Лишь небо было пределом. Оно было границей. Маленькие капли дождя падали на страницы открытой книги.
Он сидел на скамейке в парке и мирно спал, оставив книгу на своих коленях. Темные, всегда взъерошенные волосы падали на лицо. Тихонько игрался с ними ветер. Ровно, глубокое дыхание. Одежда постепенно намокала от дождя. Некоторые буквы в книге стали расплываться, тонкие страницы уже почти промокли.
А я уже был дома и совершенно не мог представить себе, что Гау просто спит где-то в парке. Дождь усиливался и наконец, перешел в ливень. Небо потемнело. Грань стала более прочной…
Я уже подошел к двери, чтобы выйти на поиски Гау, как вдруг он сам влетел в дом.
- Райко! – кричал он, не понятно толи от обиды то ли от возмущения. – Я заснул в парке, начался дождь и та книга, что дал мне ты, - он затих, спрятав глаза. – Испортилась…
Молодой парень, весь мокрый, выглядел сейчас словно ребенок, который потерял любимую игрушку.
Улыбнувшись, я обнял его за плечи.
- Не страшно.
Парень уже потянулся ко мне, но я отпустил его плечи и отошел к шкафу. Достал из него, с верхней полки, полотенце и кинул Гау.
- Возьми, вытрись, а то простудишься, - сказал я, а сам пошел в другую комнату и сел на пол.
Прошло около пары минут, и Гау вошел следом с полотенцем на голове и расстегнутой рубашкой. Он сел напротив меня.
- Райко, я…, - всегда громкий, отчетливо слышащийся голос сейчас был очень тихим и тусклым.
- Почему ты не переоделся в сухое? – спросил я, потрогав ворот рубашки. – Снимай немедленно!
Я стал стягивать с него мокрую одежду, парень не сопротивлялся. Он просто молчал. Не выказывал ни одобрения, ни упорства.
Полотенце упало с его голов на пол, и мы оба одновременно кинулись его поднимать. Наши руки встретились, и я почувствовал его нежную еще молодую кожу, которая еще не была запачкана ни чьей кровью. Он приблизился ко мне, коснувшись ладонью лица, но я встал и отошел к окну.
- Райко? – Гау тоже поднялся. – Почему ты отвергаешь меня?
- Мы оба делаем то, что считаем нужным, - ответил я, не поворачиваясь.
- Но, Райко…, - он бросился ко мне и крепко обнял. Развернувшись, я прижал его к себе, и мы вместе опустились на пол, так и заснув под окном, обнимая друг друга.
Гау, надеюсь, ты, наконец-то понял – мою любовь к тебе нельзя измерить какими-либо словами или действиями. Ее не нужно доказывать. Ее не нужно проверять. Любовь – не обязательно физические отношения, как раньше считал ты.
Если ты до сих пор видишь небо как грань чего-либо, как предел чего-либо – то ты не поймешь моих чувств.
Даже находясь рядом, я уже тебя люблю.