью все вы легко можете понимать желания и намерения любого живого существа во Вселенной. Вы сможете сканировать даже коллективное сознание микроорганизмов, в том числе, болезнетворных бактерий. Это, смотря, как настроить. А ты, брат Аруфа, всегда сможешь знать мысли своих подданных. Только избегай применять эту технику по отношению к своему отцу, царю Геруфе. Поверь мне, это для тебя не будет полезно.

– Ты вполне убедил меня, великий государь Сен-Руа, – ответил принц.

– Если пока нет других вопросов, тогда разрешите мне закрыть заседание совета, – сказал я и предложил всем перейти в банкетный зал.


Глава 10. Возвращение Сан-Таны

Снизившись над городом, я извлёк из бардачка панели управления тарелкой заранее припасённый земной сотовый телефон с сим-картой местного оператора и сделал вызов своей невесте.

– Милый, ты уже здесь, – радостно откликнулась Таня и сразу, но уже каким-то упавшим тоном, продолжила, – как хорошо, что мы снова вместе.

– Что-то случилось, Тута? – настороженно поинтересовался я.

– Ни-ни! Всё в порядке. Просто я немного устала… ждать тебя, – весело закончила она.

– Видишь меня? – поинтересовался я, делая круг над её домом.

– Вижу. И, по-моему, даже не я одна. Ты что – совсем уже? Люди же кругом! – пожурила меня Таня.

– Ладно, скрываюсь, но скоро появлюсь рядом с тобой, – гламурненько пообещал я и включил режим сплошной маски, чтобы корабль был невидим со стороны. После этого я направился к своему дому, в котором уже давно была оборудована раздвижная крыша, и пришвартовался на чердаке.

Посещение Земли было кратковременным. Мы с Таней побывали в ЗАГСе, где нам выдали документы о регистрации брака, потом обвенчались в церкви и, наконец, устроили свадебную церемонию.

Роль жениха, в её публичном аспекте, настолько утомительно-глупа, что редкий мужик способен сохранять нормальное самочувствие при её исполнении. Для меня этот незабываемый день прошёл под грифом «каторга». (Данный абзац я пишу собственноручно, втайне от Тани). В этот день я совершил почти все четыре глупости своей жизни, поэтому вспоминать не очень хочется. Могу только сказать, что свадьбу мы устроили воздушную – в салоне большого плоского дирижабля площадью четыреста квадратных метров, появление которого в этом городе я, как самопровозглашённый олигарх, по идее, был не обязан объяснять. Деньги, мол, творят чудеса, господа! Я только пояснил гостям, что якобы это сейчас новый модный тренд в Европе.

На самом деле этот цепеллин был создан накануне вечером на бескрайнем и заброшенном колхозном поле с помощью АС. Его корпус представлял собой гигантский тор (бублик), наполненный гелием, а в целом корабль выглядел в виде диска, верхняя поверхность которого была прозрачной крышей, а нижняя – полом свадебного зала. Само собой, что и ужин, и танцевальное шоу в этот вечер были просто «отпадными». Словом, свадьба получилась неповторимой (в ближайшие триста лет на Земле гарантированно никто такое не повторит – олигархи, как известно, тихоходными видами транспорта не увлекаются, а прочим разным бюрократия не дозволит).

Утром в день отлёта я сказал Туте, – Милая, теперь я уже не могу звать тебя как прежде. Ты – моя жена, которую зовут Татьяна. Поэтому я обязан звать тебя Таней.

– Мне и «Тута» нравится, – недоумённо ответила она. – Какая проблема? Впрочем, если хочешь, зови меня Таней, а в особых случаях, – и она сделала многозначительную паузу, игриво улыбнувшись, – обращайся ко мне по старой боевой кличке «Тута».

– Вот и договорились, – согласился я. – И ещё один момент, касающийся этой темы. Ты должна принять это без возражений. Отныне на Нире ты для всех являешься госпожой Сан-Таной, царицей острова Ява. Эту перемену имени я произвёл для того, чтобы наши инопланетные имена были сопоставимы и созвучны.

– О, это особо прикольно! – с энтузиазмом одобрила Таня. – Спасибо, милый! Мне ещё никто никогда не дарил нового имени. Сан-Тана! С этим именем я чувствую себя намного возвышеннее, даже величественнее, что ли.

– Отлично! А теперь – берём такси и мчимся на посадку. У нас ещё до старта четырнадцать минут.

– Ой! А обещание? – напомнила Таня о чем-то.

– Какое ещё? – опешил я.

– Мы ж договаривались, что ты возьмёшь в полёт моих друзей, – сказала она, и я сразу вспомнил.

– Ах, вот ты о чём! Что ж, зови, – без особого восторга позволил я ей, и она, не мешкая, достала сотовый телефон, чтобы отправить SMS-сообщение. – Не забудь только сообщить им, что вернуться на Землю они смогут не ранее чем спустя полгода. У меня много дел на Нире, поэтому отвлекаться на пассажирские перевозки я не планирую. И потом, частые нуль-переходы не очень полезны для здоровья, – слукавил я.

– Ладно, – согласилась Таня и отправила сообщение. – Всё. Сейчас они прибудут, – обрадовала она меня своей очаровательной лучезарной улыбкой.

Мы сидели в гостиной моей редко посещаемой земной квартиры и деловито обсуждали предстоящую совместную жизнь на планете Нира. Когда мы подошли к вопросу о количестве детей, которое мы хотим иметь, в дверь позвонили, и Таня пошла отпирать. По звукам и голосам в прихожей я определил, что гостей не один и не два, а не меньше трёх. И действительно, вместе с Таней на пороге гостиной предстали четверо её друзей.

Двоих из них я уже знал. Это были Ольга и Наташа. Третьим пассажиром тоже была девушка. Её звали Лена. Четвёртым был незнакомый мне мужчина, которого Таня поспешила мне представить, – знакомьтесь, это Николай, мой старый знакомый. А это – мой муж, Сергей.

Николай был высоким молодым человеком, симпатичной, но довольно безликой внешности. Его скучноватая типичность и плотная закрытость не позволяли сходу оценить его индивидуальность и, тем самым, определить верную манеру обращения с этим человеком. Он казался каким-то скользким. Поэтому я лишь сдержанно обменялся с ним двумя – тремя учтивыми репликами и переключился на подготовку к отлёту.

– Вот и всё. Пассажиры приглашаются на посадку, – объявил я, входя в гостиную. – Поднимаемся на чердак и занимаем места в салоне.

Полёт прошёл штатно, и спустя четыре часа по бортовому времени мы ступили на твёрдую почву Ниры.

– Поздравляю вас, земляне, с прибытием на планету Нира! – провозгласил я стандартное приветствие. – Будьте как дома. Каждому из вас приписывается персональный кибер-гид. Начните со знакомства и общения с ним. Можете даже подружиться. Он ответит на любые ваши вопросы и поможет разрешить любые бытовые проблемы.

Сказав это, я обратился к роботу-ашеру, обязанностью которого была встреча всех летательных аппаратов, прибывающих в Сенруаль. – Есть у нас готовые кибер-гиды?

– Да, конечно, господин! – сказал он и откинул крышку ларчика, имевшегося у него наготове, из которого вылетели «колобки» – кибер-гиды. Их было десятка три, шариков размером с теннисный мячик, снабжённых антигравитационными движками. Каждый кибер-гид обладал той или иной из двенадцати типичных индивидуальностей, примерно соответствующих характеристикам знаков зодиака. Поэтому каждый из гостей планеты был выбран одним из них автоматически, по принципу наилучшей психологической совместимости. Оставшиеся же без гостей кибер-гиды дисциплинированно возвратились в ларчик.

После обеда, на котором земляне познакомились с нирянами, я устроил гостей в их временных апартаментах в моём дворце, и мы с Таней отправились на прогулку по окрестностям.

Таня весело летала над лугами и лесными полянами, совершая гигантские прыжки, по которым уже успела соскучиться, дурачилась, кувыркаясь в высокой и удивительно мягкой траве, пытаясь вовлечь и меня в своё счастливое действо. Однако я был озабочен какими-то неясными тревогами. Мне сильно не нравилось присутствие землян, которых я доставил на планету буквально своими руками. Сейчас я был совершенно растерян, не понимая, чем можно было бы занять этих людей в течение полугода. Я чувствовал, что едва ли выдержу, чтобы не предложить им возвратиться на Землю уже через неделю. Надо быть гостеприимным, но мне-то было абсолютно не до гостей.

– Таня, – серьёзным тоном обратился я к жене, когда заметил, что она уже вволю порезвилась и готова к трезвому разговору. – Наши гости нуждаются во внимании. А у меня здесь намечены большие дела. Я просто не готов уделять им так много своего времени, как полагалось бы. Тебе придётся как-нибудь самой с ними заниматься. В конце концов, они твои друзья.

– Тебе не нравятся мои друзья? – слегка ощетинилась Таня.

– Нравятся. Твои друзья – и мои тоже, но больше всё-таки – твои. Мы просто распределим обязанности. Я займусь планетой, а ты – гостями планеты. Хорошо?

– Договорились, любимый, – мило улыбнулась она и добавила, – сейчас, когда нас никто не видит, называй меня Тутой. Пожалуйста, – добавила она жалобно.

– Понимаю, – игриво поддержал я желание своей дамы и воспользовался её благосклонностью прямо на поляне, где мы находились.

На обратном пути я спросил Таню, – а кто такой этот Николай? Ты никогда о нём не упоминала.

– Это мой старый знакомый. Мы с ним учились в школе. Одноклассники мы. Вот, встретились на вечере выпускников, и он напросился с нами лететь.

– И ты не смогла ему отказать? Стоило ли вообще ему что-то рассказывать? Я-то думал, что с нами полетят Роман с Артёмом. Их я знаю, они надёжные ребята. А Николай – ничего не хочу сказать плохого – просто он мне слегка непонятен.

– Он неплохой парень, – заверила Таня.

– Ладно, не сомневаюсь. А что собой представляет Лена?

– Это моя давняя подруга. За неё не беспокойся – от неё никаких неожиданностей не предвидится. Она у нас «ботаник», всем интересуется, одержима страстью к познанию. Для неё новая планета – просто исследовательский Клондайк.

– Ясно, – ответил я, – что же всё-таки с Романом и Артёмом?

– Они не могли оставить работу.

– Понимаю. Первым делом – самолёты. В общем, займись гостями, – подытожил я разговор.

Когда мы вернулись в Сенруаль, я повёл Таню на встречу с моими ниронами.

– Братья, – обратился я к членам ордена, собравшимся во дворе школы, – Вы уже знаете мою жену Сан-Тану. Встречайте! Она сейчас будет делать вам подарки. После этих слов Таня включила голографический проектор, мгновенно создавший в центре зала трёхмерную проекцию отстроенного Таней коттеджного района, и предложила каждому выбрать для себя дом по вкусу.

– Это будут ваши дома на острове, в которых вы можете жить и работать. Пожалуйста, выбирайте, – щедрым жестом пригласила она растерявшихся от неожиданности аборигенов.

– Это воистину царское предложение, госпожа Сан-Тана, – ответил за всех Кенш, – Вы – наша небесная благодетельница!

Чтобы остановить дальнейшее развитие процесса излияния приторных благодарений и выспренне льстивых восхвалений, в которых так сильны представители развивающихся культур, я быстро перевёл течение нашей встречи в конструктивное русло, – Братья нироны, вы являетесь первыми из тех, кто вступил на путь просвещения и прогресса. Но придёт время, когда каждый житель нашей планеты будет жить в таком – по-настоящему умном – доме. Единственной платой за эту привилегию будет являться принадлежность к нашему светозарному ордену истинных земледельцев. Наша цель – построение мира истины, любви, справедливости и красоты. А это значит, что все люди планеты – заметьте, что отныне я не делаю различия между землянами и нирянами – должны и сами быть наполнены истиной, любовью, справедливостью и красотой души. В этом будет состоять истинное достоинство человека. Мы сами будем жить по такому правилу и своё окружение приучать к этому через то могущество и влияние, которое нам дано.

Моя вдохновенная мотивирующая речь требовала какого-то ударного заключительного хода. Не долго думая, я как бы спонтанно предложил, – Давайте отметим ваше новоселье и возвращение госпожи Сан-Таны весёлым пиром.

Это предложение было встречено взрывом ликования и радости. Я распорядился, чтобы Май организовал праздничный обед на четырнадцать персон – всё население моего острова.

Стол был накрыт в виде замкнутого квадрата со стороной шесть метров. Человекоподобные кибер-официанты эффектно всплывали из-под пола в центральном промежутке стола, стоя на лифтовых платформах, и подобным же образом удалялись вниз, на кухню. Гости с Земли занимали места за северной стороной стола. Мы с Таней сидели на юге. За восточной и западной сторонами стола обедали аборигены. Принца Аруфу, ставшего моей правой рукой на этой планете, я усадил справа от себя.

– Дорогие друзья! – с бокалом в руке начал я, открывая пир, – свой тост я поднимаю за нашу дружбу. Я так счастлив, что мне была дана возможность поселиться на этой планете и познакомиться с её замечательными обитателями! Но думаю, что это случилось не только для моего удовольствия. Это не просто моя встреча с вами или ваша – со мной. Это встреча планеты Земля с планетой Нира. Желаю, чтобы эта встреча принесла общую пользу разумным существам обеих планет! За дружбу!

Я уже успел научить моих нирян чокаться бокалами, однако размеры стола не позволяли проделать этот застольный ритуал в формате «каждый с каждым». Из-за этого произошла некоторая заминка среди стоящих, которую я поспешил исправить, – Сейчас, внимание! Отпустите свои бокалы! Просто разожмите пальцы. Не бойтесь, они не упадут.

Не все, но пирующие отпустили бокалы, которые закачались в воздухе и поплыли навстречу друг другу. Когда все четырнадцать бокалов оказались в свободном полёте, все они сошлись в центре, произведя характерный звонкий удар. Затем бокалы плавно возвратились в руки своих держателей, которые от восхищения стояли с раскрытыми ртами.

– Ничего удивительного – направленная локальная антигравитация в действии, – пояснил я, довольный произведённым эффектом. – Вы ещё и не такое увидите. Да уже и видели немало. Только не теряйте способности удивляться!

– Сен-Руа, ты всё-таки – маг и волшебник, – шутливо восхитился принц Аруфа, уже наученный тому, что магия и волшебство – это дело техники.

– Ты будешь таким же магом и волшебником, когда вернёшься на родину, – заверил я его и, словно бы шутя, предупредил, – только не поддавайся искушению хвастаться своими возможностями.

Когда все немного насытились, начались танцы. Хотя женщин было намного меньше, чем мужчин, но бывшие жрецы не выражали желания танцевать, так как по роду своей профессии продолжали сторониться женского пола. Поэтому в этот вечер наблюдался даже дефицит танцоров, которых было только трое – я, Николай и принц Аруфа, ставший на этом балу кумиром наших дам. Впрочем, кроме Лены, которая тоже была холодна к танцам и быстро покинула круг танцующих.

Аруфа танцевал очень даже неплохо. Сказывалась, видимо, дворцовая выучка. Легко осваивая земные ритмы, он обладал исключительной пластичностью и способностью быстро перенимать танцевальные движения. Таня была в восторге от брейка в его исполнении.

Когда обед закончился, я спросил принца, – когда, брат Аруфа, ты научился так классно танцевать?

– Я люблю это дело, поэтому попросил хрустальный шар показать мне земные танцы. Брейк понравился мне больше всего – очень эффектное и энергичное зрелище. Я быстро схватываю движения.

– Моей жене очень понравилась твоя техника. Надо использовать это твоё умение в нашем деле. Для начала предложи своему отцу открыть академию танца при дворе. По всей империи объяви набор наиболее способных юношей и девушек. Когда они освоят это искусство, начни посылать танцевальные группы на гастроли во все районы страны. Что ещё следует сделать в первую очередь, так это ввести в обиход твоих подданных водопровод и канализацию. Повышение культуры и улучшение гигиенических условий – это мощнейший двигатель прогресса.

– Принц Аруфа, разрешите Вас пригласить на танец, – перебила наш разговор и увела принца Таня. Я посмотрел ей вслед с определённой долей ревности, но без особых опасений. Как мне удалось заметить на этом обеде, сам принц явно отдавал предпочтение Ольге.


Глава 11. Будни богов

Спустя неделю после прибытия гостей на планету ко мне подошел Николай.

– Не знаю, как лучше к тебе обращаться, – сказал он, – с одной стороны ты простой парень – Серёга, а с другой стороны – царь и бог – Сен-Руа. Лично мне было бы проще придерживаться первого варианта.

– Как тебе проще, так и обращайся. Проблем нет, – ответил я, ожидая продолжения речи.

– Наблюдая со стороны, я заметил, что у тебя с аборигенами какие-то серьёзные дела. Постоянные совещания, прилёты-улёты, доставка новых людей с материка и так далее. Не подумай, что я хочу засунуть нос в ваши дела. Просто у меня всё это вызывает неподдельный интерес. Если это не великая тайна, не мог бы ты меня хоть отчасти посвятить в суть происходящего.

– Было бы крайне негостеприимно отказать гостю в объяснении тех вещей, которые он видит в доме хозяина. Хотя это действительно относится к разряду больших секретов, но лишь по отношению к коренному населению планеты. Поэтому тебе я могу-таки открыть кое-какие тайны. – И я вкратце рассказал ему о тайном ордене истинных земледельцев и о наших планах «возделывания» планеты.

Когда я закончил говорить, Николай сказал, – Твои планы преобразования жизни на планете в самом деле грандиозны. Надо сказать, что я не считаю их неосуществимыми. Однако, как ты, должно быть, и сам понимаешь, трудности тоже не маленькие. Хотелось бы знать: ты в своей работе собираешься опираться исключительно на сотрудничество аборигенов? Или это не принципиально, и ты допускаешь участие в этом деле землян?

– В принципе, это не исключено. Однако я пока не вижу в этом необходимости, – ответил я, не горя желанием включать Николая в список своих сотрудников. А я чувствовал, что он затеял этот разговор именно с намерением втереться в круг посвящённых. Планета – та же женщина: у неё должен быть только один хозяин. Иначе она будет рождать многочисленных соперников, конкурирующих между собой за территорию. И тогда неизбежны беспорядок и хаос. Как мы это видим на Земле. – Ощутив моё нежелание делиться, Николай отошёл от меня, не пытаясь настаивать.

Несмотря на то, что мои ученики сами ещё продолжали учиться, я убедил их в том, что уже сейчас нужно открыть на острове университет. Сделать это больших трудов не составило: мы просто преобразовали школу-интернат в высшее учебное заведение. Но сразу же в полный рост встала проблема: нужны студенты. Поэтому все «профессора», то есть семеро бывших жрецов – моих учеников, отправились каждый в свою страну, чтобы доставить оттуда одарённых молодых людей, имеющих тягу к познанию. Принц Аруфа временно остался на острове.

Свой план преобразования планеты я задумал уже давно. Открыв на острове школу, я тем самым начал его реализовывать. Однако полной ясности ещё не было. Лишь с появлением принца у меня сложилось вполне реалистичное понимание, каким образом этот замысел можно привести в исполнение. Империя царя Геруфы станет тем государством, которое первым будет перестроено по новым принципам! Принц Аруфа, как ключевой человек, позволяющий соединить мои планы с реальными обстоятельствами, явился для меня даром небес. Но, невзирая на всю его полезность для меня, совершенно помимо этого, в моём сердце с первых дней нашего знакомства зародилось тёплое чувство по отношению к Аруфе. Я понял, что он необходим мне как друг. И, по всей видимости, это чувство было взаимным. Мы любили проводить время вдвоём, прогуливаясь вдоль побережья и много беседуя о наших планах преобразования планеты.

Принцу, как особе королевских кровей, были очень по душе мои замыслы. Завоевать весь мир без единого выстрела или взмаха меча – эта перспектива вдохновляла его безумно. Будучи ещё очень молодым человеком, он без большого сопротивления принимал идею всеобщего равенства и братства людей. Хотя барские замашки и благородное высокомерие выдавали его слегка недемократичную сущность. Обладая гибким интеллектом, он с удовольствием и большим рвением поглощал знания и без напряжения впитывал понятия современной науки, на много столетий обогнавшие догмы и заблуждения полученного им образования. Словом, это был в высшей степени потенциальный человек.

Кроме этого он обладал одним немаловажным качеством. Я имею в виду верность слову. Принц был человеком чести. Я видел, что на него можно положиться. Поэтому для него была назначена особая миссия – продвигать наши планы в «боевых условиях», тайно работая среди своих соотечественников. Это было небезопасно, ведь в случае разоблачения принцу грозила неминуемая гибель, как предателя и шпиона. Вот почему я не торопился с его отправкой.

– Брат Аруфа, запомни: никаких действий, помимо запланированных. Что бы ни случилось, сначала ты должен посоветоваться. Давай сейчас ещё раз проработаем технику связи. Тем более что и время сеанса подоспело, – предложил я, сверяясь с часами.

Мы находились в рабочем кабинете моего дворца. С помощью своего хрустального шара принц сделал общий вызов совета ордена. По мере подключения в комнате стали появляться голографические проекции членов совета, рассаженные за круглым столом, тоже виртуальным. Лишь мы с принцем были представлены на этом совещании (в этом помещении) своими реальными фигурами. Когда все участники телеконференции были в сборе, принц сказал, – Верховный магистр ордена, брат Сен-Руа, поручил мне провести совещание. Господа братья, доложите о своих текущих обстоятельствах. В порядке подключения, пожалуйста.

Первым отрапортовал Рю, – я нахожусь в городе Рон, расположенном в стране Гелея на Илитоне. Миссия проходит штатно. Моё появление после двух с половиной лет отсутствия вызвало небольшой ажиотаж, но я объяснил своим бывшим коллегам – жрецам храма Пикса, что наш бог взял меня на небо и принимал у себя в гостях в течение всего этого времени. Они приняли это без тени сомнений, к тому же я продемонстрировал перед ними некоторые эффектные трюки, которые усилили доверие к моим словам. Пользуясь моментом, я начал диктовать им книгу «божественных откровений», в которой будут изложены все знания, что мы планировали передать народу этой страны. Жрецы помогли мне быстро отыскать по всей стране нескольких юношей для обучения в нашем университете. На завтра я наметил облёт страны, чтобы собрать этих молодых людей и доставить в Сенруаль.

– Брат Рю, а как насчёт девушек? – поинтересовался я.

– С этим сложно. Вы же знаете, что нашим народам пока ещё не ведома эмансипация. Из-за этого никто не имеет понятия о том, способны ли наши женщины к чему-либо кроме работы по дому и заботы о детях. Таким образом, одарённых девушек найти мне пока не удалось. Если позволите, я просто возьму с собой парочку первых попавшихся. Надо же с чего-то начинать.

– Что ж, замечательно! Поздравляю тебя, брат Рю, с первыми успехами! Ждём твоего возвращения.

Следом за Рю слово взял Сибо, – В отличие от брата Рю, я не стал раскрывать своё присутствие в стране – ах, да: я нахожусь в Серавии – меня здесь давно уже «похоронили». Впрочем, опыт брата Рю мне кажется интересным, и я подумаю над тем, не воспользоваться ли им в другой раз. Я пошёл другим путем. Придя в одну деревню, я устроил там голографическое шоу в небе над центральной площадью. Крестьяне восприняли это как небесное знамение. В этом представлении я раскрыл им новые знания в их применении: как работает водяная мельница, какие возможности даёт применение резьбовых соединений и ещё несколько простых усовершенствований, использование которых должно принести технический прорыв. Эту деревню я выбрал не случайно. Там, как мне известно, живут и трудятся чрезвычайно толковые мужики. Жители связали это небесное видение с появлением в деревне незнакомца в моём лице, так что меня приняли за представителя неба и просили прокомментировать случившееся. Я не стал отпираться и подробнее объяснил людям смысл увиденного, даже нарисовал схемы и чертежи. После этого я объявил набор студентов в наш университет. Учиться за границей изъявили желание семеро юношей. Я твёрдо сказал народу, что богу угодно, чтобы отправились учиться и девушки. Оказалось, что среди девушек тоже есть желающие учиться. И не одна – сразу пятеро. Так что завтра мы тоже вылетаем.

– Отличная работа, брат Сибо! – похвалил я его, – если продвигаться такими темпами, мы изменим всю планету в течение одного поколения.

Другие отчёты были не менее оптимистичны, так что уже к завтрашнему дню на острове ожидалось значительное увеличение населения. Надо было приготовить места для тридцати восьми юношей и девяти девушек, которые были избраны стать первыми студентами планетарного университета.

– Ну что ж, брат Аруфа, видишь сам, что проведение телеконференции не такое уж и сложное дело. Не забывай лишь блокировать все входы и выходы перед началом каждого сеанса. В этот раз ты это забыл сделать! Завистники не прощают ни малейшей ошибки. Да что я говорю – кому как не тебе знать о придворных нравах!

– Ты прав, брат Сен-Руа. Коварство и зависть мне знакомы не понаслышке. Ценю твою заботу о моей безопасности, но уверяю тебя: я знаю, как обезопасить себя от врагов. Завтра в Сенруаль прибудут студенты. Надо приготовиться к их встрече.

– Идём к Сан-Тане. Она, пожалуй, лучше нас справится с вопросами расселения, – предложил я.

Мы застали Таню за работой. Она задумала построить жилой дом на высокой платформе, которая должна была парить над окрестными лесами на высоте ста двадцати метров. Площадка для дома, окружённого фруктовым садом, должна была составлять четверть гектара. Кроме сада там предусматривался пруд с фонтаном и трамплином для ныряния.

– Как тебе нравится наше будущее жилище? – спросила меня Таня.

– Круче не бывает! – искренне восхитился я. – Но сейчас я прошу тебя на время отложить этот проект и заняться разработкой кампуса для студентов.

– Как славно! Они уже едут? – обрадовалась Таня. – Как мы их встретим?

– Куда мы их определим, пока будет строиться кампус – вот, в чём вопрос! – уточнил я.

– Пусть пока они займут дома, которые я построила в начале. Оставшиеся незанятыми. А через недельку, я думаю, будет готов студенческий городок.

– Очень хорошо! – согласился я. – И ещё об одном я хотел бы тебя попросить. Творчество – это увлекательное занятие. Однако если слишком увлечься, можно нарушить газовый баланс атмосферы. На всей Вселенной это мало отразится, но в локальном масштабе нашей планеты может что-нибудь непредвиденно нарушиться. Хочу напомнить, что ато-синтезаторы создают новые вещества из воздуха путем холодного ядерного синтеза. Новые атомы упаковываются в ту или иную зримую форму, какую ты заказываешь. Для такой планеты, как эта, предельная квота утилизации воздуха составляет тридцать пять миллионов тонн в год. Так что постарайся уложиться в это ограничение. Твои уже реализованные затеи тянут, на вскидку, миллиончиков на шесть с лишним. Это для справки. Вообще же, не забывай следить за счётчиком БАС’а.

– Ладно, постараюсь быть экономнее, – согласилась она. – Экология – превыше всего. Правильно? – риторически спросила она и принялась за выполнение задания.

На следующий день Сенруаль был наводнён молодежью. Наши девушки – Ольга, Наташа и Лена регистрировали прибывших, а Таня определяла их на жительство. Всех юношей решено было разбить на четыре группы по девять – десять человек, а группу девушек делить не было необходимости. Каждой группе был выделен отдельный двухэтажный дом и выданы все необходимые бытовые приборы и принадлежности. Приставлены персональные кибер-гиды и бодигарды.

Через два дня состоялось торжественное открытие университета. Начало академических занятий было отложено на месяц, так как студентам нужно было дать время, чтобы адаптироваться к жизни в цивилизованных условиях. Первое время они должны были учиться элементарным гигиеническим навыкам и обращению с бытовыми приборами. Чтобы помочь новичкам освоиться и преодолеть психологический и культурный шок, целый месяц на острове должна была поддерживаться атмосфера лёгкого и весёлого праздника. Осуществить это было не сложно. Все были счастливы и без данного постановления.


Глава 12. Шалости девушек

Прошло несколько месяцев. За это время мы проделали большую работу. Был открыт университет и налажен нормальный ритм обучения студентов. В тех странах, куда разнообразными способами были доставлены знания о новых технологиях, начали происходить удивительные перемены. Люди только и говорили о посещении и благословении богов с неба, и по этой причине были даже объявлены перемирия между всеми воюющими странами на Илитоне. На материке Ироу, где располагалась империя царя Геруфы, ничего явного пока не происходило, но туда был направлен принц Аруфа, сын царя, чтобы уже легальными путями достигать намеченных целей. Словом процесс преобразований был запущен, и всё пока шло гладко.

Как-то вечером Таня зашла ко мне в рабочий кабинет дворца и сообщила неприятное известие, – Сен-Руа, ты должен это знать. Вчера я отправилась на побережье, чтобы поплавать в океане. Пляж был пуст, но после купания, я вышла из воды и на песке заметила свежие следы. Мне стало любопытно: чьи бы это ноги могли здесь пройти, пока я плескалась вдали от берега? И куда они направлялись? Судя по размерам и форме, это был след женщины. Я пошла вдоль него и вскоре обнаружила встречный след, явно мужской. Они сошлись и двигались дальше уже параллельно. Невдалеке из-за большого валуна, куда уводила цепочка следов, я вдруг услышала вздохи, тяжёлое дыхание и другие звуки, сопровождающие сексуальную встречу мужчины и женщины. Как хозяйка острова, я чувствовала себя просто обязанной выяснить личности этих влюблённых. Поэтому я скрылась в кустах на границе между пляжем и лесом и стала ждать. Кто бы, как ты думаешь, могли выйти из-за камня?

– Кто-нибудь из студентов? – предположил я.

– Отчасти верно, но лишь на половину, – ответила Таня и, не в силах больше удерживаться, с негодованием праведника выдала вторую часть ответа, – студент из города Рон и наша Ольга!

Потрясённый услышанным, я не нашёл ничего глупее, чем сказать, – Я уж думал, ты скажешь: наша Наташа.

Внезапно мне стали ясны истинные причины того, почему Таня так внезапно и сильно начала просить о том, чтобы я взял на планету её друзей. Это началось ещё в тот вечер, во время беседы в клубном баре, когда подруги услышали её сообщение о выдающихся размерах определённых органов у здешних мужчин. Воспламенившись от своих буйных эротических фантазий, они стали усиленно уговаривать Таню, и та, желая угодить подругам, решила упросить меня. Вот, как я всё это внезапно увидел.

– А как в этом смысле ведут себя Наташа и Лена, – спросил я, надеясь найти опровержение своим подозрениям хотя бы относительно двух других Таниных подруг.

– За ними ничего подобного я не замечала, – утешила меня жена. – А Лена так вообще ни на шаг от меня не отходит. Всем интересуется, задаёт вопросы. Ходит за мной как нитка за иголкой. Мы с ней расстаёмся лишь в двух случаях: когда я встречаюсь с тобой и когда ложусь спать, опять же – с тобой.

– С Ольгой нужно что-то срочно решать. А пока к ней и, на всякий случай, к Наташе надо приставить ангелочков, – сказал я, имея в виду миниатюрных летающих кибер-шпионов, замаскированных под местных насекомых. – Займись этим, Тута, – неожиданно для самого себя я назвал жену нашим интимным именем-паролем. После чего последовала серия страстных лобзаний, плавно перешедшая в фазу более глубокого общения.

Не прошло и суток с того момента, когда были запущены ангелочки, как выяснилось, что действительность оказалась намного мрачнее, чем можно было предположить. Флирт и сексуальные похождения Ольги подтвердились, но в этом оказался замешан не один студент, а ещё как минимум двое! Более того, и Наташа не осталась безгрешной. У неё тоже нашлись трое любовников, причем тех же самых, что и у Ольги.

Я даже обрадовался появившейся надежде на то, что растление не распространилось ещё на остальных студентов. Не откладывая на потом, я распорядился немедленно отчислить этих троих и транспортировать их по домам в течение суток. Брат Наот, отвечающий за обучение и назначенный ректором университета, без промедления приступил к выполнению этого задания.

Теперь предстоял разговор с девушками. С ними всё обстояло сложнее. Если отправлять их на Землю, то надо и Николая заодно попросить с планеты. Но он ни в чём не повинен, и было бы крайне невежливо ни с того, ни с сего выпроводить дорогого гостя взашей. После долгих раздумий я понял, что одному решить эту задачу мне не по силам. В поисках совета я связался с принцем Аруфой.

– Как твои дела, – спросил я его, как только голографическая проекция фигуры принца появилась передо мной.

– Чудесно! Работа налаживается. Отец подписал указ об учреждении академии танца при дворе и об открытии императорских школ танца во всех провинциях империи. Теперь я подговариваю его об учреждении целой системы государственного образования. Он в большом восторге от моих рассказов про жизнь на острове Ява, о существовании которого тут никто никогда и не слыхивал. Географические познания даже у наших ученых ограничиваются территорией нашего континента и нескольких близлежащих островов. О том, что за морями имеются ещё какие-то земли, даже я узнал только благодаря тебе, когда ты спас меня от потери крови, доставив на свой остров, – сообщил он мне.

– Что ж, очень хорошо! Действуй в этом направлении. Будет очень замечательно, когда студентов в наш университет начнут посылать на обучение официально. Это будут действительно отборные люди. Брат Аруфа, у меня есть к тебе небольшое дело, – и я рассказал ему о положении дел с определённой частью молодежи на острове.

Выслушав меня и немного поразмыслив, принц выдал мне четкую стратегию действий, – Сначала надо сообщить Николаю о намечающейся возможности покинуть планету уже в ближайшее время, а не через два месяца, как планировалось. Если он пожелает улететь, тогда проблемы не будет: заводи мотор и – в путь. Если у него другие намерения, тогда – ссылка. Надо просто изолировать этих девушек где-нибудь в дальнем конце острова на оставшиеся до отлёта пару месяцев. Он же (о. Ява) вытянут с северо-запада на юго-восток на две тысячи километров. Подходящих мест много.

– Спасибо, брат! Истинная мудрость гениально проста. Ты меня выручил. Пойду применять твой совет. До связи!

Теперь предстояла встреча с Николаем. Я не имел никакого понятия, где его можно найти, поэтому вызвал Таню, которая по нашему уговору отвечала за гостей. Неожиданно выяснилось, что уже второй день Николая никто в городе не видел. На фоне проблем с девушками эта новость выглядела тоже довольно подозрительно. Я решил связаться с ним по мобильному телефону, выданному каждому жителю острова.

Судя по звукам, Николай находился где-то в дебрях дикой природы. – Да, Сергей, я слушаю, – отозвался он на мой вызов.

– Николай, когда мы с тобой могли бы встретиться, поговорить, поближе познакомиться? К моему стыду, я до сих пор не выбрал времени, чтобы уделить своему гостю персональное внимание.

– Я с удовольствием, – бодрым и заметно повеселевшим голосом ответил он. – Сегодня вечером я свободен. Где мы встретимся?

– Приходи к нам с Таней на ужин во дворец после семи, – определил я координаты встречи и отключился.

Несмотря на внешнюю любезность и дружелюбность наших отношений, я ощущал глубокую и необъяснимую антипатию к этому человеку. Краткий телефонный разговор с ним произвёл во мне определённое опустошение. Неужели вампир? Что-то в нём чрезвычайно напрягало меня. Мне было необходимо срочно восстановить душевное равновесие. В то же время мне было немного стыдно перед собой за то, что я как-то неадекватно отношусь к этому, по всем статьям, замечательному человеку.

Между тем, ко мне пришли Ольга с Наташей. Они ещё были веселы, но уже подозревали что-то не очень приятное для себя в перспективе предстоящего разговора. Это было заметно по их бегающим глазам и нервозности, сквозящей в движениях рук. Сама официальность нашей встречи, подчеркнутая отправкой кибер-курьера вместо простого звонка по телефону, наводила на девушек робость и чисто школьническую тоску перед визитом к директору школы. По мере продолжения моего молчания они на глазах теряли уверенность.

– Ну, признавайтесь в своих грехах, – начал я обработку провинившихся. – Что вы молчите? Вы мне что – хотите всех студентов с ума посводить? Троих уже испортили. К остальным вас нельзя подпускать на пушечный выстрел. Что скажете, совратительницы?

– Сергей, не ругай нас так строго! Мы девушки слабые. А парни тут горячие. И что с того, что мы им позволили немного поразвлечься, – жалобно запели девушки на два голоса.

– Поразвлечься? Так вам, значит, скучно стало? А не хотите ли отправиться обратно на Землю? Так надо и сделать. Сегодня же собираемся и вылетаем! – с гневным пафосом постановил я.

Девушек совсем не устраивал такой оборот дела. Они явно не хотели покидать планету. – Ну, можно мы останемся? Мы будем себя примерно вести. Ну, Серёжа! – стараясь вызывать побольше жалости к себе, принялись они меня уговаривать.

Продержав их в состоянии неопределённости ещё несколько минут, я, наконец, сделал им такое предложение, – Вы сами понимаете, что оставить вас в городе я не могу – доверия у меня к вам нет никакого. Выпроваживать на Землю тоже не хочу, потому что вы, как-никак, мои гостьи. Остаётся что? Только одно: отправить вас в какую-нибудь дальнюю экспедицию. Желаете стать исследовательницами далёкой планеты? Потом напишете об этом книгу и станете знаменитыми.

Такое предложение им понравилось больше, и они с облегчением согласились, фактически, на ссылку. Я строго-настрого повелел им не выходить из дворца, а сам уединился в кабинете, чтобы подготовить предстоящую экстрадицию.

Но даже этот выход не оказался идеальным. Сразу возникла проблема: куда отправить девушек, и кто будет их сопровождать? По любому выходило, что этим придётся заняться мне самому. И чтобы не оставить без соблюдения собственные интересы, я решил построить на другом конце острова тайную резиденцию, в которой временно и поселятся первые обитатели – две девицы отнюдь не примерного поведения.

Ну, а третьим зайцем, которого я нашёл возможность убить тем же выстрелом, стала идея сделать приятный сюрприз для Тани. Я скопировал её проект нашего будущего дома и направил производственному центру задание: создать самоходный строительный комплекс, предназначенный для возведения высотной платформы с садовым участком, домом и бассейном. Напоследок я задал широту и долготу одного исключительно красивого уголка в западной части острова, где уже давно хотел построить «запасной аэродром» для спасения от всех, когда уже достали. Да и просто для отдыха. После того как Таня построит наш дом в Сенруале, я спустя некоторое время приглашу её в копию этого дома, созданную мной. Вот радости-то будет!

Но это в мечтах, а в действительности я встретил не восторг, а штыки непонимания. Таня была возмущена тем, что я повезу девушек один. – Я поняла: ты тоже хочешь воспользоваться их любвеобильностью, – упрекнула она меня.

– Ну, зачем бы мне это было нужно? – искренне удивился я, – Ведь у меня есть ты. Поверь, ты мне заменяешь всех женщин вместе взятых, и мне не надо никакой другой кроме тебя.

После длительного сеанса убеждений Таня, наконец, решила поверить моим доводам. – Но будь с ними осторожен. Они опытные обольстительницы. Уж я-то их давно знаю! Хорошо ещё, что они не ведают, кто их сдал. Хоть мстить не будут. Но тебя атаковать обязательно постараются. Ведь если ты им уступишь, тогда они смогут оставаться здесь сколько хотят! Понимаешь? Обещай, что будешь мне верен.

– Ну, не преувеличивай! – возразил я. – Всё гораздо проще. Они обычные слабые девушки, подверженные влиянию демонов страсти. Видимо они не искренне гнали от себя земных духов, когда мы проходили ритуал прощания с Землей.

– Как ты можешь верить в каких-то духов, и даже в Бога, ведь ты уже так много повидал в космосе: как никто другой! – наивно удивилась Таня.

– Именно то, что я больше других повидал, убедило меня в существовании тонкого, то есть духовного, мира намного больше, чем могли бы все проповедники или соответствующая литература. Можно не верить в Бога, но не замечать огромного количества Его оппонентов совершенно невозможно. Демонический фон Земли настолько сгустился даже за те тридцать лет, пока меня не было на планете, что впору кричать «караул». Бесы почти уже не таятся. Посмотри, сколько нечеловеческих поступков совершается в мире, то есть на Земле! Люди почти поголовно сдались в рабство сатане. Лучше бы они служили Богу – смогли бы создать на Земле не ад, как сейчас, а рай, которого, в принципе, все и желают. Я не хочу, чтобы здесь земная зараза тоже распространилась. Кстати, сегодня с нами ужинает Николай. Подготовь ужин номер три.


Глава 13. Лязг идей

Николай проявил воистину королевскую пунктуальность – явился точно в семь ноль-ноль. Даже по стилю одежды было понятно, что это серьёзный человек с серьёзными намерениями. Очевидно, что от этой встречи он ожидал каких-то немаловажных результатов. Я внутренне мобилизовался.

– Добро пожаловать к нам! – приветствовал я его, держа под локоть свою супругу и широким жестом руки обводя апартаменты.

– Очень рад навестить вас в вашем доме и вообще на вашей планете, – учтиво ответил Николай, целуя ручку моей жене.

– Вы уже много узнали об этой планете, и как она Вам нравится? – спросила Таня.

– Она великолепна! – восхищённо промолвил Николай. – Природа – первозданна, климат – исключительный, гравитация – пониженная, народу – никого! Просто рай.

– Вы правы, – согласился я. – Однако насчет народа – это Вы перебрали. Никого – только на острове. На континентах живут многочисленные племена аборигенов. Три обособленных цивилизации. Это уже кое-что!

– Дикари – не в счёт. Впрочем, я помню, Вы на них имеете определённые планы. Что-то замышляете построить: то ли социализм, то ли уж сразу коммунизм.

– Раз Вы кое-что уже знаете и даже составили собственное представление об этом, полагаю, Вам будет небезынтересно сверить свои представления с первоисточником. Идёмте, отужинаем, а заодно и побеседуем, – предложил я гостю, и мы перешли в обеденный зал.

– Ваш царский образ жизни весьма впечатляет, а демократичность и простота в общении просто восхищает. Обычно богатство людей портит. Вы же богаты словно Крез, но даже с простым студентом, взятым от сохи, держитесь на равных, – говорил мне Николай во время трапезы.

– Ценность богатства состоит в том, что оно помогает быть самим собой, – ответил я на льстивый комплимент гостя. – Без надёжного материального тыла тоже можно оставаться самим собой, но вести себя приходится иногда всё же по-другому. Мне повезло – я свободен от необходимости перед кем-то прогибаться.

– Однако рядом с Вами сидит Ваша жена. Неужели Вы и от неё свободны?

– Я Вас понял. Да, конечно, перед супругой приходится и отчитываться, и преклоняться, но это не зависимость, а свободный выбор. Ведь я её люблю. И поэтому не хочу быть от неё свободным. Что касается того строя, который я хочу установить на планете, то это не будет какой-либо из земных «измов». Это будет нормальное общество разумных существ, соединённое узами истинного братства.

– Это было уже в истории. Свобода, равенство, братство. Пустые лозунги! – возразил Николай.

– Да, Вы правы. Это были только лозунги. Ораторы, их провозглашавшие, преследовали корыстные цели. Вот почему эти прекрасные слова не осуществились. Но если бы мотивы были так же прекрасны, как и слова, тогда – другое дело! На Земле был бы совсем другой мир.

– Вы действительно в это верите? Впрочем, что я спрашиваю, Вы уже сказали, что располагаете правом говорить и действовать абсолютно свободно. Но уверены ли Вы, что свободны от заблуждений? На чём Вы основываетесь, полагая, что всеобщее братство людей – это реально возможная социальная формация?

– Основным созидательным инструментом во Вселенной является сила любви. На физическом плане она выражается в виде сил притяжения. Но практически вся земная история сформировалась под флагом другой силы – «могущества». А это прямо противоположный полюс. Земная цивилизация много веков разгонялась в движении по пути к овладению всё большим и большим могуществом. И в этом она немного преуспела. Однако сравни то могущество, которым обладаю я, получивший в распоряжение лишь маленький осколок от глыбы технологий самой могущественной цивилизации во Вселенной, с теми ничтожными возможностями, которые доступны землянам! Люди достигли локального предела в своем развитии. Теперь, если не сменить вектор движения, они рискуют деградировать в своём тупике.

– Интересные вещи Вы говорите. Прежде чем что-то возражать, я хотел бы выслушать до конца, – сказал Николай, подчеркивая тем самым, что он намерен воевать с моими идеями интеллектуальным оружием, а не путём бестолковых эмоциональных выпадов. Мне давно хотелось встретиться именно с таким собеседником. Ведь роль оппозиции в том и состоит, чтобы помочь твоей идее продвинуться дальше по пути развития. И почему это люди любят убивать своих противников? Ведь от них столько пользы!

– Так вот, с учётом земных ошибок, я хочу осуществить здесь мечту людей о рае на отдельно взятой планете.

– Но причём здесь любовь? – цепко подметил Николай. – Насколько я понимаю, Вы собираетесь осуществлять это посредством того же самого могущества.

– Совершенно верно! Но я хотел бы подчеркнуть одну большую разницу. Осуществлять – это одно, а быть основанным – это другое. Строим мы всегда посредством какого-либо могущества. Дом строится с помощью техники, но живущая в нём семья связана силами любви. Эра могущества кратковременна, эра любви долговечна. На Земле могущество некоторых достигло предела, теперь история требует разворота к любви. С помощью технологий достигнут определённый уровень жизни, теперь настало время осваивать этот уровень. А это уже дело любви. Если человечество не сделает этого, оно погибнет от своего же могущества.

– Вы преувеличиваете. Погибнут слабые. А могущественные семьи будут процветать на планете, ставшей более свободной от лишних ртов.

– Вы рассуждаете вроде бы логично, но в то же время глупо. Я только что сказал о возможной гибели человечества. Если будет осуществлён планируемый геноцид, при котором на Земле остаётся лишь «золотой» миллиард жителей, это и будет настоящей гибелью человечества. Кто останется? Клуб злодеев и их лакеев. Злодей – существо не созидательное, а разрушительное. Лакей – тоже не относится к творческим типам. Кто же из этих двух типов людей, оставшись жить на Земле, продолжит линию человеческого прогресса? К тому же этот золотой миллиард очень быстро сократится до платинового нуля! Ведь уничтожить большую часть людей планеты – это прямое самоубийство. И вот, почему. Убивая ближнего, убиваешь свою душу, то есть себя самого. Бездушные люди не смогут ужиться также и друг с другом. Обязательно начнётся междусоБойня. Геноцид просто продолжится, не остановится. Такие прецеденты уже были во Вселенной, поверьте мне!

– Я не уверен, что Вы правы, – уже менее твёрдо сказал Николай.

– Подойдём к вопросу с другой стороны, – продолжил я, ощущая открывшуюся возможность переубедить собеседника. – Кто, по преимуществу, является носителем идеи могущества? Мужчина. Правильно? А идею любви, как правило, выражает женщина. Так? Так. Это их космические роли. Мир могущества – это мужской мир. Мир любви – женский. Задача мужчины – добыть средства к существованию, построить дом. Функция женщины – освоить эти средства, обустроить дом. Мужской мир, созданный на Земле, в настоящее время достиг своей цели и теперь не знает, что делать с добычей, как жить в построенном доме. А всё очень просто: нужно передать все мужские достижения женщине. Она лучше знает, что с этим делать. Земля нуждается в любви, которая умеет распоряжаться всей Вселенной.

– И что же: Вы предлагаете матриархат? – почти искренне возмутился Николай.

– Нет, конечно. Идея власти относится ещё к миру могущества. В мире любви господствует другая идея – идея служения: сильные служат слабым. А не наоборот, как в мире могущества.

– Что-то в этом есть. И возможно, для Земли это справедливо. Однако на этой планете ещё не пройден этап, который Вы называете эрой могущества. Требуется определённый исторический процесс, чтобы здешняя цивилизация могла когда-нибудь прийти к вопросу справедливого перераспределения достигнутого благосостояния.

– Позвольте Вам возразить, – ответил я, – на этой планете с недавних пор появился готовый агент могущества в моём лице. Этого достаточно для того, чтобы обеспечить процветание и развитие нирианского мира.

– То есть, Вы хотите лишить этот мир собственной истории? – ехидно поинтересовался Николай.

– Отнюдь нет. Это конечно верно, что внешнее вмешательство всегда искажает естественное развитие любого внутреннего процесса. Однако такое вмешательство и само по себе является фактором истории, так что нельзя говорить, что внешнее вмешательство уничтожает историю. Тем более что нирианцы в любом случае будут созидать своё общество своими руками, своими трудами и талантами, и любые перемены, будь то инспирированные извне либо аутогенные, будут их собственным достижением.

– Я говорил о собственной истории, независимой от внешнего вмешательства, – уточнил Николай. – Их история развивалась бы совсем по-другому, не появись на планете посторонний человек со своими преобразовательными идеями.

– Как по-другому? По тому же кровавому сценарию, что и на Земле? Смею заверить, что это типичный для Вселенной сценарий, так что нет нужды повторять его ещё и на этой планете. А вот попытаться немного улучшить пьесу, удалив из неё акты дикости, невежества, кровожадности и так далее – это, напротив, редкая возможность написать что-то оригинальное. Настоящая история любой цивилизации выходит на старт с того момента, когда эта цивилизация вырывается из детского возраста своего развития и начинает приносить плод – то есть распространяться во Вселенной.

– А мы, значит, находимся ещё в детском возрасте? – оскорбился за всех землян Николай.

– Где-то да, – подтвердил я его догадку. – Понаблюдайте, кто на Земле рулит. Это, как правило, люди, жаждущие власти и богатства. А что является более характерным признаком детской незрелости, чем жадность? Другая часть населения стремится лишь к удовольствиям и развлечениям. Похотливая ненасытность – это тоже ни что иное, как признак юного возраста. В то же время, действительно зрелые и серьёзные люди сидят дома на кухне и шёпотом сокрушаются по поводу творящихся безобразий. Страсти преобладают над разумом – это земная жизнь.

– Допустим. Но никто никогда не узнает, к чему могла бы прийти цивилизация планеты Нира, если бы не Ваше вмешательство, – не сдавался Николай.

– Опять Вы за своё, – ответил я. – Зачем и кому надо это узнавать? Она пришла бы ко всему тому же, что и как обычно. Только намного позже и сильно настрадавшись. Советую Вам познакомиться с кратким курсом статистической истории Метавселенной.

– К чему же именно она пришла бы?

– К овладению материей и освобождению из её плена.

– Это уже что-то метафизическое, – сказал Николай, явно не понимая, о чём я говорю. Для понимания ему недоставало многих понятий, которые можно почерпнуть лишь через личный опыт встреч с представителями иных миров. Я понимал, что дальнейший разговор уже не будет иметь смысла. Сказано достаточно. Если Николай и найдёт сильные контраргументы, опровергающие мою концепцию, то лишь путём спокойного размышления, а не в пылу полемики. Во всяком случае, сегодня он меня не только не опроверг, но даже не заставил в чём-либо усомниться. Напротив, он помог мне ещё больше утвердиться в своём понимании.

– Вот ещё, что мне непонятно, – сказал Николай, явно желая продолжить нашу беседу. – Что это за принцип возделывания земли, противопоставленный Вами строительству здания цивилизации? Если не строить, то как тогда созидать? И потом – вы же явно собираетесь строить и промышленность, и города и всё остальное.

– Очень просто. Дело тут всего лишь в приоритетах. Приоритетом земной цивилизации является материальная часть. Всё вращается вокруг экономики. Это оправданно на ранних стадиях развития, когда вопрос стоит о выживании. Но если этот вопрос уже не актуален (достигнут уровень избыточного производства), тогда первенство экономических отношений неизбежно превращается в тиранию финансовой олигархии. С другой стороны, приоритетом цивилизации, основанной на принципе возделывания земли, является духовная часть – учёт и соблюдение законов природы, заложенных в любом живом существе или в материальном объекте. И тогда на первое место выходит созидание здоровой социальной ткани, а не строительство индустриальных джунглей. Воспитание творческой личности, раскрытие внутреннего потенциала каждого человека становится главной задачей общества, а материальная сторона – экономика – остаётся в положении слуги. Центром такого общества является семья, и само оно вырастает в своеобразную супер-семью, которая занимается благоустройством своего дома – родной планеты. Вскоре ей становится тесно на глобусе. И тогда начинается естественное распространение цивилизации в космосе.

– Идеалист ты, Сергей. Вот, что я тебе скажу. А это значит, что ничего у тебя не выйдет, – вынес свой вердикт мой визави. – Кроме этого ты, на самом деле – просто гордый и высокомерный деспот, хотя и гуманный до неприличия.

– Посмотрим, что у меня получится, а что не получится, – ответил я. – А что касается гордости, то о какой такой оной может идти речь после того, как тебя (меня, то есть) двадцать лет и два года держали в качестве животного в глобальном зоопарке? Ах, да – Вам же я не рассказывал о своих предыдущих похождениях. Просто поверьте: мною движет не гордость, а чисто исследовательский, и в то же время глубоко личный, интерес:

У меня есть мечта. Я желаю когда-нибудь пожить в таком обществе, которое будет реально построено на принципах разума, движимо силой любви и обеспечит своим членам совершенную свободу общения. В таком обществе были бы просто неуместны такие вещи как ложь, страх, насилие, ненависть, зависть, предательство, глупость ума и эмоциональная тупость. Меня словно кто-то обязал стремиться к этой цели. Впрочем, я немного слукавил. Ведь в любой момент я могу отправиться к кому-нибудь из своих многочисленных космических друзей и пожить в таком обществе, сколько душе угодно. Поэтому должен признаться: я хочу иметь здесь и личную заслугу. Этим и исчерпывается вся моя гордость, а также эгоизм.

– Ты прав. Каждый обязан воплотить свою идею. Или хотя бы попытаться, – согласился со мной Николай, и в нашей беседе возникла продолжительная, но нисколько не утомительная – потому как: долгожданная – пауза. Нам обоим была необходима эта минута, чтобы хотя бы поверхностно обдумать то, о чём мы тут наговорили.

– Как Вам понравилось это суфле? Оно приготовлено из местного золотистого краба, – вспомнил я о роли гостеприимного хозяина.

– Оно превосходно! Более нежного и изысканного вкуса я никогда не отведывал, – ответил Николай с уверенностью истинного гурмана.

– Давайте, потанцуем! – предложила Таня, обрадованная окончанием нашего скучного и продолжительного разговора.

– С удовольствием! – согласился Николай и повёл Таню в вихре танца. По-моему, это было танго.

Оставшись за столом в одиночестве, я начал размышлять о своём оппоненте. Беседуя с ним, я всё время чувствовал некоторый диссонанс. Николай внимательно выслушивал всё, что я ему говорил, но в ответ говорил, словно бы, не то, что думает. Его неискренность была ощутима, но и неуловима, а подлинные мысли оставались неясны. Этот человек казался мне опасным. Испытывая дискомфорт от его присутствия, я мысленно сосчитал, сколько дней осталось до отправки гостей на Землю. Получилось тридцать девять – почти месяц Чарны.


Глава 14. Ссылка в Эдем

На следующий день Наташа, Ольга и я отправились поутру в мой, только что законченный, загородный дом. Во время полёта мне пришла идея назвать это место в честь жены: Сантанья. И – удивительное дело – не прошло и пары минут, как Ольга спросила меня, – А куда мы летим?

– В Сантанью, – ответил я и краем глаза посмотрел, какое впечатление произведёт данное название на девушку. Судя по тому, что она, да и другая подруга, восприняли этот ответ без малейшей реакции, я понял, что название выбрано удачно.

Наконец, прямо по курсу показался мой новый дом на высотной платформе. Участок возвышался над верхушками деревьев более чем на пятьдесят метров. С высоты можно было рассмотреть П-образный дом с бассейном в виде естественного пруда, ручейком, впадающим в этот водоём, фруктовым садом. Всё это хозяйство опиралось на шесть опор из прозрачного материала, выполненных в виде лапок гигантского насекомого.

– Добро пожаловать, девушки! Здесь я отдыхаю иногда, – приветствовал я ссыльных на правах хозяина. – Вы будете тут жить в течение тридцати восьми дней. Затем я доставлю вас на Землю. А пока располагайтесь.

Напоминание о скором возвращении домой сильно омрачило праздничное настроение, с которым девушки ступили на порог моей резиденции. На миг мне их стало жаль. Чтобы утешить подруг, я сказал, – не волнуйтесь, вам вполне хватит этих дней, чтобы вдоволь насладиться и даже ещё обкушаться райской жизнью. Здесь есть всё. А если чего-то нет, вам стоит всего лишь сказать об этом дворецкому. Апрель, это его имя, быстро всё организует.

– А мужчин он тоже может организовать? – ехидно спросила Ольга?

– Это вряд ли. Мужчины – народ уже давно кем-нибудь организованный, поэтому, извините, – не без намёка ответил я. – Идёмте осматривать владения.

Внешне дом был небольшой – одноэтажный. Но в теле платформы мог бы расположиться трёхэтажный супермаркет. Там были сосредоточены различные вспомогательные службы, самой важной из которых была пищевая фабрика средней мощности. Всё осмотрев, я поднялся наверх и стал прощаться с девушками. Они понуро стояли и молчали, всеми фибрами излучая эмоции несчастья и горя. Мне снова стало их жаль, но я вовремя догадался, что с их стороны это только уловка, рассчитанная на мою доброту.

– Что ж, счастливо оставаться! – решительно сказал я и нажал кнопку старта.

Удалившись на несколько километров, я вдруг увидел внизу какое-то сооружение из ветвей деревьев. До сих пор я был уверен, что местного населения на острове нет и быть не может. Поэтому очень удивился, обнаружив в лесу чей-то шалаш. Приняв решение исследовать это неожиданное обстоятельство, я начал снижаться в поисках подходящей поляны. В этот момент заиграла мелодия рингтона. Звонили Ольга с Наташей.

– Серёжа, тут кто-то летает над нами. Мы боимся. Может, ты прилетишь? – запросили девушки.

– Ладно, возвращаюсь, – пообещал я, досадуя на то, что и домой не долетел, и находку не изучил, и какие-то дамские капризы должен выполнять.

Посадив глайдер на площадке перед домом, я спросил у подоспевших к борту девушек, – Что у вас?

– Какой-то дракон летал над нами. Несколько кругов сделал и удалился в ту сторону, – Наташа указала в северном направлении.

– Какой ещё дракон? – рассердился я, думая, что они нагло врут. Потом вдруг вспомнил, что и сам не далее как пару месяцев назад летал на аппарате, сделанном под дракона.

– Трехглавый! – всё ещё ошарашенные, девушки и сами не могли поверить в увиденное. Я же, хоть и не был очевидцем этого, всё же вынужден был допустить, что дракон действительно пролетал. А если это так, тогда одно из двух: либо это был настоящий дракон из числа гигантских рептилий, до сих пор сохранившихся на этой планете, либо кто-то летал на том глайдере, который я уже использовал, чтобы произвести впечатление на принца Аруфу. Версия с летающими динозаврами была бы вполне допустима, если б не маловероятна. Потому что ни разу глобальная система мониторинга, которую я развернул на планете в исследовательских целях, не давала никаких сведений о крылатых тварях помимо птиц и насекомых. Если же это был летательный аппарат, вопросов становилось ещё больше.

– Не волнуйтесь, я немного побуду с вами. Может быть, это чудо захочет вернуться, – сказал я, продолжая размышлять. Обычно я утилизировал ненужные вещи сразу после использования – превращал опять в воздух. Поэтому того глайдера, на котором мы с принцем летали, не было и в помине. Кто же мог построить его копию? Я уже не сомневался, что это так! Может быть, кто-то из членов совета ордена? Однако доступ к большому ато-синтезатору (БАС) я не доверял никому. Кроме Тани. Мобильный же АС, по экземпляру которого я вручил братьям ниронам, в силу своей маломощности не мог стать тем инструментом, с помощью которого можно было бы создать предмет таких размеров. Впрочем, если затратить достаточно времени, то и мог бы. Но для этого потребовалось бы лет семь – восемь. И скорее всего, он просто выдал бы отказ в реализации проекта, превышающего пределы его мощности. Оставался лишь один вывод: кто-то всё-таки использовал БАС. Но кто?

Чтобы проверить свою догадку, я решил связаться с Таней по видеосвязи. Её проекция появилась в полный рост, но с полным отсутствием фона. – Милая, ты сейчас где? – спросил я.

– Где я? Это ты – где? Почему ты ещё с ними? – гневно потребовала она отчёта. Исходя из этого, я окончательно убедился, что это она вторично «распечатала» мой проект дракона-глайдера и прилетала на нём, чтобы меня проконтролировать.

– Всё, дорогая, удаляюсь. Девочки просто испугались змея-Горыныча и попросили меня вернуться.

– Ладно. А скажи: что это за сооружение возникло в глуши острова без моего ведома? Оно мне до странности напоминает мой собственный проект.

– Я хотел сделать тебе сюрприз, милая. Это наш новый загородный дом. Я назвал его Сантанья.


– Спасибо, дорогой. Теперь мы – квиты: ты слямзил мой проект, а я – твой. Но так просто я тебя не прощу. Только после того как мы здесь справим новоселье. А любимые подруги составят нам компанию. Оставайся на месте – лечу к тебе.

Вскоре дракон показался на горизонте. Таня снизилась над платформой и начала форсить, изрыгая языки пламени из ноздрей ящера. Подруги были в шоке, и мне пришлось обнять их за плечи. Это инстинктивное мужское движение, направленное на защиту слабых женщин, не осталось незамеченным и было истолковано Таней превратным образом. Дракон буквально озверел, приземлившись всего в двух шагах от нас и яростно вращая всеми головами. Мощные струи пламени простреливали мимо нас, едва не обдавая нас огнём, жар которого был весьма ощутим. Наконец, змей вдруг замер, и из раскрывшейся пасти средней головы спустилась Таня.

Подруги, как говорится, «окосели» от страха и ужаса. Дракон ведь был неотличим от настоящего. Пришлось долго поправлять их извилины, чтобы к ним частично вернулось чувство юмора.

Наконец, все мы могли усесться за стол, чтобы вдоволь посмеяться над произошедшим, а заодно и справить новоселье.

– Я просто решила посмотреть, куда ты их отправил, где они будут жить и что кушать, – невинно объяснила Таня. – Нужен был какой-нибудь самолёт. В списке последних проектов увидела забавный вариант и заказала его. Когда прилетела сюда, смотрю: тебя нет. Решила, что ты уже на пути в Сенруаль, и тоже повернула назад. Вдруг ты звонишь. И что я вижу? Ты стоишь рядом с ними. Я и вернулась.

– Но как вернулась! – напомнил я, и все дружно прыснули смехом. Между тем, стало смеркаться. Изумрудная фаза заката в сотый раз захватила наши взоры своим великолепием! Смотреть на это необычное для землян зрелище никогда не надоедало. Горизонт здесь казался ближе, чем на Земле, и небесное пространство было менее просторным. Поэтому казалось, что мы находимся в большой зелёной комнате.

Молча встретив ночь, мы не стали заканчивать свой праздник. По нашей просьбе Апрель устроил великолепный фейерверк. Снаряды разрывались в небе цветными фонтанами, обилие света от огненных вспышек делало окрестные леса видимыми на многие километры вокруг. Девушкам больше всего понравились те выстрелы, которые писали в небе их имена. Эта забава продолжалась без малого два часа. Потом мы ещё танцевали под грохот децибел и лазерное свето-представление. Праздник закончился тем, что мы свалились с ног от усталости.

Утра никто из нас не увидел. Проспали до полудня. После обеда мы вчетвером снялись на фоне змея-Горыныча. Затем на глазах у девушек я безжалостно отсёк дракону все головы, пользуясь стандартным жезлом с лазерным резаком. Улучив момент, когда подруги слёзно прощались, я подозвал Апреля и велел ему ближе к ночи утилизировать остатки повреждённого глайдера, когда девушки будут спать.

После этого мы с Таней оставили подруг и улетели на моём аппарате. По пути я вспомнил о вчерашней находке и хотел, было, её исследовать. Однако отыскать шалаш, сколько мы ни кружили в районе его обнаружения, так и не удалось.

– И что они будут делать там всё это время? – риторически спросила Таня. – Мне их жалко.

– Ну, извини! Сами виноваты. А что ты предлагаешь – оставлять их в городе? Нет, пусть посидят, подумают, как в гостях себя прилично вести.

– А если что-то случится? – не успокаивалась Таня.

– Что может случиться? К ним никто не доберётся. Даже птицы не станут подниматься так высоко. А по гладким стеклянным колоннам никто не заползёт. Змея могла бы, если бы диаметр опор был раз в тридцать меньше. Нет, они в полной безопасности.

– А если свалятся? – спросила Таня.

– Да у тебя как бы паранойя! – попытался вразумить я жену. – Они же не самоубийцы. Суицидальные наклонности у них отрицательные. Они пожить любят – за что и сосланы.

– А если они вниз спустятся? – продолжила она. – Они же могут в лесу заблудиться.

– «А если, а если»! Как они могут спуститься? По верёвке? Побоятся. На парашюте? Это – вполне возможно! Надо будет предупредить дворецкого, чтобы блокировал все заказы, с помощью которых они могли бы спуститься. От парашюта до верёвочной лестницы.

– Они могут открыть люк, и спокойно спуститься на лифте. В проекте я предусматривала и такой вариант. На случай, если вдруг не будет на чём улететь.

– Хорошо, что напомнила, надо предупредить. Пусть заодно и лифт заблокирует, – ответил я, соединяясь с Апрелем. Вскоре мы приземлились на крыше моего дворца в Сенруале.


Глава 15. Не бойся гостя сидящего

Настал день перед отлётом на Землю. Я предупредил Николая и Лену о завтрашнем отправлении, а за Наташей и Ольгой, которые уже почти сорок дней находились в местах не столь отдалённых, собирался лететь сам. В этот день у нас было намечено заседание совета, поэтому свой вылет я запланировал на вечер.

Основным вопросом на повестке дня, было определение путей культурного, экономического и политического развития нирианских цивилизаций. Члены совета, в основном, предлагали незаметно и постепенно сосредоточить все властные позиции в руках членов ордена и проводить реформы, орудуя рычагами политической власти. Я же пытался убедить их в том, что это вовсе не обязательно и даже вредно. Достаточно иметь авторитетное влияние на представителей власти посредством культурного, технологического и научного превосходства.

– Братья, мы должны всё время сохранять наше лидерство в этих сферах, тогда политики и другие влиятельные люди будут искать нашего совета или нашего одобрения своих решений. Вы – бывшие жрецы, служители культа. Кому как не вам знать, что духовная власть выше политической. При условии, конечно, что духовное лицо действительно обладает реальной силой духа. Политическая власть сильна своим продолжением – вооруженными формированиями. Но если верховный правитель будет нашим сторонником, силовые структуры не будут представлять для нас никакой конкуренции или угрозы. В то же время, если мы соберём в своих руках всю полноту власти и начнём править странами явным образом, то вся полнота ответственности ляжет на нас. И тогда все наши ошибки будут дискредитировать не только нас, но также и наши идеи. Наши идеи верны, но при их реализации практически неизбежны всевозможные ошибки. Вот почему, я предлагаю на первых порах не высовываться. Незримое управление гораздо эффективнее приведёт нас к цели, чем явное ношение короны.

На это мое высказывание почти каждый из собравшихся что-нибудь да возразил. Однако, выслушав все реплики, я убедился, что они, в общем-то, сводятся к одному: лучше быть капитаном, чем довольствоваться штурманской ролью.

– Братья, хочу вам напомнить, что капитан корабля чаще всего не является его владельцем. Поэтому и царский трон не обязательно означает обладание реальной властью над державой. Занимая руководящую позицию, человек включён в напряжённую  деятельность, напоминающую боевые действия. Правитель, может быть, и упивается своим исключительным положением повелителя, но психологически он не свободен, его кругозор узок, он видит только сиюминутную цель. Гораздо благоприятнее удел мудреца, который благодаря своей мудрости живёт не в борьбе с миром, а в гармонии с ним. Мы должны и сами научиться, и других научить жить в этой гармонии, которая достигается лишь через овладение знаниями законов мироздания и неукоснительного следования этим законам. Уж чего-чего, а запас знаний у нас колоссальный в сравнении с теми скудными и разрозненными сведениями, которыми располагают самые просвещённые люди планеты. Поэтому наша стратегия – это образование и просвещение, ну и – влияние посредством могущества знаний.

– Сен-Руа, но в этом случае мы не сможем построить совершенное общество так быстро, как нам хотелось бы. На это уйдут не годы и не десятилетия, а века! – Возразил брат Кенш, со свойственной ему проницательностью.

– Конечно, дорогой брат, ты прав. А что ты хотел: чтобы уже завтра вся планета жила как в раю? У нас есть цель. А достижение цели – это процесс – не мгновенный перескок. Чем масштабнее цель, тем длительнее этот процесс. Впрочем, со сравнительно-исторической точки зрения на планете Нира произойдёт практически мгновенный переход от дикости к высшей цивилизованности. Насколько я могу предполагать, нам понадобится лет двести, чтобы довести уровень жизни на этой планете до земных стандартов. При этом исключив многие негативные моменты нашей, то есть моей родной, земной цивилизации.

– Вот как раз о негативных моментах хотелось бы поподробнее, – ухватился за мои слова брат Сибо. – В мире много зла, и оно не исчезнет само собой. Как мы собираемся с ним бороться? Я полагаю, что одного просвещения тут явно недостаточно.

– По всей вероятности, ты имеешь в виду, что нужны какие-то силовые методы в усмирении насилия. Я правильно понял?

– Да, Сен-Руа, – ответил Сибо. – Только хотел бы добавить, что зло выражается не только в прямом насилии, но также в эксплуатации других людей, неоказании помощи нуждающимся и так далее.

– Понятно. Но в любом случае нельзя победить зло при помощи его же методов. Наказание – это то же самое насилие, то есть опять зло. Ведь наказуемый совсем не желает, чтобы его наказывали. Поэтому наказание его не исправляет, а лишь ожесточает.

– Что же это получается! Не наказывать преступников? – всполошился брат Тейри.

– Я другое имел в виду. Наказывать преступников общество обязано. Но целью наказания должны быть изоляция преступника и устранение опасности в его лице. Наказание подобно хирургическому вмешательству. Нельзя надеяться, что наказанный преступник от этого исправится. Итак, наказание – это не самая совершенная мера в борьбе против зла. Поэтому и говорится: «Побеждай зло добром».

– Это как в вашей религии советуется: «Подставь и другую щёку твою», – напомнил брат Эрайд.

– Если следовать не буквальному пониманию, а сути высказывания, это означает вот что. Бьют по одной щеке – значит, тебя не поняли. Подставить другую щеку – попытаться объяснить по-другому – так, чтобы было понятно. Когда тебя действительно понимают и видят, что ты несёшь благо, агрессия, как правило, рассеивается. Вот почему необходимо развивать культуру и образование. Это уже не хирургия, а профилактика и даже много шире – управление здоровьем общества. Люди будут с детства воспитываться в согласии с их индивидуальными задатками, и у каждого будет свой персональный куратор, проще говоря, старший товарищ и друг (в дополнение к родительской опёке). Поэтому очень важно представить действующую модель такого общества. И это должна быть наша с вами компания, друзья! Всё зависит от качества первоисточника, то есть от нас с вами.

– Это очень ответственно, – заметил брат Эрайд. Мы должны задать максимально высокий уровень нравственности, чтобы последующие поколения могли ориентироваться на этот стандарт.

– Безусловно, – поддержал я, – и поэтому мы, в первую очередь, будем развивать образцовое общество здесь, на острове. Сенруаль станет городом-университетом. Здесь будет центр высшего образования. На севере мы построим город Риппа, который станет политическим центром мира. Там будет базироваться Всемирный Совет и другие международные организации. В южной оконечности острова будет основан город Аппа, который по преимуществу станет всемирным культурно-туристическим центром. Там прекраснейшие пляжи. Вы ещё не бывали? На западе, по соседству с моей резиденцией мы возведём город науки – он будет называться Сантанаполь. Таким образом, остров превратится в страну-эталон, страну-мечту, побывать в которой будут удостаиваться все те, кто приветствует и поддерживает наши идеалы. Таких будет большинство, поскольку наши идеалы естественны и желанны для всех нормальных людей. Остальные же, для которых мир, любовь и справедливость неприемлемы, рано или поздно под влиянием большинства будут всё-таки вынуждены начать изменяться.

– Красиво, – мечтательно произнес брат Рю. – Но кто же будет жить в этих городах? Нас тут восемь человек. Если распределиться поровну, то получится два человека на город. Не густо.

– Не волнуйся, брат, люди будут. Большую часть студентов-выпускников мы будем отправлять обратно – в свои страны. Но процентов десять из них будем оставлять здесь. Это будут лучшие из лучших. Сейчас у нас учится сорок человек. Через три месяца будем делать второй набор. Все ныне учащиеся станут преподающими студентами. Это даст возможность набрать в десять раз больше абитуриентов, чем учится сейчас. И так далее. Лет через пять-шесть у нас появятся и профессиональные преподаватели, профессора. А пока наша задача – наращивать количество учащихся. Знание – сила, которая преобразит планету лучше, чем все политические или военные ухищрения.

– А как быть с эксплуатацией? Богатые наживаются за счет бедных. Бедные завидуют богатым. Из-за этого много страданий, возмущений, беспорядков, – спросил брат Сибо.

– Ты уже затрагивал эту тему, – припомнил я. – К сожалению, эксплуатация неизбежна до тех пор, пока общество не разовьется до определённого культурно-экономического уровня. Каждая цивилизация, как и любая другая форма живой материи, проходит несколько фаз развития. Младенчество – это фаза дикости. Детство – фаза постепенного роста. Юность – фаза бурного роста и цветения. На Земле эта фаза соответствует эпохе капитализма. Затем наступает зрелость – это наиболее продолжительный период. В этой фазе цивилизация уже является глобальной, и характеризуется тем, что называется справедливое устройство общества, дающее ему стабильность. Когда общественный организм построен с учётом всех известных законов мироздания, каждый гражданин такой цивилизации пребывает в гармонии со всеми. Такое состояние общества является наиболее продуктивным, и цивилизация в целом начинает решать задачи, возложенные на неё свыше. Что касается нашей ситуации, мы находимся пока в переходном периоде от младенчества к детству, но желаем как можно скорее перейти к зрелости. Вселенский рекорд развития цивилизации от дикости к зрелости составляет двести лет. Общество на планете Баркс в этот минимальный срок было выведено из пещер в космос. Но произошло это не само по себе, а под чутким руководством прогрессоров – высокоразвитых наставников с другой планеты. Сегодня нирианцы живут в среднем недолго – около сорока лет. Но ваш физиологический потенциал примерно в пять раз выше, то есть, как раз лет двести. Поэтому нам надо настроиться на долгосрочную работу. И не смущаться тем, что промежуточные результаты чаще всего будут далеки от желаемых. Это, в частности, означает, что эксплуатация исчезнет лишь тогда, когда она перестанет быть необходимой для развития общества.

– Но ведь люди страдают уже сейчас! – не сдавался Рю.

– До тех пор, пока люди не научатся жить в свободе, они просто обречены жить в рабстве. Мы могли бы, но не будем раздавать материальные вещи всем подряд. Это привело бы лишь к их развращению. Люди должны работать. Пока цивилизация не подойдёт к пониманию необходимости выполнять свою космическую задачу, для чего требуется всепланетное единство и реальное гражданское равенство, средства производства будут неизбежно оставаться в распоряжении узкой группы населения. А до тех пор надо лишь следить за тем, чтобы эксплуатация не принимала извращённые формы. На Земле, к примеру, уже начался переход к обобществлению собственности. Опыт СССР был своего рода пробой пера. Скоро начнутся следующие попытки, может быть, и снова в России. Но старые порядки ещё сильны и не желают сдавать позиции, хотя давно уже стали тормозом для развития земной цивилизации.

Собственничество – это культ. Но люди не откажутся от него, пока не удостоверятся, что через любовь к материальным вещам они привлекают к себе зло. Жизнь – свойство духа, а материя сама по себе мертва. Если мы отождествляем себя с материальными вещами, наш дух мертвеет. Когда люди это поймут, менталитет человечества изменится, и тогда всякому стяжательству наступит конец. А пока людям ничего не остаётся, кроме как жить в рабстве.

Заседание продолжалось ещё около часа. Потом мы вышли на балкон дворца с видом на побережье. Оставалось полчаса до заката. Тёплый вечерний бриз овевал щёки, вызывая воспоминания о Тане, густые длинные волосы которой вот так же, бывало, обдавали моё лицо лёгким и кратковременным дуновением, когда она резко встряхивала головой, смеясь от счастья в моих руках. А вот и она сама – в низколетящем глайдере, устремившемся куда-то на север, в океанскую даль. Интересно, а куда она, в самом деле, собралась? Я решил спросить её об этом и сделал вызов. Пока устанавливалась связь, я отпустил собравшихся.

– Алло! Милый? Тебе что? – быстро отозвалась Таня.

– Что, захотелось рыбки жареной? – спросил я, припоминая о её любви к рыбной ловле. Мы с ней несколько раз, по её просьбе, вылетали в океан, чтобы, зависнув над водой, закинуть удочки. Иногда и с уловом возвращались. В таких случаях мы уху не варили, а жарили рыбу.

– Ты о чём? – недоумённо спросила Таня.

– О твоём вылете на рыбалку.

– Ты хочешь, взять меня с собой? Я – за! Когда полетим? – спросила она.

– А ты не уже..? Ты вообще, где? – теряясь от непонимания, спросил я.

– Как где? Дома.

– Чей же, тогда, глайдер только что пролетел на север? – воскликнул я.

– Может быть, это кто-то из твоих друзей? – предположила она.

– Вообще-то, все они были со мной, и сейчас ещё здесь, – сказал я и попрощался с женой.

Братья нироны, ещё не успевшие удалиться, с тревогой смотрели на меня. Всем было понятно, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Кто это мог быть? Всем студентам доступ к летательным аппаратам или к средствам их производства был заказан. А кроме них на острове оставалось ещё двое: Николай и Лена. Но и им я не давал такого доступа. Наташа и Ольга были надёжно изолированы и тоже лишены каких-либо возможностей для самостоятельных полётов. Кто тогда? Выяснить это можно было лишь одним способом: разыскать всех землян и встретиться с каждым, а студентов построить и сделать перекличку.

Я поручил братьям провести проверку среди студентов, а землян взял на себя. Первыми, с кем я связался, были пленницы в Сантанье. Ольга и Наташа были на месте и скучали от предстоящей перемены места жительства, готовясь к завтрашнему отлёту на Землю. Лена тоже была у себя в доме, занимаясь кропотливой работой по изучению местной флоры с помощью настольного микроскопа с голографическим проектором.

Я уже собирался соединяться с Николаем, когда из университетского кампуса пришёл отчет о том, что все студенты пересчитаны и отсутствующих среди них не обнаружено. Теперь оставалось лишь два варианта: Николай либо какой-то другой инопланетянин. Последнее было бы очень большим сюрпризом для меня. С тяжелым предчувствием я набрал номер. Николай отозвался бодрым голосом и задорным вопросом:

– Что, собственник? Давай делиться? Теперь я тоже владыка на этой планете! И кажется, даже больший чем ты. У меня на борту БАС. Я смогу делать всё, что захочу. Что скажешь?

– Ты выкрал оборудование? – растерянно и разочарованно воскликнул я. – С самого начала я испытывал к тебе необъяснимое недоверие. Теперь понимаю, что не ошибался.

– Твои подозрения оказались напрасными: ведь ты не захотел ими воспользоваться. Подвело благородство? Ха-ха-ха!

– Я полагаю, ты не собираешься немедленно исправить свою ошибку? – задал я чисто формальный вопрос.

– Правильно полагаешь, – рассмеялся Николай.

– Что ж, дело твоё. Однако поверь мне, добра оно тебе не принесёт.

– Время нас рассудит, – насмешливо ответил он.

– Это ты верно сказал.

Продолжать разговор было бессмысленно, равно, как и справляться у Николая о его дальнейших планах, поэтому я прервал связь на полуслове. Вот это – да! Умыкнул главный элемент производственного центра! Это значит, что отныне возможности моего могущества немного поубавились. Впрочем, лишь немного. Портативные ато-синтезаторы у меня были заготовлены в большом количестве и хранились в надёжном месте. Они намного уступали в производительности большому АС, но для моих целей этого было вполне достаточно. Более серьёзную проблему представлял сам Николай. Если он сумеет грамотно распорядиться возможностями, которые предоставляет ему похищенный аппарат, от него можно будет ждать массы неприятностей. Хотя, успокоил я себя, едва ли он сумеет так развиться, чтобы подмять под себя целую планету. Мы его опередим, потому что народы пойдут за своими вождями, а не за чужим дядей. Утешившись этими мыслями, я отправился ужинать с Таней.


Глава 16. Вечер при свечах

Мы сидели за столиком на широком балконе дворца, выступающем над обрывом в океан. Снизу доносился шелест перемываемого водою песка и плеск накатывающейся на берег прибойной волны. Воздух был недвижим настолько, что можно было зажечь свечи. Поняв это, мы немедленно осуществили сию возможность, чтобы сделать наше свидание ещё более романтическим. Дворецкий принёс и поставил на стол тройной подсвечник и воспламенил фитили. Лицо Тани в свете тусклого естественного источника выглядело сказочно и обворожительно. Особенно восхитительно смотрелись золотистые ворсинки пушка на её щёках. Эту красоту подчёркивало тревожное выражение её лица. Мы обсуждали случившееся ЧП.

– Сен, что теперь будет? – спросила она.

– Мне кажется, он сначала затаится и какое-то время будет обдумывать, что же делать с открывшимися возможностями. Он ведь не из тех глупцов, которые кидаются немедленно тратить украденный миллион. Николай понимает, что БАС – это большая волшебная палочка, с помощью которой ничего не стоит наделать таких делов, что и самому мало не покажется. Нет, он не будет действовать бездарно. Смотри, как терпеливо он до последнего момента откладывал своё чёрное дело! Поэтому и у нас есть время всё просчитать и подготовиться.

– А если он просто захочет нас уничтожить, пока мы находимся в растерянности? – испуганно спросила Таня.

– Если бы хотел, он это сделал бы ещё вчера. Сама понимаешь, Николай уже достаточно давно овладел доступом к ато-синтезатору и мог бы расправиться с нами в любой миг. Но он предпочёл просто украсть и улизнуть. Значит, у него другие планы.

– Что бы он мог задумать?

– Да хоть что! Может быть, он захочет просто построить межзвёздный корабль и отправиться на поиски свободных планет. Но для этого ему не хватило бы знаний, даже если бы и построил. Вообще-то, он не вполне разобрался в функционировании производственного центра. БАС является лишь центральным элементом системы. Он может работать и отдельно, но без технологической периферии долго не прослужит – года два и – капут. Кроме того, процессор самого БАС’а слабоват для проектирования, он рассчитан на обработку готовых проектов. Но самое главное – библиотека файлов осталась здесь. А это триллионы образцов реальных вещей! Так что, Танюша, ничего страшного. Продержимся два, максимум – три года, и Николай сам запросит милости.

– Хорошо, если так! – обрадовалась Таня.

– Я вот теперь не знаю, как быть с Наташей, Ольгой и Леной, – поделился я своей печалью.

– А что с ними будет? Пусть остаются! – Таня даже обрадовалась.

– Что ты говоришь! Девушки сугубо земные, жадные до плотских удовольствий. Им нельзя здесь дальше оставаться, а увезти их теперь некому. Из-за Николая я теперь не могу покинуть планету даже ненадолго, а кроме меня никто не сможет добраться до Земли.

– Я бы могла. Научи!

– Что ты! Даже если бы ты и смогла долететь и вернуться, я никогда бы себя не простил, что отпустил тебя одну. Но дело в том, что ты не сможешь это сделать. Самое большее – ты научишься управлять кораблем. Но определить путь ты будешь не в состоянии. Этому нельзя научить теоретически, нужны совместные полёты с инструктором. А я теперь привязан к этой планете.

– Ничего, не облезут. Пусть живут здесь, – казалось, Таня определённо довольна тем, что подруги застряли в космосе. Её можно было понять: пусть и с любимым, но без привычного общества для девушки здесь было скучновато. А с подругами – всё же веселей.

– Но ты же видишь, какие они. Без мужчин звереют.

– Это точно! На нелюдей кидаются! – поддержала Таня.

– Ну, ты полегче с выражениями. Аборигены – разумные существа и по своему космическому правовому статусу практически равны землянам. Поэтому, если словом «человек» называть существо, обладающее интеллектом, то они – тоже люди. Я, во всяком случае, иногда и не вспоминаю, что они не совсем человеки. К тому же и на Земле встречаются уроды, не достойные человеческого рода: разные садисты, бандиты, маньяки. Вот уж кого следует называть словом «нелюди».

– Наш Николай – один из них, – гневно определила Таня.

– Конечно, он поступил нечестно и, потакая своей гордости, совершил неправильные поступки, но мне кажется, что он совсем не так уж плох. Мне кажется, это не закоренелый мерзавец. Просто, соблазнился возможностью стать кем-то великим и распоряжаться могущественными силами, – сказал я, дивясь самому себе. Что за апологетика? Ведь только вчера я его активно не «переваривал». Что изменилось? Видимо, наступившая ясность. Теперь Николай стал мне понятен, и снятие внутренней неопределённости, произвело во мне некое примирительное действие. Явный враг всё-таки лучше, чем только подозреваемый.

– Посмотрим, – ответила Таня, оставаясь при своём мнении.

Пригубив бокалы с вином, мы продолжили нашу вечернюю беседу. Над горизонтом только что взошла быстроходная Верта, ослепительно сияющая голубоватым отливом. Таким образом, сейчас обе нирианские луны одновременно находились перед нами на тёмном небосводе. Справа своим красноватым свечением озаряла нас Чарна, а слева – светло-голубая Верта.

– Что мы будем делать без производственного центра? – озабоченно спросила Таня.

– Не волнуйся, какие-то грандиозные сооружения или гигантские машины теперь нам будут не по силам. Но создавать относительно небольшие вещи вполне возможно и с помощью портативных атосов.

– Какие машины мы не сможем создавать? – Таня, очевидно, хотела составить представление о том, насколько хуже мы станем жить из-за этой утраты. Я же не считал, что мы станем жить хуже. Мы – вместе, а временные трудности – не беда. Когда у человека реально было всё, и он что-то из этого потерял, именно в этот момент он может по-настоящему понять насколько маловажно и потерянное, и оставшееся. За исключением любимых и друзей. Так думал я в этот миг, любуясь прекрасным обликом своей жены в разноцветных лучах ночного неба. Кончилось это тем, что мы тихо переместились в спальню.

Мы молча лежали рядом, отдыхая на супружеском ложе, как вдруг раздался знакомый рингтон. Мобильник был Танин, и она соскочила за ним с постели.

– Лена?! – недоумённо ответила Таня. И между ними состоялся оживлённый разговор. Наконец, Таня произнесла, – Лена попала в какую-то опасную ситуацию в джунглях и срочно просит о помощи.

– Пусть оставит свой аппарат включенным, чтобы мы могли его запеленговать, – подсказал я Тане, что передать девушке.

Но у Лены внезапно отключился телефон, сеанс связи естественно закончился, и я попросил у Тани подробности. Оказалось, что Лена в этот последний вечер решила отправиться в кратковременную ночную экспедицию, чтобы взять образцы каких-то необычных растений, и просто заблудилась. Она не могла отыскать свой глайдер, и чем дольше искала, тем отчётливее понимала, что окончательно потеряла и его, и понятие о своём местонахождении. Для неё это была проблема, но я-то знал, что достаточно выпустить пару миллионов жучков – наноискалок, чтобы спустя час – другой девушка была обнаружена в любом районе острова. Такой рой был у меня припасён на всякий случай, и я с удовольствием его применил.

Туча псевдо-насекомых взвилась в воздух и рассеялась в разные стороны. Вся эта армада действовала слаженно, она представляла собой распределённый, но единый поисковый интеллект, каждый элемент которого устремлялся в своём направлении так, чтобы оптимально быстро исследовать всю доступную территорию, заключённую в пределах морского побережья. Достаточно было задать параметры цели: в данном случае в качестве поискового критерия я задал температуру тела Лены – от 36,6 градусов С и выше (вдруг у неё жар!).

Я не собирался остаток ночи проводить в ожидании результата, но Таня не могла заснуть. Взволнованно ходя по комнате, она горячо переживала за подругу. Наконец, почти под утро поступил сигнал от одного из поисковиков. Лена находилась в западной части острова, совсем рядом с нашей резиденцией Сантанья. Я вспомнил, что именно в этом районе как-то видел таинственно исчезнувший шалаш из веток. Вот, оказывается, чья это была работа! Сожалея о том, что не привелось выспаться, я начал собираться на выручку девушки. И когда был уже готов отправиться в путь, выяснилось, что Таня спит и видит сны. Вот и прекрасно! Не желая её разбудить, я бесшумно покинул дворец.

Как ни странно, но мои поиски не увенчались успехом. Лены нигде не было. И на вызовы она больше не отвечала. Как мог ошибиться бесстрастный термодатчик? Покружив над районом поиска по расширяющейся спирали, я увидел на горизонте высокую платформу Сантаньи. Совершив ещё один круг, я вышел прямо на мой дом.

Было уже почти десять утра, и можно было ожидать, что Наташа и Ольга выскочат навстречу, радостно размахивая руками и весело приветствуя меня – своего тюремщика и освободителя. Однако никаких признаков жизни на платформе не было заметно. Приземлившись, я быстро осмотрел дом, потом спустился в недра платформы и исследовал все закоулки. Никаких следов девушек не было, кроме множества их личных вещей повсюду. Это было уже слишком! Менее чем за сутки исчезли все и неизвестно куда: Николай – тот хоть попрощался, Лена – всё же пыталась найтись, а Наташа и Ольга – вообще без вести. Я не мог даже приблизительно предположить, что с ними случилось. На связь они тоже не выходили.

Я обратился к дворецкому, – где люди?

– Они улетели, – бесстрастно ответил Апрель.

– На чём? – вскрикнул я, и дворецкий развернул передо мною широкоформатную голографическую картину отчаливающего от платформы и улетающего вдаль воздушного шара, из корзины которого высовываются девушки и прощально машут ручками.

– Но я же велел не исполнять заказов, которые могут помочь им покинуть платформу.

– Вы запретили создавать объекты, с помощью которых можно спуститься вниз, – безапелляционно напомнил дворецкий.

– Ты… – я хотел, было, сказать «идиот», но вовремя удержался от подобной – типично идиотской – глупости. И мужественно закончил, – Молодец!

Наконец, я вспомнил, что когда-то, уже давно, запустил на орбиту искусственный спутник Ниры. Этот аппарат в автоматическом режиме поставлял исследовательскому центру (ИЦ) данные с орбиты. Я связался с ИЦ и запросил последние снимки острова. В ответ пришли фотографии восьмидневной давности – фотографирование проводилось непрерывно, но каждый участок поверхности попадал в объектив с периодичностью около двадцати двух дней. Поворочав мозгами, я сообразил, что более свежие снимки будут получены не раньше, чем спустя тринадцать дней. Восемь же дней назад все ещё были на своих местах. А мои жуки, между тем, уже отработали и не обнаружили на острове других тёплых тел, кроме находящихся в Сенруале. Это означало, что искать девушек придётся какими-то другими способами и где-то вне острова. То есть по всей планете!


Глава 17. Похищение сердца

Вернувшись в Сенруаль, я уже не застал Таню в постели. Хотелось поделиться с ней известием о пропаже девушек. Но по какому-то странному совпадению её тоже невозможно было найти. Наконец, я связался с ней по мобильному.

– Привет! – услышал я на другом конце голос Николая. – Не ожидал меня услышать? Ха-ха-ха! Твоя женщина у меня, – он почему-то не сказал «жена», сказал «женщина».

– Немедленно отпусти Татьяну, – потребовал я, одновременно понимая, что если бы Николай подчинился этому требованию, тогда он не был бы и тем, кто способен похитить чужую жену и всех остальных. Внезапно мне стало ясно, что это он собрал у себя всех земных девушек! Во, маньяк-то!

– Ещё чего изволите? – поинтересовался он. – Я не для того тщательно готовил это похищение, чтобы вот так просто выпустить птичку на свободу.

– Коварный подонок, – я не на шутку разгневался, – ты оказался хуже, чем я о тебе думал!

На Николая мои эмоции не произвели ни малейшего впечатления. Его распирало от собственных. Он желал похвалиться передо мной своими удачно реализованными затеями, и я благоразумно решил воздержаться от выражения своего гнева, чтобы послушать человека, пока он неосторожно откровенен.

– Ты думаешь, Лена пропала и нуждается в спасении? Вот она – рядом с нами! Включи видеоряд.

Я последовал его совету и увидел Николая, Лену и Таню, сидящую со связанными руками и ногами.

– Пока ты летал выручать Лену, я спокойненько вернулся на остров и взял твою Таню тёпленькой, прямо из постели, – хвалился Николай.

– Вы, значит, в сговоре! – впервые догадался я. Вот тебе и тихоня, эта Лена. Её страсть к научным изысканиям довела её до сотрудничества с бандитом. Что он ей посулил? Видимо неограниченное пребывание на планете – что же ещё? Ведь в противном случае она сегодня должна была бы возвращаться на Землю. А теперь можно остаться здесь надолго.

– Что значит «в сговоре»? Мы с ней партнёры. Спроси у своей Тани. Она скажет, что знать меня не знала, но по просьбе своей подруги, то есть Лены, она тебя уговорила взять и меня. А ты всё ещё думаешь, что я старинный Танин одноклассник? Наивный! Я вышел на тебя через Интернет, когда ты засветился со своими монетами. И не только я – целые банды. По крайней мере, две – это точно – планировали тебя похитить, как лоха коллекционного, и вытрясти из тебя всю коллекцию. Которой никогда не было – ведь так? Но из-за несогласия между собой они промедлили с этим делом. А я опередил их всех, познакомившись с Леной и сумев глубоко вникнуть в суть ситуации. Я заключил с ней партнёрский союз. Вот так-то!

– Картина ясна, – мрачно сказал я, – но зачем тебе нужна Таня?

– В залог моего спокойствия и свободы действий, – ответил Николай. – Ты не мешаешь мне, я не мешаю тебе, а Таня в моих руках гарантирует этот статус-кво. Идёт?

– Абсолютное нет! О каком спокойствии ты мечтаешь, когда насильно удерживаешь мою жену? – вскричал я.

– Спокойно, не кипятись! – издевательски произнёс Николай. – Сегодня – да, Таня удерживается насильно. Но что будет завтра? Всё может измениться, и она примет добровольное решение остаться со мной. Женщины так изменчивы, Сергей!

– Приготовься умереть! – выпалил я, и понял, что сделал то, чего мой оппонент и добивался – первым объявил войну. Я в последний раз взглянул на Таню. Она тоже молча смотрела на меня взглядом, исполненным мольбы и надежды. Я кивнул ей и жестом заверил, что сверну врагу шею.

– Прощай, неудачник! – презрительно сказал Николай и отключился. Я даже не успел спросить у него про Наташу с Ольгой.

Война началась. Теперь следовало принять меры безопасности. Я быстро прикинул в уме наш совокупный потенциал и пришёл к выводу, что сил и средств хватит пока только для обороны и точечных выпадов. О каком-либо широкомасштабном наступлении на позиции Николая с его производственным потенциалом и извращенно изобретательным умом пока не могло быть и речи. Да и где они – его позиции. Дергаться и метаться по всей планете означало заведомо проиграть. Следовало приготовиться и ждать ясности и удобного случая.

На экстренном совещании совета ордена мы обсудили сложившуюся обстановку.

– В нашем распоряжении остались триста портативных и средних ато-синтезаторов, один космический корабль, вооруженный противометеорным лазером и три глайдера с маломощными фотонными пушками, – резюмировал я наше положение. – Конечно, не густо. Однако если расставить ато-синтезаторы определённым образом, по узлам шестиугольной сетки, и настроить, как следует, то можно добиться значительного увеличения производительности. Этим способом можно быстро создать установки ПВО, чтобы обезопасить остров от вторжения с неба. Затем нам понадобятся несколько орбитальных спутников для наблюдения и поражения целей. Так как Николай станет делать то же самое, нам понадобится также силовой экран для защиты от всех видов направленного излучения. Нельзя забывать и о мелочах вроде нано-диверсантов, которых Николай может в невообразимом количестве напустить на остров. Для этого нужно произвести несколько миллиардов нано-фагов – миниатюрных роботов, распознающих и уничтожающих себе подобных вражеских роботов. Я надеюсь, пока мы будем этим заниматься, уже придут сведения о местоположении Николая. Птичек я уже выпустил, – сообщил я о стае кибер-стрижей высланной мною на разведку с заданием облететь все континенты и отыскать интересующих нас лиц.

Распределив функции и задачи между членами совета, я закрыл совещание, попросив Наота задержаться. Он был заведующим по учебной части, и я хотел обсудить с ним вопрос о новом наборе.

– Брат Наот, как идут дела на местах? Сколько ожидается абитуриентов?

– Желающие учиться есть, но люди боятся ехать, неизвестно куда. Многих родители не отпускают. На сегодня удалось записать на учебу шестьдесят человек вместо четырехсот. Но ещё есть время. Будем работать, – отрапортовал Наот.

– Можно что сделать: направить студентов на каникулы. Это рассеет страхи. Все увидят, что отсюда ещё и возвращаются. Живая реклама – это отличный ход. Студенты расскажут и покажут фильмы о своей насыщенной жизни, и это воодушевит многих других. Так что с начала следующей недели устраиваем каникулы.

– Да, Сен-Руа, личное свидетельство – лучшее средство агитации, – согласился Наот. – Студенты возьмут с собой стильные портфели с канцелярскими принадлежностями изысканного дизайна. Одни фломастеры чего стоят! К тому же разные аудио и видео плееры! Тёмный народ ничего подобного никогда не видел. Это произведёт сильное впечатление и вызовет стремление к учёбе у многих.

– Кроме этого надо позаботиться о том, чтобы на каникулах они могли бы сделать что-то полезное для своих семей и своих населённых пунктов. Применить свои знания на практике, так сказать. Например, что-нибудь из области санитарии – привезти и научить пользоваться каким-нибудь средством против насекомых и вредителей. Или сообщить способ производства цемента и приготовления бетона. Подумай, что является более насущным для людей. Они должны видеть прямую пользу и добрые результаты заморского образования.

– Очень понравились на континенте водяные мельницы. Может быть, стоит сделать следующий шаг – превратить мельницы в электростанции и открыть людям электричество? – предложил Наот.

– А хватит ли времени? За неделю каникул будет трудновато это осуществить. Впрочем, пусть! Электричество – это большой прогресс! Проинструктируй студентов перед отправкой, как построить мини-ГЭС на основе уже существующих мельниц. Ну, и не забудь про всякую мелочь вроде мыла и репеллентов.

Распрощавшись с Наотом, я остался один. Бездействие в то время, когда любимая женщина находится в руках злодея, было невыносимым. Разум говорил, что суетиться не имеет смысла, надо дождаться результатов со спутника. Но сердце рвалось на поиски. Не выдержав эмоциональной перегрузки, я прыгнул в кабину глайдера и взмыл в небо.

В этот час я поблагодарил Бога за то, что все мы такие разные! Я обычно утилизировал вещи сразу после использования, независимо от того, перчатки это или глайдер. Для меня всё лишнее – это мусор. Но Таня, напротив, почти никогда так не делала. Вот и в данном случае её глайдер – змей-Горыныч – преспокойно стоял под окном её личных апартаментов, словно дожидаясь своего часа. Им я и воспользовался.

Сориентировавшись в пространстве, я направил воздушное судно на север, к материку Илитон. Лететь туда было ближе всего, но главное – в ту сторону улетал с острова Николай.

Прямо по курсу на удалении четырёх тысяч километров от острова лежал полуостров Руба, который являл собой южную оконечность материка. Уже на ходу я придумал план, для чего я туда лечу: чтобы выпустить над континентом весь запас нано-искалок, который имелся на корабле – три тысячи штук. Довольный тем, что нашлось разумное оправдание моего спонтанного порыва, я рванул рычаги и направил корабль в верхние слои атмосферы, чтобы набрать максимальную скорость.

Через два часа я был уже над Илитоном. Полуостров Руба лежал во тьме. Сбросив скорость и спустившись ближе к поверхности, я летел над гористой местностью в поисках какого-нибудь обитаемого селения. Не видно было ни огонька, но всё же мне удалось, наконец, заприметить маленькую деревеньку, притаившуюся под сенью широкого обрыва на берегу речки, бегущей вдоль него. Бесшумно спланировав на прибрежный пляж, я посадил корабль и вышел наружу.

Я хотел, чтобы никто не заметил моего прибытия, однако при посадке получилось так, что змей всё-таки изрыгнул пламя из всех своих ноздрей, разбудив громким рёвом всю деревню. По моей оплошности сработала «дефолтная» настройка, которую следовало заранее изменить на бесшумный режим, не сопровождающийся спецэффектами.

Сожалеть было уже поздно, так как из всех домов выбегали местные жители и, с ужасом хватаясь за головы, устремлялись кто куда. Некоторые наоборот, увидев дракона, застывали как парализованные, впадая в ступор. Очевидно, что облик невиданного чудовища устрашал людей до глубины души. Я наблюдал за происходящим, не вылезая из кабины, ведь моё появление из пасти дракона могло быть неверно истолковано. Лишь спустя полчаса, когда ажиотаж среди толпы немного поубавился, я решил покинуть корабль через запасной выход в хвостовой части, который был недоступен взорам.

Я вышел из-за спины чудовища и направился в сторону толпы, в страхе ожидающей его дальнейших действий. Новое явление произвело ещё один всплеск эмоций, но уже гораздо более умеренный. Все же я выглядел более, так сказать, по-человечески, облачённый в серебристую обтягивающую одежду, в которой предпочитал ходить на этой планете.

По глазам собравшихся было ясно, что меня восприняли здесь в качестве повелителя дракона, что и было недалеко от истины. Не доходя до края толпы метров семи, я остановился и приступил к общению с народом.

– Хай, пипл!..


Глава 18. Синеглазая дань

Мои занятия языками этой планеты приносили хоть и скромные, но вполне удовлетворительные результаты. В этот предрассветный час я убедился, что ежедневные получасовые беседы с кибер-лингвистом, который имел способность мгновенно исправлять речевые ошибки собеседника, сделали и меня способным понимать речь аборигенов и даже что-то говорить им в ответ. И это было очень, сейчас, кстати! Ведь решение лететь было спонтанным, и сборов никаких не было. Поэтому и мой перстень с идео-генератором остался лежать на прикроватной тумбочке.

Первым делом я успокоил толпу, сказав, что не хочу причинить им вреда. В ответ выступил пожилой мужчина внушительной внешности. По всему было видно, что это старейшина. Он приветствовал меня глубоким поклоном, незамедлительно воспроизведённым всем обществом, стоявшим за его спиной.

– Приветствуем тебя, о, повелитель! Мы в страхе и трепете ожидаем твоих слов. Скажи нам: что мы должны тебе заплатить, чтобы ты не погубил нашу деревню? – патетически восклицая, спросил старик.

– Успокойтесь, успокойтесь! – попытался я утешить людей. – Я не собираюсь никого губить, и ваша деревня останется в целости и сохранности. Скажите мне лишь одно: в эти последние несколько дней, не видали ли вы ещё кого-нибудь, летящего по небу или мчащегося по земле?

– О, да, повелитель! Третьего дня мы видели, как с юга на север на небесной колеснице промчался бесшумный бог дождя. В этот раз он почему-то пролетел под облаками, а не над ними. И вскоре после этого на землю пролился долгожданный дождь.

– Очень хорошо, что вы мне это сказали. А не опускался ли он на землю? – поинтересовался я на всякий случай. Ответ, как я и ожидал, оказался отрицательным. После этого я попросил старейшину предоставить мне место для ночлега. Оставалось около часа до рассвета, так что вполне можно было поспать ещё часиков пять. А меня клонило в сон не по-детски.

Мне предоставили самый лучший дом в деревне. Потом я узнал, что это было жилище местного купца. Коммерсанты всех планет всюду умеют устроиться поудобнее! Однако в сравнении с тем изыском, которым я уже привык себя окружать, это был почти сарай. Впрочем, я никогда не был привередлив к бытовым условиям – было бы чисто, и тепло. И я уснул сном младенца, не забывшего, правда, активизировать защитное силовое поле, выглядящее как золотистое свечение, сферическим коконом обволакивающее моё неподвижное тело в радиусе двух метров.

Когда я проснулся, лучи Нана заливали комнату тем самым утренним светом, который я так любил в далёком детстве в исполнении нашего Солнца. Удивительно, до чего же похожи эти две звезды! Свечение моего защитного поля буквально меркло в сиянии этого света. Я встал с постели и направился на поиски умывальника.

За дверью стояли двое прислужников, уже приготовивших всё для моего утреннего омовения. Один собирался полить мне воды из кувшина, а другой держал наготове широкий медный сосуд, используемый в качестве таза. Когда я умылся и отнял полотенце от лица, передо мной стояла целая делегация местной знати. Мне предложили пройти в большую комнату, где нас ожидал стол, накрытый яствами.

Меня усадили на самое почётное место – в торце стола, которое дополнительно выделялось тем, что было приподнято над уровнем пола сантиметров на десять – и стул, и положенная важному гостю часть стола. За столом сидело человек пятнадцать. Все ели молча, под музыку оркестра, рассредоточенного по углам комнаты. Флейтист, скрипач, арфист и гитарист располагались по одному в четырёх углах комнаты. Аборигены обладали весьма взыскательным музыкальным вкусом и соответственно – хорошо развитой музыкальной культурой. Если даже деревенские музыканты на примитивных инструментах умели играть столь виртуозно и слаженно, то не удивительно, что и забота о качестве звучания была на высоком уровне. Акустические свойства помещения были отменными, а расстановка музыкантов указывала на то, что эта культура уже имела некоторое представление о квадрафонии, пытаясь прямолинейно воплотить её доступными средствами. Это наблюдение натолкнуло меня на мысль, что для получения влияния на этот народ можно очень эффективно использовать музыку. Впрочем, эта мысль была весьма банальной, потому что музыка является универсальным языком космоса, на который очень отзывчивы все живые существа, даже неразумные.

После обеда мне предложили пройти на балкон, выходящий на главную площадь деревни. К моему удивлению, на площади было собрано такое множество людей, что закрадывалось подозрение, что далеко не все они – жители этой деревни. Не менее тысячи человек стояли лицом к балкону в ожидании какого-то события.

Наконец, начала выявляться суть происходящего. На невысокий квадратный помост вывели девушку со связанными за спиной руками. Её начали привязывать к столбу, установленному в центре помоста. Я удивлённо спросил вчерашнего старейшину, стоявшего рядом со мной, – что с ней собираются делать?

– О, повелитель! Мы хотим принести эту самую прекрасную женщину нашей деревни в жертву – тебе. Прими это в знак нашего глубокого почтения.

– Но я не требовал этого! – воскликнул я.

– Не откажи нам в милости, прими этот скромный дар! – слёзно просили старейшина и все сопровождавшие меня знатные жители. А пока они меня умоляли, стоя на коленях, на помосте молча готовили девушку к сожжению.

– Я не хочу, чтобы девушку сожгли, – нашёлся я, понимая, что не принять этот дар абсолютно нельзя. Меня не поймут. Но разве можно допустить, чтобы погибла такая красота! – Отдайте её мне живой, – скромно попросил я.

– О, милосердный повелитель! Ты так благ! Мы так счастливы, что не надо убивать эту замечательную девушку. Пусть она станет твоей любимой наложницей! Мы все будем счастливы. Она – самая лучшая девушка нашей округи, дочь священника, твоего слуги, – объяснил старейшина, выдвигая вперёд самого священника.

Только теперь стало понятно, что меня здесь приняли не просто за повелителя дракона, а за самого бога Нана, спустившегося на землю на огнедышащем драконе. Служитель культа Нана трижды поклонился мне, стоя на коленях и кладя лицо на пол. Потом подвели ко мне освобождённую девушку.

Отец взял её за руку и передал мне со словами, – Прими мою дочь в жертву поклонения, о, Всемогущий Нан. Да обретёт наш народ милость пред лицом твоим.

Чего не сделаешь ради людей, и чтобы спасти красавицу. «Пришлось» принять эту дань. Я взял девушку под локоток и молча повел её прочь из этого дома и из деревни, по направлению к своему «дракоше». Делать здесь было больше нечего. Впрочем, надо было ещё что-нибудь сказать напоследок. Неудобно оставлять адептов без пророчества. Положение обязывает, как говорится, а я для них, всё-таки, бог, как-никак.

– Люди этой страны! Я хочу, чтобы вы были милосердными друг к другу. Наступают большие перемены, так что скоро вы уже не будете жить так, как прежде. Эта девушка станет первой, которая побывает в стране света и вернётся оттуда с новыми знаниями и способностями, с помощью которых будет производить благоприятные изменения. Вскоре мои посланцы начнут прилетать к вам и во все другие места этой земли, чтобы забирать юношей и девушек для путешествия в страну света и знаний. Но не бойтесь! Все молодые люди будут потом возвращаться, чтобы строить лучшую жизнь. Я всё сказал. Чао!

С этими словами я развернулся и повёл девушку прямиком в пасть дракона. Все ахнули, а девушка задрожала от страха. Лишь оказавшись внутри кабины, она сменила свой страх на немое удивление – настолько всё оказалось необычным и неожиданным. Она мгновенно забыла и про свой народ, и про своего отца, и даже про свой страх, с интересом разглядывая многочисленные приборы, светящиеся огоньки и прочие атрибуты из жизни своего «божества». Я же пристегнул её лапами безопасности и по внутреннему переходу прошёл в центральную кабину.

Утро располагает к более здравому видению ситуации, так что вчерашнее трагическое восприятие реальности сменилось оптимистической уверенностью, что всё будет хорошо. Я выпустил тучу кибер-жуков с заданием равномерно рассеяться по всему континенту, чтобы отыскать Таню, Николая, Лену. Это было всё, что я мог сделать в данной ситуации. Из показаний старейшины было ясно, что Николай расположился где-то на севере этого материка. Но я не мог сейчас гнаться за ним, так как уверенности в том, что смогу с ним справиться, у меня не было. Поэтому я развернул корабль и положил его на южный курс.

Девушка была чрезвычайно красива. Не удивительно, что её соотечественники без тени сомнения рассчитывали откупиться ею от гнева посетившего их «бога». Глубокая синева её миндалевидных глаз захватывала воображение. Я разглядывал её беззастенчивым образом с помощью оборудования внутренней связи, включенной на односторонний обзор, любуясь очаровательными чертами лица и бархатистыми поверхностями светлой матовой кожи. Особенно восхищали меня припухлые губы девушки, откровенно созданные для целования.

– Как зовут тебя, красавица? – внезапно спросил я бесстрастным тоном, полагающимся «богу», намеренно добавив изрядную дозу реверберации, чтобы мой голос прозвучал как бы из глубин мирового пространства.

Перепуганная девушка вздрогнула от очередного шока, но после всего пережитого этим утром падать в обморок не стала, да и не смогла бы, схваченная лапами безопасности. – Атала, – ответила она.

– Меня же зовут Сен-Руа, – представился я, включив видеообзор и для Аталы.

– Но разве ты – не Нан? – удивилась она.

– Открою тебе тайну. Я – не Нан. Это вы все считали, что я Нан. Но взгляни туда, – указал я рукой в сторону светила, – если бы я был Нан, кто бы тогда мог продолжать освещать землю? Поэтому зови меня Сен-Руа.

– Но тогда кто ты такой, Сен-Руа? – заинтересовалась она, всё ещё не смея поднять на меня свои прекрасные глаза.

– Я, по всем признакам, царь острова Ява, который находится за морем к югу от вашей страны.

– Если ты царь, как же ты можешь летать? Ведь только боги могут летать по небу! – недоуменно спросила Атала.

– Ты считаешь, что птицы – тоже боги? Они ведь тоже могут летать, – поддел я девушку.

– То есть, ты не бог? – немного разочарованно протянула Атала, но уже с посмелевшим интересом начала меня разглядывать. – Да, ты похож на человека. Но ты не совсем человек, – констатировала она, словно медицинская сестра при осмотре пациента.

– Давай оставим пока эту тему. Мне немного сложновато отказываться от роли бога, – предложил я.

– А куда мы летим? – спросила Атала после непродолжительной паузы.

– На мой остров, – ответил я. – Ты же слышала, что я пообещал твоим землякам. Ты будешь учиться в университете вместе с другими девушками и юношами из разных стран.

– А что такое университет? Если там учатся, значит, это школа какая-то? – предположила Атала.

– В общем, да. Только это очень необычная школа. Там ты научишься многим вещам, которые сейчас ты назвала бы волшебными.

– Это школа колдовства? – встревожилась девушка.

– Ты узнаешь столь многое, что потом и сама поймешь, что нет никакого колдовства. Сила – в знаниях, – ответил я, заинтриговывая девушку всё больше и больше.

Между тем за разговорами мы и не заметили, как добрались до острова.


Глава 19. Полюс злодейства

Дни шли за днями. Уже давно мои кибер-жуки, они же нано-искалки, обшарили весь Илитон и доложили, что разыскиваемых лиц на континенте не обнаружено. Кибер-стрижи тоже вернулись ни с чем. Автоматический спутник продолжал доставлять снимки всё новых районов планеты, анализ которых не давал никаких данных о появлении каких-либо новых нетипичных объектов. Уже прошёл двадцати двухдневный цикл, и спутник пошёл снимать по второму кругу. Я недоумевал: то ли Николай всё время перемещается по поверхности планеты, так что спутник фотографирует местность, когда он уже покинул её или ещё не появлялся? То ли он зарылся под землю?

Принц Аруфа, успевший развернуть по всей империи своего отца сеть императорских школ танца, используя своих ставленников, директоров этих школ, непрерывно собирал информацию в своей стране. Он даже выпустил над территорией материка кибер-жуков, чтобы искать беглеца с драгоценной пленницей более эффективно. Но обнаружить их не удалось ни в западной, ни в восточной империях. Место базирования Николая оставалось не выявленным. Когда и стрижи, и жуки безрезультатно обшарили и третий материк – Дезею, стало понятно, что следствие зашло в тупик.

Всё это время я напряжённо думал, словно надеясь найти Николая в своём уме. Во время последней связи он говорил о своем желании, чтобы его оставили в покое. «Ты не беспокоишь меня, я не беспокою тебя», кажется, так он выразился. И тут меня осенило: северный полюс! Злодей летел всё время на север, и долетел. Там же находится небольшой остров, покрытый льдами! Не иначе, как он обосновался именно там. Спутник летает по такой орбите, которая проходит немного в стороне от полярных областей планеты. А наземными средствами мы там и не думали искать. Я решил срочно восполнить этот пробел.

Экспедицию снарядили быстро. Я и Брат Рю вылетели рано поутру на двух глайдерах, из трёх оставшихся, рассчитывая спустя четыре часа достигнуть острова Полярный. Прибыв в район поиска, мы не стали разделяться и направились в облёт острова по периметру побережья. Паковые льды стиснули остров со всех сторон, словно гигантский ледокол, затёртый торосами. Ледяные поля распространялись на десятки километров от острова во все стороны, но исключительно в южном направлении. Это ледовое кольцо слегка затрудняло определение линии берега, но мы уверенно летели вдоль края острова против часовой стрелки.

Когда мы сделали полный круг, стало ясно, что надо углубляться вглубь острова. Не успели мы к этому приступить, как сразу же наткнулись на нечто примечательное. В пятидесяти километрах от берега обнаружился купол, сложенный из ледяных плит. Сооружение имело внушительные размеры – порядка ста пятидесяти метров в диаметре – и было явно искусственного происхождения. Уже на расстоянии трёх километров от этого объекта мы встретили мощный заслон в виде силового поля и предупредительных пусков ракет в нашу сторону. Николай заметно преуспел в освоении неземного оборудования! Но какой интерес ему селиться в столь суровой местности?

Словно прочитав мысли своего соперника, приблизившегося к нему на расстояние телепатического восприятия, Николай внезапно обозначился в эфире.

– Удивлён? – насмешливо спросил он.

– Признаться, да, – ответил я. – Далековато ты забрался.

– Долго искал? Не подумай, что я, типа, морж или ещё какой любитель холода. Просто на всей планете больше не нашлось необитаемых и недосягаемых островов, где можно было бы устроить базу.

– Что значит, базу? Базу чего? – спросил я.

– Это же понятно! – ответил Николай. – Базу для освоения планеты. А ты думал, что я жить здесь вознамерился? Нет, немного подготовлюсь и вперёд – захватывать континенты, подчинять страны, покорять народы!

– Ты как ребенок, дорвавшийся до любимой игрушки! – неожиданно пришедшее на ум сравнение понравилось даже мне самому.

– Вся наша жизнь – игра, – согласился Николай. – Живём недолго – так хоть наиграться, как следует! Я выбираю роль государя всея планеты. Так что тебе здесь делать больше нечего.

– Ошибаешься. Мне нужна Таня. Где она? Да и планету я тебе не уступлю.

– Таня совсем близко. Бери и убирайся с Ниры. Такой вариант тебя устроит?

– Отдай мою жену и сам проваливай отсюда, – твёрдо ответил я. – Хотя, думаю, и Земля по тебе не плачет. Может – тюрьма? Плачет.

– Ты не в таком положении, чтобы что-то требовать, – пояснил он. – У меня в руках твоя жена, и если ты её любишь, ты сделаешь всё, что я повелю. А если не сделаешь, стану отдавать её по частям. Начну с пальцев ног – они не на виду и большой роли в организме не играют – так что, ничего страшного: но больно-то как! В день по одному. А дальше – видно будет. Теперь ясно?

Я был потрясен, услышав такие слова. Не быв на Земле тридцать лет, я не получил того опыта привыкания к захлестнувшей весь мир жестокости, выплеснувшейся наружу в эти годы, которое пережили остальные люди. Поэтому, столкнувшись с реальным отродьем ада в лице Николая, я испытал глубочайший культурный шок.

– Мне нужно время, чтобы обдумать твоё предложение, – мрачно ответил я.

– Вот и прекрасно! – весёлым поощрительным тоном поддержал меня этот гнусный тип. – Даю тебе одну неделю на размышление. Теперь таиться не буду. Обращайся в любое время.

– Мне надо поговорить с Таней, – потребовал я.

– Это, пожалуйста, – щедро согласился Николай и соединил меня с ней.

Таня выглядела несчастной. По её щеке катилась слеза. Как она была прекрасна в этот миг!

– Дорогая, что он тебе сделал?

– Ничего не сделал, но я уже замучалась здесь торчать. Когда ты меня освободишь, милый? – жалобно спросила она.

– Потерпи ещё немного. Я найду способ решить этот вопрос, – заверил я её.

– Побыстрее, пожалуйста! – грустно прошептала она.

Прервав наше общение, Николай снова обратился ко мне, – Поторопись, пожалуйста, с решением. Моя снисходительность ограничена. И женщин мне здесь, кстати, не хватает. Так что не пришлось бы тебе покидать эту планету в одиночку, если я передумаю. Запомни: одна неделя! – И с этими словами он отключил связь.

Я не стал искать продолжения разговора. Мне требовалось уединение, чтобы как следует поразмыслить. Поэтому мы просто развернули наши корабли на юг и вернулись в Сенруаль.

По всему было ясно, что Николай не шутит и готов привести свои угрозы в исполнение. Если я откажусь покидать планету, он начнёт сначала склонять к сожительству, а потом – когда получит безусловный отказ – калечить мою дорогую заложницу. А если я попытаюсь напасть, чтобы освободить её из плена, он может просто убить её на месте. Допустить такой поворот событий я не мог. Из этого следовало, что нужно уступить злодею и отдать ему на откуп целую планету! Однако это тоже недопустимо. Как быть? Я разрывался на части от сложности этой дилеммы.

Наконец, мне на ум пришла идея попытаться физически устранить Николая. Не убивать, а просто усыпить. Когда он будет спать, Тане нужно будет как-то сообщить о нейтрализации её похитителя. Затем она просто войдёт к нему и упакует в дышащий контейнер. Если всё это будет проделано, останется мне лично прибыть на остров Полярный, чтобы забрать Таню, а Николая с Леной доставить на Землю. Вот и всё! Это просто – а значит гениально (если сработает, конечно).

В недрах библиотеки ПЦ я подыскал миниатюрный аппарат для ускоренного производства газов. Немного модифицировав исходный проект, я получил образец, эффективно преобразующий углекислоту в угарный газ, а свободный азот – в закись азота. Это хорошо «вырубающая» смесь! Потом просто лёгкие надо ему провентилировать. В моём аппарате на максимальной скорости производства газовой смеси из воздуха вырабатываемая струя создавала значительную реактивную тягу. При столкновении с препятствием аппарат хорошо втыкался даже в сталь. Лед при испытаниях мгновенно плавился. Проведя эксперимент на себе, я убедился, что человек теряет сознание всего через пять секунд после того, как единственная такая штучка проникнет в помещение. После серии тестов я заказал партию из трехсот таких аппаратов. Полученному варианту проекта я дал название «Иглена». Второе устройство, необходимое для реализации моего плана, представляло собой ту же Иглену, только снабжённую видеокамерой, телефоном и динамиком громкоговорителя.

Итак, план заключался в следующем. Простая крылатая ракета доставляет к острову триста Иглен, которые на бреющем полёте незаметно подлетают к ледяному куполу и проникают внутрь, пробивая для себя каналы своими тонкими корпусами. Затем те из них, которым удастся проникнуть под купол и остаться неповреждёнными, находясь уже внутри, по образцу запаха определяют место пребывания Николая. С момента обнаружения данного лица каждая Иглена начинает отдавать газ не в виде струи, а во все стороны, чтобы, во-первых, остановиться, а во-вторых, приступить к исполнению основного задания. Даже один аппарат мог бы за считанные секунды изменить газовый состав воздуха до такой степени, чтобы вызвать у человека потерю сознания. Я же рассчитывал, что цели одновременно достигнут не менее десяти Иглен.

Как только будет зафиксировано отключение человека, в работу вступает второй аппарат, ожидающий на подлёте к куполу. Он тем же способом проникает в подкупольное пространство, громко вызывает и на лету ищет Таню, чтобы сообщить ей инструкцию о её действиях. Все преграды вроде замков и стальных дверей преодолеваются путем лазерного прожига этих объектов, предусмотренного конструкцией аппарата. Таня освобождается из своего заточения, находит обезвреженного похитителя и крепко связывает его. Затем, пользуясь портативным ато-синтезатором Николая или даже большим АС, который он украл, создает дышащий футляр, в который и укладывает тело злоумышленника. После этого она ещё должна отключить все защитные и оборонительные системы, чтобы открыть мне возможность приблизиться к куполу и войти внутрь.

Когда всё было готово, я провёл полномасштабное испытание Иглен. В течение вечера и ночи был сооружён аналогичный, хотя и более скромный по размеру, купол и на рассвете, не дожидаясь, пока он начнёт таять под палящими лучами Нана, я обстрелял его Игленами. Результат получился хотя и не блестящим, но вполне удовлетворительным. Более половины аппаратов успешно справились с заданием. После этого был изготовлен новый боекомплект, и вечером того же дня мы произвели пуск ракеты-носителя. Оставалось лишь ждать и надеяться.


Глава 20. Космические туристки

За великими заботами о судьбах своей жены и всего мира я совсем забыл о двух других девушках. Неожиданно они объявились в империи царя Геруфы. Весть о том, что появилась какая-то диковинная невидаль, движущаяся по воздуху, облетела страну намного скорее, чем сама эта невидаль – воздушный шар с обессиленными девушками на борту – углубилась внутрь континента. Царю доложили об этом устрашающем явлении, и он немедленно обратился к своему сыну, как к уже признанному авторитету в заморских науках и неведомых диковинах. Принц пообещал ему всё объяснить после некоторого исследования. Уединившись у себя, он связался со мной, и я объяснил и показал ему, что такое монгольфьер, и кто на нём перемещается. Принц вернулся к отцу с готовым планом по перехвату воздушной цели.

С одобрения царя он накинул на спину ранец-ракетоплан и улетел навстречу неопознанному летающему объекту. Подлетев к воздушному шару, он выстрелом из арбалета подцепил корзину и отбуксировал его на поляну в дворцовом парке. Здесь, на изумление царя и собравшейся придворной публики из корзины извлекли двух полуживых девушек. Они были изнурены жаждой и бесчувственно отключены. При этом в корзине шара были обнаружены большие запасы кока-колы, лимонада, да и в пище недостатка не было.

На третий день по прибытии, после того как путешественниц отпоили чистой водой, дали им отдохнуть, набраться сил и прийти в себя, царь пригласил их на аудиенцию. Девушки очень понравились царю и своей нездешней красотой, и весёлым нравом.

Принц, который стал переводчиком, а затем и гидом «принцесс из далёкой страны Земиля», как он представил девушек царю, по моей просьбе организовал им связь, выдав мобильные телефоны взамен тех, которые они в суматохе перед побегом с платформы позабыли в доме. Поэтому уже вечером я мог поговорить с ними. Оказалось, что они отправились в полёт на воздушном шаре, не подумав о том, как управлять этим средством передвижения. Просто им очень хотелось покинуть опротивевшую платформу, а заодно и на мир посмотреть. Радость от полёта оказалась непродолжительной. На второй день им уже захотелось обратно в комфортабельные покои своей высоко вознесённой тюрьмы. Однако было уже поздно. Воздушное течение вынесло их на просторы океана, и все оставшиеся пятнадцать дней дрейфа, которым они даже не вели счёт, шар непрерывно влекло на восток, пока, наконец, не показалась земля, чего, впрочем, они уже не могли видеть, поскольку к этому времени пластом лежали на дне корзины, издыхая от жажды.

Во дворце девушки освоились быстро. Статус мнимых принцесс обеспечил им высочайший уровень приёма и невероятную популярность среди придворной знати. Царь лично благоволил к обеим девушкам. С точки зрения аборигенов они были ослепительно красивы и не по-здешнему раскованы, поэтому общаться с ними для мужской половины царского двора было одно удовольствие. Им и самим это чрезвычайно нравилось. Они не могли мне нахвалиться, до чего же приятно им живётся во дворце.

Я счёл своим долгом предупредить их о возможной зависти и ненависти второй половины – женской. Но они легко отнеслись к этому предупреждению. Они поведали мне о том, что царица Мабба умерла несколько лет назад, с принцессами – дочерьми царя – они в большой дружбе, а остальные женщины, жёны различных графов и маркизов, им не ровня. «Мы же принцессы!» говорили они с гордостью. Оставалось лишь надеяться на лучшее. В любом случае, я уже предвидел проблему с предстоящим возвращением девушек на Землю. Вкусив здесь королевской жизни, они едва ли захотят возвращаться вновь к пресной и обыденной земной действительности. Впрочем, – думал я, – пусть эта маленькая проблемка поскорее станет самым важным пунктом в моей повестке дня. Главное – одолеть Николая и вернуть Таню.

Между тем, я продолжал напряжённо искать выход из сложившейся ситуации. Мои друзья – братья по ордену – были в этом мне не помощники. Не то, чтобы уровень их понимания был не достаточно высок, или знали они не достаточно много. Просто я не хотел перекладывать на них непосильное бремя выбора, который должен был сделать в ближайшее время. Оставалось три дня до назначеного Николаем срока.

Я без колебаний отдал бы Ниру Николаю, потому что Таня уже была мне бесконечно дороже. Однако была невыносима мысль, что этот человек, оказавшись полновластным господином на планете, натворит здесь таких дел, расхлёбывать которые несчастным аборигенам придётся долгие – даже не годы – века! Если нанести вред столетнему дубу, который успел окрепнуть, широко раскинуть ветви и глубоко пустить корни, то дерево перенесёт это достаточно легко. Но если такой же вред причинить молодому саженцу, то этот дубок либо погибнет, либо вырастет каким-нибудь кривым и чахлым. Слишком ранние негативные влияния уродуют также и людей. Для юной нирианской цивилизации аморальность и цинизм такого правителя, как Николай, может обернуться полнейшим извращением её исторических путей. Недостойные дела властителя будут растиражированы миллионами его подданных. Вот почему я считал себя не вправе отдавать планету в руки цивилизованного варвара.

Пытаясь самостоятельно справиться с проблемой, пудовым грузом навалившейся на мою голову, я всё-таки в какой-то момент ощутил настоятельную потребность в дружеской поддержке. Поэтому я отправился в Руфаль, в гости к принцу Аруфе.

Меня встретили весьма помпезно. Так как принц уже успел объяснить отцу, что некоторые заморские гости будут не приплывать и не приезжать, а прилетать по воздуху, то в парке, разбитом перед царским дворцом, была выстроена взлётно-посадочная площадка. К моему приземлению была выткана длиннющая ковровая дорожка, сделанная на станках текстильной фабрики, недавно построенной принцем. Вдоль дорожки по обеим её сторонам в две шеренги выстроился целый полк гвардейцев в парадном обмундировании, вооружённых уже не холодным оружием, а автоматическими винтовками.

Этот момент мне не слишком понравился. Однако я увидел в этом и определённую надежду на то, что нирианцы уже смогут оказать вооружённое сопротивление диктатуре новоявленного «владыки мира», если Николай перейдёт от слов к делу и начнёт подминать планету под себя.

Прямо у борта моего глайдера, а это был всё тот же эффектный змей-Горыныч, уже показавший свою эффективность в дипломатическом общении с аборигенами, меня с плохо скрываемой опаской встречал сам царь Геруфа в сопровождении принца Аруфы и канцлера Дарка. Меня сразу сопроводили во дворец, где был приготовлен пышный пиршественный стол и уже сидели все приглашённые. При моём появлении все эти – как выяснилось позже – лучшие люди империи одновременно встали с мест, и дворецкий – в данном случае это был живой человек – торжественно объявил о прибытии высокого гостя. Под всеобщие аплодисменты я проследовал к почётному месту за столом царя. На пиру было пятьсот семьдесят человек, включая троих землян – кроме меня за царским столом обедали Наташа и Ольга.

Я удивился, сколь многие усовершенствования успел внедрить принц за столь короткое время. Я всё больше убеждался, что этот человек потенциально способен стать лидером всепланетного масштаба. Кухня была явно не местная. Я узнавал блюда китайской, украинской и итальянской кухни, а вина уж точно были французского происхождения. Большинство гостей пробовали земные блюда впервые, и по их лицам читалось нереальное восхищение бесподобным вкусом этих яств. Обо мне, как о виновнике торжества, вскоре было совершенно забыто. И меня это очень устраивало.

Мы беседовали с царем Геруфой о царской доле. Он поделился своими планами на будущее. Оказалось, что в его понимании весь континент Ироу должен был в скором времени перейти под его императорскую юрисдикцию. Прежде он не знал, как этого добиться, ведь силы западной и восточной империй были совершенно равны и по численности войска, и по уровню вооружений. Но теперь принц Аруфа принёс из-за моря новые знания и технологии, благодаря которым можно было в короткий срок перевооружить армию и при этом значительно сократить её, сэкономив огромные суммы денег для гражданского развития. Царь горячо благодарил меня за науку, преподанную его сыну, и заверял, что медлить с военным походом он не станет.

Я понимал, что планка его мышления не позволит царю понять красоту и величие тех идеалов, которые я желал бы внедрить на планете, и с помощью которых она должна была быть преобразована. При иных обстоятельствах я, может быть, предпринял бы попытку переубедить царя. Но сейчас решил не открывать полемики. Если он захватит весь континент, в этом не будет ничего страшного. Погибнут несколько тысяч солдат, падёт режим другого монарха, но основная масса населения выиграет на этом, так как будет положен конец многовековому кровопролитию практически непрерывной войны между двумя империями. К тому же объединённая империя будет представлять гораздо более мощную оппозицию новому глобальному игроку – Николаю с его нечестно приобретённым могуществом. Если дать правильные наставления принцу Аруфе, он сможет выстроить хорошую оборонительную систему против агрессии с севера.

– Что-то Вы сегодня такие задумчивые, – услышал я внезапно, когда царь отвлёкся от беседы со мной и вышел куда-то из-за стола. Это была Ольга, с которой я как раз тоже хотел бы поговорить. Наташины глаза также были устремлены на меня. Обе подруги явно соскучились по общению с земляками.

– Ну, рассказывайте, девушки, как ваши дела в этом королевстве, – игриво предложил я.

– Это что-то! – Наташу переполняло от восторга. – Я и не предполагала, что жизнь может быть настолько ласковой и лёгкой. Мы здесь прямо купаемся в роскоши и внимании.

– Последнее особенно приятно, – вставила Ольга.

– Ну, я-то знаю, как вы не можете жить без внимания, – намекнул я на недавнее прошлое.

– Что Вы, Сергей, мы здесь этим не занимаемся. У нас теперь другие планы, – слегка поморщившись, начала откровенничать Наташа.

– Что за планы? – поинтересовался я.

– Вон за тем столиком сидит её главный «план», – выдала подругу Ольга, указывая на молодого человека приятной наружности. – Это маркиз Ранзи. Он очень активно ухаживает за ней.

В отместку за это Наташа тоже разоблачила личные тайны Ольги, – А её жених сидит с ним рядом. Это граф Потал.

– Замечательно! – довольно неодобрительно высказался я и решил напомнить девушкам некоторые важные моменты. – Я уже объяснял вам, что при всём внешнем сходстве между людьми и иротами имеется абсолютная биологическая несовместимость на генетическом уровне? Что это означает? Элементарно: при вступлении в брак с аборигеном земная женщина никогда не сможет принести ему потомства. А вы думаете, маркизы и графы – это такие господа, для которых совершенно не важно, родятся ли у них наследники или не родятся? Уверяю вас, как только такой муж поймёт, что от своей жены он никогда не дождётся сына или хотя бы маленькой дочери, он без колебаний отделается от супруги, причём не обязательно слишком гуманным способом. Возможно, замурует в стене. В лучшем случае, прогонит со двора. Вам этого очень сильно хочется?

Девушки были глубоко шокированы этим сообщением и обещали хорошо подумать на досуге. Впрочем, в этот вечер я так и не увидел, что они отказались от своих «планов», продолжая с ними кокетничать и обворожительно заигрывать. На балу после пира они весело танцевали со своими инопланетными ухажёрами. Мне, почему-то, представилась картина, как они в школе «проходили» биологию: танцуя на учебнике.

Пир и бал продолжились далеко за полночь. Земная классическая музыка, льющаяся из колонок недавно установленной принцем акустической системы, произвела не менее сильное впечатление на местную знать, как и земная пища. Я же не стал приносить свой ночной отдых в жертву бестолковым развлечениям и сразу вслед за царем Геруфой тоже отправился в отведённые мне покои.


Глава 21. Убедительная жестокость

Наутро мы прогуливались с принцем по дворцовому парку, беседуя о прошлом, настоящем и будущем. В сложившихся обстоятельствах наши планы на будущее летели в мусорную корзину. Ни у меня, ни, тем более, у принца не было ясного понимания, как устранить фигуру Николая с политического поля этого мира. Надо сказать, что я, почему-то, мало надеялся на предпринятую мною атаку Игленами, которая с самого начала и до сих пор оставалась тайной от всех.

– Видишь ли, брат, – говорил я принцу, – Николай абсолютно беспринципный человек. Для него не существует никаких моральных барьеров. В своём стремлении к свободе он готов шагать не только по головам, но и по трупам. Если бы ему представилась возможность стать правителем всей Земли, он без колебаний уничтожил бы пять миллиардов тех людей, которые не согласны с этим, чтобы оставшийся миллиард рабов покорно служил бы ему. Такие типы глубоко презирают людей, не замечая почему-то, что и сами относятся к тому же биологическому виду. Тем самым, они не замечают своей логической непоследовательности, хотя почитают себя чрезвычайно умными и рациональными личностями.

– Я ещё не встречал столь отъявленных подлецов, – возмущался принц.

– Их девиз: «цель оправдывает средства». Они возвели разум на пьедестал в качестве своего идола. Человеческие эмоции они презирают, считая их чем-то низменным. Но это превращает их в бездушных роботов, мотивируемых лишь голым расчётом. Критерий цели у них один – количество материальных ценностей. Чем больше выгода, тем привлекательнее цель. Это уже не люди, а скорее логические автоматы, самостоятельно ставящие и сами же решающие чисто арифметические задачи: поделить и отнять чужое добро, прибавить себе собственности и умножить свой капитал. Потом всё это возвести в степень алчности, которая выдаёт их секрет: главный идол у них отнюдь не разум, как они провозглашают, а богатство и власть посредством богатства.

– Мне кажется, это ещё не полная характеристика, – не без намёка добавил принц.

– Да, ты прав. Я чуть было не позабыл о бесчеловечности и жестокости, которые вытекают из их бездушности и беспринципности.

– Не могу даже представить, что будет, если этот человек захватит власть над нашей планетой! – воскликнул мой венценосный собеседник.

– Он надеется на свою новообретённую мощь. С помощью большого ато-синтезатора он может создать сколько угодно автоматической военной техники и средств массового уничтожения. Планета Нира очень привлекательна в качестве среды обитания. Природа здесь, без преувеличения, райская. Единственный минус – наличие местных жителей, которые могут представлять помеху для наслаждения лёгкой жизнью. Впрочем, всех он убивать не будет. Царю нужны ведь и подданные, а не пустынное царство. Безлюдная планета была бы скучна даже для такого человеконенавистника как он. Для этого типа людей идеалом общественного устройства является феодальный порядок с вассальной зависимостью остальных людей от их высокопревосходительства.

– Ему нужно помешать, – принц решительно вскочил с места. – У нас тоже есть ато-синтезаторы. И мы должны наладить производство оружия. Только какого?

– Вот именно! – подхватил я. – Если мы начнём создавать ракеты, чтобы поразить врага в его же логове, то он уже давно установил противоракетную оборону. А самая надежная его оборона – это Таня. Он на неё рассчитывает как старуха на золотую рыбку. – По выражению лица принца я догадался, что тот ни разу не держал в руках томик Александра Сергеевича.

– Но я, всё же, предпринял одно мероприятие, – решение раскрыть своему другу секрет свой пришло спонтанно. И я кратко рассказал о моей тайной операции с Игленами. – Только, судя по времени, там что-то не получилось. Иначе Таня уже связалась бы со мной и сообщила о нейтрализации нашего противника.

– Будет жаль, если твои предположения подтвердятся, – произнес принц. – Однако надо надеяться на лучшее.

– При этом нужно просчитывать не только благоприятные варианты, – добавил я. – В том случае, если моя атака провалилась, Николай станет ещё более осторожен и предусмотрителен. Это значит, что вновь нападать на него станет пустой тратой времени и где-то даже вредным делом, так как он от этого будет становиться лишь злее и сильнее. Прежде всего, морально сильнее.

– Значит, надо готовиться к обороне, – сделал вывод Аруфа.

– Пока Николай не начнёт первым, мы не можем знать, что противопоставить его атаке. На острове мы уже установили разнообразные системы защиты. Но с учётом коварства противника наши предосторожности могут оказаться совершенно не эффективными.

–Что же нам делать? – тревожно спросил принц.

– Не бойся. Оружие массового поражения он применять едва ли решится. По крайней мере, в ближайшее время. Не так уж и много на планете обитателей. Такому властолюбивому человеку интереснее использовать людей в качестве живых игрушек. Поэтому он, скорее всего, начнёт затевать какие-нибудь политические интриги на вашем и других континентах.

– Он может, например, вооружить армию восточной империи мощным оружием, чтобы война между нами продолжилась, – догадался Аруфа.

– Совершенно верно, – похвалил я принца. – И поэтому нужно как можно скорее нанести поражение восточному царю и присоединить его страну к вашей империи. Только в этом случае у Николая не будет лёгкой возможности вести свои иезуитские игры на материке. В единстве – сила.

– Мы с отцом как раз запланировали начать боевые действия через три дня, – принц смело поделился со мной военной тайной.

– Пусть это будет последняя междоусобная война в вашей истории! – пожелал я ему. – После победы, и вообще всегда, уделяй внимание повышению уровня культуры и образования. Только при этом не забывай о том, что эти прекрасные вещи должны иметь направленность, а не расширяться во все стороны. Океан знаний безбрежен, в нём легко затеряться. Поэтому для молодого общества важно иметь чёткую цель: в каком направлении развиваться. Это называется национальной идеей. Я не могу тебе её продиктовать, и никто не может. Ты и твой отец лучше знаете свой народ и лучше можете сформулировать эту идею. Но найти её обязательно нужно. А потом не потерять. Национальная идея – это единственное средство, которое поможет народу сохранять своё единство и преемственность исторического развития в течение многих веков и даже тысячелетий. И когда она ясно выражена, тогда очень легко определяется политический курс государства. Потому что ясно видно, что хорошо, а что плохо для страны.

– Лучшего будущего, чем то, которое мы определили в качестве главной цели нашего ордена, для нашей страны, да и для всей планеты, придумать невозможно. Я буду править страной в этом направлении, – заверил меня принц.

– Это чудесно, – одобрил я. – Но не забывай, что новые социальные формы должны органично вырастать из идейно-культурного состояния общества, а не насаждаться волевыми средствами. Вот почему я в который раз повторяю о важности развивать, в первую очередь, культуру, образование и духовность народа. Обучи юное поколение жить как свободные люди будущего, и они легко и бесшумно построят это будущее, когда получат эстафетную палочку от своих отцов.

В этот миг, словно воровской удар ножа в спину, раздался звонок от нашего общего врага.

– Привет, террорист! Снова ты лоханулся! Твои иголки оказались неэффективными – все обломились, – торжествующе доложил он. – В своих расчётах ты не учёл толщину льда. Пять метров у основания! А твои штучки смогли углубиться лишь на три метра. Отклоняющая ошибка привела к искривлению траектории в толще льда, и они повылетали наружу. Что молчишь? Стыдно стало?

– А что сказать? – безрадостно ответил я.

– Ты обязательно найдёшь, что сказать, когда получишь мою посылочку. Примерно через час она будет доставлена. Смотри не сбей её в воздухе. Просто вышли навстречу робота, чтобы он распечатал её и сообщил тебе о содержимом, – сказал Николай и прежде чем отключиться, добавил, – Больше так не делай! И свяжись со мной после получения бандерольки.

Очевидно, что Николай подстроил мне очередную пакость. Приготовившись к худшему, я связался с Рю и поручил ему перехватить посылку на дальних подступах к воздушному пространству острова, распечатать её и осмотреть вложение на месте обнаружения. Оставалось только терпеливо ждать результатов.

Спустя час, как и обещал Николай, пришли известия от Рю. Он предложил мне самому посмотреть видеокадры осмотра содержимого посылки.

В ней находился палец человеческой ноги. Левый мизинец.


Глава 22. Отвратительная дилемма

Шокированный тем, что Николай всё-таки исполнил своё злодейское обещание и решился причинить физический вред моей жене, я потерял контроль над собой от переполнявшей меня адской смеси чувств. Ярость, сострадание, чувство бессилия, гнев, непонимание, бездонное сожаление и осознание непоправимости случившегося болезненно дополнялись переживанием собственной вины и глупости. Впору было лезть на стену от безысходности.

Тем не менее, я сумел справиться с эмоциями и принялся рассуждать здраво. Прежде всего, надо было связаться с Николаем и послушать его собственный комментарий. Очевидно, что он был разъярён моей атакой на его северный форпост, и данная демонстрация была предназначена для того, чтобы преподать мне урок покорности и подчинения. Кроме того, ясно как день, что у меня нет никакой возможности преодолеть его злую волю, пока Таня находится в его руках. Николай же – не тот тип, который выпустит птицу удачи из рук, не ощипав её прежде до перышка. Таким образом, он намерен последовательно выполнять своё садистское обещание, пока с моей стороны будет исходить противление его воле.

На одной чаше весов была планета Нира, которой вознамерился овладеть Николай, на другой – Таня. Её моральные страдания теперь усугубились физическими. Моё принципиальное поведение будет приносить ей всё более возрастающие мучения. Тогда как моё непринципиальное поведение грозит обернуться бедствием для целой планеты. И то, и другое было одинаково невообразимым кошмаром.

«Ладно уж, надо послушать этого мерзавца», решил я и связался с Николаем. – Алло!

– Что, сурово? Не будешь больше со мной шутить. Давай о главном. Ты надумал? – требовательно спросил он. – Времени у тебя больше нет. Решай немедленно. Иначе от Тани останутся рожки да ножки.

– Итак, ты хочешь планету, – начал я. – Что ж, лично я готов пойти на обмен. Но мне нужно подготовить своих людей к предстоящим переменам.

– Кого ты называешь людьми? – смеясь, спросил Николай. – Это быдло? Этих немытых аборигенов? Совсем свихнулся со своим гуманизмом. Нечего медлить. Или ты что-то опять замышляешь?

– Но ты же не хочешь, чтобы после моего ухода, они встали на защиту своей планеты и оказали тебе существенное сопротивление? Хочу тебе напомнить, что они прошли достаточную подготовку для этого. У них есть знания, есть и оружие. Даже больше: они умеют создавать такие виды оружия, о которых ты даже не слыхивал. Если я не уговорю их добровольно сдаться на милость победителя, ты встретишь в их лице грозную и решительную оппозицию.

– Хм! Спасибо, что предупредил. Я был не склонен придавать твоим студентишкам столь большого значения. И с чего это ты так добр сегодня? Впрочем, довольно. Мои требования увеличиваются: ты должен разрушить всю инфраструктуру в своем Сенруале. Всё, что успел понастроить. Все студенты должны остаться на острове! И чтобы ни у кого из них не оставалось никаких артефактов. Особенно – ато-синтезаторов. Когда будешь готов к обмену, сообщи. Я прибуду с Таней в Сенруаль, и ты должен находиться возле космического корабля в полной готовности. А студенты должны быть построены на плацу. На всё это даю тебе двенадцать часов. Время пошло.

Я поспешил на остров. Надо было срочно что-то решать. Уже в пути я связался с Кеншем, который обычно оставался за главного в моё отсутствие, и велел ему собрать экстренный совет ордена.

– Нам удалось вычислить координаты этого злодея, – сообщил мне Кенш, рассчитывая, видимо, произвести на меня впечатление. Ему было ещё не известно, что я давно знаю, где находится база Николая, и то, что я даже предпринял на неё атаку. Молодец Рю! Умеет хранить секреты.

– И как вам это удалось? – спросил я.

– Мы запеленговали источник сигнала, когда он передавал уведомление о посылке.

– Молодцы! Оставайтесь на связи.

Однако когда я прибыл в Сенруаль, оказалось, что похвалил я братьев преждевременно. Исполненные негодования и боевого азарта, они решились на такую самодеятельность, результаты которой в сложившихся обстоятельствах могли оказаться самыми плачевными. На подлёте к городу с высоты птичьего полёта я увидел некое подобие стелы, сооруженной по соседству с производственным центром. Что можно строить во время кризиса? Как же я был удивлён, когда по мере приближения к месту посадки очертания этого сооружения всё явственнее вырисовывались в форму баллистической ракеты, стоящей на стартовой площадке!

Не успел я приземлиться и выскочить из кабины, как ракетные двигатели с мощным грохотом были запущены, и сопла воспламенились струями ослепительного огня. В считанные секунды ракета ушла в небо и скрылась из виду.

Я уже и сам понял, что цель этого пуска находится где-то на севере. И эти подозрения не сулили ничего хорошего. Пока я выяснял, кто это сделал, почему без моего ведома, и куда направлен удар, прошло не менее трёх минут.

В зале заседаний собрались все члены совета ордена. – Что это за дела? – грозно и без предисловий спросил я собравшихся. – Вы хотите полномасштабной войны с использованием любых видов оружия? Вы ещё не знаете, что это такое и чем обычно заканчивается. Тотальным истреблением всего живого на планете! – припугнул я их. – Кто произвёл пуск? Немедленно отменить!

– Но, господин Сен-Руа, это невозможно. Ракета самого примитивного типа, без всякого управления. Мы выбрали этот проект, потому что его воплощение требовало минимальных затрат времени. Для этого типа ракет даже функция самоликвидации не предусмотрена, – отчитался за всех Тейри.

– Куда вы её направили?

– На базу Николая.

– Очень хорошо, – съязвил я. – А вы не подумали, что моя жена является заложницей в его руках?

После короткой, но тяжелой паузы встал Кенш и твёрдым голосом выразил, судя по всему, общее мнение, – Да, это верно. Твоя жена у него. Но, рассмотрев все варианты, мы пришли к выводу, что лучше пусть погибнет один человек, чем могущественный злодей погубит весь мир.

– Но вы не должны были принимать такого решения без моего участия! – гневно вскричал я.

– С твоим участием такого решения принять не получилось бы, – резонно возразил Кенш.

– Что вы наделали! – смиряясь с неизбежностью, сказал я и сел, обхватив голову руками.

В этот момент раздался вызов от Николая. Как я обрадовался тому, что он ещё жив!

– Опять шалишь? Вздумал напугать меня своими детскими петардами? На тебя не похоже – вроде не маленький! Мы же договаривались. Ты снова нарушил договор. Получишь очередную посылку, но уже с расширенным ассортиментом. Я больше не даю тебе времени. Каково твоё решение?

– Я только что прибыл на остров и сам только что узнал о пуске. Дай мне ещё только один час на разговор с ними.

– Хорошо. Ровно час. До связи.

Стало ясно, что Николай легко отразил ракетный удар. Таня жива, однако новый инцидент сильно осложнил обстановку в целом. Я кратко объяснил членам совета суть требований нашего противника и предложил им высказаться. Никто не хотел отдавать планету в его руки. Все желали только его смерти. Я же понимал, что хоть объективно Николай и слабее нас, но субъективно он сейчас сильнее, потому что мы деморализованы и не имеем чёткой стратегии. Он хода на три опередил нас, и открыто воевать с ним означало верную смерть и потерю всего. Поскольку он перешёл к решительным действиям, стало быть, успел хорошо вооружиться. Это значит, что теперь «горячая» война совершенно недопустима. Нужна дипломатия.

– Если вы хотите когда-нибудь увидеть вашу планету тем цветущим садом, о котором мы с вами так много мечтали, сегодня нужно уступить нашему врагу. Да, да! Выслушайте до конца! – осадил я взволнованных моим заявлением нирианцев. – Это не будет означать, что мы продаём ему планету в обмен на мою жену. Это будет означать лишь то, что он получит своё: будет выполнена его воля – я покину эту планету. Но – осознайте этот факт! – она от этого не станет его собственностью. Так же, как не является и моей. Это будет всего лишь иллюзия в его воображении. Хозяева здесь вы. И никому не удастся это изменить. Нам нужно лишь хорошо подготовиться к следующему раунду поединка. Бой не закончен. Как говорится, ещё не вечер. Итак, я предлагаю сделать тактическое отступление – принять требования Николая.

– Это как ваш Кутузов сдал Москву? Но что мы будем делать без тебя? Мы действительно не можем противостоять его изощренному интеллекту, – сказал Тейри, по-видимому, смирившийся с неудачей. – Без тебя он нас уничтожит без труда.

– Он не будет никого уничтожать, если не встретит сопротивления. Без населения у него не получилось бы освоить планету. Роботы могут для него это сделать, но таким как он нужны не просто богатства, а живые рабы, чтобы господствовать над себе подобными. Без этого он умер бы от скуки. Так что не беспокойтесь. В одиночку он не сможет получить желаемое владычество, и хорошо это должен понимать. Начнёт искать союзников, увязнет в политике. Некоторое время будет тешиться своим могуществом и стремиться стать повелителем планеты. Но очень скоро его могущество будет подорвано.

Дело в том, что ресурс большого ато-синтезатора без периферийного окружения производственного центра очень ограничен. Через два – три года он выйдет из строя. Но Николай об этом не знает, так что не будет и готовиться к новым обстоятельствам. Что-то он, конечно, успеет натворить, но едва ли станет заниматься созданием обычной производственной инфраструктуры, необходимой для поддержания определённого образа жизни, производства вооружений, робототехники и так далее. После этого его можно будет брать если не голыми руками, то, во всяком случае, без особых трудностей. Если же мы сегодня не отступим, он, может быть, и не разгромит нас, но планета очень сильно пострадает. А если он нас одолеет в бою, и мы погибнем, то случится то же самое, только некому будет низлагать даже и ослабевшего диктатора. Так каково ваше решение?

После нескольких вялых реплик у членов совета не осталось никаких аргументов против моего предложения, и мы решили принять условия Николая.

– Теперь, друзья мои, вы должны немедленно покинуть остров и разъехаться в разные стороны. Среди студентов, которых он требует оставить на острове, вас быть не должно. Не возвращайтесь в свои города и вообще туда, где вас могут узнать. Николай будет искать вас повсюду. Вашей задачей становится тайная работа среди своих народов. Находите подходящих людей и учите их принципам нового мира. А теперь времени уже не остаётся – улетайте. Я же вернусь сюда спустя три года. До встречи!

Братья разместились на трёх оставшихся глайдерах, каждый из которых должен был лететь на один из трёх континентов, и без промедления отправились в полёт. Когда они скрылись из виду, я сообщил Николаю о своём решении и приступил к выполнению деталей. Жаль было разрушать Сенруаль, и неясно было, что планировал Николай в отношении студентов. Тем не менее, к его прибытию я сделал всё, как он требовал.


Глава 23. Польза путешествий

Я стоял у борта своего звездолёта, ожидая прибытия своей «любви» и своей «ненависти». Но первыми появились не Таня с Николаем, а беспилотный корабль, вернее какой-то снаряд. Я уже хотел сбивать этот сюрприз в воздухе, но тут вспомнил, что это и есть обещанная посылка. Навстречу летящему объекту вылетел робот-перехватчик с заданием распаковать посылку и исследовать её содержимое. В ней находились отрезанные пальцы ног в количестве девяти штук. Среди них не хватало мизинца левой ноги.

Меня охватила слепая ярость, мгновенно погашенная подступившим приступом тошноты. Я принял решение убить этого садиста, но тут же заплакал от осознания реальной невозможности это сделать. Стиснув зубы, я отправил отрезанные части тела на хранение в бортовой холодильник, где уже хранилась первая из них.

На горизонте показался воздушный корабль. Когда он опустился на посадочную площадку, оставленную нетронутой рядом с руинами моего дворца, Николай обратился ко мне по телефону.

– Подпиши договор о передаче всех прав на эту планету и получай свою жену, – сказал он, и от его корабля отделился модуль, быстро приблизившийся ко мне и принявший форму кафедры с разложенными на ней письменными принадлежностями.

Я внимательно прочитал договор, мысленно усмехнулся и подписал его. С точки зрения конституции Вселенной это была бумага на подтирку. Без визы какого-нибудь космического нотариуса и внесения записи этого акта в реестр всекосмических соглашений, входящего в обязанности того же стряпчего, договор был недействительным. «Прокол, ваше невежество!» Я воткнул ручку в прибор, и кафедра снова сложилась в компактный летающий модуль, который вернулся на корабль.

Спустя минуту, из недр корабля опустился трап, на котором стояла моя многострадальная Таня. К моему отрадному удивлению она стремглав бросилась ко мне и радостно обвила мою шею, повиснув в моих объятиях. Я был в шоке оттого, что ожидал получить назад инвалида, но Таня оказалась в полном порядке! Она была в целости и сохранности не только физически, но и в психическом плане. Из всех эмоций на её лице читалась лишь радость встречи после долгой разлуки, но никак не боль от пережитых страданий.

Моё счастливое удивление прервал Николай. Он решил откомментировать ситуацию. – При съёмках этого фильма ни одно животное не пострадало, – смешно гнусавя произношение, произнёс он стандартную фразу из кинофильма. – Я сначала хотел использовать кого-нибудь из местных красавиц, но мучить и калечить живых существ мне не доставляет удовольствия. Поэтому я просто создал копию прекрасных Таниных ног и робота, способного аккуратно выполнить всю необходимую работу по оформлению почты. Можешь сказать своим студентам, что сегодняшняя дата объявляется всепланетным днём дурака!

– Спасибо и на этом, – хмуро сказал я, переставая злиться на этого человека. Мне стало очень хорошо на душе от того, что он оказался всё-таки нормальным жуликом, а не кровавым маньяком-извращенцем.

– Скажи также своим студентам, что я их новый царь. Я дарую им милость и оставляю в живых. Они могут расселиться по всему острову и строить здесь автономную цивилизацию. Мне даже интересно, что у них получится.

Я подошёл к толпе из более чем двухсот студентов, которые невесело ожидали своей участи. Когда я сообщил им слова Николая, они возмущённо загудели, протестуя против новоявленного самозванца. Но я объяснил им, что этот царь недолго пробудет на троне, и они успокоились. Затем я рассказал им о том, как найти платформу, названную мною Сантаньей, и как воспользоваться лифтом, чтобы подняться в дом, находящийся на ней. Николай не успел узнать об этом сооружении, поэтому и не потребовал его разрушения. Я же не нарушил нашего с ним уговора, оставив в сохранности нашу загородную резиденцию.

– Там есть всё необходимое, чтобы быстро освоить остров, – говорил я им на непонятном для Николая языке. Впрочем, он едва ли подслушивал нашу беседу. Я, между тем, продолжал, – вы должны использовать все знания, хранящиеся в библиотеке, и тратить время не на развлечения, а на повышение своего потенциала во всех сферах – в научной, экономической, оборонной и так далее.

Я хотел говорить ещё, потому что этим молодым людям предстояло трудное дело построения на острове общества, основанного на справедливых идеалах, как их учили. Но было понятно, что они пока не достаточно созрели для этого. Поэтому я даже вздохнул с облегчением, когда Николай прервал наше затянувшееся прощание.

– А теперь настало время выполнить последний пункт нашего договора, – сказал он, намекая на то, что мне пора убираться с планеты.

– Прощайте, друзья! – сказал я и добавил, обещая, – я скоро вернусь.

– Не пытайтесь меня обмануть, – сказал Николай. – Если вы попробуете где-нибудь приземлиться, мне об этом сразу же станет известно. Я уже запустил на орбиту несколько спутников слежения, вооружённых лазерными пушками для уничтожения непрошенных космических аппаратов. Так что, ребята, дуйте прямиком на Землю! Или – куда хотите.

Между тем мы с Таней заняли места в кабине моего звездолёта-авто и незамедлительно стартовали. Я покидал Ниру с сожалением о недоделанной работе, которая была грубо загублена конкурентами в самом начале. Очень обидно было сознавать, что соперник был заведомо не в состоянии создать из этого материала что-либо стоящее. Он мог лишь напрасно погубить этот мир, попользовавшись им в своё удовольствие. Своим безответственным царствованием он может добиться лишь ещё большего озлобления народов и привития обитателям планеты доселе не виданных ими пороков земной цивилизации, искоренить которые практически невозможно.

– Что ж, я сам виноват, – произнёс я свои мысли вслух, на что Таня ответила неожиданным для меня раскаянием.

– Прости меня. Это я уговорила тебя взять этих «друзей» с нами. В результате мы потеряли всё. Я обманула тебя, сказав, что Николай – мой друг. На самом деле он мне был даже не знаком. Просто Лена представила его своим женихом, и я это проглотила.

– Я это знаю. А где сейчас эта Лена? Ты её видела у Николая? – спросил я, только теперь вспомнив о ней.

– Она осталась на базе. Исследования – это её стихия. Изучать никем не изведанную планету – что может быть интереснее для «ботаника»!

Мы удалились от Ниры на дистанцию нуль-перехода. Перед тем как совершить этот воистину волшебный манёвр, в результате которого корабль мгновенно оказывается в вышестоящей, либо в нижестоящей вселенной, Таня попросила сделать небольшой тайм-аут в связи с некоторыми неотложными делами. Эту просьбу было несложно выполнить, и я решил провести минуты ожидания за игрой в четырёхмерный тетрис.

Внезапно со стороны туалета донёсся изумлённый вскрик Тани, – А ты что здесь делаешь?!

И вслед за этим послышался голос Аталы, – О, госпожа Сан-Тана, не губи меня. Я хочу остаться с Сен-Руа. Я буду ему служить. И тебе буду служить.

Я немедленно вышел из кабины и увидел Аталу, коленопреклонённо обнимающую Танины ноги и умоляющую её не прогонять с корабля.

– Атала, ты не должна здесь быть, – строго, но без ненужной и бесполезной в данном случае суровости обратился я к девушке. – Зачем ты тайно проникла на корабль? Знаешь ли ты, что теперь для тебя нет возврата на свою родину?

– Знаю, господин. Но мне туда и не надо. Я хочу остаться с тобой, чтобы служить тебе.

– Ну что тут поделаешь? Оставайся. Только ума не приложу, что с тобой делать. Слуги мне как-то не нужны.

Таня выступила против моего великодушного решения, – разве ты не понимаешь, что с нею у нас будет масса проблем на Земле? У неё же ни одного документа. И потом: в какой форме будет происходить наше совместное проживание? Это будет какой-то новый тип семьи? Межпланетный брачный альянс или ещё что-нибудь?

– Я понимаю твои сомнения, но пойми и ты: мы не можем высадить девушку посреди космоса. Не можем сейчас и возвратиться на Ниру, чтобы доставить Аталу в её деревню. Николай этого не поймёт. Давай сделаем это позже.

– То есть, когда?

– Года через четыре. А для нас это будет всего минут пять. Мы сейчас  немного поныряем и вернёмся на Ниру в тот период, когда Николай выдохнется в качестве всемирного завоевателя. Это обязательно должно случиться. Есть космические прецеденты.

– То есть, мы прямо сейчас возвратимся на планету? – удивлённо спросила Таня.

– Чему же ты удивляешься? – ответил я. – У меня нет привычки отказываться от своих намерений. На Нире обязательно будет создан мир, в котором каждый житель сможет с самого своего рождения гармонично развиваться, проявляя весь свой природный потенциал на благо всей цивилизации.

– Но ведь это утопия! – с тревогой воскликнула Таня. – Такого общества построить в принципе невозможно. Самый известный опыт был у нас на Земле. Ты же знаешь.

– Извини, дорогая. Позволь с тобой не согласиться. Неудачная попытка не доказывает недостижимости результата. Это всего лишь следствие неучтённых ошибок. Надо пробовать ещё и ещё до тех пор, пока не получится. В любом деле так. Развал СССР, если ты об этом, случился закономерно, по причине культурно-духовной неразвитости людей. Люди ещё не готовы жить в полной гармонии со Вселенной. Они и по сей день не поняли, что не являются хозяевами жизни, и не желают признавать Того, Кто создал всю Вселенную. Так что мы с тобой в лучшем положении и вполне сможем вывести нирианскую цивилизацию на путь гармоничного развития за очень короткое время.

– Я рада, что ты так в этом уверен. Только хочется знать, какой промежуток времени ты называешь коротким? – практичным тоном спросила Таня.

– Двести лет, я думаю, будет достаточно.

– Что? – ужаснулась она. – Мы же с тобой за это время вымрем как мамонты.

– Так бы и получилось, – тоном волшебника ответил я, – если бы не одно приятное обстоятельство. Ныряя и выныривая из иных миров, мы каждый раз проходим через разрывы не только пространства, но и времени. При этом происходит омоложение физического организма за счёт того, что старые и нездоровые клетки не выдерживают этих скачков и распадаются, давая свободу для развития молодых и сильных. Так же погибают все чужеродные микроорганизмы и паразиты, которым организм отказывает в защите своим биополем (самому не хватает). Ты помнишь неприятные ощущения после перехода из солнечной системы в окрестности Ниры? Они были вызваны мгновенным появлением массы токсических отходов от гибели этих клеток. Если бы не оранжевые пилюли «Витэкстры», которые мы приняли перед этим, мы бы просто умерли от самоотравления организма.

– Да, я помню. И в самом деле, я была приятно удивлена, увидев себя в зеркале на следующее утро после прибытия на Ниру. Казалось, что я помолодела лет на десять, – радостно подтвердила Таня.

– Я что-то не заметил тогда, чтобы ты превратилась в пятиклассницу. По-моему, ты слегка преувеличиваешь.

Всё это время Атала смущённо сидела, мигая глазами. Она ни слова не понимала по-русски, а мы разговаривали уже на своём родном языке.

– Скажи спасибо, что моей жене приспичило посетить место твоего укрытия, – шутя, сказал я девушке, – если бы она была более терпеливой, ты бы могла просто погибнуть. На вот, прими эти пилюли, – с этими словами я протянул Атале её порцию оранжевого антидота. Затем я усадил неземную девушку на пассажирское место и вернулся в ходовую рубку. Наконец, я провёл процедуру отпускания духов и начал выполнять операцию нуль-перехода.


Глава 24. Братья по тупости

На этот раз случилось так, что наш корабль вынырнул непосредственно в короне звезды Кюты. Это был красный гигант диаметром сто двадцать миллионов километров. Горячие языки звёздной плазмы обжигали обшивку корпуса так, что угроза нашей прижизненной кремации с каждой секундой становилась всё более явственной. Надо было срочно «линять» отсюда, пока не сгорели генераторы защитных полей, без которых такая консервная банка, как наш звездолёт, обуглилась бы и вовсе мгновенно.

Такие неудачные выныривания происходят очень редко, и это не есть результат какого-то просчета. Просто неопределённость при вычислении точки выхода из нуль-перехода составляет десять в минус пятнадцатой степени, что означает разброс вероятных координат в пределах сферы диаметром двести миллиардов километров. Вероятность оказаться при этом прямо в зоне уязвимости от излучения звезды назначения (в том числе – внутри тела звезды!) не превышает одного случая на миллиард. Нам это удалось. Теперь было бы желательно, чтобы удалось и спастись от этой напасти! Ничего не оставалось, кроме как срочно нырять куда придётся.

Где мы оказались в результате второго нуль-перехода, выяснить было проблематично. Все вселенные похожи друг на друга, и отличить одну от другой можно лишь по их обитателям. Но и тех ещё нужно как-то найти среди бесчисленных звёздных скоплений и отдельно дрейфующих звёзд. Вот где пригодился бы звёздный атлас сфероидов! Впрочем, об этом можно было только мечтать. Членам нашего разношёрстного сообщества хроников, включая меня, была доступна только всесветная база данных по известным цивилизациям Большой Вселенной, общее число  которых составляло порядка десять в сороковой степени. Необходимо было срочно найти хотя бы одну из них.

Бортовые телескопы нашего звездолёта были не очень сильными, но зато снабжены мощнейшим эвристическим алгоритмом обнаружения признаков разумной жизни. Поэтому очень скоро у меня в руках была карта расположения ближайших цивилизаций. Я надеялся по характеру их пространственного распределения быстро узнать, что это за вселенная, в которой мы теперь оказались. Однако эта надежда не оправдалась. По-видимому, не все населённые миры этого околотка удалось различить, иначе компьютер легко мог бы найти для полученной пространственной конфигурации сопоставление с определённой вселенной.

Не оставалось другого выбора, кроме посещения ближайших к нам братьев по разуму. А это не очень желательное мероприятие, когда не знаешь точно, с кем придётся иметь дело. Если на Земле общение с незнакомцами таит в себе, положим, два процента потенциальных опасностей, то при контакте с неведомыми космическими культурами риск нежелательных последствий уже достигает ста процентов без двух. Причём злой умысел в мотивах инопланетян остается всё в тех же пределах двух процентов. Остальные девяносто с лишним приходятся на многочисленные недоразумения, несоответствия и нестыковки в понятиях, а также принципиальную физико-химическую несхожесть материальных оболочек и культурных артефактов.

Подлёт к ближайшей солнцеподобной звезде занял восемнадцать часов. Возможно, мы сошли бы с ума от томительного бездействия, если бы не Атала. Она была девушкой, не ведающей скуки и праздности. За это время она задала мне больше тысячи вопросов, начиная от назначения предметов, попадающих в её поле зрения и заканчивая подробностями брачного поведения земных животных, которых она называла обитателями моего божественного мира. Кроме этого она считала своей обязанностью развлекать нас, как представителей божественного семейства, слугой которого она себя почитала.

Её пение было, в самом деле, обворожительным. Необычные сочетания чистейших тонов и живительная гармония нирианских мелодий, словно ласковые волны ночного тропического моря во время штиля, баюкали душу обещанием и сразу же исполнением безмятежного и уже окончательного счастья. Это было даже не искусство, а просто полнота дара Божьего. Скорее мы должны были превозносить её как богиню пения, если бы этому не препятствовали наше происхождение, воспитание и образование. Все же земная цивилизация далеко обогнала нирианскую, в том числе в плане богопознания. Пантеизм – это удел языческих культур низкого уровня цивилизованности. Вот только в сфере исполнительского искусства её раса значительно превосходила землян.

Атала и танцевала отменно. Надо добавить, что у нирианок (илитонской расы) вообще очень выразительные телесные формы. Они в целом тоньше, но в бёдрах немного шире, чем земные женщины. Поэтому их фигуры очень выразительны и интересны. Хотя на лицо они всё-таки менее красивы, чем наши девушки.

– Вот, кажется, и прибыли, – сказал я, когда, оторвав взор от неземного танца, взглянул на очень увеличившуюся в размерах обитаемую планету, на которую был нацелен курс нашего полёта. – Они хорошо развиты – знают радио. И даже телевидение есть. Сигналы идут, хотя пока ещё не декодируются. Сейчас посмотрим, есть ли у них что-нибудь на орбите.

Я включил телескопический сканер и тут же отшатнулся от монитора, увидев, как орбитальная станция готовится произвести залп всеми своими ракетами, как раз нацеливаемыми в эту минуту в нашу сторону. Эти планетяне, к счастью для нас, ещё не вполне владели технологией лазерного оружия, не говоря уже о более совершенных системах вооружений. Они использовали лазерный луч только для прицеливания, так что их ощетинившаяся ракетами база грозила нам в той же мере, что и детский кулачок. Однако было как-то стыдно за этих разумных тварей, принявших угрожающую позу макак при нашем появлении. Вот, должно быть, страху они натерпелись с того момента, как завидели нас на подлёте к своей планете!

В знак приветствия и мирных намерений я выпустил во все стороны заряды салюта, перпендикулярные нашему курсу, которые невинно разорвались вокруг звездолёта разноцветием шаров, цветов и разных геометрических фигур. Но даже этот жест доброй воли не был воспринят адекватно. По нам тут же выпустили все приготовленные ракеты и без промедления начали извлекать из трюма новые.

Я выставил на пути ракет защитное гравитонное поле, силовые линии которого были построены таким образом, что траектории ракет искривлялись по индивидуальным схемам с той целью, чтобы все они одновременно сошлись в одной точке на безопасном удалении от нас. Было приятно посмотреть, как это привело к большому пшику на полпути между нами и воинственными аборигенами. Они сделали ещё пару залпов с тем же результатом, и, кажется, поняли, что бесполезно тратят боекомплект.

Нам всё-таки нужно было как-то узнать о них что-то большее, чем только их уровень военного развития. По такому банальному признаку как наличие боевых орбитальных станций нельзя было даже приблизительно определить нашего местонахождения во Вселенной. Для этого требовалось точно идентифицировать данную цивилизацию. Пока было ясно одно: эти братья лишь не на много обогнали в развитии нас, землян – всё те же «гостеприимство» и «миролюбие», выражающиеся в подготовке к войне и готовности к агрессии.

– Если они ещё немного разовьются, то могут нападать на соседние цивилизации в космосе. До Земли им, конечно, очень далеко, но рядом с нами, наверное, и свои такие найдутся, – высказала свои опасения Таня.

– Не бойся. Агрессивные цивилизации не очень свободны в своих амбициях. Все они состоят на учёте у космического сообщества и находятся в определённой изоляции. Если кто-то и пытается осуществить вооружённый захват чужой планеты, объединённые войска быстро «укорачивают руки» такому агрессору.

Телевизионный сигнал всё не поддавался декодированию – криптография была у них «крепкоореховая»! – и тогда я решил прорываться. Невзирая на дальнейшие действия боевого космического подразделения, я направил свой корабль прямо к планете. Включив искривляющие поля (так называемую полную маску), делающие наш НЛО незримым и неуязвимым, я вторгся в верхние слои атмосферы.

Мы сели в лесу на поляне. Была ночь. Оказалось, что здесь отдыхала группа аборигенов, пребывающая в состоянии, аналогичном изрядному подпитию земных туристов.

– Ничто человеческое им не чуждо, – меланхолично произнесла Таня.

– Да, и кажется, что это очень близко к истине. Они – гуманоиды, – констатировал я.

– И чего это они такого напились, что нас даже не замечают? Или у них тут каждый день инопланетные делегации прибывают? – удивлённо предположила Таня.

– Газоанализатор показывает повышенное содержание Це два Аш пять О Аш  в атмосфере, – сообщил я.

–  Я так и думала, – ухмыльнулась моя жена.

– Это нам на руку. Они ничего не сообразят. Давайте, выйдем в народ, – предложил я, девушкам.

Мы по очереди побывали в кабинке напыления, где облачились в лёгкие серебристые скафандры, формирующиеся прямо на теле при полимеризации жидкого эстирата. Затем я выдал всем по паре носовых газогенераторов, вырабатывающих в режиме реального времени нормальный воздух для свободного дыхания в чуждой атмосфере. И, наконец, взяли мы в руки индивидуально настроенные жезлы, чтобы в случае чего отпугивать неразумных тварей и разумных наглецов. После сих приготовлений мы ступили на поверхность неведомой планеты.

Как гуляли отдыхающие, так и продолжили. Нас они даже не заметили. При таком разгуле веселья кто-то один, а может даже и не один, обязательно должен был уже валяться в полной отключке. Его-то нам и надо было найти. Повезло быстро. Молодой гуманоид лежал головой вниз на склоне полого спускающегося к реке пригорка и нещадно храпел. Мы склонились над ним и, не прерывая его сна, стали расспрашивать о здешнем житье-бытье.

– Как тебя зовут?

– Антыр.

– Кто ты такой?

– Ментесоф, ваше высокоблагородие! – ответил Антыр, не размыкая глаз. Этого оказалось достаточно, чтобы бортовой компьютер мгновенно сообщил нам искомый ответ:

– Это планета Рапа, четвёртый спутник звезды Сануна, из галактики МТС16573, находящейся в мире минус второго уровня относительно Земли. Ментесоф – это младшее военное звание (где-то соответствующее нашему сержанту) милитаристской корпорации Зейдерг. Вся планета поделена между примерно шестьюстами подобными корпорациями. Военные действия ведутся между ними, в основном, в космосе за сферы ресурсных интересов. На Рапе установлен режим нейтралитета. Здесь все они лишь отдыхают. Если и воюют, то только на кулаках или ножах.

– Что ж, теперь вернуться на Землю не составит особого труда, – сообщил я, но Таня почему-то не очень обрадовалась этому обстоятельству.

– Как? Ты же только что говорил, что через пять минут мы вернёмся на Ниру!

– Я бы хотел немного отдохнуть прежде, чем возвращаться туда.

– А что мы будем делать на Земле? – спросила она, и я не сразу смог понять, что она хочет услышать в ответ на свой вопрос.

– Ты действительно не знаешь, или просто не хочешь туда лететь?

– Конечно, второе.

– А что же ты хочешь?

– Мне хочется на Ниру, – просто сказала Таня.

– Дело в том, дорогая, что если мы сейчас вернёмся на Ниру – а там прошло четыре года – то разница во времени останется также между нами и Землёй. Чтобы её потом как-то ликвидировать потребуются довольно сложные и рискованные пространственно-временные манёвры. Я бы всё-таки предпочёл прожить эти четыре года в естественном ритме времени.

– А тогда, как? Будем скитаться по всему космосу? Или, может, здесь поселимся? А что – у местных здесь что-то типа курорта, – сказала Таня.

– А давай на Землю! – предложил я.

– А давай на Ниру! – парировала она.

– Но туда пока нельзя. Николай сейчас сильнее нас, – попытался схитрить я, противореча всем своим предыдущим объяснениям. Однако Таня этого не заметила и продолжила упрямо стоять на своём, требуя возвращения.

– Получается, ты сдался? Ты царь или не царь? Подлый прохвост обвёл тебя вокруг пальца, и ты покорно с этим смирился? – Танина решимость добиться своего с каждой минутой становилась всё сильнее.

– Ладно-ладно, не заводись. Давай исполним твоё желание, – предложил я, и мы вернулись на борт, чтобы немедленно покинуть планету расслабляющихся ментесофов.


Глава 25. Двести лет спустя

Нира находилась в мире нулевого уровня относительно Земли. Поэтому, возвратившись из вселенной галактики МТС16573, мы миновали как нирианский, так и земной миры и перешли в мир плюс первого уровня. Время здесь течёт очень медленно – примерно в два с половиной миллиона раз дольше относительно «земной» вселенной. Хотя субъективное восприятие времени остаётся тем же самым. Если бы мы пробыли в этой вселенной хотя бы двадцать четыре часа по бортовому хронометру, на Земле прошло бы полторы тысячи лет. Но мне не хотелось потерять возможность возвратиться в знакомый и родной мир земной родины, который за такой промежуток времени мог измениться до неузнаваемости. Повисев в пространстве ровно 60 секунд, мы вновь нырнули в мир, где находилась Нира. По моим расчётам на ней должно было пролететь около четырёх лет.

Мы осторожно подкрались к планете, ожидая чего-нибудь подобного предыдущей холодной встрече на Рапе. Я предполагал, что за время моего отсутствия Николай выстроит здесь мощную орбитальную систему защиты.  Однако ничего, напоминающего оборонительный или хотя бы сторожевой заслон, ни на высокой, ни на низкой орбитах не обнаружилось. К моему удивлению, здесь даже не нашлось ни одного нового искусственного спутника – просторы околопланетного космоса сиротливо бороздил один единственный аппарат, запущенный ещё мною.

Облетев Ниру на двухсоткилометровой высоте, мы обнаружили кое-какие перемены. Бросилось в глаза большое количество точных копий земных достопримечательностей. Здесь были и Египетские пирамиды, и Эйфелева башня, Пентагон, Московский кремль, Саяно-Шушенская ГЭС, Тадж-Махал, Мавзолей Ленина и прочая, и прочая. Встретилось много гигантских сооружений, прототипы которых в незапамятные времена были возведены на других планетах. Было и несколько оригинальных «чудес света», каких я ещё нигде никогда не видел. Должно быть, Николай от души наигрался тут в великого зодчего!

Мне не терпелось поскорее связаться с моими местными друзьями. Я опасался лишь одного – отсутствия у них средств связи. Ведь у каждой вещи имеются маленькие ножки, и стоит отвернуться, как можно чего-нибудь и недосчитаться. С лёгким волнением я, наконец, решился включить сканер мобильного телефона. И очень обрадовался, когда увидел на связи аватары некоторых из моих ниронов. Но не всех. Николая тоже не было видно. Чтобы выяснить ситуацию, нужно было только выбрать, с кем заговорить в первую очередь. И я решил начать с принца Аруфы.

– Сен-Руа, ты вернулся! – восторженно воскликнул принц в ответ на мой вызов. Он пригласил меня немедленно прилететь к нему и располагаться в его дворце. Я с удовольствием принял приглашение и через сорок пять минут мы приземлились в дворцовом парке.

Принц очень сильно изменился. Он неимоверно постарел. Это был уже не юноша, а седовласый старец. Что-то мне подсказывало, что нирианец не мог до такой степени состариться за каких-то четыре года! Насколько я, в своё время, установил, те жители Ниры, которые не находили смерти на войне, обычно доживали как минимум до ста десяти лет, а иной раз и до ста пятидесяти. В день нашего расставания принцу едва исполнилось тридцать пять. Стало быть, сегодня ему должно быть всего сорок. А здешний мужчина в этом возрасте не может выглядеть глубоким старцем. Так в чём же дело? Почему принц так старовато выглядит?

– Сколько лет, сколько зим?! – воскликнул я, скрывая своё смущение.

Принц принял моё приветствие за конкретный вопрос и ответил, – Без малого двести лет и двести зим не виделись мы.

Я чуть не подавился. Долго не мог поверить в услышанное, задавал уточняющие вопросы. Наконец, убедился, что Аруфа говорит правду, и очень был удивлён. Получается, что я ошибся почти на двести лет – с нашего убытия прошёл сто девяносто один планетарный год! Прежде никогда у меня не случалось таких промахов. Видимо, тот незапланированный выход в корону звезды Кюта оказал искажающее влияние, которое отразилось на точности последующих расчётов. Другого объяснения у меня не было. Ну да ладно!

Говорил больше Аруфа, так как ему было, что порассказать о двухвековом периоде нирианской истории, промелькнувшем для меня за полтора часа.

Теперь он был царем. Его отец умер спустя пять лет после моего отлёта, оставив в наследство объединенную империю Ироу. В моё отсутствие принцу, а затем и царю, Аруфе удалось кое-что воплотить из тех планов, которые мы намечали. Однако, конечно, это была лишь жалкая пародия на то, что мне хотелось бы здесь увидеть. Всё-таки верно, что личность разумного существа – это космическая константа. Как бы мы ни изменялись, мы не меняемся. Феодальный стиль мышления Аруфы никуда не испарился от того, что принц овладел бездонным запасом знаний и вооружился мощными технологиями иных миров.

На других континентах обстоятельства тоже не очень меня порадовали. В отличие от Ироу, там царила политическая раздробленность, и продолжалась война всех против всех. Государства почти непрерывно воевали между собой, и новые технологии подоспели тут весьма кстати. Братья нироны оказались не стойкими против соблазна применить своё могущество в военных целях. Помогая своим странам, они дали в распоряжение царей огнестрельное оружие. Вскоре после этого им пришлось тайно помогать уже врагам, чтобы сохранить тех от полного истребления. Вместо ожидаемого мира новые технологии только стимулировали противостояние. Это было печально.

– А что с Николаем? Он вам не слишком досаждает? – спросил я.

– Николай куда-то исчез уже через пять лет после тебя. Вначале мы все очень опасались, что он начнёт захватывать одну за другой наши страны. Но он повёл себя мирно. Объявив себя нейтральной стороной, он занял наблюдательную позицию. Спустя год он затеял большое строительство по всей планете. Мы не препятствовали ему в этом. Строить – это ведь не ломать. Однажды отец пригласил его на пир по случаю своего столетнего юбилея. И это было началом конца его пребывания на Нире.

Дело было так. Незадолго до этого приглашения земные девушки, Наташа и Ольга всё-таки повыходили замуж за здешних князей. Но проблема биологической несовместимости препятствовала им в продолжении рода. Мужья, не ведая о генетической подоплёке этой проблемы, были озабочены и даже очень недовольны этим обстоятельством и уже подумывали о способах решения своих семейных трудностей. А девушки, обеспокоенные за своё будущее, обратились ко мне с просьбой о помощи. Они думали, что моё могущество безгранично, ведь я был твоим учеником. Но чем я мог им помочь? И вот, когда Николай со своей супругой Еленой прибыли к нам на юбилей отца, Наташа с Ольгой затеяли интрижку, в результате которой сумели обольстить Николая. Спустя какое-то время у них родились дети, и благодаря этому семейная жизнь начала налаживаться.

Всё бы ничего, да вот жена Николая легко разгадала причину этих двух зачатий и не смогла простить мужу измены. Они рассорились. Елена несколько раз приезжала в Руфаль на разборки с Наташей и Ольгой. Потом эти наезды прекратились. И с тех пор ни о ней, ни о Николае ничего не было слышно.

Выслушав рассказ Аруфы, я увидел в своём воображении, как Николай покидает планету, гонимый зелёной тоской и смертельной скукой. Хапнув планету, он так и не смог понять, что же с нею делать. Да и БАС, ко всему, вышел из строя. Что ему оставалось делать? Только возвращаться на Землю. Получилось ли у него? Даже не знаю. Посмотрим, когда сами там будем!

Ныне, когда его здесь не было, я чувствовал примерно такую же тоску. Хотя по моему субъективному времени я отсутствовал здесь совсем недолго, но теперь, как бы заглянув в будущее на двести лет вперед и увидев ничтожные результаты посеянных мною идей и предпринятых усилий, я ощутил, как во мне умирает столь сильное прежде желание творить историю. Я вдруг почувствовал себя свободным от вселенской обязанности изменить и/или спасти мир. Я ощутил себя просто предоставленным самому себе. Это было новое переживание и новое ощущение, требующие осмысления.

Погостив у царя Аруфы ещё три дня, я решил посетить остров Ява. Изменившийся взгляд на мир и на моё в нём место уже не оставлял почвы для таких наивных мечтаний как всемирное владычество и благородное управление всей планетой с отдельно взятого острова. Это в один миг стало неинтересным и необязательным. Но и бросать планету на произвол судьбы было бы не разумно. Я одиноко бродил по пляжу, попросив Таню дать мне время побыть одному.

По всей видимости, меня сразил синдром начинающего божества в острой форме. Человек достигает большого могущества, осведомлённости и социального успеха и видит, что дальше – некуда. Всё только вниз. А оставаться на вершине – значит оставаться без движения. Что толку творить и благоустраивать новые миры, если они требуют непрерывного участия своего творца, в отсутствии которого очень быстро скатываются к своему прежнему варварскому состоянию!

Внезапно пришло простое решение. Надо предоставить эту планету её коренным обитателям! Пусть сами думают, по какому пути должна развиваться нирианская цивилизация. В этом Николай прав: народ должен сам писать свою историю. Тем более, когда народ ещё молод и переполнен энергией, словно бочка с динамитом. Для себя же я решил обустроить остров Ява в качестве дачи для личного отдыха. Приняв такое решение, я созвал совет ордена ниронов, который без меня собирался всего лишь два раза – оба из них в год моего отлёта.

Братья прибыли кто на чём. В основном их планетолёты были выполнены в форме различных крылатых животных, образы которых они заимствовали из фаун иных миров. Прибыли не все. За время моего отсутствия трое – Кенш, Тейри и Сибо – улетели в иные миры, не выдержав разочарования действительностью. Идеалы, которые они желали воплотить, никак не хотели воплощаться, поэтому, как только они научились создавать космолёты и овладели техникой метапроекции, так сразу и покинули Ниру. Остальные не пожелали последовать невесть куда.

В ходе этой встречи я убедился, что практически каждый из ниронов использовал своё могущество не по назначению. Они радостно обнимали меня и чествовали как вновь возвратившегося бога, но видно было, что они смущены и чувствуют себя виноватыми передо мной. Да, они создали тайные организации ордена в своих странах, но при этом не сохранили глобального единства и взаимодействия между собой. Свои усилия они направили на то, чтобы укрепить своё личное влияние в своих странах, так что в глазах своих народов сделались национальными гуру и беспредельными магами, перед которыми трепетали даже цари. Похоже, их это устраивало.

Я не стал их упрекать в отступлении от принятых ранее принципов. Было ясно, что лично они готовы им следовать, но передать их массам не в состоянии. Сыны своего времени, они могли понимать умом высокие идеалы, но сердцем оставаться приверженными своим родным отсталым взглядам. Впрочем, прогрессивные изменения во всех сферах жизни общества всё же произошли. Улучшение бытовых условий, санитарии, установление системы всеобщего общедоступного и обязательного начального образования – это и многое другое было внедрено повсюду на планете. Мои друзья были даже горды своими успехами. Зачем их обижать своим разочарованием? Оставалось лишь попрощаться.

– Не огорчайтесь, братья, тому, что прекрасное общество создать не получилось. Это просто немного сложнее, чем нам казалось. Но мы хотя бы попытались. Если у вас получится воспитать молодых последователей, то у них это может получиться лучше, – пытался я вдохновить и утешить собравшихся. – Неудача исполнителя не доказывает ложность идеи. Точно так же, как и не всякий музыкант может красиво исполнить серенаду Моцарта. Для этого надо больше учиться и упражняться. Прекрасный и справедливый мир – это не фантастика. Многие цивилизации живут в таком мире. Потому что они вступили в период своей зрелости. Не прекращайте бороться за лучшее будущее!

С этими словами я отпустил всех по домам и связался с дворецким Маем, который до сих пор скрывался в горной пещере на острове Ява. Я велел ему вернуться и приступить к восстановлению Сенруаля в прежнем виде. Затем я направился в Сантанью.

Наша здешняя резиденция стояла совершенно заброшенной. Дворецкий Апрель поведал мне историю о том, как бывшие студенты, оставленные Николаем на острове, разыскали платформу и некоторое время жили здесь. Но потом они один за другим заказали для себя летательные аппараты и упорхнули кто куда. Поручив дворецкому заботиться о доме, я вернулся в Сенруаль и начал готовиться к отлёту на Землю.

Вскоре ко мне подошла Таня и спросила, – Милый, мы что – уезжаем?

– Да, дорогая, здесь нам пока делать нечего.

– Но ведь теперь никто не требует, чтобы мы удалились отсюда, – недоуменно пожала она плечами.

– Но и наше присутствие не требуется. Пусть роботы приводят всё в порядок без нас.

– Что-то в тебе изменилось, – заметила она.

– Изменились планы.

– То есть, мы летим на Землю? – то ли удивлённо, то ли радостно воскликнула Таня.

– Да, пожалуй. Надо как следует повеселиться. У нас ещё не было свадебного путешествия. Простого свадебного путешествия на теплоходе по Средиземному морю. Я тебя приглашаю!

– Вот, здорово! Я всю жизнь об этом мечтала, – бросилась мне на шею Таня, и вскоре мы уже готовились к старту.

– Да, чуть не забыл, – обратился я к жене, тщательно упаковывая чемодан. – Сначала мы заскочим в какую-нибудь из анти-вселенных плюс первого уровня, из тех, в которых время движется в обратном направлении. Надо отмотать срок назад.

– О-го! – удивилась она. – А это не опасно?

– Ничуть. Побудем там так же секунд шестьдесят три и вернёмся на Землю в то же время, из которого улетали. А если этого не сделать, то и на родину мы попадём на двести лет спустя, как и сюда. И тогда нас либо неправильно поймут, либо вовсе не узнают. Не будем терять старых друзей – вернёмся в прошлое!

– А, давай! – весело согласилась Таня. Немного подумав, она спросила, – Но мы же сюда вернёмся, дорогой?

– Обязательно! Сначала побываем на Земле, потом я хочу съездить на Абгару, в гости к Микту. И ещё – надо побывать на Барксе. Надо поднабраться опыта в переустройстве жизни на планете. Повысить свою квалификацию как прогрессора, так сказать.

– Что ж, путешествовать я люблю, – убеждённо заверила меня Таня. – Кстати, а что делать с Аталой? – спросила она, внушительно сведя брови и вздёрнув подбородок.

– Придётся вновь взять её с собой. На родине её никто не ждёт. За столько лет все родные умерли. Кроме того, брат Лайр сказал мне, что деревня, из которой она родом, была уничтожена напалмом во время очередной войны. Ей просто некуда возвращаться.

– Ты, как всегда, готов подобрать любую бездомную собачку и брошенную кошечку, – съязвила Таня, но как бы равнодушно, не выражая этим какого-либо протеста моему решению.

Наконец, я велел Тане и Атале взойти на борт, а сам приступил к запуску ходовой системы.

Я немного покривил душой, сказав о безопасности посещения анти-вселенной. Опасность была немаленькая, хотя и маловероятная – при входе мы могли напороться на какое-нибудь газовое облако, состоящее из анти-материи. Это грозило бы довольно интенсивной, хотя и не мгновенной, аннигиляцией корпуса корабля с последующей разгерметизацией кабины. Но без риска было не обойтись. Ведь потерять своё время – не менее грустно, чем погибнуть.

– Вперёд, за шампанским! – провозгласил я к вящему недоумению обеих девушек. В ответ на нажатие кнопки «Пуск» наш корабль резво стартовал и, иглою прошив атмосферу, направился на окраину планетной системы Нана, к точке нуль-перехода.


  Конец первого тома    //////////////////////////////////////////////////////////