Рассвет занимался над Ритокари, провинциальным городком, на границе могущественной империи Соллоса. Крытые железом, крыши домов заблестели на солнце, будто недавно над городом прошел ливень. Первые лучи скользили по этим блестящим крышам, задерживались на карнизах и танцевали разноцветными бликами на, украшенных стеклянной мозаикой, окнах богатых особняков.
Тут и там хлопали двери. Рабочий люд выходил на улицы сонного городка, потягиваясь и зевая. Работяги тянулись на завод, где заспанные сторожа уже распахивали скрипучие ворота, встречая первых, самых прилежных рабочих.
Вот и городская стража зашевелилась, офицеры провели утреннюю смену караула, приказав солдатам открыть тяжелые засовы и опустить, подбитый железом, прочный дубовый мост через ров. Заскрипели старые колеса, завизжали огромные цепи, и мост, служивший защитной стеной ночью, теперь медленно поплыл вниз.
В будку, что стояла у пропускного пункта, вошел один из офицеров-досмоторщиков. Он напустил на себя значимый вид, встречая ранних гостей.
- Имя? – Спросил равнодушно и буднично. Вояка привык к мирной, спокойной жизни и не ждал от незнакомцев дурного.
- Рион Драгон! – Юноша, лет восемнадцати, смотрел с вызовом. По виду и поведению этого человека, сразу было понятно, что в город прибыл вельможа, богатый и знающий себе цену.
Позади Риона расположилась его небольшая, но весьма внушительная свита. Слуга, ровесник молодого господина, держал под узды двух великолепных коней бундербержской породы, редко встречающейся в империи, поскольку одна такая лошадка стоила на рынке целое состояние, мало кто даже из знатных горожан мог позволить себе эдакую роскошь. Рядом и чуть позади слуги возвышались два воина Дарла. Их мощные торсы переплетали кожаные портупеи, и у каждого на поясе красовалось по два огромных обоюдоострых меча. Даже самый сильный из городских воинов не смог бы драться таким одним, а эти исполины, легко управлялись одновременно двумя, тяжелыми зато эффективным в бою, мечами. Так что на пути таких воинов не рискнул бы встать ни один из местных героев, да что там местных, вряд ли бы кто в империи помыслил связаться с дарлами.
- Цель визита? – Страж ворот конечно впечатлился, но ни в коем случае не показывал своего удивления и даже, в некотором роде, испуга перед столь высокородным гостем.
- Я путешественник, хочу отдохнуть в этом городе, чтобы потом продолжить свое путешествие.
Досмотрщик посчитал разумным не нарываться и не предложил досмотр вещей молодого господина, да, впрочем, их было не так и много: пара кожаных седельных сумок, да заплечные мешки на плечах дарлов. Выписав пропуск, страж вписал имена слуг аристократа и пропустил путешественников в город.
- Да уж, дисциплинка... – Усмехнулся Ког, один из воинов Дарла. – С такой охраной, как они еще не подверглись нападению?
- Империя сейчас процветает. – Рион легко запрыгнул в седло, посмотрел сверху вниз на Кога. – Чего им бояться? Многих своих врагов Соллос раздавил, присоединив многочисленные земли, став огромной державой, диктующей свою волю. А кого не смог прогнуть, постарался заполучить в союзники. Здесь нечего опасаться.
- Все же, не будь беспечным, хозяин! – Предостерег Зан, второй телохранитель, суровый, пожилой воин. Он по-доброму глянул на Риона из-под густых, седых бровей. – Мы отвечаем за твою жизнь перед Драгоном.
Молодой человек улыбнулся и, пришпорив изящного тонконого коня соловой масти, поскакал по мощеной улице. Все в этом городе было знакомо, ведь Рион родился и жил какое-то время в Ритокари, бегал по узким улочкам рабочего квартала, беднейшего в городке, играл с друзьями, мечтая о том, что однажды станет великим и прославленным воином, и завоюет славу, деньги и власть.
Но, вопреки фантазиям, жизнь в захолустье не являлась радужной. Голод и болезни, нищета и безысходность царили в бедняцких кварталах. Ребенок, выросший здесь, не только не смог бы стать прославленным воином, вообще бы никогда не поднялся из низов. Единственный его путь лежал на завод или на копи, где добывали каменную крошку странгаца, для последующего крепкого ее сплава с металлом. Когда отец, уволенный с завода, собрал вещи и сбежал из города, мать, отчаявшись прокормить пятерых детей, устроила старшего сына на копи, где он очень быстро сгорел и умер. В то время Риону исполнилось всего лишь шесть лет, а он уже узнал, как горька потеря близких и родных людей. Один за другим умерли два брата-близнеца, а потом захворала и маленькая сестренка. Мать устала оплакивать своих детей, она высохла от горя и почернела лицом, поэтому, когда поверенный, работавший на одно богатое семейство, предложил ей продать оставшегося в живых сына, чтобы хоть как-то расплатиться с долгами, сломленная и уставшая от жизни и забот женщина согласилась, надеясь, что хотя бы один ее ребенок заживет в достатке.
Рион тряхнул головой, пришпорил коня, поспешил убраться подальше от своих тревожных и неприятных воспоминаний. Он не пытался разыскать мать, поскольку знал, что она ненадолго пережила своих детей и давно уже отмучилась, отправившись в лучший из миров. А отец? У Риона давным-давно уже был другой отец, которого юноша почитал больше чем родного. Он вырос благодарным и послушным сыном, покорным воле своего приемного отца, поскольку знал, чем обязан Драгону, сохранившему жизнь маленького, забитого и запуганного мальчика-раба.
- Господин?! – Слуга едва поспевал за Рионом. – Как Вы можете поступать так неосмотрительно и беспечно? Зан снова будет ворчать, что Вы не слушаетесь его, а ведь он не любит, когда не выполняют его распоряжений.
Молодой хозяин рассмеялся, отпустив повод коня, давая великолепному жеребцу свободу, пустил его в галоп.
- Икиру, хватит ныть! – Крикнул Рион, легко отрываясь от своего провожатого.
Соловый конь разогнался и едва не налетел на карету, неожиданно появившуюся из ворот богатого особняка. Пара гнедых дернула в сторону, карету повело в бок, заскрипели колеса.
- Куда прешь, отродье?! – Темная нагайка свистнула в воздухе и ударила коня по ноздрям. Жеребец взвился на дыбы, взвизгнув и едва не сбросив седока. А жестокий наездник, сопровождавший карету, сделал второй замах, чтобы проучить обнаглевшего мальчишку.
- Не смей! – Зан вырос будто из-под земли, одна рука его уже лежала на рукояти меча, а другой наемник перехватил руку наглеца с нагайкой.
- Пусти! – Человек в черных одеждах опалил гневным взглядом, рванул свою руку, намереваясь вырвать запястье из жесткого захвата, но почувствовал лишь, как еще сильнее сжались пальцы захватчика, как налились гранитной тяжестью.
- Что такое, Гадар?! – Спросили недовольно из кареты.
Рион вздрогнул и побледнел, одно упоминание этого имени заставило кожу покрыться неприятными мурашками. Он никогда бы не узнал в этом человеке слугу дома Гренду. Ведь прошло уже без малого десять лет, из пятнадцатилетнего жестокого парня Гадар превратился в настоящего мужчину.
Спину ожгло, словно нагайка все-таки достигла своей цели, под рубашкой вмиг стало горячо, и старые раны заныли, будто открылись и принялись кровоточить вновь.
- Зан! – Окрикнул Рион своего телохранителя. – Я сам виноват, отпусти господина, не стоит ввязываться в драку в первый же день приезда. – Несмотря на слова, юноша не выглядел раскаявшимся, он холодно и жестко смотрел на Гадара, едва сдерживая свою ярость и желание наброситься на него. Но все-таки удержал свой гнев, сжав поводья так сильно, что казалось, они истлеют в горячих ладонях.
- Я прошу меня простить за беспокойство! – Обратился молодой человек к графу Гренду, заметив, что тот выглянул из окна кареты.
Граф почти не изменился за десять лет. Моложавый, привлекательный мужчина, с копной темных, кучерявых волос и аккуратно подстриженной бородкой, окинул взглядом наглого мальчишку, не скрывая презрения к тому, кто посмел мешать проезду аристократа.
- Поехали, Гадар! – Капризно скривив рот, приказал граф.
- Господин, что с Вами? – Икиру с тревогой смотрел на молодого Драгона.
- Ничего, поехали!
Побледневший Рион проводил карету и ее сопровождающего злобным взглядом, затем тронул пятками коня, позволив ему лишь размеренный, тихий шаг. Слуги поспешили вслед за своим хозяином.
- Ты видел, наш гордец извинился? – Ког пожал плечами, удивляясь такому учтивому поведению молодого господина с наглыми незнакомцами.
- Твое дело оберегать хозяина, а не вопросами о его поведении задаваться, знай себе топай и глаз с Драгона не спускай! – Огрызнулся Зан. – Не дай тебе бог узнать гнев повелителя, - его отца, - взмолишься о смерти, как о рае небесном!
Ког втянул голову в плечи, насупился, но не посмел возражать старшему товарищу.
В холле гостиницы царили прохлада и покой, немногочисленные постояльцы либо еще спали, либо уже ушли по своим делам. Скучающий администратор не сразу обратил внимание на приезжих, приняв их за обычных путешественников. Но вдруг встрепенулся, заметив, пусть и припорошенные пылью, но очень дорогие шелка и расшитый золотой нитью бархат, - одежду гостей, - тут же вытянулся в струнку, приветствуя новых будущих постояльцев.
- Господин, для Вас у нас имеется отличный номер Люкс, и для Ваших слуг комнаты подберем. Прошу, господин, следуйте за мной!
Ког фыркнул, но тут же присмирел, глянув на командира. Зан лишь нахмурил седые брови, промолчав. Икиру подхватил сумки, проигнорировав гостиничного служку, потащил багаж хозяина в его номер.
- Вы знаете этих людей, господин? – Спросил слуга, когда дверь за администратором и дарлами закрылась.
- Каких людей? – Не понял Рион. Он расшнуровывал куртку, мечтая поскорее освободиться от пыльной одежды.
- Ну, этого в карете и его мрачного спутника на вороном жеребце.
Шнурок как назло стянулся узлом, который никак не поддавался пальцам, пытающимся справиться с нелегкой задачей.
- Иди, помоги мне, чего встал? – Рыкнул Драгон.
Икиру поспешил на помощь хозяину, долго пыхтел над узлом, пытаясь распутать его пальцами, наклонился и впился в непокорную завязку зубами.
- А, надоело! – Рион выхватил нож, оттолкнул слугу и зло обрезал шнуровку. Наконец, избавился от пыльной, пропахшей потом, верхней одежды. – Ванну мне наполни, мыться хочу! – Приказал молодой человек слуге. – Что с тобой сегодня? Нерасторопный, нос взялся совать куда не следует?!
- Простите, хозяин! – Икиру бросился выполнять приказ господина. И хотя знал, что тот не станет наказывать по пустякам, все же, решил не испытывать терпение хозяина, тем более, когда тот так сильно злился.
Слухи распространились быстро, и молодой аристократ, прибывший в город на заре, к вечеру уже получил целый ворох приветственных писем с искренними словами уважения и симпатии. А слуга одного знатного вельможи заявился прямо в номер, с визиткой хозяина и приглашением на бал, устраиваемый в честь дня рождения его дочери.
- И как узнали? – Рион крутил в пальцах, тесненную золотом, визитную карточку барона Фрионского.
- Ну, Вы же на воротах отметились… В гостинице и в ресторане чаевые горстями раздаете… – Икиру разбирал постель господина. – А потом и по внешнему виду и по статности видно, что Вы, хозяин, - завидный жених, а у них небось дочери на выданье, вот и расшаркиваются. Примите приглашение?
Рион вздохнул и откинул визитку.
- Торговый караван Дарла прибудет только через три дня, делать нечего, ну и почему бы не поразвлечься?
Следующим вечером Рион переступил порог богатого особняка и тут же окунулся в атмосферу праздника. Бал в поместье барона Фрионского был в самом разгаре.
- О, как я счастлив, Ваше высочество, как счастлив!.. – Барон едва из своего камзола не выпрыгивал, так усердно приветствовал гостя.
Рион лишь кивнул, согласно статусу, поняв, что гостеприимный хозяин уже навел о нем справки.
«Наивный ты, если решил, что сможешь сбагрить мне свою дочурку!» – Зло подумал про себя молодой человек.
Младшему сыну царя Дарла, единственного царства, сохранившего независимость от империи, вряд ли позволят жениться на чужестранке, пусть даже она богата и знатна. Несмотря на то, что Рион приемный сын, не претендующий на престол, он любимчик повелителя, а значит и любим народом. Выращенный на земле дарлов, воспитанный воинами, принц обязан был почитать законы своего мира, а по закону Дарла о союзе с женщиной-чужестранкой даже не могло идти и речи.
- Я был так удивлен, когда узнал, что третий сын царя Драгона путешествует по нашей стране. – Барон расплылся в улыбке. – По-простому, неофициально… А еще одна птичка мне начирикала, что Вы, принц, сопровождаете торговый караван. И в связи с этим я бы и хотел…
«Вот оно что…» - Рион усмехнулся про себя наивности Икиру. Местный богач, с купленным баронским титулом, разбогатевший на торговле, естественно не мог упустить хороший куш, который удвоит, а то и утроит его состояние. Вот и спешил поскорее состряпать дельце.
- Я не распоряжаюсь товаром. – Прервал пламенную речь барона Драгон. – Я всего лишь путешествую и ничего более. Так что…
Он развел руками, показывая, что на этом разговор окончен.
- Ну, все равно, я так рад Вашему визиту, и прошу Вас… - Барон Фрионский улыбнулся еще добродушнее, надеясь, что завоюет благосклонность высокопоставленной особы и получит-таки протекцию и разрешение на то, чтобы его компания стала торговым представителем богатейшего, после империи, северного царства Дарла. – Чувствуйте себя как дома, мой дорогой господин!
Рион вздохнул и ушел с балкона, куда заманил его хитрый барон-торгаш. Как только принц очутился в зале, все взгляды юных красавиц, да и не только юных, были направлены на него. Женские глазки засветились радостью и кокетливым интересом, а на щечках тут же распустились розовые лепестки благочестивой скромности и неподдельного обаяния.
- Ах, как он хорош, этот принц варваров, так галантен. – С восхищением прошептала одна высокородная дама другой, наблюдая, как юноша легко ведет в танце ее дочь.
- Я-то думала, что северяне, лишь воюют, да пьют, а тут… Такое воспитание, а манеры… Да, настоящий принц.
Мужчины, присутствующие на балу, все как один признали в Драгоне соперника и ревностно оберегали своих дам, не позволяя им фривольного поведения с молодым гостем.
- Долог ли был Ваш путь? – Дочь барона Фрионского, первая красавица города, Силена, полностью узурпировала внимание принца Дарлов. – Наверное, это так утомительно целый день скакать верхом? Вся эта пыль… А дожди…
- Я люблю ездить верхом, да и дождь меня не пугает… – Рион огляделся, разыскивая кого-то среди гостей.
Силена сразу же насторожилась, почуяв, что принцу приглянулась какая-то другая девушка. Но вопрос юноши тут же развеял ее подозрения.
- Скажите, а граф Гренду разве не бывает на таких балах? Насколько я могу судить, он еще не стар, чтобы избегать подобных мероприятий.
Юная баронесса фыркнула в платочек, а ее взгляд мгновенно сделался презрительным и насмешливым.
- Да что Вы, кто пригласит теперь его в приличный дом? – Сказала она, рассмеявшись. – Я слышала, что у Вас вчера произошла с ним стычка? Нужно было отхлестать его за дерзость плетью.
Рион удивился. Он подхватил Силену под локоток и буквально вытащил на балкон, где еще недавно разговаривал с ее отцом.
- А что случилось с графом? – Спросил молодой человек.
- Ах, да, Вы же только что приехали…
Девушка томно вздохнула, всем своим видом показывая, что совершенно не хочет разговаривать о каком-то там Гренду. Да и на балконе, под звездным небом, полагалось говорить о совершенно других вещах. Но все же, поняв, что молодой человек настроен решительно, продолжила.
- Граф разорен. Он опустился до того, что несколько раз перезаложил свое имущество, распродал даже рабов и слуг всех разогнал. Вот и вчера, скорее всего, направлялся к кому-нибудь выпрашивать милостыню. Только никто ему не подаст! Презренный, жалкий человек. Фу!
Силена прикрылась платочком, будто действительно ощутила в воздухе смрад, лишь при упоминании имени разорившегося графа.
- Единственное сокровище, которое он еще способен сохранять, это его преданный раб. Представляете?!.. – Девушка засмеялась. – Он хотел дать ему вольную, а судья не позволил, теперь на все имущество Гренду наложили арест, даже на Гадара, а ведь свет считал его чуть ли не братом Графа! Ведь этот Гадар вел себя всегда так дерзко и вызывающе, никто и подумать не мог, что он простой раб.
Рион сжал кулаки, лицо его сделалось жестоким, а взгляд похолодел.
Девушка тут же заметила перемену в молодом человеке и растолковала ее по-своему.
- Да, да, я понимаю Вас, Ваше высочество, и этот человек замахнулся на Вас плетью, какой-то ничтожный раб!.. Нам вчера как только рассказали об этом происшествии, мы все были очень взволнованы. Но, хорошо, что Вы не пострадали. И все-таки этого раба следует наказать, за то, что он так неучтив с высокородными господами. Он, знаете ли, еще тот хам, и многим успел встать поперек дороги, когда граф Гренду еще имел вес в обществе.
- Простите! – Рион откланялся и покинул гостеприимный дом барона Фрионского.
- Что ты ему сказала, мерзавка?! – Барон едва не рыдал, он так разозлился на дочь, которая не сумела обаять принца, что готов был отхлестать ее по щекам.
- Ничего… - Пролепетала испуганная девушка. – Он расспрашивал меня о Гренду…
- Глупая, похоже принца все еще задевает вчерашнее происшествие… Не надо было сыпать соль на рану.
Рион в нетерпении ожидал возвращения слуги, не находя себе места в уютном номере гостиницы. Наконец Икиру вернулся.
- Ну?! – Молодой человек от нетерпения едва не сшиб парня с ног.
- Да, задали Вы мне задачку, господин. – Икиру отдышался и выпил воды прямо из графина. – Поверенный в делах графа Гренду долго отказывался отвечать, ссылаясь на глубокую ночь, но когда увидел насупленного Кога, перестал шуметь и открыл контору.
- Ну?! – Прерывая подробный рассказ слуги о том как уговаривали поверенного, вскричал Рион.
- Все как и говорила дочь барона. Гренду разорен, даже титул свой умудрился заложить. Представляете, здесь можно торговать титулами и даже оставить в залог, и под это деньги дают. – Икиру рассмеялся. – В общем, этот заложенный, перезаложенный граф теперь гол как сокол. Через неделю все его движимое и недвижимое имущество пойдет с молотка, а Гренду, очевидно, пойдет по миру с протянутой рукой…
- Вот оно как… - Рион усмехнулся. – А Гадар?
- А, он действительно собственность графа и, значит, его движимое имущество… Да, ему действительно была обещана вольная, и граф ее почти подписал, но вмешалась рука правосудия… Гренду не может распоряжаться теперь своей собственностью, он же больше не хозяин всему этому. Правда, если до торгов Граф сможет оплатить свои долги, то… Вот только не сможет, ибо заперся в имении на краю города и тихо ожидает своей участи…
«Интересно! – Рион прилег на кровать и прикрыл глаза. – Значит, этот гордый и злобный Гадар теперь будет продан на торгах, как самый обычный товар? И как я понял, многие в городе на него зуб точат, да, не позавидуешь такой участи… Что же!»
Молодой человек вскочил.
- Идем, Икиру, и скажи Когу и Зану, чтобы сопровождали меня тоже!
- Хозяин?! – Протянул слуга. – Может быть, утра дождемся, а?
- Поговори у меня! – Рыкнул молодой Драгон, сильно напоминая своего приемного отца при этом. – Видно путешествие не идет тебе на пользу, если позволяешь себе перечить господину! Смотри, отправлю обратно в обоз и выберу себе нового слугу.
- Простите, хозяин! – Икиру со всех ног кинулся исполнять приказ принца.
Граф Гренду метался по своей комнате, судорожно собирая вещи. Он ждал до последнего, что свершится чудо и кто-нибудь одолжит денег, да только ни один из знакомых и бывших друзей не откликнулся на мольбы разорившегося, отчаявшегося человека. Гренду злился на них, вспоминая, как когда-то, от щедрот своих, кормил и поил всю эту братию, устраивал веселые хмельные пирушки и охоту на своих землях. А теперь, когда разорился и обездолил, весь высший свет города отвернулся от него, и никто не протянул руку помощи.
- Хорошо ли поступать так, Брил? – Гадар стоял в дверях, наблюдая за судорожными сборами.
- Я хотел дать тебе свободу! Ведь я всегда считал тебя своим братом! А теперь я, видите ли, не хозяин своему имуществу! Эх, надо было дать тебе вольную раньше, а я не сделал этого... Как я мог?! – Мужчина упал в кресло и закрыл лицо руками, посидел мгновение, но снова вскочил. – Да, мы убежим, пусть позорно и стыдно, пусть! Мне теперь на все плевать! Пусть забирают здесь все, мне не жалко!.. Но тебя я им в обиду не дам, я так и сказал, когда судья аннулировал твою вольную!.. Как я их всех ненавижу!
Внизу в прихожей раздался какой-то шум, показалось, что кто-то тараном с улицы мощно ударил в двери.
- Что это? – Брил Гренду насторожился. – За нами пришли военные, чтобы сопроводить в тюрьму?
- Не думаю. – Гадар выхватил из-за пояса саблю, посмотрел тревожно на хозяина и вышел из комнаты.
Он открыл двери, опережая очередной сокрушительный удар, способный разнести прочный дуб в щепы.
- Кто вы и что нужно в такой поздний час? – Слуга удивился, увидев на пороге странную компанию непрошеных гостей.
- Где твой хозяин? – Рион, проигнорировав обнаженный клинок в руках Гадара, спокойно вошел в дом.
- Кто Вы такой? – Гренду стоял на лестнице.
- Возможно твой спаситель, если ты спустишься и начнешь разговаривать в приличествующей манере! – Спокойно отозвался Драгон, с усмешкой взглянув на хозяина поместья.
Граф естественно заинтересовался ночным визитером, но несмотря на это, держался спокойно и с достоинством.
- С кем имею честь? – Спросил он, медленно и степенно спускаясь с лестницы.
- А тебе не все ли равно, кто даст деньги на твое спасение?
Граф вздрогнул и побледнел. Словам юнца, стоявшего в прихожей, не верилось, но как же хотелось поверить в чудо.
- Вы знаете о сумме моего долга? – Осторожно поинтересовался Гренду.
- Мало того, все твои долговые расписки я уже выкупил, а этого… - Молодой человек извлек из кармана куртки огромный синий бриллиант. – С лихвой хватит для погашения оставшихся долгов и безбедной будущей жизни.
Такие редкие камни добывались лишь в северных мирах, и всеми правами на их добычу обладало королевство Дарлов, Гренду прекрасно знал сколько стоила подобная драгоценность. Мальчишка не врал, он действительно принес спасение разоренному человеку, возвращая ему утраченную надежду.
- Какие же Вы поставите условия? – Обескуражено спросил граф.
- Никаких, мне нужна лишь одна вещь которой ты владеешь, вот ее я и намерен приобрести, а взамен я верну тебе твое состояние и даже титул.
Рион порылся в долговых расписках, нашел закладную на графский титул и помахал перед носом Гренду. Тот шумно сглотнул, следя за, парящим перед глазами, листком.
- И что это за вещь? – Спросил граф, понимая уже, что отдаст все что угодно, лишь бы вернуть свое имя и состояние.
- Вот эта! – Молодой человек указал на Гадара, все так же стоявшего рядом, с обнаженным клинком в руках, и не сводящего с наглеца своих, горящих гневом, глаз. – Эту вещь я хочу взамен на твое спасение!
- Что? – Граф отступил на шаг, побледнев сильнее. – Понимаете, он мне почти что брат, я не могу продать его словно он какая-то вещь…
- Как знаешь! Я не хотел оставаться на торги, но вижу, что придется. Когда твое имущество спустят с молотка, я все равно приобрету его, и, думаю, эта игрушка обойдется мне гораздо дешевле. Прощай!
Молодой человек развернулся на каблуках и пошел к двери.
- Что ты делаешь, Брил?! – Гадар кинулся к хозяину, тряхнул его за плечи. – Соглашайся, и спаси себя!
- Ты мне как брат, ты вырос на моих глазах, я не могу поступить так…
Рион разочаровано хмыкнул.
- Два идиота!
- Хозяин?! – Икиру осторожно поравнялся с господином. – Зачем переплачивать? Думаю, на торгах этот никчемный раб будет стоить раз в сто меньше чем Вы за него предлагали!
- Я хочу, чтобы Гренду предал своего, так называемого, брата и мучился содеянным до конца своих дней! – Злоба полыхнувшая во взгляде принца, напугала слугу. Раньше хозяин никогда не проявлял таких резких и сильных эмоций.
«Все-таки Вам знакомы эти люди». - Икиру предпочел не озвучивать свои мысли, он отступил на два шага, как того требовали правила, и пошел чуть позади хозяина, размышляя над его странным поведением.
А воины Дарла даже не стали ломать голову над всем произошедшим, они четко исполняли свою работу по охране молодого господина, и если бы кто-то осмелился напасть на третьего сына владыки, не раздумывая, уничтожили бы неприятеля.
Город наполнился слухами о предстоящих торгах. Шутка ли, ведь не каждый день знатный вельможа разоряется настолько, что после аукциона останется нищим бродягой без титула, средств существования и жилья. Новость будоражила умы.
Гренду появился буквально на следующий день, он пришел в гостиницу к Риону, в сопровождении Гадара.
- Вы сделали мне щедрое предложение… – Начал, замявшись, граф, его щеки пылали лихорадочным огнем, а сам он выглядел разбитым и больным. – Если еще не поздно, я бы хотел принять его.
Драгон усмехнулся. Он сидел за столом и даже не удосужился подняться, приветствуя гостей.
- Но он же тебе как брат, неужели расстанешься со столь ценным имуществом? – Спросил молодой человек, презрительно взглянув на аристократа.
Гренду опустил голову, сжал губы, засопел, силясь не расплакаться перед жестоким мальчишкой.
- Ах да, свое благополучие конечно важнее… - Рион поднялся, подошел к комоду и достал небольшую шкатулку. Взвесил ее на руке и передал графу. – И на что только люди не идут, лишь бы спасти себя… На, это твои долговые расписки. Бриллиант ты получишь, когда подпишешь купчую на интересующий меня товар.
Парень ткнул пальцем в Гадара, стоявшего рядом с графом и, казалось, равнодушно наблюдавшего за всем происходящим. Лишь сильно побледневшее, осунувшееся лицо, да темные круги под глазами выдавали его внутренне переживание и бессонную ночь.
- Пошлите за нотариусом, я подпишу необходимые документы. – Гренду постарался унять дрожь в голосе, но это ему не удалось.
- Икиру, тащи сюда стряпчего! – Крикнул Рион. Он смотрел на просителя с нескрываемым презрением.
- А нельзя ли мне на время передать Вам права на эту собственность, а когда я смогу вернуть долг, то?.. – Заглядывая в глаза благодетеля, с надеждой, спросил Гренду.
- Не искушай судьбу, граф! – Спокойно произнес принц. – Я ведь могу и передумать. Или продаешь его за возвращение своего имущества и титула, или… Вон, там дверь, проваливай!
- Простите, я решил, что…
- А тебе не нужно решать, я уже за тебя все решил!
В дверь постучались, и зашел поверенный в делах графа. Он с испугом покосился на Гадара. Зная крутой норов этого человека, стряпчий опасался сболтнуть лишнего и навлечь на себя гнев слуги графа Гренду. Однако, когда узнал по какому делу его вызвали, перевел дух и заметно осмелел.
Брил Гренду едва унял свою руку, которая тряслась и не желала держать ручку.
- Смелее, граф, подумаешь раба продаешь, зато свою сытую жизнь вернешь обратно!
Рион похлопал мужчину по плечу, проследив, как тот неуверенно подписывает документ, а затем подмахнул купчую одним росчерком, поставив размашистую подпись, и тут же крикнул своему слуге.
- Ког, забей раба в кандалы, чтобы не натворил чего от отчаяния!
Действительно, Гадар изменился в лице: он нахмурился, ноздри его раздувались, глаза пылали гневом, а желваки на скулах ходили ходуном. Конечно, слуга уговаривал хозяина продать его и спастись, однако, надеялся, что Брил все же не пойдет на сделку с дьяволом и решится на побег.
- Прощай, мой друг!
Гренду замялся, не смея обнять, проданного только что человека, хотя и желал всем сердцем сделать это. Гадар же отвел глаза и ничего не ответил. Граф так и не решился коснуться чужой собственности.
- Прости меня, если сможешь!
Он незамедлительно покинул номер, оставив раба новому хозяину.
Здоровенный воин-дарл принес кандалы и приказал собственности Драгона раздеться. Гадар, несмотря на то что был ниже ростом, взглянул свысока, во взгляде его читалось призрение к мужлану, осмелившемуся говорить с ним в подобном духе.
Ког недолго думая, врезал парню поддых, а затем порвал одежду, обнажая раба. Молча забил в железо, на всякий случай снова ударил в живот и оставил, скорчившимся от боли, в комнате господина.
Рион проводил поверенного, обсудив с ним еще некоторые вопросы по поводу долгов графа, а затем вернулся в номер.
- Ког, придурок, зачем ты его раздел, вот же?!.. – Юноша подошел к, лежащему на полу невольнику, взглянул на стройное, в меру мускулистое, красивое тело мужчины. Сейчас, без одежды, он выглядел довольно-таки хрупким и беззащитным. Хозяин пошевелил ногой свою собственность.
Гадар, который, казалось, совсем отключился от действительности, неожиданно ударил обидчика наотмашь, сильно. Вскочил, чтобы продолжить нападение, но запутался в цепях, забыв, что ноги забиты в железо, споткнулся и свалился к ногам господина.
- Понятно. – Рион не ударил, он отошел от своего нового раба и удобно разместился в кресле. – Значит, будешь зубы мне показывать, да, Гадар?
- Не жди, что я начну пресмыкаться перед тобой! – Глухо ответил раб и, подняв голову, с ненавистью глянул на нового хозяина.
- И не собираюсь ждать даже! – Молодой человек усмехнулся. – Запомни мои слова, Гадар, ты не то что пресмыкаться, за счастье будешь считать даже мой взгляд, мельком брошенный на тебя, поймать.
- Не будет этого! – Рыкнул невольник. Звякнув цепями, он сел, привалившись спиной к стене.
Дверь открылась, и на пороге возник Икиру.
- Хозяин, весть о том, что к графу вернулось его состояние уже облетела город! – Сообщил слуга, входя в комнату.
- Икиру, эту падаль не кормить и не поить! – Приказал Рион. – Только я могу давать ему пищу!
- Но ведь… - Попытался возразить слуга.
- Я знаю твою добрую натуру, готов пригреть и накормить любую зверушку. Так вот заруби себе на носу, увижу, что ты ему даже горелую корку хлеба сунул, придавлю! Понял?
- Да, хозяин! – Парень побледнел. Он снова увидел гнев господина, и это по-настоящему напугало слугу.
«И все-таки что-то связывает хозяина и этого Гадара! - Подумал Икиру, разглядывая обнаженного раба, забитого в кандалы. – Господин никогда бы не стал обращаться так жестоко даже с собакой, не говоря уж о человеке. Чем же ты бедолага так прогневил нашего доброго принца?»
Гадар недоедал давно, он, выросший в богатом доме, никогда не знавший лишений, голода и холода, научился терпеть неудобства, когда дела графа пошли совсем из рук вон плохо. Верный слуга отдавал последнюю крошку господину, лишь бы тот чувствовал себя хорошо. Поэтому приказ мальчишки не кормить и не поить его, Гадар воспринял даже с радостью, он и так хотел морить себя голодом, чтобы поскорее избавиться от своего позора.
Привыкший гордо вышагивать по улицам, раздавая тумаки и тычки направо и налево зазевавшимся прохожим, знавший, что его боятся и уважают окружающие, даже в богатых и знатных домах принимают как равного, слуга дома Гренду ни в чем и никогда не знал отказа. И уж тем более не мог предположить, что опустится до такого ничтожного положения, будет продан как последний раб, закован в цепи и брошен прежним хозяином, которого давно привык считать своим братом. Обида на Брила, да и на себя, болью засела в сердце, а злоба на нового хозяина разрывала душу на части. Хотелось выплеснуть всю свою боль и ненависть на мальчишку, заставить умыться кровью и кулаками стереть его улыбку с лица, раз и навсегда.
Торговый караван Дарла вошел в Ритокари на рассвете следующего дня. Рион встретил управляющего, сообщив, что в городе тихо и благополучно, и здесь торговцы и караванщики могут спокойно отдохнуть. Воины-дарлы, сопровождавшие ценнейшие товары северного царства, приветствовали своего господина, радуясь встрече с собратьями по оружию.
- Вы смените Кога и Зана? – Поинтересовался Икиру, когда воины-охранники скрылись на постоялом дворе. На самом деле молодой слуга жаждал узнать о своей судьбе, ведь хозяин приобрел нового раба, зачем же ему нужен мальчишка из обоза?
- С чего это мне их менять, они служат верой и правдой! – Откликнулся Рион. – И ты давай-ка не стой, иди, накрывай на стол, будем завтракать.
Икиру улыбнулся, радуясь милосердию господина. Ведь он единственный из всех хозяев, через руки которых прошел молодой раб, позволял сидеть с ним за одним столом и никогда не бил, не наказывал и не издевался, как это любили делать другие. Икиру уважал и любил своего хозяина так сильно, что готов был за ним и в огонь, и в воду пойти. Предстоящая разлука, - Икиру же служил принцу лишь во время похода, - омрачала сердце и делала мир вокруг черно-белым. Тайно юноша надеялся понравиться хозяину, чтобы тот не захотел расставаться с расторопным и послушным слугой. Но пока не видел никакой возможности стать хотя бы немного ближе к Риону. А теперь еще эта игрушка, которую приобрел господин. Новый раб, красивый и статный, со смуглой кожей и глазами цвета серебра, занимал все мысли молодого хозяина.
- Ненавижу тебя! – Прошипел Икиру, когда вошел в номер и злобно глянул на раба, сидящего в углу.
Гадар не пошевелился, он постарался абстрагироваться от всего происходящего и надеялся умереть от голода.
Слуга нового хозяина принялся накрывать на стол. Из ресторана прикатили сервировочный столик, заставленный всевозможными яствами. Комнату наполнил дурманящий, изводящий аромат еды.
Раб едва не захлебнулся слюной, а живот свело судорогой боли. Если бы не эта пытка запахами, то переносить голод было бы намного легче.
«Скорее бы мое тело сдалось и выпустило душу!»
Гадар поднес руку ко рту, в нос резко ударил запах железа от кандалов. Зубы врезались в плоть, легко перегрызли кожу.
- Эй ты?! – Рион, пришедший только что, подскочил к самоубийце и ударил сильно, наотмашь, заставил согнуться и застонать. – Ишь чего удумал! Нет, раб, этот номер не пройдет. Ты не покончишь жизнь самоубийством.
Молодой человек схватил полотенце, перекрутил его, впихнул скрутку в рот раба, с силой разжав его челюсти, а концы полотенца завязал на затылке. Только потом позволил Икиру заняться прокушенной рукой.
- Так просто ты не отделаешься, так и знай! – Парень похлопал раба по щекам, а тот лишь бешено вращал глазами и сопел, выказывая свою ненависть к новому хозяину.
Как только закончили возню с рабом, Рион уселся за стол и пригласил Икиру разделить с ним трапезу. Они ели так аппетитно, а запах еды заставлял все острее чувствовать голод, и хотелось кричать от безысходности. Гадар лежал на полу, сжав кулаки, он подмял руки под живот, чтобы уменьшить рези и унять бурлящий, неприятный звук в желудке, способный выдать его муку. Голодный человек отвернулся к стене, постарался отвлечься, но лишь слышал, как пережевывается пища, да разливается вино по бокалам. А запах еды, кажется, стал еще более отчетливым, изводящим, буквально сводящим с ума. Голова шла кругом. Много дней несчастный не доедал, а теперь еще его морили голодом, и пытка эта была невыносимой.
После трапезы, Рион приказал Когу связать руки невольника за спиной, а в рот рабу был вставлен прут, дабы Гадар не откусил себе язык и не истек кровью.
- Если не откажешься от мысли порешить себя, я прикажу выбить тебе зубы! – Спокойно предупредил хозяин, присев рядом, поднял голову раба за густую темную челку, заглянул в серые глаза невольника, затем отпустил и поднялся на ноги. – А чтобы ты понял, что я с тобой шутки шутить не намерен, сейчас я накажу тебя.
Ког приподнял безвольное тело и перекинул через табурет, придавил шею, чтобы раб не сопротивлялся. Рион же развернул плеть. Размахнулся и с силой полоснул по обнаженным ягодицам. Гадар дернулся, зажмурившись, звякнул цепями, заскреб ногами по полу.
Он столько раз охаживал нагайкой провинившихся рабов, но никогда не пробовал такого наказания на собственной шкуре, сейчас же получил в полной мере. Обжигающее жало нагайки больно впивалось в кожу, рвало и кромсало, доставляя неимоверную боль, выдавливая гордость, заставляя позорно сдаваться и стонать при каждом следующем ударе. Ягодицы горели огнем, казалось, что на них не осталось ни лоскуточка живой плоти.
- Ког, развяжи веревку и вынь прут из его рта! – Приказал хозяин.
Когда слуга выполнил приказ, Рион обратился к своему рабу.
- Ты понял мой урок, Гадар?
Мужчина заскрежетал зубами, но не ответил, лишь зло глянул на парня, стоящего перед ним. Смотреть, правда, позволили недолго, здоровенная лапища Кога вновь придавила шею, вынудив опустить голову. И экзекуция продолжилась.
Отчаяние топило в себе, а боль полыхала уже во всем теле, особенно она пробирала, когда жестокий экзекутор попадал по промежности, и именно это вырвало из раба первый крик. Он, в жизни не получавший ни одного такого наказания, даже представить себе не мог как это больно. А ведь, бывало, забавлялся криками наказываемых, считая их слабаками и трусами, жалостливо умоляющими о милости и прощении. Стоило только взять нагайку в руки, как провинившиеся рабы бледнели, начинали дрожать и плакать от страха и отчаяния.
- Я не хочу содрать с тебя остатки плоти! – Рион остановил порку. – Но если ты сейчас же не поклянешься, что больше не посмеешь наложить на себя руки, я обдеру тебя до костей, так и знай!
Хозяин с размаху ударил кулаком между ног раба, заставив его кричать и биться в путах. Но все же, Гадар нашел в себе силы не отвечать, не собираясь сдаваться на милость мучителя.
- Ког, выбей ему зубы! – Приказал принц и отшвырнул плеть. – Мне надоело уговаривать эту падаль! Беззубыми деснами он вряд ли сможет себе что-нибудь перекусить.
Здоровенный воин Дарла ухватил раба за волосы, приподнял его, оторвав от табурета, размахнулся и ударил по зубам. Гадар потерял сознание, а его рот наполнился кровью. Но, Ког, повинуясь приказу хозяина, не вкладывал в свой удар силу, поэтому зубы невольника не пострадали.
Когда раб очнулся, он не смог даже рот открыть, так болела челюсть. Мужчина застонал, едва переводя дух от боли, бушующей в израненных ягодицах и отбитой мошонке.
- Ког, он очнулся, продолжай выбивать ему зубы.
- Я даю слово… - Прохрипел невольник, едва снова не теряя сознание, но стараясь опередить очередной удар.
- Смотри-ка, а ты можешь быть покладистым. – Рион подошел к рабу и приказал Когу развязать его руки.
Стыд залил Гадара до самой макушки. Сдаваться на милость победителю было неприятно и унизительно. Но зачем терпеть такую невыносимую боль и жестокость, - это более чем глупо. Чего бы раб мог добиться своим упрямством, - новой экзекуции? Гадар слыл разумным человеком, и не совершал необдуманных поступков, он решил, что достаточно уже показал свою гордость, а дальнейшее ее проявление, только добавило бы страданий.
Когда руки, связанные за спиной, получили долгожданную свободу, под кожей сразу же забегали неприятные колючки, а плечи ломило так, что едва удавалось подавить стон. Но давать мальчишке повода к новому веселью, Гадар не хотел. Он проиграл эту битву, но еще не сдал всего сражения.
Впрочем, несчастный лишь подбадривал себя, понимая, что в любом случае будет вынужден покориться. Хозяин прекрасно дал понять, что не остановится ни перед чем, чтобы прогнуть волю своего непокорного раба.
Наконец, невольника оставили в покое. Правда, перед этим Икиру обработал все ссадины и раны и заставил Гадара прополоскать рот горьким отваром каких-то трав. Потом ушел и он.
Сумерки заползали в комнату, медленно пожирая свет, заполняя темнотой гостиничный номер. Гадар едва мог открыть рот, казалось, что все зубы шатаются и не могут удержаться в деснах, только надави посильнее и посыплются как горошины из спелого стручка. Пожелай сейчас раб нарушить слово, данное хозяину, - такими зубами он даже хлебную мякоть бы не откусил, чего уж говорить о языке или коже.
«А что будет, если я откушу себе язык?!» - Подумал Гадар. Попробовал куснуть, но только застонал, не удалось даже сделать попытку сдавить челюсти, боль ударила с такой силой, что несчастный едва не лишился чувств.
«Может быть, зубы мне и не выбили, зато кусаться отучили, это точно. - Грустные мысли не давали покоя, заставляли сердце плакать, а душу сжиматься от предчувствия еще больших мук. – Неужели ты так жесток, Рион Драгон, что мстишь мне, лишь за то, что я осмелился поднять на тебя нагайку?».
Первым в номер вошел слуга. Он зажег свечи, вернув в комнату свет. Затем принялся разбирать кровать. Проходя мимо, лежащего в углу раба, Икиру пнул неподвижное, обнаженное тело.
- Жаль, что хозяин так рано пришел!.. Издох бы ты лучше как собака! – Прошипел парень, снова пиная раба, норовя попасть по израненному заду. – Ну ты, отодвинься, мешаешь мне работать!
«А этому-то, я чем не угодил?» - С мукой подумал Гадар, постаравшись вжаться подальше в угол, чтобы не мешать расторопному слуге выполнять его обязанности. В былое время, этот мальчик, окажись он во власти Гадара, белел бы от страха и валялся в ногах, вымаливая милости у жестокого господина, а теперь бесправный раб, послушно выполняет требование мальчишки, получая тумаки и оскорбления.
- Не трогай его! – Рион вошел в спальню и остудил пыл слуги. – С чего это ты так жесток, Икиру?
«А я еще приказывал ему не кормить раба! – Удивленно подумал про себя Драгон. – Да, тут впору приказывать обратное, я смотрю, моему слуге нравится насилие».
- А чего он разлегся, работать мешает! – Злобно выругался Икиру, едва сдерживаясь от очередного пинка. Досада на новое приобретение хозяина не давала покоя. Мечта Икиру, оказаться в постели господина и тем самым получить теплое место в роли личного слуги, трещала по швам. Рион явно был заинтересован новой игрушкой и для других у него теперь времени не находилось.
«Путешествие хозяина почти закончено, а я так и не смог получить ни грамма его внимания… Это значит, что по возращении домой, он отошлет меня от себя. Я не хочу так! Мне нравится этот хозяин, я мечтал служить ему с того момента, когда меня купили и привезли во дворец. Я столько усилий приложил, лишь бы Господин Рион заметил меня и приблизил к себе. А этот кусок изодранной плоти только появился и тут же занял все мысли хозяина! Да кто он такой, этот Гадар?!»
- Икиру, ты закончил? – Рион скинул рубаху и устало опустился на стул.
- Да, господин. – Слуга склонился в поклоне. – Мне помочь Вам раздеться?
- Не нужно. Иди спать!
Эти слова больно резали по сердцу. Разбивали в осколки последние надежды на то, что хозяин захочет расслабиться в компании своего служителя и позволит занять место рядом с собой на кровати.
- Слушаюсь! – Вежливо ответил Икиру и удалился.
Гадар зашевелился в углу.
- Что, больно? – Спросил молодой человек, подходя к рабу. Тот не отозвался, затаился, больше не двигаясь.
- Как знаешь, можешь играть в молчанку и дальше, мне до тебя по большому счету никакого дела нет.
В первую ночь Гадар сильно удивился, когда его оставили в спальне наедине с новым хозяином, ведь, скованный длинными цепями, раб легко мог придушить спящего мальчишку. Однако, прежде чем лечь в кровать, Рион до предела натянул цепь от железного ошейника, жестко обхватившего шею невольника, и закрепил ее в кольце, вбитом в стену. Спать Гадару пришлось сидя, какое там придушить, даже приблизиться к спящему не получилось бы, - привязь была коротка и прочна.
И сейчас Рион проделал то же самое, - закрепил цепь в кольце, - однако на этот раз оставил привязь чуть длиннее, чтобы раб мог продолжать лежать. Но на этом милосердие хозяина и закончилось, он лег спать, слушая как бурчит от голода в животе его собственности, но даже корки хлеба не кинул страдающему человеку. Впрочем, вряд ли раб смог бы сейчас что-нибудь разжевать разбитым ртом, поэтому бедолаге оставалось лишь тихо страдать в своем углу от боли и голода, мечтая заснуть, и хотя бы на время уйти от этих проблем. Но не тут-то было, сон не шел, как невольник не призывал его. Раздражающий запах еды, долетавший с улицы, ловило обострившееся обоняние, сонное сопение хозяина, монотонное тиканье настенных часов, смех загулявших горожан, все это раздражало нервные окончания и не давало сосредоточиться на сне.
«Я сойду с ума…» - Думал Гадар, стараясь вдыхать реже, все чаще задерживая дыхание, но лишь добивался обратного эффекта, начинал с удвоенной силой втягивать воздух, пахнущий жареной картошкой и мясом.
«Какому идиоту приспичило жрать ночью?» – Зло думал раб, обхватив живот руками и свернувшись калачиком на полу.
Вместе с вкусными запахами, ветер приносил прохладу, и обнаженный человек начал замерзать, он дрожал от холода и на время забыл о боли и голоде. Лежал, обняв себя руками, но тело покрывалось все новыми мурашками и раны вдруг начали болеть сильнее, а зубы заломило нестерпимо.
- Холодно… - Прошептал невольник и принялся растирать ладонями кожу на плечах и руках, пытаясь хоть немного разогнать кровь и согреться.
- Чего тебе не спится? – Недовольно спросил Рион, он свесился с кровати, глянул на замерзшего раба, затем подхватил покрывало и швырнул Гадару.
Шерстяная ткань тут же согрела. И боль начала утихать. А глаза сами собой закрылись. Блаженство разлилось по телу, отдалось приятной истомой в мышцах рук и ног, окутало негой сна, обещая покой и отдых.
Несколько дней прошли в относительном покое. Караванщики отдохнули, набрались сил, немного поторговали, предлагая местным перекупщикам свои товары, даже заключили сделки на следующий год, а потом засобирались в дорогу.
Рион, задержавшийся в городе больше чем планировал, тоже решил выдвигаться. К тому же у города Ритокари его путь с торговым караваном все равно расходился, поскольку принцу надлежало вернуться домой. Письмо от отца, доставленное курьером, служило прямым приказом, и его следовало выполнять.
- Дома Вам, наверное, нашли невесту, хозяин. – Икиру улыбнулся, думая, что высказывает приятную для господина мысль, но увидев, как нахмурился Рион, тут же ретировался из комнаты. Откуда слуга мог знать, что третий сын Драгона вынужден был принять добровольное безбрачие, и соответственно никакая невеста не ждала его в северных землях.
Позвав Когу и Зана, молодой Драгон отправился в город, он сам лично хотел закупить продукты на обратный путь, а потом намеревался попрощаться с караванщиками. Хотя принц и опережал торговцев, все-таки считалось, что он путешествовал с ними, поскольку дожидался караван в каждом городе, находящемся на торговом пути, сообщая о возможности или невозможности отдыха в данном населенном пункте. Караванщики привыкли к этой своеобразной разведке, к тому же следовать за маленьким, но весьма воинственным отрядом, было легко и безопасно, каждый в караване знал, что путь будет очищен от разбойников и прочего разухабистого люда. Теперь же, когда принц покидал торговцев, они сожалели о такой потере.
Гадар остался в комнате один. Его отвязали от кольца, но двери и окна закрыли на замки, не откроешь своими силами, а инструментов никаких конечно же в гостиничном номере не нашлось. Зато на столе остался хлеб, а еще напиток в чашке, видимо Икиру забыл убрать после завтрака.
Гадару было стыдно воровать еду, но он отбросил стыд и сомнения, подхватил кружку и залпом выпил горьковатый напиток, затем быстро схватил кусок хлеба и унес в свой угол. Хотел съесть не спеша, растягивая удовольствие, но только мякиш коснулся языка, голодный человек и не заметил, как проглотил кусок целиком. Даже не ощутив его вкуса и совсем не почувствовав насыщения. Показалось, что голод скрутил желудок с новой силой, ужесточив муки несчастного.
Резко замутило, рези в животе сделались невыносимыми, тошнота подкатывала к горлу. Гадар держался из последних сил, но все же не справился с организмом, и его вырвало. Внутренности будто вывернулись наружу, такая сильная рвота открылась вдруг. Измученный болью и спазмами человек, обессилено свалился на пол.
- Так, так! Воровством промышляем? – Икиру вошел в комнату и скривился от запаха. – Не зря я рвотное в стакан подмешал. Вот вернется господин Драгон, он тебе задаст, узнаешь как у хозяина воровать!
Гадар предпочел промолчать. Его мучили сильные боли, а позывы рвоты, выворачивали наизнанку желудок, только ведь человек много дней ничего не ел, откуда было взяться рвоте.
- Я уберу тут, так уж и быть. – Неожиданно ласково проговорил Икиру, но тут же добавил жестко и зло. – А ты будь добр, сдохни!
Парень набросился на раба и больно ударил его в живот. Несчастный человек задохнулся, скрючившись у ног своего палача, захрипел, пытаясь отдышаться, но усилившиеся спазмы, острой болью, опоясывали талию, не позволяя, ни разогнуться, ни вздохнуть.
- Отойди от него! – Рион вошел в комнату в сопровождении Зана. – Что ты, думаешь, ты тут делаешь?
Икиру отскочил от раба, сжался от страха.
- Он своровал еду! – Крикнул провинившийся слуга.
Гадар затравленно смотрел на хозяина, ожидая наказания за воровство.
- Что ты съел? – Спросил Рион, подходя к своему невольнику.
- Хлеб и выпил какой-то горький отвар… Простите, я взял это без спроса… – Раб отвел глаза, стыд душил его, да еще спазмы боли так скрутили, что хотелось сдохнуть прямо на глазах господина.
- Зан, скажи Когу пусть подогреет колодезную воду, надо промыть ему желудок, а сам приготовь раствор, которым меня отпаивал, когда я отравился.
- Слушаюсь!
Икиру боялся поднять глаза на господина, он с ужасом понял, что Рион не дает ему распоряжений, а значит, злится на нерадивого слугу.
- Простите, хозяин… - Прошептал несчастный парень.
- Ты подмешал ему рвотное в стакан? – Спросил Драгон.
- Я знал, что он захочет своровать еду, вот и решил отучить его от воровства. – Пытался оправдаться Икиру.
- Чего ты добиваешься, раб? – Рион впервые назвал своего слугу так. – Ты хотел убить его? Почему?
- Я… Простите, хозяин! – Молодой человек упал на колени и зарыдал. – Я приревновал Вас к нему, потому что Вы так были увлечены воспитанием этого раба. Я боялся, что Вы отошлете меня, а мне так хотелось стать Вашим персональным слугой. Простите!..
- Скройся с глаз моих! – Рявкнул Рион, но потом добавил спокойнее. – Завтра, перед отъездом, я решу, что с тобой делать!
Хозяин отпаивал отравленного раба лечебными отварами всю ночь. Под утро позволил больному выпить крепкого бульона. Гадар был почти счастлив, за все время, пока он находился в гостиничном номере, впервые к нему относились с такой добротой.
На утро небольшой отряд выдвинулся в путь. Икиру бежал рядом с лошадью господина, заглядывая в глаза Риона.
- Хозяин, пожалуйста! Хозяин!
Но Драгон даже не взглянул на проштрафившегося раба. Он сказал свое слово, когда встретил Икиру у подъезда гостиницы:
- Ты пойдешь с караваном. Я распорядился, - тебя возьмет под опеку один из торговцев, если ты сумеешь ему понравиться, он оставит тебя себе, если нет, - продаст. Дальнейшая твоя судьба находится в его руках. Прощай!
Ни мольбы, ни слезы не смогли разжалобить ожесточившееся сердце Риона. Он без сожаления оставил Икиру в караване, поскольку больше всего на свете не выносил неповиновения. А ведь он отдал четкий приказ: не давать рабу пищи!
Гадар ехал позади хозяина, с него сбили кандалы и позволили одеться в серые шаровары и свободную холщовую рубаху, - повседневную одежду раба. Руки же все равно связали веревкой спереди, прикрутив запястья к передней луке седла. Раб еще надеялся, что Брил приедет хотя бы попрощаться, но граф Гренду так и не показался, видимо, купаясь в роскоши, он забыл о том, кого долгие годы считал своим братом.
Дни потянулись за днями, отряд продвигался к океану, там Риона ждал корабль, посланный отцом. Невольнику снова не давали есть, правда хозяин позволил выделять рабу две кружки воды в день, и это был весь скудный рацион.
- Зачем Вы морите его голодом, господин? – Отважился на вопрос Ког, даже в жестоком сердце воина вдруг шевельнулась жалость к сильно похудевшему, осунувшемуся рабу, на котором одежда обвисла как на вешалке.
- Ты хочешь последовать вслед за Икиру? – Рион даже не взглянул на телохранителя.
- Простите, хозяин! – Слуга поспешил поскорее ретироваться, но не смог убежать совсем, потому что получил нагоняй от Зана. Старший наградил хорошей затрещиной, чтобы в следующий раз неповадно было задавать господину глупые и неуместные вопросы.
Гадар сервировал стол, теперь он полностью заменил Икиру, и не смел противоречить, помня, как его наказывали в гостинице Ритокари.
Отряд Риона остановился на ночлег в небольшом поселке, на захудалом постоялом дворе. Зато хозяева придорожной гостиницы расстарались как могли для щедрого и богатого гостя.
От запаха еды кружилась голова, а слюни заполняли рот так быстро, что с трудом удавалось их сглатывать. Глаза разбегались от обилия пищи и ее разнообразия, и так хотелось есть, что не было сил удержаться. Гадар застонал от этого непреодолимого желания. Он теперь даже во сне, если конечно удавалось забыться на пару часов, видел еду, прыгал в нее, захватывал горстями и ел, все без разбора, только бы наесться вдосталь, лишь бы перестать страдать от жуткого голода.
- Хочешь есть? – Рион уселся за стол, а его раб последний раз глянул на яства и обреченно отошел к стене, выходить из комнаты, когда господин ел, слуге не позволялось, он должен был стоять и ждать дальнейших распоряжений. – Только скажи, и я накормлю тебя!
Хозяин приветливо улыбнулся невольнику, отхватил ножом кусок мяса и отправил его в рот, смачно и с удовольствием пережевывая аппетитную оленину.
Гадар почувствовал как слюна побежала изо рта по подбородку, оставляя вязкую дорожку на коже. Он шумно сглотнул.
- Ну, не слышу? – Рион зачерпнул ложкой густые щи и отправил их в рот.
- Я хочу есть, хозяин. – Тихо проговорил раб, сдаваясь на милость господина.
- Очень хорошо. – Парень развернулся, отвлекшись от стола, и распустил шнуровку на брюках. – Иди сюда, становись на колени и поработай как следует ртом. Будешь хорошо стараться, наешься до отвала!
Гадар отшатнулся, с ужасом глядя на господина.
- Что, не хочешь? Странно… - Протянул Рион. – А мне вроде показалось, будто ты сказал, что хочешь есть? Наверное, я ошибся. Ну, не буду тебя заставлять, когда по-настоящему проголодаешься, только попроси!..
Молодой человек снова повернулся к столу и продолжил трапезу. Когда он закончил, раб покорно убрал со стола. И хотя хозяина не было в комнате, невольник не посмел коснуться ни кусочка пищи, боясь, что злобный Рион последует примеру Икиру и подмешает в еду рвотное или слабительное, и снова боль и адские муки станут примерным наказанием для вора.
Вечером он разобрал постель господина, и тут же отправился в свой угол. Хозяин всегда раздевался сам, поэтому рабу надлежало убраться на свое место.
- Ну, проголодался? - Спросил Рион, присаживаясь на постель и распуская шнуровку на рубахе.
- Нет, хозяин! – Гадар с вызовом взглянул на парня.
- Ты ведь слышал, что воины-дарлы, когда путешествуют или воюют, никогда не берут в свою постель женщин-чужестранок, а среди рабынь империи ты никогда не встретишь невольниц-дарлов, знаешь почему? – Рион неожиданно сменил тему.
- Нет, хозяин! – Гадар привык уже быстро отвечать на вопросы господина, поскольку за молчание Рион теперь наказывал очень болезненно.
- Все очень просто, по закону Дарла мужчинам нельзя оставлять свое семя в женщинах-чужестранках, а женщина северного царства, скорее откусит язык и убьет себя, нежели позволит кому-то зачать с ней ребенка-полукровку. Дети, рожденные от смешенных браков, теряют все свои воинские качества, а значит не смогут защитить царство. Поэтому воины северных земель берут в жены лишь женщин Дарла и только с ними могут иметь детей. А в походах для своих утех они используют исключительно мужчин, с которыми ничем не рискуют.
Как ты заметил, со мной путешествуют два воина, они изголодались по плотским утехам и давно уже положили на тебя глаз. А неудовлетворенный мужчина, - плохой спутник. Я хочу отправить тебя к ним. Раз уж ты отказываешься обслуживать меня добровольно, будешь развлекать их сегодня ночью по моему приказу. Ступай!
Гадар с ужасом уставился на своего молодого хозяина, не веря тому, что услышал. Он лишь представил огромные члены солдат Дарла, которыми те будут насиловать его всю ночь, как едва не упал в обморок.
- Господин… Прошу… Не надо! – Прошептал он, чувствуя, как голос отказывает ему.
- Ладно, не хочешь сам идти, я позову Кога или Зана, и они отволокут тебя силой.
Рион поднялся и направился к двери. Гадар бросился к мальчишке, размахнулся, намереваясь убить с одного удара, но налетел на крепкий кулак.
Показалось, что землю тряхнуло, такой чудовищной силы был удар. Раб сполз на пол и распластался у ног хозяина.
- Ты ослаб, тебя даже бить неинтересно! – Рион со всей силы ударил мужчину в бок ногой.
- Прости, господин! – Задыхаясь прохрипел раб.
- Скажу ребятам, чтобы они тебя сегодня ночью особо не жалели, пусть пропашут по полной. А я еще хотел немного смягчить твою участь, неблагодарная скотина.
Гадар покрылся испариной, его заколотило. Он пополз к хозяину, обнял его ноги, поднялся по ним, и трясущимися пальцами принялся судорожно развязывать шнуровку на брюках Риона.
- Я сделаю это для Вас, хозяин, сделаю все что Вы захотите, только не отдавайте им, пощадите меня!
Справившись с завязкой, раб выпустил член хозяина и не раздумывая взял его в рот, торопясь, начал сосать, подавился, закашлялся.
- Смотри, не вздумай укусить! Если осмелишься, я сначала с тебя всю шкуру спущу, а потом отдам на растерзание Когу и Зану.
Гадар закивал, все так же продолжая сосать член хозяина. Рион возвышался над ним, смотрел сверху вниз и командовал, иногда схватив за волосы насаживал рот покорного раба до самого основания, вколачиваясь в его горло. Правда, мучения Гадара продлились недолго, Рион быстро кончил, но кончал бурно и обильно, выстреливая густой, сладковатой спермой в самое горло, не отпуская, заставляя проглотить все до последней капли.
- Ты впервые делал минет? – Спросил парень, когда его раб откашлялся и отдышался.
- Да, хозяин!
- Оно и видно, так неумело мне еще ни разу не отсасывали. Учись Гадар, если будешь плохо меня обслуживать, продам тебя в бордель, где рабы помогают расслабиться молодым воинам, которым еще рано жениться. Чем лучше будешь стараться, тем больше вероятности, что я захочу оставить тебя личным рабом до конца твоих дней.
- Хозяин, позвольте задать вопрос? – Гадар все еще покашливал и вытирал с губ, неприятную, липкую сперму господина.
- Только один. – Разрешил хозяин.
- Вы мучаете меня из-за того случая, когда я замахнулся на Вас нагайкой?
Рион рассмеялся.
- Как ты наивен и глуп, Гадар. – Молодой человек присел на кровать и приказал. – Иди, вылижи меня, ты был неаккуратен и я испачкался в своем семени.
Раб покорно переместился к господину, сморщился от неприязни, но выполняя приказ, принялся вылизывать член и яички хозяина.
- Старательнее лижи, если не хочешь получить наказание. – Сказал Рион.
- Да, хозяин. – Язык принялся работать интенсивнее, возбуждая господина по новой.
- Знаешь, в одном ты прав, я мучаю тебя не потому, что просто хочу поиздеваться. Но тот случай с нагайкой… За это тебе должен мстить мой конь, ведь удар пришелся по его морде…
- Тогда за что, хозяин? – Гадар лишь на миг прервал свое занятие, но тут же возобновил его, страшась гнева господина.
- Это уже второй вопрос, раб! – Рион прилег на спину, чувствуя, как вновь поднимается член, реагируя на старательную работу языка невольника. – Ладно уж, отвечу тебе и на этот вопрос. Хочу, чтобы ты еще помучился, ломая голову над своей незавидной судьбой, может быть, и вспомнишь, кого ты так сильно разозлил. Знаешь, я ведь и твоего хозяина мог купить с потрохами, в принципе, я держал его свободу в своем кулаке, но сжалился над ним, потому что однажды он проявил милосердие, хотя, думаю, и сам не осознал этого. А вот ты… Впрочем, подумай хорошенько, возможно и придут воспоминания о прошлом… О далеком прошлом, Гадар.
Член снова стоял колом, будто молодой человек только что не кончал так бурно и обильно. Пришлось рабу приниматься за минет заново, и работать теперь пришлось в два раза дольше, даже челюсти сводило от усталости, но как только Гадар представлял, что его ждет, окажись он в комнате телохранителей принца, то забывал об усталости и ласкал член хозяина с удвоенной силой, стараясь доставить как можно больше удовольствия.
Ночью рабу приснился странный сон. Щуплый мальчик, зареванный и испуганный, прижался к его ногам, умоляя о прощении. Но безжалостный Гадар, слуга дома Гренду, ухватил мальчишку за волосы и швырнул на лавку. Сорвал с худенького тельца одежду и принялся лупить нагайкой, сдирая с узкой детской спинки целые ломти кожи.
- Пощадите! – Кричал во все горло ребенок. – Умоляю, я ни в чем не виноват!
Гадар проснулся в поту, он трясся от страха, все еще переживая сон, будто это он сам был тем ребенком, но как ни силился, не мог вспомнить откуда вдруг выплыл образ несчастного мальчика.
- Ты кричал во сне. – Рион навис над невольником.
- Простите, хозяин, я мешал Вам спать. – Раб опустил голову, выказывая покорность господину.
- Что тебе приснилось?
- Я не помню. – Гадар поднялся, аккуратно свернул свое покрывало, затем принялся заправлять хозяйскую постель.
- Пошли завтракать! – Рион первым вышел в комнату, где хозяйка постоялого двора уже накрыла на стол.
- Вы позволите мне поесть? – Удивился раб, выходя следом за господином.
- А ты не хочешь? – Молодой человек подвинул на край стола миску с ароматной, жидкой кашей, предназначенной рабу.
Гадар облизнулся и шумно сглотнул слюну, он все бы отдал сейчас за ложку еды, а уж за целую миску и подавно.
- Я хочу, хозяин! – Приглашать дважды не потребовалось. Раб подсел к столу и тут же принялся есть.
- Не торопись, а то тебе плохо станет. – Остановил хозяин, усмехнувшись. – Сегодня это твоя единственная еда, так что жуй и наслаждайся.
- Спасибо, хозяин! – Пробубнил мужчина набитым ртом, едва не поперхнувшись.
После каши и горячего кофе, жизнь предстала в совершенно другом свете. Даже то, что у раба теперь появилась новая обязанность, - ублажать хозяина ртом, - не омрачало прекрасное утро. Гадар седлал коней, увязывал седельные сумки и впервые за долго время не думал о своем прошлом хозяине, графе Гренду. Лишь вспоминая сон, мужчина застывал на мгновение и на его лицо набегала тень. Однако, как ни пытался Гадар, но все-таки вспомнить хоть что-нибудь о приснившемся мальчике он так и не смог. Чтобы освежить память он даже попытался присмотреться к хозяину, но ни его лицо, ни манеры, ничто не наталкивало на воспоминания.
«То, что парень точит на меня зуб, в этом я поклянусь. – Думал про себя невольник, наблюдая, как хозяин ласков с конем, как гладит его бархатистую морду, кормит с руки морковкой. – Может быть, я обидел кого-то из его родных? Но, ведь у меня вроде бы не было врагов… Кому я мог так навредить, с чего этот молодой человек замыслил мстить мне? Мало того, отдал за меня целое состояние… Не понимаю!»
Отряд двинулся дальше, ехали долго и не встретили на своем пути ни одного жилища. Пришлось заночевать под открытым небом. Рабу не нужно было приказывать, он быстро собрал сушняк и запалил веселый, жаркий огонь. Ког достал из сумки мясо и принялся стряпать ужин.
Воины и их молодой хозяин поели, раба же даже к огню не позвали. Он сидел на земле в сторонке, ежась от холода.
- Иди сюда! – Приказал Рион. – Чтобы получить место у огня, поработай.
Парень распустил шнуровку на брюках.
Ког и Зан сделали вид, что не заметили того, чем предлагал заняться рабу господин. Они продолжили свой неспешный разговор, вспоминая о прошлых боях.
- Я не хочу сидеть у костра, хозяин! – Насупился раб и собрался вернуться на место.
- Ты не понял, я не предложение тебе сделал, а отдал приказ! – Грозно остановил его хозяин. – Пока сосешь, - погреешься!
Гадар сгорал от стыда и унижения, но не посмел перечить, опустился на колени, разместившись между ног Риона, и взял его член в рот. Принялся усердно, как делал прошлой ночью, отсасывать, помогая господину расслабиться.
- Ты хочешь, чтобы я тебя отдал парням на обучение? – Недовольно окликнул принц невольника, шлепнув его по макушке.
Воины насторожились, хотя и старательно делали вид, что не прислушиваются.
Гадар вздрогнул и еще усерднее принялся работать ртом и языком, влажно мусоля член хозяина. Риону надоела эта вялая возня, он запустил пальцы в густые, темные волосы мужчины, больно сжал короткие пряди в кулаке и сам задал нужный ему темп.
- Глотай все до последней капли, иначе, сейчас ты будешь развлекать этих двоих! – Прорычал Рион, изливаясь в горло послушного и обессилевшего раба. Гадар и не думал сопротивляться. Когда все закончилось, он лишь позволил себе перевести дух и откашляться, и тут же принялся вылизывать хозяина дочиста, даже не дожидаясь его приказа, стараясь не обращать внимания на то, что Ког и Зан искоса наблюдают за всем происходящим. Когда господин возбудился снова, Гадар покорно и старательно вновь принялся за свою работу, отбросив в сторону усталость и дикое желание свалиться у ног жестокого повелителя и заснуть. Наконец, хозяин отпустил отдыхать, сжалившись над измученным рабом, позволил все-таки остаться у костра.
Едва забрезжил рассвет, отряд двинулся в путь, и только к вечеру добрался до океана. Ночевали уже на корабле. Естественно третьему сыну царя выделили отдельную каюту, и его раб поселился вместе с ним.
В эту ночь Рион не заставил невольника ласкать себя, разрешил отдыхать. Гадар, лежал на подстилке, укрывшись теплым пледом, пожалованным ему добрым господином, и снова страдал от голода. Хозяин и его телохранители обедали в пути, но рабу не позволили взять со стола ни кусочка, а потом еще на корабле устроили пирушку, заставив Гадара прислуживать, и снова он глотал слюни, да сходил с ума от аппетитных запахов съестного.
Правда, и на привале, и позже, на корабле, раб получил свою привычную порцию воды, - две кружки на день, - и это все. Живот крутило судорогой, желудок урчал беспрестанно. А еще добавляла мучений усталость, от которой дрожала каждая поджилка. Сон навалился тяжелый, не приносящий отдыха, тягучий и страшный.
Мальчишка ползал перед Гадаром на животе, разбитое в кровь лицо, скорее напоминало маску.
- Собирай каждую крошку! – Приказал строгий воспитатель. – Языком, руки должны оставаться на полу. Ты обязан запомнить, никто не смеет воровать у господина!
- Простите меня! – Хныкал ребенок, пытаясь собрать с пола, раздавленную в мелкое крошево, сухую булку. Слизывал с пола пыль и грязь, кашлял и задыхался. – Но я не брал эту булку, я не брал ее!
- Снова врешь мне, паршивец?! – Гадар размахнулся, и нагайка засвистела в воздухе, опустилась на вздрогнувшее тельце, разрывая вновь только-только подсохшие раны. – Никто и никогда не смеет воровать у господина!
Мальчишка зашелся в крике, изогнулся от боли и глянул так проникновенно, будто в душу нырнул.
Гадар вскрикнул и проснулся. Он тяжело дышал и дрожал, все еще переживая свой сон. Располосованные недавно ягодицы болели так, будто по ним только что прошлась безжалостная плетка.
- Слушай, что тебе такое снится? – Рион сидел на постели, зевал и потирал глаза. – Продолжишь орать, вышвырну из каюты, будешь спать на палубе!
Раб подполз к господину, обнял его ноги, прижался щекой к коленям.
- Кем Вам приходился тот мальчик, хозяин? – Спросил с дрожью в голосе, боясь взглянуть на юношу.
- Ты вспомнил, Гадар? – Рион оттолкнул раба, но тот снова прижался к его ногам.
- Простите меня, умоляю, я тогда не ведал, что творил… Мне стыдно за то, как я вел себя в юности, я и подумать тогда не мог, что это так больно и страшно… Простите меня!
Рион усмехнулся. Ухватил раба за волосы и отклонил его голову, заглядывая в лицо, совсем как тот мальчик из сна, будто пытался проникнуть в душу. А в голубых глазах юноши застыла боль, давняя, такая сильная, которую никогда и ничем не вытравить.
- Простите! – Прошептал Гадар и почувствовал как из его глаз полились слезы.
- Я пощадил твоего господина за то, что он запретил тебе продолжать наказание маленького раба и тем самым прервал мои бесконечные муки. Но я отнял у него его любимого «брата», за то, что Гренду послушался тебя и продал меня на корабль, на потеху матросам. Конечно же ты знал, что по законам империи женщинам на суда вход закрыт, и мальчики-рабы выполняют функцию корабельных проституток. Это было твоим главным и самым жестоким наказанием для воришки. Если бы не та булка, я бы мог прожить спокойную жизнь в поместье графа… Зато пройдя все круги ада, я стал третьим сыном царя Дарла. Вот почему я пощадил твоего бывшего хозяина. Но ты пощады от меня не жди, не дождешься. Твою жестокость я просто так не прощу. Ведь это не я воровал тогда еду…
- Я помню, мы нашли потом вора… - Проговорил Гадар, краснея. – Он так и продолжил воровать и однажды попался с поличным.
- Так жестоко наказать голодного ребенка за кусок засохшего хлеба… - Горько прошептал Рион.
- Но я сам по сути был тогда еще ребенком… – Эхом отозвался раб. – А дети такие жестокие существа… И все-таки, я признаю, что был неправ! Я так виноват перед Вами, хозяин, знаю, что никогда не заслужу прощения…
- Вот тут ты попал в яблочко! – Рион поднялся. – Прощения тебе вовек не заслужить, так что вставай, прекращай рыдать и приступай к своим обязанностям. Да!.. – Юноша обернулся к рабу. – На кораблях империи именно так и приучают проституток выполнять свои обязанности: морят голодом, а затем кормят лишь тем, что они смогут высосать из членов матросов. И только когда шлюха делается покорной и умело выполняет свою работу, ее начинают кормить нормальной пищей. Еда, это привилегия! Поэтому твой рацион остается прежним: две кружки воды в день, - ну а остальное, что сможешь высосать у меня, и если будешь плохо работать, отдам матросам на забаву, плыть нам долго, наешься до отвала, а заодно и научишься лучше сосать!
Гадар опустил голову, теперь понимая, за что получает наказание и с ужасом осознал, что прощения ему не заслужить.
- Я буду стараться для Вас, хозяин! – Пообещал раб. Поднялся и принялся привычно застилать кровать господина. Затем сервировал стол, стараясь сглатывать набегающую слюну как можно тише, чтобы не разозлить Риона, потом, покорно застыл у стены, готовый выполнить любой приказ хозяина.
Молодой человек завтракал в одиночестве, он отламывал хлеб, макал его в мясной соус и медленно пережевывал пищу.
Утренний разговор с рабом всколыхнул воспоминания:
Когда его, замученного и изнасилованного, кинули в трюм к рабам на растерзание, посчитав, что порванный, едва дышащий мальчишка не сможет больше обслуживать матросов, мальчик по имени Гизо, что на языке народа Флиз означало – счастливчик, взмолился к богам о смерти. Но обитатели трюма, доведенные до животного состояния, не тронули ребенка, однако и помощи никакой не оказали, просто оставили его тихо умирать в одиночестве. Жизнь и смерть для рабов теперь не имела никакого значения, а значит и состраданию неоткуда было возникнуть. Гизо даже не мог плакать, вместо стонов его горло издавало шипящие звуки, а все тело надсадно ныло, будто один сплошной синяк.
Где-то наверху бухало и громыхало, корабль сотрясался и натужно скрипел, кричали люди и слышался звон сабель. А потом грохнуло и тряхнуло так, что рабы, испугавшись, попрятались по разным щелям и затряслись от страха. Потянуло едкой гарью.
- Тут полный трюм живого товара! – Свет больно резанул по глазам, и сначала Гизо ничего не увидел. Он потерял сознание от этого яркого, почти божественного света. Очнулся уже на палубе.
- Этот мертв! – Высокий широкоплечий мужчина прошел мимо, едва задев Гизо ногой. – Вышвырни его за борт, на кой ты его притащил на мой корабль?!
- Господин! – Мальчик из последних сил вскинулся, вцепился мертвой хваткой в высокий сапог, остро пахнущий кожей и ваксой, поднял небесно-голубые глаза на повелителя, единственное, наверно, что осталось чистым на этом изуродованном, оскверненном и окровавленном теле. – Я жизнь за Вас отдам, смилуйтесь, не выбрасывайте, возьмите меня к себе!
Мальчик заплакал так горько и безудержно, что, закаленное в многочисленных боях, сердце воина дрогнуло. Он поднял паренька на руки и отнес в каюту.
- Рион, это твой слуга, позаботься о нем.
Полнощекий, румяный мальчик неохотно поднялся с кровати.
- От него воняет, папа! – Брезгливо поморщился он. – Не хочу такого вонючего слугу!
- Запомни сын, чтобы получить преданного раба, его нужно сначала приручить. Если ты отмоешь его от крови и грязи, вылечишь раны, оденешь как следует и накормишь, он будет благодарен тебе до конца дней своих.
- Это так долго и нудно! – Рион вздохнул и позвал одного из воинов отца. – Помоги мне помыть эту вонючку.
И именно так Гизо получил свое второе имя: «Вонючка!». Он ненавидел молодого хозяина, который изводил всех капризами, а чуть что распускал руки, раздавая тумаки направо и налево. Являясь всего лишь третьим сыном царя, и даже не считаясь наследником, этот принц вел себя так, будто он уже царь и все обязаны поклоняться ему. Но Гизо терпел и покорно сносил издевательства и побои, потому что боготворил Драгона, - своего спасителя и благодетеля, поэтому никогда и ни в чем не перечил его сыну.
Когда Драгон искал добровольцев на сложную и даже опасную работу, Гизо вызывался первым, иногда под дружный смех воинов получал щелбан, поскольку соглашался на задания, которые и не каждый взрослый мужчина мог осилить. Драгон научил мальчика плавать. Брал с собой на берег, когда корабль причаливал к острову, и даже позволял охотиться наравне с взрослыми мужчинами.
Царский же сын все время проводил в каюте в окружении слуг, ссылаясь на то, что не любит солнце и соленую воду. Он презирал «вонючку», который буквально бисером рассыпался перед отцом. Но не ревновал и даже не высказывался против того, что слуга, предназначенный ему, больше времени проводит со старшим господином.
А Драгон, казалось, наслаждался общением с мальчиком. Он научил его читать и писать, и часто потом Гизо писал письма господина под диктовку, аккуратно выводя буквы ровным почерком, а иногда, даже читал хозяину вслух, наслаждаясь тем, что Драгон внимательно слушает его сбивчивое и торопливое чтение.
И в сражениях мальчишка многим мог дать фору. Будучи, совсем еще маленьким, он бесстрашно бросался на противника, во много раз превосходящего его по силе. Но и хитрости ему было не занимать, случалось, выскакивал в самый неожиданный момент и подсекал своим клинком ноги нападавшему, срезая одним ударом ступни врага. Защищая господина, маленький раб готов был пожертвовать жизнью. За эту неимоверную храбрость и отвагу он снискал уважение воинов, служащих под командованием повелителя Дарла, а враги называли отчаянного паренька – маленький дьявол. Хотя от самого Драгона Гизо частенько получал взбучку, за то, что ослушавшись приказа, снова появлялся на поле боя.
Когда Империя, уставшая от войн, наконец, признала Дарл свободным царством, поход отважных воинов Драгона закончился, и они с радостью направились домой. Обратный путь не изобиловал приключениями, плавание шло спокойно и гладко, даже погода благоволила морским путешественникам.
И вот в один погожий денек, на очередной остановке для пополнения запасов воды и пищи, Рион в первый раз выразил желание сойти на берег. Ему понравился тропический остров. Гизо оставили с юным господином, маленький раб был обязан исполнять все капризы царского сына. Мальчик держал зонтик над его высочеством, чтобы защитить от солнца, собирал ракушки для коллекции Риона и занимался другой, ничего незначащей, чепухой. Гизо изнывал от скуки, досадуя на принца, за то, что из-за идиотского каприза, Драгон ушел в горы без него. А как бы хотелось Гизо сейчас идти вместе с хозяином на разведку, подняться на высокую гору в поисках воды, охотиться на птиц или косуль, добывая свежее мясо.
- Держи зонтик ровнее, Вонючка! – Капризничал Рион. – Принеси мне вон тот орех! Подай воды!
За нерасторопность маленький раб получил увесистую оплеуху, свалившую его с ног, а Рион побежал вперед, весело хохоча, забыв о вредном солнце и оставленном слуге.
Когда Гизо догнал молодого господина, тот пил из ручья, а увидев слугу, принялся брызгаться.
- Хозяин, зачем Вы пьете холодную воду?! Знаете же, Вам нельзя, заболеете! – Вскричал Гизо и принялся оттаскивать Риона от воды.
- Отстань! – Взвился третий сын царя, больно ударив раба по лицу и разбив ему нос в кровь. – Как ты смеешь грубить мне и распускать руки?!
Гизо отступил и потупился. Ему отчаянно хотелось дать сдачи, но он знал как расстроится Драгон, когда узнает, что слуга не выполнил обязанности и не оградил Риона от необдуманных поступков.
- Простите меня, хозяин! – Гизо подскочил к капризному мальчишке и что есть силы вытолкнул его из воды, ухватил за руку и, не обращая внимания на его яростное сопротивление, потащил прочь от ледяного ручья.
Как только Рион увидел отца, тут же пожаловался на своевольство раба, но, вопреки его желаниям, Драгон не наказал мальчика за дерзость, а похвалил, за внимание к сыну.
А ночью у Риона началась лихорадка. Сын царя метался в агонии, покрывшись жарким, липким потом, и бредил. Он ругал своего раба, кричал что будет купаться в ручье и пить из него столько, сколько захочет.
Гизо не отходил от постели молодого господина, менял компрессы, помогал давать горькое лекарство. Не боясь заразиться, смело отхлебывал глоток из стакана и подносил к губам мечущегося хозяина, вливал лекарство в рот Риона, глоток за глотком, и так бессчетное количество раз. Покидал больного лишь только по нужде, да еще когда Драгон приходил проведать сына. А потом возвращался и продолжал нести бессменную вахту. И никто не мог уговорить мальчика пойти отдохнуть, он упрямо отказывался. А когда его оттаскивали насильно, вырывался будто озлобленный звереныш, и тут же возвращался на место.
Гизо знал, что если Рион не поправится, горе Драгона будет безутешным, поэтому старался изо всех сил. А в минуты короткого отдыха, когда жар немного спадал, и Рион забывался тяжелым, болезненным сном, Гизо отчаянно молился своим богам о спасении сына повелителя.
Но ничего не помогало. Постепенно горячка сожгла Риона, и он истаял будто свечка. После недели безуспешного лечения, третьего сына царя дарлов не стало.
Гизо бросился в ноги повелителя, рыдая в голос.
- Простите, хозяин, это я виноват! Если бы я тогда не позволил ему пить из ручья… Если бы только я не позволил…
Бедный маленький раб потерял сознание, и у него тоже началась горячка.
- Это потому что он не отходил от постели Риона, почти не спал и фактически ничего не ел! Организм ослаб… – Сказал врач, после осмотра маленького пациента. – Он заразился от больного, как жаль, смелый был мальчик.
Драгон приказал ухаживать за Гизо так, как если бы это был его сын. Хотя и приказа не требовалось, любимец команды, сумевший покорить сердца суровых воинов, не остался бы без внимания и заботы, даже если бы Драгон вздумал запретить заботиться о нем.
Сильный организм мальчика быстро справился с болезнью, и Гизо пошел на поправку. В один из дней, когда горячка еще не отступила, мальчик, метавшийся в бреду всю ночь, пришел в себя под утро и увидел у постели Драгона, который менял ему компресс.
- Хозяин! – Гизо сделал попытку подняться, чтобы приветствовать господина.
Но Драгон не позволил, бережно уложил его на подушку.
- Ты что-то забыл, мой мальчик, какой я тебе хозяин? – Воин улыбнулся так нежно, что у стоящего рядом слуги увлажнились глаза от умиления. – Я твой отец, а тебя зовут Рион, ты мой третий сын, принц северной земли Дарла.
- Я?! – Гизо удивленно уставился на господина. – Хозяин, но я ведь всего лишь раб, а Ваш сын…
Мальчик расплакался, размазывая слезы по щекам маленькими кулачками.
- Не бойся. – Повелитель ласково погладил плачущего ребенка. – Я не сошел с ума и помню своего сына, и буду всегда хранить память о нем, и в этом ты мне поможешь. Став моим приемным сыном, ты заменишь мне родного, который так рано покинул меня.
- Хозяин! Я жизнь за Вас отдам! – Мальчик бросился на шею Драгону, дрожа, прижался к нему и прошептал. – Отец, я люблю тебя!
Так Гизо получил свое третье, последнее, ставшее единственным, имя Рион, что на языке Дарла означает, - свободный.
Старшие братья встретили новичка настороженно, но быстро привыкли к добродушному и отзывчивому мальчику, который отныне стал их младшим, любимым братом.
Все последующие годы в замке приемного отца и названных братьев для Риона пролетели как прекрасный и сладкий сон. Прошлое постепенно забылось, будто его и не было вовсе, а с ним исчезли боль и страх. И казалось, что воспоминания о страшном и теперь таком далеком детстве больше не вернутся к веселому и всеми любимому принцу. Так и было до тех пор, пока однажды Рион не отпросился у отца в поход с торговым караваном и не встретил в городе Ритокари своего давнего и заклятого врага.
Рион вздохнул, воспоминания прошлого напрочь отбили аппетит. Принц поднялся из-за стола и прошел мимо раба, покорно ожидавшего приказов хозяина.
- Ко мне! – Коротко приказал господин, плюхнувшись на кровать.
Гадар быстро выполнил приказ, избегая жестокого взгляда повелителя, застыл рядом. Рион приспустил штаны.
- Приступай!
Приказал, строго нахмурив брови и наблюдая за тем, как Гадара передернуло от отвращения. Но ослушаться раб не посмел, медленно опустился на колени и, зажмурившись, открыл рот, намереваясь сразу же начать сосать.
- Не так! – Остановил хозяин. – Поцелуй головку!
Раб повиновался, притронулся губами к нежной плоти.
- Так, теперь языком медленно, по кругу, ласкай, словно облизываешь леденец.
Гадар кашлянул, мельком взглянул на юношу, затем тяжело вздохнул и принялся медленно вылизывать член господина.
- Не забывай спускаться вниз и подниматься вверх, делай это нежнее. Когда спустишься, - поласкай яички, а когда поднимешься вверх, к головке, снова поцелуй ее и кончиком языка подразни дырочку.
Рион откинулся назад, глубоко и чувственно вздохнув.
- Да, так, теперь пососи чуть-чуть, только самую малость…
Юноша застонал и слегка выгнулся, сдерживаясь, чтобы не набросится на раба и, ухватив его за волосы, грубо насадить на член, насиловать безжалостно этот рот, разрывая губы в кровь, мучить и издеваться.
- Я хочу, чтобы ты спустил свои штаны. – Приказал Рион, приподнимаясь на локтях.
Раб повиновался, он, не отрываясь от своей работы, быстро развязал тесемки и стянул шаровары до колен, обнажив упругие смуглые ягодицы.
- Хватит сосать, ласкай снова языком и не забывай целовать член при этом.
Рион глубоко вздохнул, собираясь с силами и прогоняя желание кончить побыстрее.
- Ты когда-нибудь ласкал себя, Гадар? – Спросил господин.
- Да, хозяин. – Отозвался раб, целуя его яички.
- Ну тогда ты знаешь, что нужно делать, положи руку на свой член и ласкай себя.
- Слушаюсь, хозяин!
Гадар не понимал, что происходит. Он ненавидел, то, чем заставлял заниматься хозяин, всегда с отвращением брал член Риона в рот, едва сдерживая тошноту. Но в этот раз, под жестким и четким контролем господина, всякое отвращение исчезло, а минет, который он делал хозяину, неожиданно стал возбуждать его самого. Мало того, Рион приказал ласкать себя, и это возбудило еще сильнее. Гадар непроизвольно застонал и сам испугался нахлынувших чувств.
- Прекрасно! – Рион отстранил от себя голову раба. – Ты начинаешь делать успехи, Гадар.
Молодой человек встал, нависнув над мужчиной. Раб смущенно опустил голову, потупив взгляд.
- Ложись грудью на кровать! – Приказал господин.
Гадар повиновался.
- Разведи руками ягодицы, так, чтобы я смог увидеть твою дырку.
- Хозяин?! – Мужчина зарделся, от стыда мечтая провалиться сквозь весь корабль и немедленно утонуть в пучинах океана. – Позвольте мне ласкать Вас ртом! Я буду очень стараться.
- Я разве разрешал тебе говорить? – Рион несильно толкнул раба коленом в зад, и Гадару ничего не оставалось, как покорно выполнить приказ. – Вот, то-то же.
Молодой человек облизал палец и ввел его в плотно сжатое колечко ануса. Невольник вскрикнул, напрягся и прогнулся, едва не сломав хозяину палец.
- Тише, что ты так дергаешься?! Разве ты не занимался этим с графом?!
- Ошибаетесь, мы были близки как братья, но никогда!.. – Гадар замолчал и задохнулся, когда почувствовал, как второй палец толкнулся в анус. – Пощадите, хозяин! – Прошептал он, выгибаясь от неприятного, болезненного ощущения.
- Почему ты просишь о пощаде, я ведь не груб с тобой, или ты хочешь узнать, что такое настоящая грубость, Гадар?
- Простите, хозяин! Я больше не буду… Делайте со мной, что Вам будет угодно…
- Вот, это совсем другой разговор. – Молодой человек уже ввел третий палец и теперь усиленно расширял проход, подготавливая его для главного вторжения.
- Я разрешаю тебе ласкать себя, это поможет расслабиться! - Мягко проговорил Рион. – Видишь, как я милосерден?!
- Спасибо, хозяин!
Стыд и боль, а еще странное, необъяснимое удовольствие, присоединившееся к этим двум неприятным чувствам, вдруг пробудили желание, и оно заставило издать похотливый и возбужденный стон, которого Гадар не ожидал от себя услышать. Он, словно женщина, хотел почувствовать мужчину внутри себя, жаждал контроля и власти над собой.
Когда Рион услышал жаркий призыв любовника, то, не раздумывая, вошел в его пульсирующий, жаждущий удовольствий, анус. Гадар прогнулся в пояснице и вскрикнул, на миг задохнувшись от боли, но тут же откуда-то снизу поднялась такая горячая и возбуждающая волна наслаждения, что мужчина забыл обо всем на свете, отдаваясь своему хозяину со всей страстью и охотой. Он кричал в голос, ни в силах сдержать эмоций захлестывающих его с головой, ощущая внутри себя жесткий член господина, его мощь, и силу, и безграничную власть, способную раздавить жалкого, ничтожного раба.
- Пощади, повелитель!.. Больше не могу!.. – Прохрипел загнанный Гадар, повалившись лицом на кровать, закусив покрывало зубами, гася крик от нахлынувшего мощного оргазма, сжимая свой член в кулаке так, будто хотел оторвать его и вместе с тем сдавливая мышцами член хозяина, заставляя того кончать, выстреливая внутрь горячий фонтан спермы. Обессиленный Гадар заскользил по покрывалу вниз, но сильные руки Риона заботливо подхватили уставшее, обмякшее тело раба и помогли любовнику лечь на кровать. Хозяин позволил спать рядом, обнял и прижался своим горячим, гибким телом. Кошмары оставили Гадара, больше не кричал мальчик, взывая к милосердию безжалостного палача. Сон, легкий и нежный, приснившийся уставшему рабу, нес покой и отдых.
***
Солнечный луч блуждал по длинным, тяжелым, гладким прядям, темных волос. Гадар повернулся, улыбаясь во сне, а луч перебежал с волос на щеку, а с нее двинулся дальше, пощекотал веки спящего, заставил зажмуриться и пробудиться.
Мужчина потянулся, зевнул и открыл глаза. Риона рядом не было, зато у кровати стоял поднос накрытый салфеткой, а сверху лежала записка.
- Это твой завтрак. Поешь и выходи, я буду ждать тебя. Хозяин.
Выполнив приказ, Гадар поспешил покинуть каюту, дабы не заставлять господина ждать. Как только вышел на палубу, застыл в удивлении. Корабль бросил якорь недалеко от райского острова, в центре которого возвышалась гора, а ее вершина утопала в белоснежных облаках.
- Хозяин ждет тебя на острове! – Ког уже спускал шлюпку на воду. – Поторопись!
Вдвоем они доплыли до берега, воин спрыгнул в воду, оставив пассажира в лодке, ухватил суденышко за деревянный борт и потащил его на песчаный берег.
- Гадар, иди ко мне! – Рион вышел из леса и призывно махнул рукой.
Раб сорвался с места, выпрыгнул из лодки и побежал навстречу.
- Хозяин, это ведь тот остров, у которого мы останавливались в наше первое путешествие? – Гадар не сводил своих влюбленных глаз с господина.
Рион улыбнулся, схватил раба за руку и потащил за собой. В свои двадцать лет, третий сын царя Дарла, больше уже не напоминал хрупкого юношу. Он сильно раздался в плечах и возмужал, никто бы не осмелился теперь сказать, что Рион приемный сын Драгона. Похожий на воинов северной земли, парень ни в чем не уступал самому сильному из них, - своему отцу. Но все же, при всей своей силе, он оставался преданным и любящим сыном, готовым пожертвовать всем ради повелителя северного царства.
Рион выбежал на поляну, остановился, притянул к себе невольника, обнял сильно и импульсивно. Гадар улыбнулся, прижавшись к широкой груди хозяина, и вспомнил ту ночь, когда впервые познал любовь своего господина. С того момента минуло уже два года, но воспоминания были такими яркими, будто все это случилось вчера:
После той ночи, когда Гадар впервые вкусил запретный плод мужской любви, любовники целую неделю не вылезали из постели, наслаждаясь друг другом, вместе доходя до вершин блаженства, ныряли в безудержную страсть с головой, забыв об окружающем их мире, отринули обиды прошлого. А после, когда закончился проливной дождь, будто специально ливший всю неделю, путешественники увидели чудесный остров, с золотым песком, зелеными, пышными пальмами и огромной горой, с вершиной, купающейся в облаках. Этот райский остров манил странников тенистой прохладой, обещая отдых от качающейся палубы и долгого путешествия. Рион приказал разбить лагерь и немного передохнуть, а пока запастись провизией и водой.
Молодые люди уходили далеко в лес. Раб и его господин отыскивали все новые тенистые полянки, на которых так упоительно было предаваться любви, они с жаром заключали друг друга в объятия и наслаждались любовной борьбой. А после, утомленные, засыпали, обнявшись, под тихую колыбельную волн, бормочущих издали о своих глубинах, под нежный шелест молодой листвы и стрекот кузнечиков и цикад. И не было на этом острове ни хищников, ни змей, ни других ядовитый тварей способных нанести вред человеку. Боги будто специально создали этот остров для райской любви. Даже могучие воины Дарла не смели вмешиваться в это тихое уединение.
Именно здесь Рион простил своего жестокого палача за прошлое, а тот, раскаявшись, рыдал в объятиях господина, растворяясь в его любви и тая от счастья быть прощенным. И райский остров способствовал зарождению, пока еще хрупкой любви, но обещающей перерасти в крепкое и мощное чувство.
- Да, это наш с тобой остров! – Рион погладил Гадара по голове и, приподняв его лицо за подбородок, нежно поцеловал в губы, возвращая любимого из воспоминаний о прошлом в настоящее.
- Возлюбленный мой хозяин, лучшего подарка я и ожидать не мог, спасибо! Я так мечтал снова приехать сюда! – Улыбнувшись, проговорил Гадар, млея от ласк господина.
На полянке было расстелено шелковое покрывало, на котором благоухали разнообразные экзотические фрукты, очищенные от твердой кожуры, разрезанные на дольки и приготовленные для еды.
Рион увлек любовника на покрывало и принялся угощать его вкусными спелыми плодами. Слизывал сок, пил сладкие поцелуи с губ своего невольника. Ласково гладил бархатистую кожу, зарывался руками в густые мягкие волосы. Опрокинул на землю, прижал своим телом, зацеловывая лицо, шею, грудь. Дернул рубашку, принуждая Гадара поднять руки над головой, не стал раздевать совсем, поднял рубаху и оставил ее на локтях, лишая мужчину свободы действий.
- Оставайся так, мне нравится! – Прошептал и припал к соску, втянул в рот твердую шишечку, слегка сдавил и покатал между губ, отпустил, переключившись на второй сосок, принялся вылизывать, катая упругий шарик языком. Рукой уже скользнул под шелковые шаровары раба, ласково сжал в руке поднявшийся, пульсирующий член. С удовольствием услышал протяжный и призывный стон любовника. Медленно спустился вниз по животу к паху, сдернул легкую ткань с узких бедер раба и лизнул головку, поцеловал, слегка дразня маленькую дырочку кончиком языка, а потом втянул головку в рот, прижал к небу, лаская. Пальцами же медленно провел по нежному колечку ануса. Гадар выгнулся и застонал сильнее. Рион любил доводить ласками своего невольника до полного изнеможения, ему нравилось заставлять его молить о близости как о глотке воды в жаркий день, унижено упрашивая хозяина взять поскорее.
- Я весь твой, господин! – Рыдал под ним раб, извиваясь и мучаясь от желания. Стонал и, до дрожи, жаждал ощутить член хозяина в себе. Почувствовать как жаркая, пульсирующая плоть ворвется, раздвигая мышцы, сделает больно и тут же заставит почувствовать острое наслаждение, переходящее в нескончаемое блаженство. – Не мучай, господин, молю! Возьми меня, сделай меня своим!
Хозяин не послушался, он так же медленно и нежно ласкал покорного, возбуждающегося все больше невольника, раз за разом, вынуждая его стонать и молить сильнее.
- Я больше не могу! – Гадар сбросил рубашку с рук, ослушавшись приказа, обнял господина, прижался к нему дрожа всем телом, принялся целовать неистово, со страстью. – Прошу, хозяин! Умоляю…
Жаркие речи любовника и его ответные ласки возымели свое действие, Рион, перевернув Гадара на живот, вошел в него мощно, рывком и сразу, заставил закричать и выгнуться. Жесткая рука господина ухватила раба за волосы, собранные в высокий конский хвост, потянула на себя, заставляя прогнуться сильнее и впустить член глубже. Хозяин вбивался без сожаления в податливое тело своего невольника и тем самым дарил ему боль и наслаждение. Скрученные словно тугая веревка, эти чувства опоясывали тело мужчины, узелками скапливались в эрогенных зонах и оттуда, пульсируя, посылали волны неземного наслаждения, заставляя кричать и извиваться на члене любовника.
- Я люблю тебя! – Шептали, искусанные в кровь губы, а из глаз, затуманенных желанием, бежали слезы счастья, обжигая щеки. – Мой возлюбленный господин!
Рион зарычал и упал на спину своего любовника, излившись. Лежал долго, все еще не вынимая члена, ощущал, как пульсирует, сокращаясь, плоть Гадара, слушая его затихающие стоны. Нежно поцеловал красивую смуглую шею, провел рукой по длинным, шелковистым волосам, распуская шнурок, позволяя густым прядям вырваться на свободу, прижался к спине, давая любовнику услышать свое, все еще бешено колотящееся, сердце.
- Я люблю тебя! – Прошептал одними губами, зная, что Гадар услышит его. Полежал еще немного, ощущая небывалое единение с возлюбленным и желая остаться так навсегда, но все-таки нашел в себе силы отпустить любовника, разорвать непрочную физическую связь между телами. Лишь на миг, на долю секунды, а потом заключил в объятия, чувствуя горячие губы Гадара на своих губах, его ласковые руки, обвившиеся вокруг шеи.
Так они и заснули, в объятиях друг друга, нежно обнявшись на шелковом покрывале под сенью тропических деревьев.
Рион проснулся первым, он поцеловал спящего возлюбленного, ласково пробуждая его ото сна.
- Все, просыпайся, нам пора.
Гадар улыбнулся, сжал кольцо объятий, притягивая к себе любовника, обхватил его ногами, не отпуская от себя, с силой перевернул на спину, оказавшись сверху. Поцеловал, с нежностью и любовью, заглядывая в голубую бездну глаз хозяина, наслаждаясь теплом его тела и близостью.
- Мы правда должны идти? – Спросил и снова припал к губам.
Рион закрыл глаза, отдаваясь ласкам Гадара, возбуждаясь от этого чувственного поцелуя, разочарованно вздохнул, когда возлюбленный оторвался от его губ, отстраняясь, и потянулся за ним следом, приподнимаясь и снова находя нежные, мягкие губы невольника.
- Я бы провел остаток дней с тобой на этом острове, но я позволил кораблю сделать здесь остановку лишь до вечера, команда нас уже ждет. Скоро начнет темнеть, так что если мы не поторопимся, слуги бросятся нас искать. Пора!
Гадар поднялся первым, оделся, искоса поглядывая на господина, который все еще лежал на покрывале и наблюдал за своим рабом.
- Ну, что же ты, хозяин?! Вставай уже! – Он звонко засмеялся, когда Рион снова потянулся к нему, схватил и завалил на землю, зацеловывая лицо и шею. – Эй, уходить, так уходить!
Они лежали обнявшись, смотрели на темнеющее небо и на первые, особенно яркие и крупные звезды.
- Никуда не хочу плыть, Гадар! – Прошептал Рион, ласково коснувшись пальцами губ возлюбленного.
Гадар тихонечко поцеловал пальцы хозяина и улыбнулся, так нежно и чувственно, что Риону вновь захотелось овладеть своим любовником, остаться с ним здесь на ночь, забросив дела и команду.
- Нет, как бы не было хорошо, а все-таки надо идти! – Он рывком поднялся на ноги, быстро оделся.
Гадар свернул покрывало, ожидая господина. Среди экзотических цветов, молодой мужчина сам смотрелся экзотическим, неземным созданием, похожим на эльфа или на чудесную фею. Представь прозрачные крылышки за спиной и образ будет завершенным. Рион не мог отвести глаз от возлюбленного. Он подошел к нему и обнял со спины.
- Мы еще вернемся сюда, обещаю! А теперь идем!
- Да, хозяин, спасибо тебе, мне было так хорошо!
Гадар улыбнулся своей чувственной, нежной улыбкой, рождая в сердце возлюбленного господина теплые волны радости и счастья. Рион, взял любимого за руку и повел его по тропинке из леса к берегу, чтобы продолжить путешествие.
В принципе, можно было никуда не спешить, хотя третий сын царя Дарла и отправился в империю с дипломатической миссией, однако, она являлась скорее церемониальной, нежели политической, но Рион намеревался сделать небольшой крюк до того, как прибудет в столицу Соллоса, поэтому все четко рассчитал по времени и не хотел отставать от своего графика.
За два года Ритокари изменился до неузнаваемости. Из небольшого заштатного городка, имеющего всего лишь один завод, пару-тройку богатых особняков, рынок, гостиницу, постоялый двор и несколько рабочих кварталов различной степени бедности, современный город разбогател, обзавелся несколькими фабриками, шикарными магазинами, дорогими гостиницами. Особняков заметно прибавилось, да и рабочие кварталы больше не выглядели грязными трущобами, а скорее уж респектабельными, жилыми районами. Ритокари разросся вширь, и пришлось закопать ров, да снести крепостную стену с дубовым подвесным мостом, служащим одновременно и воротами. Во все стороны разбегались прекрасно-ухоженные дороги, а сам город, некогда загаженный и грязный, теперь выглядел благословенным оазисом, притягательным для взора уставшего путника.
- Ух ты, что же случилось с городишком, его и не узнать? – Спросил Рион у администратора, когда его небольшой отряд добрался до гостиницы.
- Вы, давно здесь не были? – Молодой человек обворожительно улыбнулся. – Граф Гренду заботится о процветании города, он добрый и внимательный хозяин, все жители Ритокари благодарны нашему благодетелю. Да, если пройдете на площадь, увидите памятник, это ему местные жители поставили, как почетному горожанину. Жаль только Боги к нам немилосердны, что не лето, то засуха, мы просто устали с ней бороться.
- Вот как, значит граф так поднялся, что стал хозяином этого города? Надо отдать ему должное, Гренду молодец. – Рион взглянул на Гадара, но тот оставался безучастным, никак не реагируя на рассказ администратора, и тем самым тут же выдал свое волнение.
- Не волнуйся! – Господин погладил раба по щеке. – Мы навестим твоего «братишку».
- Я не хочу его видеть, хозяин! – Буркнул Гадар, при этом его лицо сделалось жестким, таким, как было прежде, а на скулах заходили желваки. – Зачем мы вообще сюда приехали?
- Да ладно тебе, будто ты не рад?! – Засмеялся Рион, словно не заметив перемену в своем слуге, и первым вошел в номер.
Вопреки желаниям Гадара, граф сам нанес неожиданный визит, лишь только узнал какие гости пожаловали в его город. Он передал визитку со своим слугой, сам же смиренно остался ждать за дверью. Его пригласили, и Гренду вошел в номер Драгона.
- Чем обязан? – Сухо спросил Рион, всем своим видом давая понять, что здесь граф гость нежелательный.
- Я пришел просить Вас, Ваше Высочество! – Брил Гренду опустил голову, зардевшись от смущения, он уже и забыл, когда выступал в роли просителя.
- О чем же? – Рион догадался с чем пожаловал граф, но предпочитал дать гостю высказаться.
- Я бы хотел вернуть свою драгоценность, которую когда-то продал Вам. Прошу, позвольте моему брату вернуться ко мне.
- Вы ни на миг не забывали о том, что совершили, да? – Рион вздохнул.
- Я мучился от осознания, что предал самого дорогого человека. Ведь он вырос со мной и доверял мне во всем, я правда считал его своим младшим братом. Мне известно, почему Вы решили мстить ему! Я тоже виноват в той истории, и теперь прошу Вас простить меня, что был слеп и не помог ребенку, так жестоко пострадавшему за проступок, которого он не совершал. Когда думаю об этом, моя душа обливается кровью. Простите нас с Гадаром, господин, и не держите зла. Я на коленях молю Вас о милости!
Граф действительно упал на колени, глянул на Драгона глазами полными мольбы и раскаяния.
- Поднимитесь, граф! Я давно уже простил свое прошлое. – Ответил Рион. – А Вы получили прощение, когда пришли сюда просить за своего слугу, которого когда-то предали, но так и не смогли забыть.
- Я хочу чтобы Гадар вернулся ко мне и прошу Вас, отпустите его, я заплачу любую цену, какую бы Вы не назначили.
- Что же… - Рион потер подбородок, делая вид, что задумался. – Я вижу, что Вы здорово поднялись, после того, как я выплатил Ваши долги и ссудил Вам немного на жизнь. Теперь, в обмен на свободу «брата», я потребую этот город и все Ваши деньги, - это же пустяк за такую драгоценность, не так ли?
Граф побледнел, но держался с достоинством, он глубоко вздохнул и, не колеблясь, проговорил уверенно и четко.
- Берите! Все это Ваше, как я уже говорил, я отдам Вам все в обмен на свободу Гадара.
- Уверены, граф? – С сомнением глядя на побледневшее лицо Гренду, спросил Рион.
- Да, уверен! Пригласите поверенного и мы оформим сделку.
- Ну, Гадар, ты уже можешь выйти?! – Крикнул хозяин, вызывая своего невольника. – Теперь, надеюсь, твоя душа успокоилась? Видишь, твой бывший господин раскаивается в содеянном и по сей день мучается от того, что продал тебя. Давай, выходи, хватит дуться!
Граф боялся встретиться с Гадаром, он думал, что увидит сломленного, измученного раба в изодранной одежде, кандалах и грубом железном ошейнике, с печатью безысходности на осунувшемся, изможденном лице.
Великолепный молодой мужчина вышел из соседней комнаты, посмотрел сначала на хозяина, затем на графа, а тот не удержался, подбежал и обнял со всей силой, едва не задохнувшись от переполнявших его эмоций.
Гренду сразу заметил перемены в своем бывшем слуге. Гадар действительно изменился, стал мягче и красивее, исчезло вечно хмурое выражение лица, а на губах играла обворожительная улыбка. Он отрастил длинные волосы, которые сейчас были заплетены в тугую косу и перехвачены золотым обручем. В правом ухе невольника сверкал редкий пурпурный бриллиант, невероятно прозрачный и лучистый. А вот одевался он просто, так же как и его хозяин, но эта простая одежда была пошита из дорогостоящих и роскошных материалов. Весь цветущий вид Гадара говорил о том, что стоящий перед графом мужчина, любит и любим, а значит, окружен заботой и счастлив.
Острая игла ревности впилась в сердце. Гренду выпустил Гадара из объятий и тяжело вздохнул.
- Значит, все было напрасно?
Молодой человек отрицательно покачал головой.
- Я мучился мыслью, что ты забыл обо мне, сразу же как подписал купчую. Но теперь я счастлив, что ты все еще помнишь меня и даже готов был расстаться со всеми своими богатствами, чтобы выкупить мою свободу. Спасибо Брил! И прости, я не приму такую жертву. Не переживай, я по своей воле остаюсь во власти моего возлюбленного господина, и я счастлив, что принадлежу ему и телом, и душой.
Нежный взгляд, которым Гадар одарил Риона, говорил красноречивее всех слов.
В глазах графа сверкнули слезы. Он еще раз обнял, теперь уже навсегда потерянного, слугу и, попрощавшись, покинул номер. Пробежал по коридору, остановившись лишь у лестницы, медленно спустился вниз, вышел из гостиницы. Задумчиво побрел по улице, забыв, что его ожидает карета. Кучер удивленно оглянулся на хозяина, тронул лошадей, разворачиваясь. Догнал графа, хотел окликнуть, но, увидев, что тот плачет, не осмелился позвать господина, просто поехал рядом.
«Как жаль, что я отдал тебя, мой любимый раб! И почему не я зажег эту солнечную улыбку на твоем красивом лице, почему не мне ты даришь такие нежные взгляды? Отчего же я так боялся рискнуть и открыть свои истинные чувства, для чего придумал эту глупую игру в братьев? Какой же я дурак!..»
А над Ритокари сгустились тучи, но это не являлось здесь дурным знаком, вовсе нет. Город, давно уже страдал от засушливого, изматывающего зноя. Будто боги, рассердившись за что-то, наказали процветающий оазис, лишив его своего божественного покровительства. И вот теперь, будто получив прощение, город возрадовался дождю. Впервые, за долгие месяцы жары, прогремел раскатистый гром, полыхнула яркая молния, и первые капли дождя весело забарабанили по крышам.
Двое влюбленных стояли у окна, смотрели на хмурящееся тучами небо и тоже, как и местные жители, радовались непогоде.
- Хоть бы дождь зарядил на неделю! – Мечтательно протянул Гадар. – Тогда ты, хозяин, не прикажешь седлать коней и мчаться вперед.
- Ты хочешь пожить в этом городе?
Рион развернул возлюбленного к себе лицом и, увидев как тот закивал, засмеялся и поцеловал соблазнительные, такие желанные губы.
- Будь по-твоему, любовь моя! – Сказал, с трудом отрываясь от поцелуя, тесно прижимая любимого к своей широкой груди. – Тем более что ты, как покорный и преданный раб, угадал желание своего хозяина!
Влюбленные уединились в спальне. А за окном разыгрывалось целое светопреставление: полыхали молнии, гремел гром, сотрясая округу, и ливень стеной обрушился на город, а легкий ветерок доносил аромат тропических цветов в открытые окна спальни, - и все это, вместе взятое, создавало настроение и обещало влюбленным ночь полную жаркой страсти и необузданной любви.