Посвящается роте Кабульского спецназа.
«Нет! Я не мейфами, бача!»
И убивал не сгоряча.
Ты говоришь: «Нельзя! Харам!»
Так говорит тебе Ислам?
Но Ты стрелял в моих ребят.
В руках твоих был автомат.
Теперь Нельзя?! Харам?!
Так научил тебя Ислам?
Ты просто: « Сволочь! Мать твою!»
Достал штык-нож, сейчас убью.
Что Ты лопочишь, говоришь?
Ударил в грудь Ты с ног летишь.
Встаёшь и смотришь мне в глаза.
А в них ненависть, и слеза.
Ты человек. Я человек.
У пленных короток их век.
Нам информация нужна.
О духах и твоя судьба.
Уже давно предрешена.
Ударил пару раз ещё.
От крови стало горячо.
Мне переводчик: «Не пыли!
В сторонке тихо посиди.»
И дух запел про то что знал.
Он очень много рассказал.
И на меня свой взгляд метал.
Я отошёл и вмиг остыл.
Убийство вовсе не любил.
Я вижу что допрос к концу.
Увидел это по лицу.
Взял с ПБэСом автомат.
В судьбу не верил свою, гад.
Он что-то мило лепетал.
К спецназу в плен. И враз пропал.
Мы повели его к камням.
Молись! Читай сейчас Коран.
В затылок выстрел прозвучал.
И дух с коленей в миг упал.
Под трупп, гранату, если что.
И духам будет горячо.
Чтоб слышали, как подойдут.
Такой устроим им салют!
Жестоко? Жёстко? Да не скрою.
И Вам глаза, всем не открою.
Бойцов так Наших добивали.
Кололи, резали, пытали.
Звезду на теле вырезали.
Мы отвечали тем же им.
За своих павших так же мстим.
Ужасно? Да война жестока.
Нас не судите однобоко.