«Пьяная» тундра.
Алексею шел уже четвертый десяток, как он сам говорил – приближался к возрасту Христа. На плечах красовались майорские погоны. В льготном районе, а здесь год службы шел за два, обычно служат три года, а он пробыл четыре. Начальство предложило остаться еще на год, Глебович естественно не возражал. Все надбавки уже выбрал и получал двойную зарплату, выходило чистыми восемьсот рублей, правда докер-механизатор в период навигации получал и больше тысячи, но все равно неплохо. На «материке» это были немыслимые деньги. До пенсии хоть и далеко, но лишний год выслуги не мешал, неизвестно, как потом сложится судьба.
Одним из его сослуживцев по состоянию здоровья пришлось уехать через год, другим предложили замениться через два, многие выслужили свои законные три. Это было сделано для того, чтобы в части оставались те, кто знает местные условия и все особенности несения службы в жестком климате Чукотки. А этих особенностей было хоть отбавляй. Сам Алексей в первую неделю службы чуть не попал в просак. Его назначили ответственным по части и он пришел утром проконтролировать действия дежурного по батальону и сержантов в подразделениях при проведении подъема и утренней зарядки. Вышел к месту построения и удивился, увидев всех военнослужащих срочной службы в солнцезащитных очках. Первым действием было дать команду прекратить этот маскарад, но сразу заметил, что очки у всех одного фасона. Мелькнула мысль, что если бы военнослужащие покупали очки в магазине, то они были бы разные по размеру и цвету стекол. Отозвал тихонько в сторонку старшину ремонтной роты и тот разъяснил, что трасса кросса лежит за парком, а там еще находится снег. Он лежит в том месте почти до конца лета и сейчас покрытый ледяной коркой, которая отражает солнечные лучи не хуже оптических линз, сверкает так, что можно запросто получить ожог сетчатки глаз. Этот пример самый безобидный. Были и похуже. При развертывании части было получено много техники, мест в боксах естественно не хватило, стали размещать ее на открытых площадках. Офицеры, не служившие на Севере, мыслили естественно по «материковски». В целях маскировки от сопредельной стороны, а американские военные базы на Аляске через пролив, технику решили поместить в низинах. Разположили. В первую же пургу все было занесено многометровым слоем снега. Боевые машины пришлось долго откапывать и перегонять на холмы. Снег там выдувался ветром и доступу к технике не мешали самые страшные пурги . А часть машин пришлось оставить под снегом до весны, Глебович один раз шел по мимо будки дежурного по парку и запнулся об какую то железяку, удивился, прекрасно зная ,что под ним многометровый слой снега. Разгреб носком сапога корку и увидел зуб ковша экскаватора саперной роты , он сейчас стоял над ним. Так и ждал ,бедолага, теплых времен.
Алексей уже начал потихоньку готовиться к замене, договорился с начальниками складов, чтобы приготовили ему пустые ящики.
« Заменщики» приезжали обычно в июле-августе, к этому времени те, кто убывал, успевали затарить пару бочонков соленой нерки уже этого нереста. И вообще собраться, снабжение здесь было отличное, в контейнер грузились ящиками тушенка, сгущенка, болгарские лечо и помидоры в собственном соку, компоты и джемы. Конечно, если ты убывал служить на Украину или скажем в Ростовскую область, то овощные консервы можно было и не брать. А кому выпадали солнечные Магдагачи или другие края «вечно зеленых» помидоров, то было нужно все.
Глебовичу припомнился один случай, произошедший прошлой осенью.
В местном магазине он увидел незнакомую женщину, которая лихорадочно складывала в сетчатую корзинку уже второй десяток банок с консервированными овощами. Стало ясно, что это жена офицера или прапорщика, прибывшая недавно и это ее первый поход в магазин.
- Девушка, вам же будет тяжело все это донести,- Алексей вежливо взял даму под локоток. Та смутилась.
- Вы возьмите несколько видов, понравится – прийдете еще, снабжение у нас хорошее.
- А что, это все всегда лежит,- тихонько спросила незнакомка. И получив
утвердительный ответ, стала выкладывать большую часть содержимого.
Через неделю, увидев его, она сама подошла к нему и смеясь сказала:
- Наверно в ваших глазах я выглядела полной дурой, но никогда еще не видела такого изобилия продуктов.
И вот пришел день, который он хорошо помнит. В этот вечер заступал дежурным по части, провел развод суточного наряда и караула и собирался уже идти в штаб, как его окликнул командир артиллерийского дивизиона:
- Алексей, бросай дежурить, к тебе «заменщик» приехал,- крикнул тот.
- Какой «заменщик»,- удивился Глебович.
- Самый обыкновенный, «чернопогонник», ты попал в танковый полк,он сейчас в штабе.
Этого момента майор конечно ждал, но не так скоро. Через неделю во всех частях начнется итоговая проверка за зимний период обучения. Кто его с прежнего места службы отпустил в такое время? Вопросов было хоть отбавляй. Есть пару дел, которые надо обязательно решить до замены, а тут времени в обрез. Он попросил друзей в Новом Чаплино заказать в местной мастерской несколько сувениров.
Пролетели суматошные дни подготовки к проверке и сама проверка, с обязательным кроссом и стрельбой, которые сдавал всегда на отлично, представлением конспектов съездов и пленумов, которые приходилось писать даже в анадырском аэропорту, где часто томился в ожидании летной погоды, чем немало удивлял соседей по комнате.
Наконец сданы дела и должность, появилось время для решения своих задач. В морском порту был заказан контейнер и вещи в квартире начали перекочевывать в ящики и мешки. Ему даже выделили тягач для поездки, он очень многим помогал, особенно в первый год прибытия новичков на Север и ему тоже хотели ответить добром.
Неприятности начались примерно на полдороге, сначала машина « разулась» и долго ставили на место слетевшую гусеницу, а потом тягач завяз в мокром и тяжелом снегу, что еще лежал во многих ложбинках, несмотря на начало июня. Пришлось отправить технику в часть и продолжать путь пешком, была правда слабая надежда на попутную машину, но так и осталась мечтой. Еще в военном училище Алексей начал заниматься бегом, выполнил норматив первого взрослого разряда, а потом и кандидата в мастера спорта. Утром на зарядке нормой было пять километров, ну а вечером после самоподготовки и двадцать, причем бегал в любую погоду, зимой и летом. В морозы, чтобы не застудить легкие, сшил из полиэтиленовой пленки безрукавку и одевал на лицо подшлемник, который усовершенствовал. С внутренней стороны , напротив лица, был пришит меховой лоскут, его не продувало ветром. Поэтому расстояние не страшило.
До конечной цели было с пару десятков километров. Дорога то петляла между пологими сопками с остовами полуразрушенных стен, сложенных из крупного булыжника, то проходила через небольшие ущелья. На пути эта картина повторялась много раз. Поговаривали, что останки строений являются местами расположений гарнизонов « армии вторжения». Мол,
по приказу Сталина сразу после окончания II мировой войны сюда была переброшена армия, которой в свое время командовал маршал Советского Союза Рокоссовский. Якобы готовился захват Аляски, вернее ее возвращение. Эти земли входили в состав Российской империи, но были проданы. Слухи имели основание, началась «холодная» война, противники имели атомное оружие, а средств доставки его до цели у нас не было. Было все правдой или вымыслом, но частей когда то стояло много. То там, то здесь виднелись остатки зданий или фундаментов, сделанных на совесть. Теперь это заросло травой, покрылось мхом и лишайниками. Их было множество, гладких на ощупь и мохнатых, разных окрасок и полутонов. Зимой они блекнут, но летом, особенно после дождей, показывают свою палитру.
Когда скалы в ущельях близко подходят к дороге, то поражают своим диким видом. Абсолютно лишенные какой-либо растительности голые камни. Иногда видны совершенно отвесные стены высотой в несколько десятков метров, увенчанные на конце отвесными пиками или имеют причудливые очертания, а то просто хаотичное нагромождение выступов.
Одно из ущелий называется « зуб дракона», здесь любят оставлять свои автографы военнослужащие срочной службы, на многих скалах виднеются надписи, типа – « ДМБ-78». Так современные варвары портят свою среду обитания. Наши предки на опускались до такой безвкусицы, во фресках даже живородящие органы человеческого тела имели божественный смысл и олицетворяли вечное продолжение жизни на Земле или славили плодородие.
В одном месте Алексей не стал обходить ложбинку, заполненную снегом,решил срезать и попал в западню. Ноги стали проваливаться и он мгновенно увяз по грудь. Первое время не мог пошевелить даже руками, они оказались тоже зажаты. А в наступившей тишине внизу было слышно журчание ручейка и сколько до земли было метров – неизвестно.
- Вот так угораздило,- вслух сказал Глебович.
- Надо выбираться из этой трясины.
Сначала удалось освободить руки и широко их расставить, чтобы не уйти глубже, затем тихонько примять грудью липкий снег , скинуть лямки рюкзака и выползти ужом на поверхность. Резиновые сапоги остались в яме и их пришлось вытаскивать по одному. Затем перекатываться до края снежного поля. Все было мокрым, одежда и обувь. Спички, запаянным в пленку, были сухие, но где взять топливо для костра. В рюкзаке лишь пара газет. Соби-рался добираться на технике, а не пешком и не взял проверенный туристический примус . Надо выходить из положения.
День был погожим, солнышко пригревало и даже камни были теплыми. Поэтому выжатая одежда была разложена на них, а сапоги набиты бумагой. Солнце и ветерок сделали свое дело и через пару часов можно было одеваться.
Дальнейшая прогулка прошла без приключений и скоро за бугром показалось село под названием Новое Чаплино. Почему новое, было и старое, оно раньше располагалось на выступающей в море косе и часто во время штормов заливалась водой, поэтому было перенесено на возвышенность.
Почти все его население высыпало на лед бухты, в разломах хорошо бралась навага и лунки не надо бурить. Возле каждого рыбака горкой лежала рыба. Это не та, что продается в магазине после нескольких заморозок и оттаиваний, такая уплетается за обе щеки, прямо со сковороды.
Здесь Алексей увидел и знакомого охотника, уже пожилого эскимоса Ральтыргина, которого просил выполнить заказ, но оказалось, что тот не успел еще ничего сделать. Стал звать в дом, попить чаю, но времени было в обрез, надо еще вернуться в часть. Правда предложил двух выделанных «бельков», так называют только что родившихся детенышей нерпы, не успевших перелинять. Они молочно-белые, покров очень пушистый и мягкий, совсем не боится сырости. После покраски не уступает меху норки.
Конечно жестоко убивать животных, особенно малышей, но так устроена жизнь. Ведь все знают про знаменитые « пыжиковые» шапки, а сшиты они из шкурок только что родившихся оленят, забитых буквально в первые сутки со дня появления на свет. Потом мех грубеет и не так ценится. Надеюсь, что такое каракуль знают все и как он добывается. Дамы, носящие элегантные каракулевые манто или шубки, об этом предпочитают наверное не задумы-
ваться.
Алексей заторопился назад, ему предстоял обратный путь, а еще хотелось зайти на китовое кладбище, взять на память несколько пластин уса этих гигантов морей.
Возле каждого национального эскимосского поселка на побережье Берингова моря расположены погосты бывших властителей океанов. Морские охотники: эскимосы и береговые чукчи - смелый народ и считался очень воинственным. При присоединении этих земель к Российской империи произошло несколько кровопролитных сражений и не всегда отрядам казаков и служилых людей, усиленных ясачными якутами, удавалось одерживать верх. Несмотря на свои пищали и пушки. Надо быть отчаянным храбрецом, чтобы на байдаре, сшитой из моржовых шкур, да еще с костяным гарпуном вступить в схватку с десяти-пятнадцати метровым исполином и выйти победителем. Это потом появились китобойные суда и целые флотилии. Началось уничтожение этих морских млекопитающих и киты стали исчезать, затем страны мира договорились о запрете охоты. Некоторые государства, такие как Япония, с этим не согласились и продолжают промышленную добычу. Но для национальных поселков мировые державу выделили квоту. Для каждого из них добывают несколько китов в год. Поэтому и появляются новые скелеты на этих кладбищах.
На площадке с добрых половину гектара лежали в беспорядке останки великанов. От некоторых, самых старых, остались лишь полузанесенные песком огромные позвонки. Ребра с этих туш шли на строительство землянок, они служили стропилами, дерево раньше было в большой цене. Алексей видел их остовы в районе залива Кивак и пожалел о том, что за
четыре года так и не выбрал время съездить или даже сходить пешком летом на пару дней и основательно все рассмотреть и сфотографировать. Везде были видны межпозвоночные диски, размером с суповую тарелку, их используют иногда в декоративных целях. Одна сторона у него шероховатая, а другая гладкая – вот ее шлифуют и наносят красками незамыслова-
тый сюжет. Глебович увозил пару таких на «материк», один подарил другу,а другую дал расписывать, но ее так и не вернули. Несколько скелетов были посвежее, на них были видны прирези мяса, разделывали наверно прошлой осенью. Раньше в семидесятых годах двадцатого века, до запрета забоя, китовое мясо в брикетах по цене рубль за килограмм продавалось в магазинах. Похоже на старую говядину, приходилось молоть на мясорубке два раза, иначе в фарше ощущались волокна. Но если добавить немного свиного сала и лука, котлеты получались превосходными.
Удалось извлечь три пластины уса и выбрав столько же дисков, Алексей направился обратно. Через пару часов стемнело и путь продолжался при лунном свете. В одном из ущелий его здорово напугала сова. Сначала он увидел, что какая то тень приближается на большой скорости к нему, а затем раздался, прямо над головой, крик , похожий на плач ребенка. От неожиданности Глебович даже присел, а когда поднял голову, то увидел силуэт удаляющейся птицы. Ружья с собой не было и пришлось прокричать вслед пару крепких выражений.
Во время движения под ногами постоянно хлюпало и чавкало, а запах был как в бродильном цехе хлебопекарни. Тундра пробудилась от зимней спячки и природа давала свою живительную силу всем . Набухали почки и к солнцу тянулись шильца трав, просыпались мхи и лишайники, миллиарды бактерий начали свою работу. От этих запахов Алексей даже опьянел, голова мягко кружилась.
Ночи в начале июня очень короткие и вот на востоке уже начал розоветь край неба, темнота начала сереть и из-за сопок показался диск солнца. На него еще было можно смотреть невооруженным глазом, но постепенно цвет
менялся с багрово-красного на золотистый и потянулись лучики тепла. Стало совсем светло, но поверхность тундры продолжала оставалась розовой. Алексей сначала ничего не мог понять и только присмотревшись, увидел, что это цветет брусника. Ее цветок был совсем мал, но в своей массе давал оттенок всей поверхности. Над всей тундрой как бы плавала розовая дымка. Такую красоту надо еще суметь увидеть, ее не разглядишь с борта тягача и Глебович благодарил судьбу за подаренное путешествие. Пусть гудели ноги, ведь менее чем за сутки преодолел почти пятьдесят километров, кружилась голова, но не от похмелья, а от запахов пробуждающей природы и хотелось приехать в эти края еще не раз.
* нерка – вид лосося, имеющий вишневый окрас;
* важенка – самка оленя;
* ясачные – подданные, платившие налог пушниной.