Ура! Расчёт оказался точен! Первая дверь подошедшего трамвая открылась прямо напротив. Повезло, что из неё никто не вышел. Эта неожиданность осталась для Раисы незамеченной, быть может, напрасно.
Прошли те времена, когда Рая могла оказывать сопротивление людскому потоку, как и всё более беспокоящей полноте. Женщиной она была невысокой, поэтому казалось, что теперь её рост продолжается вширь. Килограммы увеличивались пропорционально частоте взвешивания.
Заглядывая в магазины, теперь искала весы более широкого диапазона взвешивания, чем те, что пылились под шкафом. У продавцов не спрашивала. Ждала, пока не предоставится возможность, незаметно заглянуть на шкалу. Её хитрость не оставалась незамеченной. Вызывала улыбки присутствующих. Отходила молча, переживая очередное разочарование…
Радость прошла, как только она увидела, что в, блестящем новизной трамвайчике, нижняя ступенька выше обычного. Раздумывать было некогда, а отступать некуда. Она со всей силы подняла ногу. Почувствовала, как подол чёрной шерстяной юбки заскрипел о капрон колготок. Мышцы напряглись до предела - судорога вот-вот сведёт пах. Но сапог ударился тупым носком о железный кант и стал беспомощно опускаться.
Толпа рванула. Раиса вытянула вперёд руки. Левая, с сумочкой, упёрлась в грязную резину верхней ступени. На секунду это поддержало. Кричать - бесполезно!Вперёд лезли чьи-то портфели и мешки. Злосчастная нога упёрлась коленом в острый металлический угол подножки. Кто-то задел шапку и та сползла на глаза. Темнота окутала мир. Теряя последние силы, проваливаясь в тартарары, она почувствовала, что её правая ладонь опёрлась на что-то тёплое и упругое. Инстинктивно ухватилась и потянулась вперёд к единственному спасению. Нежданная сила ухватила её за кисть второй руки и втянула прямо в салон трамвая. Ворвавшийся народ прижал Раю к стеклянной кабине водителя. Руки освободились и она, быстро поправив шапку, взглянув на своего спасителя.
Тут же ахнула! Кипяток ошпарил тело, пропитав липким потом нижнее бельё. Она узнала бы его из миллионов: та же шапка, фуфайка, брюки, тельняшка...
Глядел на Раю в упор, дружески подмигивал, заговорщически улыбался:
- Всё нормально, да? Ну и хорошо!
Эта фраза сидела в каждой клеточке Раиного тела, во всех органах чувств.
Мужчина как ни в чем не бывало, обернулся к двери и стал помогать пассажирам, подниматься в салон, поддерживал за руки. Входящие удивлялись, но от помощи не отказывались. Поблагодарив, проходили вглубь салона и оттуда уже подозрительно осматривали незнакомца. Смущались его подмигиваний и странной заботы:
- Всё нормально, да? Ну и хорошо!
Параллельно он успевал разговаривать с рядом стоящим пожилым мужчиной профессорского вида.
- Кем же вы работаете, - серьёзно спрашивал тот, поправляя очки с Толстыми стеклами.
- Вожу трамвай! Тоже, только ночью, - гордо отвечал незнакомец немного путано, - конечно, все работают и мне надо, тоже! Здесь помогаю и учусь. Смотрю и запоминаю. Видите в кабине сколько ручек? Много! Столько не надо! Слишком.
- Везде есть свои издержки, - смущенно поддакивал профессор.
- Ночью проще, народу меньше и машин нет, цена та же! Всё нормально, да? Ну и хорошо!
Входившим пассажирам казалось странным, что из набитого трамвая никто не выходит через переднюю дверь. Но, проходя в салон, с опаской и недоверием поглядывали на странного общественника. Продолжали протискиваться вглубь. В дальнейшем полагали выйти через другие двери.
Раиса отвернулась к окну, продолжая стоять у водительской кабины.
...Тот летний поздний вечер был тих, словно обессилен суетой прошедшего дня. Выйдя из дома подруги, Раиса выдохнула спёртость очередных сплетен, дыма и чужих проблем. Торопится, не хотелось. До дома была одна остановка. Общественный транспорт не работал. Пришлось идти пешком.
Неожиданно в одинокой тишине её слух уловил усиливающийся топот. Затем к этому звук добавилось регулярное шарканье и постукивание. Первое желание - быстрее уйти, но любопытство взяло верх. Ждать пришлось недолго. Из подворотни выскочил подросток в замызганной фуфайке и шапке-ушанке с подлетающими вверх клапанам. Издали напоминал почтальона Печкина из Простоквашино. Приближался вприпрыжку, немного боком сидя на палке. Завидев Раю, свернул к ней.
Ничего подобного она не видела с детства. Хотела улыбнуться воспоминаниям, но тут её охватил ужас. Смесь отвращения и страха завладели волей, сковали разум. Мысли замерли - к ней приближался не подросток, а взрослый мужчина! Длинная щетина, мохнатые брови нависшие над глазами. Ухмылялся почти беззубым ртом. Вытягивал губы в трубочку и, высовывая кончик языка, пыхтел, мотая головой, разбрызгивая слюни.
Казалось, он совершает какой-то древний обряд.
Первобытное топтание, пристукивание палкой об асфальт и сопение несло в себе колдовское заклинание, вызывающее у Раисы тёмный тупой дикий страх. В довершение к этому, приблизившись, он заговорщически улыбнулся и, подмигнув, выпалил:
- Всё нормально, да? Ну и хорошо! Садись, подвезу!
И захихикал! Так тихо и отрывисто, что можно было подумать, будто он икает.
Мужчина, не переставая, продолжал свой танец. Подпрыгивал на месте. Его драная ушанка приплясывала в такт выкидывая уши. фуфайка распахивалась,обнажая размытые полоски тельняшки. Короткие брюки не скрывали гипсовой белизны щиколоток, на которых болтались тяжёлые, угрожающе шлёпающие по асфальту ботинки.
У Раисы по спине пробежал озноб.
Она хотела проснуться. Пытаясь что-то произнести. Мычала, выдавливая из себя крик о помощи. В голове только один вопрос: "за что?"
Мужчина насупился и, сдвинув шапку на брови, стал по-детски гнусавить, подражая звуку динамиков:
- Поторопитесь, трамвай отправляется! Поторопитесь, трамвай отправляется…
Видя застывшую Раю, стал громко и нетерпеливо постукивать палкой об асфальт. Начал недовольно, шипеть и пускать слюни, как капризный ребёнок.
С новой силой поднявшееся в душе отвращение, возвратило Раису к реальности, какой-то потусторонней, полной безразличия ко всему и себе самой. Чувствуя, что когда-нибудь это должно закончиться, она подошла и встала за мужчиной.
- Держи! – крикнул он громко.
Раиса ощутила в руках засаленный хлястик фуфайки.
«Трамвай» рванул вперёд.
Что было после, Раиса помнила смутно. Как называла адрес, как скакали. Всё кружилось в сумасшедшем диком танце с притопыванием и подпрыгиванием. Голова шла кругом. Глаза фиксировали: дома, окна, дома.… Периодически она утыкалась лицом в затёртый до кожи мех шапки. Упиралась руками в фуфайку, покрытую липкими подтёками, отталкивая незнакомую спину от себя, и вновь приближалась к ней. Бессознательно ощущала давно забытые запахи. Не чувствовала боли от бьющей по внутренней стороне ног палки, на поворотах цепляющей подол юбки.
- Ваша остановка, выходите! – мужчина встал как вкопанный и, повернул голову к ней, по-свойски подмигнул, - Всё нормально, да? Ну и хорошо!
Рая медленно пошла домой Неужели всё? Она начала приходить в себя.
Недавняя пляска ещё продолжала гудеть во всём теле, наполняя душу пережитым страхом, заставляя ноги вздрагивать при каждом шаге.
- Стой! – требовательно прозвучало у неё за спиной.
Раиса обернулась, понимая, что это уже конец. Главное не затягивать, чтобы не так мучительно. Надо только немного потерпеть! Совсем чуть-чуть.
- Плати за проезд! – строго сказал мужчина и притопнул ботинком.
Рая, обреченно раскрыла сумочку и протянула пять рублей.
- Билет стоит три копейки! – Мужчина стал нетерпеливо постукивать палкой об асфальт.
Мелочи у неё не было. Рая почувствовала, что глухота, начавшая было уходить, вновь заволакивает сознание. Та надежда, похожая на выглянувшее солнышко в виде облезлой родной пятиэтажки, вновь пропадает в сумраке ночи.
Внезапно она сорвалась с места. Сломя голову рванулась за последним ускользающим проблеском света. Изо всех сил побежала к своей парадной, что есть мочи, крича на ходу:
- Я сейчас раз-ме-ня-ю-ю-ю-ю...!!!
...Была её остановка. Раиса оторвала взгляд от окна и повернулась к выходу в первую дверь. Опускаясь на скользкую ступень, внезапно ощутила локтем надёжную мужскую поддержку. Чувствуя на себе недоумевающие взгляды из глубины салонна, услышала ставшее знакомым и понятным:
- Всё нормально, да? Ну и хорошо!
Ленинград. 1987 год.