Пока я купил немного продуктов на дорогу и укреплял багаж на мотоцикле (на бензобаке рюкзак, на заднем сиденье палатка, на багажнике ящик с запчастями и 10-литровый канистр с автолом, который нужно добавлять в бензин при каждой заправке) наступил полдень. Выехал я из гаража после бессонной ночи на площадь Маяковского, затем на улицу Горького. Еду в сторону Красной Площади. Регулировщик, в центре перекрестка внимательно смотрит на мое красное сооружение и я также, не отрывая глаз, смотрю на него, проезжая и поворачивая голову в его сторону. Наконец он "не выдержал моего взгляда" и жезлом предложил мне остановиться. Я прижался к тротуару. Он подошел ко мне, отдал честь и спросил, куда я еду. Я объяснил ему, что еду в Свердловск. Он не спрашивал у меня документы, а поинтересовался, знаю ли я как выехать из Москвы. Несмотря на то, что я ответил, что знаю, он еще раз объяснил мне дорогу через центр Москвы и пожелал счастливого пути. И вот я выезжаю, не торопясь, на Красную Площадь. Проезжаю рядом с ГУМом, выезжаю на каменный мост и двигаюсь дальше. Уже на выезде из Москвы меня снова остановил инспектор ГАИ и также, не проверяя документы, стал расспрашивать по какой дороге я собираюсь ехать. Сказал, что за Владимиром очень плохая дорога и пожелал мне счастливого пути.
Мотоцикл шел хорошо, настроение у меня тоже было хорошее, но чувствовалась усталость после бессонной ночи.
Двигаясь по хорошей дороге, я имел возможность затянуть демпфер руля (на рулевой стойке у ИЖа был болт, который можно было затягивать специальной гайкой-барашком. При этом чтобы повернуть руль требовалось больше усилий. Руль как бы фиксировался для движения в прямом направлении, а плавные повороты осуществлялись за счет наклона корпуса и всего мотоцикла. Мы так делали во время гонок на льду). На прямых участках дороги я мог выпрямиться, бросив руль. Во Владимире пытался заправиться на бензоколонке, но частным лицам тогда бензин не продавали, и я всю дорогу заправлялся у попутных грузовых машин.
За Владимиром начала сказываться бессонная ночь: почувствовал усталость и самое главное впадал в какое-то забытьё. Я продолжал двигаться и, вдруг очнувшись, обнаруживал, что еду уже по левой обочине. А когда, в очередной раз, я, очнувшись, увидел, что я не только еду по левой обочине, но навстречу мне метрах в 500-800 едет ЗИЛ, мне стало не по себе и я съехал с дороги, поставил мотоцикл на подножку, а сам открыл банку сгущенки (пробил два отверстия), пососал немного и прилег рядом, чтобы немного подремать. Но хотелось пить, и я доехал до ближайшей деревни, остановился у колодца, набрал ведро воды, умылся и попил. Из соседнего дома вышла бабуля, вынесла мне кринку молока и стала расспрашивать, откуда я и далеко ли еду. В это время подъехал ГАЗ-51 грузотакси с кузовом крытым брезентом. Мы разговорились. Он едет из Владимира в Горький порожняком и говорит, что дальше дорога плохая, а за Горьким вообще дороги нет. Я ему показываю на атлас автомобильных дорог, а он говорит: "Вот сейчас и увидишь эту дорогу государственного значения до Горького. Так что, лучше давай закинем твой мотоцикл ко мне в кузов, и полезай в кабину". Но я решил, что доеду своим ходом, и отказался от его предложения. Он предложил в дороге держаться вместе. Не советовал одному останавливаться на ночлег, тем более не съезжать с дороги, а только около ночующих у дороги водителей.
Дорога действительно оказалось тяжелой. 20-30 км твердой дороги, местами даже асфальт, а затем столько же, если не больше, разбитая грунтовка.
Пока было светло, я ехал впереди, а затем стал за ГАЗоном прятаться от ослепления встречными машинами. Но на грунтовке попадал в облако пыли и отставал, чтобы было чем дышать. Часов в 12 остановились на ночлег. Мотоцикл поставили перед грузовиком, привалив его к бамперу. А сами уселись в кабине. Он мне предложил сесть на водительское место и забросить ноги на руль. Так мы проспали-продремали до 4 часов утра и двинулись в путь. Он мне еще раз посоветовал за Горький не ехать, т.к. там, по его словам, даже такой дороги нет. Сначала мы ехали вместе, а затем я предложил ему не задерживаться, ожидая меня на плохих участках дороги, и перед Горьким он ушел вперед. В Горьком я заехал на железнодорожный вокзал, но в багажном отделении мне сказали, что без упаковки мотоцикл они не примут, и направили меня на товарную станцию, где есть тарный цех. Но в тарном цехе мне сразу же сказали, что нет материала. На подоконнике сидел мужчина. Он вышел со мной, спросил, где мой мотоцикл и предложил сделать ящик за сто рублей. Мне ничего не оставалось, как нажать на кикстартер, завести мотоцикл и отправиться на поиски дороги в сторону Казани.
Конечно, назвать это дорогой трудно. Это действительно, как сейчас говорят, была не дорога, а направление. Сплошной песок, как в Сахаре. Изредка попадались твердые участки. Машины (а это могли быть только грузовые) встречались редко.
В какой-то деревне я остановился на ночлег. Мотоцикл прислонил к какому-то забору, подложил под себя палатку и так переспал. Рано утром перекусил и собрался ехать дальше, но как ни искал, не мог найти свои очки (а я тогда ходил в очках -1.5). Так до сих пор не знаю, куда они могли запропаститься. Так и поехал без очков.
Перед Волгой, в ожидании парома, скопилась очередь десятка два-три грузовиков. Паром еще был на том берегу, и я попросил водителей присмотреть за мотоциклом, а сам спустился к Волге, чтобы умыться. Вода в Волге пожелтела от песка и пыли, которые были на моем лице и шее. Волосы тоже были все в песке, несмотря на то, что голову я повязывал косынкой. Когда я вернулся к мотоциклу, водители заахали: "Парень, да ты же черный, а мы думали, что ты рыжий!" Это столько на мне было песка и пыли. Они стали расспрашивать, откуда и куда я еду. Не верили, что я пробрался к Волге от самой Москвы. И стали меня отговаривать от поездки дальше за Казань. По их словам, там не только дороги нет, но нет и направления, т.е. даже не намечена трасса.
Когда подошел паром, они предложили мне не ждать очереди, а подъехать прямо к парому и поставить там мотоцикл между машинами. Что я и сделал.
За Волгой была хорошая дорога. До Казани я доехал быстро и сразу же направился к железнодорожному вокзалу. Две женщины, которые сидели в багажном отделении сказали мне, что мотоцикл багажом отправить нельзя. Я вернулся к мотоциклу, когда смотрю, меня подзывает дед, по-видимому, сторож, и спрашивает, что мне нужно. Я объяснил ему, а он мне говорит: "Ты зря с ними разговаривал. Подойди к бригадиру грузчиков и договорись с ним. Он все, что тебе нужно сделает". И указал, где я могу найти бригадира. Я поблагодарил его и пошел искать бригадира. Только я начал объяснять он меня спрашивает, купил ли я билет на поезд. Я ему отвечаю, что я не могу купить билет пока не решу вопрос с погрузкой мотоцикла. На что он мне ответил, что ночью будет работать другая бригада, но я могу не беспокоиться, т.к. мотоцикл они обязательно погрузят: "Свое не погрузят, а твой мотоцикл погрузят! О цене договоритесь". Я пошел в кассовый зал, а там полно народу и все кассы закрыты. Подошел к дежурному и спрашиваю, у него, как мне поступить в данной ситуации. Он мне говорит, постучи в окошко администратора и договорись с ним. Я так и сделал. Он приоткрыл окошко, посмотрел на меня и впустил в свою каморку через дверь. Я повторил ему свои проблемы. Он говорит, что поезд проходящий и билеты могут быть только за час до прихода поезда. Но чтобы я не волновался, т.к. билет мне он обязательно достанет.
Я вернулся к бригадиру. Он предложил мне слить бензин из бака и побрызгать в бак одеколон, чтобы не было запаха бензина. Я так и поступил. Подкатил мотоцикл к комнате отдыха грузчиков, и они предложили мне прилечь отдохнуть, пообещав разбудить за час до прихода поезда, а мой поезд проходил через Казань около часу ночи. Я немного поспал и отправился к администратору. Снова постучал в окошко. Он долго не открывал, а когда открыл, подал мне записку в какую-то кассу, а я ему 10 рублей. Поблагодарили друг друга, и я пошел искать кассу, но в этом зале такой кассы не оказалось, и никто не знал, есть ли она где-нибудь. Наконец дежурный подсказал мне, что это воинская касса и находится она в зале для депутатов. Зашел я в этот зал, подошел к кассе, подал записку, а мне подают билет в купейный вагон. Я расплатился и побежал к мотоциклу. Через некоторое время подошел поезд. Грузчики подхватили мой мотоцикл и покатили его к багажному вагону. Из вагона тут же спустили широкую доску и по ней вкатили мотоцикл. Притронуться к мотоциклу мне не позволили, все сделали сами и взяли с меня за работу 10 рублей. Начальник багажного вагона спросил, куда я еду и как я собираюсь сгружать мотоцикл. Я ответил: "Договоримся!" Он предложил мне подняться в вагон и сказал, чтобы я сбегал и купил бутылку водки. Я бросился в вокзал, до отправления поезда оставалось мало времени, но там все было закрыто, даже ресторан. Я вернулся в вагон и говорю, что все закрыто. Он говорит: "Давай деньги". Я подал ему три десятки (водка тогда стоила 25 рублей 20 копеек), а он дает мне пятерку сдачи. Я отказываюсь брать, говорю, что это на закуску, а он:- "Договаривались на пол-литра, так что пятерка твоя". Кому-то из своих (как потом я узнал, начальнику поезда) крикнул, чтобы подождали, и выпрыгнул из вагона. Вернулся он с бутылкой очень быстро. Поезд тронулся, и я собрался идти в свой вагон, а он мне: "Ты куда, договаривались на пол-литра, так что садись с нами". В его маленьком купе собрались начальник поезда, старший контролер, бригадир поездной бригады (проводников) и я. Моя пол-литра пошла только на затравку, а дальше пошли другие бутылки и разная закуска. Они расспрашивали меня, откуда и куда я еду и удивлялись, как это я смог на мотоцикле добраться из Москвы до Казани. Поругали они бригадира поездной бригады за то, что он посадил без билета пассажира, и плохо объяснил ему, куда нужно платить деньги за проезд, а тот выскочил на ближайшей станции и купил билет в кассе. К утру я отправился в свой вагон, поспал.
Сколько мы ехали до Каменска-Уральского не помню, но поезд пришел на станцию днем. Так же как грузили без моей помощи, так и тут они не допустили меня к мотоциклу. Всей ночной компанией скатили мой мотоцикл, и мы пожелали друг другу счастливого пути. Я выкатил мотоцикл на привокзальную площадь, заправился у стоящего там самосвала и через пятнадцать минут подъехал к дому родителей. Мама была на балконе, увидела меня на красном мотоцикле с полной экипировкой и ахнула. Долго я им доказывал, что от Казани я ехал поездом. Так закончился мой третий отпуск.