Беру на полпригоршни счастья
От наших несбывшихся встреч;
Всё то, что себе я придумал,
И всё, что, придумав – сберечь
Я смог в этой жизни от часа,
Когда, задержавшийся взлёт,
Тебя, как ту горькую чашу,
Мне к самому сердцу поднёс.
Вот так оно и пропало – всё моё прежнее представление о счастье...
Что теперь, спустя столько лет, никогда больше не увидев тебя, - перебирать день за днём нашу непрожитую вместе жизнь? Несколько часов обернулись, растянулись на всё, что осталось мне с тех часов прожить. Знаешь, придумывая, не тебя, а – наше с тобой, я каждый раз оказывался в том кресле, в зале ожидания, и сколько не пытался вспомнить ещё кого-то рядом – ничего, никого, кроме тебя напротив. И так непостижимо страшно было то, что ты встала и пошла вслед за каким-то мужчиной на объявленный рейс, что – не видя ничего, только уходящую навсегда тебя, я всё нанизываю наши дни и события в них – бусами – на нить моего одиночества.
Прости, не то сказал, я не одинок: у меня есть ты и наша, пусть и такая – жизнь. Знаю, что всё, что я сейчас говорю, я говорю не в пустоту: ты меня всё равно – слушаешь, пусть и не зная об этом.
Прости мне моё отсутствие.
Твой самолёт так и не приземлился, нигде.