Утром всю роту выстроили и объявили субботник, даром, что на дворе стоит среда. Пришли четыре платформы кирпича, стоят на станции, кто-то их будет разгружать, а наше дело принимать и опоражнивать машины. Кирпич - это родное и знакомое, это стройотрядовские воспоминания, а стройотряд - дело святое. Посему я берусь за работу со стройотрядовским азартом, в норильских темпах.
Первые часы весело поем, кирпичи свистят в воздухе и плывут по цепочкам. Рабочий азарт. Но не у всех: я вижу, как один бочком камуфлируется за стенку, а вот и еще двое в открытую стоят и одобрительно глядят на окружающих. И ведь не сержанты, не старые - свой же брат душара. В строяке такое невозможно, а тут - пожалуйста. Я весь киплю негодованием, но ничего другого, кроме как укорять шлангов своим примером, придумать не могу.
Укорил, пораскинул мозгами и понял, что они, в общем-то, правы. Ради чего здесь дергаться, ради чего пОтом стахановским исходить? Чтоб следующая партия этого самого кирпича побыстрее пришла? Кому это надо?! Если кому-то из начальства, то пусть он и трепыхается, а наше дело холопское - сиди, кури, пока кнута нету. А на трудяг азартных, вроде меня, взгляд удивленный, и следующим этапом эти трудяги зачисляются в дураки, подлежащие обману и помыканию.
Впрочем, понимание это только-только начало приходить, и поэтому я в учебке попал-таки в разряд этих самых трудолюбивых дураков, со всеми вытекающими последствиями. Кто везет - на том и возят, мысль элементарная, но уяснить ее трудно, когда привык возить, и с удовольствием. Отвыкать предстоит все два года, а пока под вечер очередная благодарность от замполита и недоумение - а что же я делал не так, это ж чувствуется, когда без уважения смотрят! "Нужда учит калачи есть"