Борис Рябухин
В Москву на гастроли приехала Мирей Матье. Певица моей юности. Сын попросил достать билеты на ее концерт. Я думал, что это… «не про нас», но достал.
- Я в тебе не сомневался! - обрадовался сын.
Фотокор Леонид Шиманович попросил вручить Мирей Матье его фотографию на память – Илья Глазунов рисует Мирей Матье.
- А на второй фотке пусть что-нибудь напишет, – распорядился он.
Легко сказать!
Мы с сыном пришли в Кремлевский дворец на первый концерт Мирей Матье. Стали искать, как пройти за кулисы. Наивная простота! Дежурная поняла нас с полуслова.
- У вас неудобные места, - сконфузила она меня перед сыном. (Это за восемьдесят тысяч!) - Если будет возможность, я посажу вас у себя – здесь билет стоит миллион, - завистливо рассматривала она нашу фотографию.
И мы сели сбоку, почти у сцены. А маленькая Мирей Матье металась горящей свечкой в темноте огромного зала. Но прорваться к нам, зрителям, ей не давала цепь усиленной охраны.
В перерыве мы решили, что за автографом надо идти с букетом. Хорошо, что он в фойе не стоил миллион. Дежурная нам показала, как пройти за сцену, - и мы, трепеща, ринулись к непроницаемому посту охраны. Долго объясняли разным командирам, что хотим подарить фото певице и получить автограф. Наконец, пришел тот, кто, глянув на фото, повел нас за сцену.
Шаг влево или вправо – равносилен провалу. Едва провожатый отрывался от меня – перед лицом вставал вопрос: «Вы куда?» Я успел с трепетом окинуть взглядом просторы дворца, однако не заметил, что сына охранники не пустили.
Наконец, в маленькой приемной за букетами и спинами я увидел погасшую Матье. Мой переводчик сказал ей несколько слов, протягивая фото и вырвав у меня букет.
- О, Илья! - озарилась она улыбкой, едва отыскав меня взглядом. - Мерси!
Я протянул второе фото и напомнил об автографе. Переводчик швырнул мои цветы на гору букетов и попросил ее написать пару слов.
О чем они говорили?
- Как он? - передал переводчик грустный вопрос. И я понял, что превращен по охранной цепочке в безымянного посланника Ильи Глазунова. Объясняться было бесполезно.
- Пока плохо, - ответил я, зная, как и все, о болезни художника.
Все участливо покивали. Певица подписала фотографию – и меня вытолкали из тесной приемной.
- Что она написала? – дерзко шепнул я.
- «Милый Илья! Спасибо за цветы и фотографию. Думаю о тебе, твоя Мирей Матье», что-то в этом роде, - прочитал он мне.
И я пошел невольным самозванцем на выход. Но выхода не нашел, охранники стали меня пристрастно допытывать, пока не выручил все тот же переводчик.
- Отведи его в «мышеловку», - приказал он молодому командору.
И тот меня вывел… прямо к левой кулисе, на сцену, перед заполнившей зал публикой. Не хватало мне только раскланяться!
В отличие от меня, фотокорреспондент Леонид Шиманович не сомневался, что я выполню его тщеславную просьбу подарить его фотографию Мирей Матье. И в благодарность оставил автограф в мое распоряжение.
И лишь позже я решил: может, снять самозванный грех с души и отдать автограф адресату?
Что я и сделал.
1997 год