ВООБРАЖАЕМЫЙ ДИАЛОГ С Ф.М.ДОСТОЕВСКИМ
О национальном самосознании
и межнациональных отношениях,
о вере и неверии, мире и войне
[1978 -1979]
Окончание Части шестнадцатой
[Г.Г.]
В еврейской хижине лампада
В одном углу бледна горит,
Перед лампадою старик
Читает библию. Седые
На книгу падают власы.
Над колыбелию пустой
Еврейка плачет молодая,
Сидит в другом углу, главой
Поникнув, молодой еврей,
Глубоко в думу погруженный;
В печальной хижине старушка
Готовит позднюю трапезу.
Старик, закрыв святую книгу,
Застежки медные сомкнул;
Старуха ставит бедный ужин
На стол и всю семью зовет.
Никто нейдет, забыв о пище.
Текут в безмолвии часы,
Уснуло всё под сенью ночи.
Еврейской хижины одной
Не посетил отрадный сон.
На колокольне городской
Бьет полночь. – Вдруг рукой тяжелой
Стучатся к ним. Семья вздрогнула,
Младой еврей встает и дверь
С недоуменьем отворяет –
И входит незнакомый странник.
В его руке дорожный посох.
Что вы на это скажете? Есть ли тут со стороны Пушкина хотя бы тень иронии, неприязни, отчужденья? Согласитесь: в этих евреях - ни следа «сребролюбия», «вероломства», «безжалостности» и тому подобных, якобы специфически «еврейских» проявлений. Здесь слились в одно – правда искусства и правда действительности, без всяких там шпилек, подвохов, фокусов, так свойственных вашей манере высказываться обо всем нерусском. Здесь редкостная, точная, эпически выдержанная простота и – высочайшая, несуетная одухотворенность, вневременная беспристрастная мудрость. Но не бесстрастие, не холодность – напротив, глубокое, едва сдерживаемое волнение. Вот где сказалась истинно всечеловеческая, всемирная душа Пушкина, которую вы пробуете вывернуть на свой лад, под мотив мнимоправославной, псевдорусской погудки.
Но сейчас речь о другом. Об антисемитах. Не только «алчностью» и «торгашеством» награждают и увенчивают они евреев. Не менее расхожим оказался и другой миф – относительно «трусости» евреев, их «панического страха» перед лицом опасности, особенно в ратных делах.
Не стану разводить турусы на колесах, скажу одно: во время последней войны – что разразится около середины двадцатого века – российские евреи будут биться за свою Родину наравне с другими ее сыновьями и, согласно официальной статистике, дадут в этой небывалой сече не меньшее удельное число героев по сравненью с любой национальностью. От себя добавлю: мой отец и многие близкие родичи тоже постоят на фронтах за родную российско-советскую землю и, увы, все как один полягут в нее.
Евреев ждет гибель не только на войне. Миллионы стариков, женщин, детей будут истреблены в нацистской Германии, в оккупированных ею странах и областях. Начиная с так называемой «имперской хрустальной ночи», кончая «Бабьим яром» и «лагерями смерти». Мои родные тоже. Истреблены будут обдуманно, планомерно, «по-научному» (в газовых камерах-душегубках, в печах, в расстрельных многоярусных рвах и т.д.), на основе «теории», согласно которой арийцы – высшая раса, а другие народы, в первую очередь евреи, подлежат уничтоженью.
«Теория» эта, Федор Михайлович, не покажется ли вам сходной вариацией вашей собственной «идеи», на стадии дальнейшего ее «развития»? Во всяком случае, вы явно находитесь на том же пути, в этом русле.
Проводники арийской идеи, основатели «Великой Германии» получат по заслугам, потерпят ужасающий крах, но прежде того успеют принести миру неисчислимые бедствия. Они захлебнутся кровью не только многих «чужих» народов, но и своих, германских сограждан, коим предстоит быть поверженными, а затем, вместе со всем миром, они объявят проклятье своей нацистской партии, ввергшей их и всё человечество в бездонную пучину.
К чему я всё это? Вы уж извините, но я вынужден говорить о простейших, азбучных истинах. Всякий фанатизм – будь то фанатизм нации, или религии, или идеи, или морали и нравов – ведет неизбежно не только к встречному противодействию, но и к внутреннему саморазложенью человека, нации, общества, к обесчеловечению…
Еще я хочу сказать вот что. Под гнетущим впечатленьем упомянутой грядущей войны, этого истребительного дикого смерча – для многих людей слово «нацист» станет синонимом слова «немец». Примерно так, как теперь вы, Федор Михайлович, хотите сделать слово «еврей» синонимом таких понятий, как «изверг», «выродок» и прочие. Но дело в том, что человеконенавистничество, расизм, шовинизм, нацизм – все виды и типы социально-нравственной патологии - это ВНЕнациональные теченья, направленья, крены и уклоны. Расисты, шовинисты, нацисты еще долго будут красоваться-гужеваться не только среди немцев и их союзников в той войне – они были, есть и будут среди многих других народов, в том числе малых и гонимых. Так что ставить в каком бы то ни было национальном огороде пугало или же, наоборот, объявлять ту или иную нацию непогрешимой «Божьей вестницей» – одинаково нелепо, смешно и преступно.
Любая попытка трактовать мораль и все основы человеческого духа в качестве врожденных национальных или расовых категорий, то есть различать «белую», «черную», «красную», «желтую» мораль, – значит скатываться к самому оголтелому расизму, в наиболее полном смысле этого слова.
Вот и ваш РУССИЗМ, Федор Михайлович, это никакой не руссизм, а доподлинный, слегка завуалированный РАСИЗМ. Было бы неплохо, если б вы учли, что это у вас не безобидный всплеск художественной фантазии, не просто полет свободного ума и независимое направленье духа – нет. Всё это ваше шаманство, все эти назойливо ритуальные хороводы вокруг национальных «идей» как нельзя лучше играют на руку тем, кто заинтересован увести, отвлечь вниманье людей от их действительно насущных, коренных, далеко идущих задач.
Национальные чувства и устремленья несут в себе заряд добра, красоты, творческого духа, но лишь в том случае, если это именно национальное, а не националистское начало. Национальному чужд и опасен азарт и угар национализма, идущего локоть к локтю с шовинизмом, расизмом и нацизмом. Национальному присущи и свойственны побужденья к межнациональному общению, тогда как национализм неотвратимо сползает к самоизоляционизму, межнациональной вражде, к мании господства над другими нациями.
Религия, любая неискаженная, неизвращенная религия всегда была сильна и привлекательна как раз межнациональной своей сутью. Только в межнациональном духе братства национальное сознание может быть религиозным. И заметьте, межнациональное – это отнюдь не безнациональное, не вненациональное. В то же время националистское – безрелигиозно, даже антирелигиозно, как бы истово ни возносило оно свои молитвы. Я бы сказал так: националистское не только антирелигиозно, но и антинационально!..
Всё это не мешало бы понять и глубоко усвоить – всем вообще и каждому в отдельности: евреям, русским, всем другим, если они хотят обеспечить и сохранить свою национальную жизнеспособность, самобытность, духовную чистоту и развитие.
Но – самое время спросить – где же грань, конкретный предел, как уловить разделительную черту, где кончается национальное и начинается националистское?
Вопрос, конечно, не из самых простых и легких. И всё же - основополагающие принципы я отчасти уже обозначил, как мог выразил. Во-первых, дорожа своим национальным чувством, нельзя ставить его во главу угла и жертвовать ему общечеловеческими заповедями и ценностями. Во-вторых, ни один народ не имеет морального права козырять перед другими своей «исключительностью» и «превосходством», «истинностью» своей веры, которую будто бы «надо всем оказать». В-третьих, обеспечить развитие национального начала, соблюсти национальную чистоту - вовсе не значит исключить всё то, чему источником служит инонациональное.
Так, например, если по территории нашей страны протекает река, берущая начало где-то за рубежом, мы ведь не перестанем считать ее своей родненькой. Никто, кажется, не додумался и, надеюсь, не додумается вовек - отказать, допустим, Владимиру Ивановичу Далю в праве считаться великим деятелем и подвижником русской национальной культуры, чистым выразителем русской духовности, отказать только потому, что он по происхождению датчанин.
Нет, Федор Михайлович, я стою не за смешение народов и рас. Я стою за то, чтобы дать всем народам и народностям возможность свободно, естественно самовыражаться и саморазвиваться. Но ведь это означает также и то, что нельзя препятствовать людям разных «кровей» в их сближении, соединении, если есть на то обоюдная воля и согласие. Искусственно, насильно насаждать семена розни - столь же предосудительно, как и принужденье к «дружбе», «соитию»…
Ф.М. Продолжайте, продолжайте, сударь. Всё равно я не слушаю. Думаю о полученном сегодня с утра известии.
Г.Г. О каком, если не секрет?..