Криминал
(по материалам реального уголовного дела)
- Значит, тут бьется пульс отечественной живописи? - В мастерскую Архипа Залесского, молодого, но многообещающего живописца явился весьма состоятельный, судя по машине, костюму, «гайке» на пальце и золотой цепи на толстой шее господин.
– Короче, – начал он, – мне понравилась твоя мазня, конкретно та, что братаны повесили в бане. Такие белотелые обнимающиеся курочки.
Тут со сленга братков он перескочил на понятный Архипу язык.
– Видно, что лавры Ренуара, французского телописателя, вам не дают покоя. Но у вас свой собственный стиль и это то полотно, которое друзья называют: «Этюд в розовых тонах» мне особенно понравилось.
– Да, я помню, мне эту картину заказали около года назад… – сказал маэстро и подумал: «Откуда у этого стриженого с цепью познания о французских импрессионистах?»
– Вы прекрасно умеете изображать обнаженное женское тело. Эти две лесбияночки, ласкающие друг дружку на картине, выглядят как живые. Вот только мне нужен несколько иной сюжет. Дело в том, что моя любовница большая ценительница живописи, таскает меня в Эрмитаж и на выставки. Специально в Париж съездили, чтобы в Лувр сходить. Но вот в постели она разогревается только тогда, когда видит сцену порки. Ей все равно: на фото, видео, или рисунке.
Архип попытался сказать, что клиент обратился не по адресу, но ему не дали и рта раскрыть.
– Короче, красивое голое тело, обжигаемое розгой, плеткой, хлыстом – вот что ей нужно увидеть для того, чтобы получить самой и подарить мне наслаждение в постели. И я решил подарить ей картину. Мы повесим ее в спальне. Вот представь: раздвигается штора, как занавес в театре, и перед нашими глазами на холсте обнаженная девушка корчится под ударами хлыста, которым ее порет другая, тоже нагая красавица... Как Вам нравится сюжет? Я уверен, что при виде этой картины моя милая Катька так заведется, что мои расходы окупятся многократно!
Архип выслушал, подумал, покачал головой:
– Боюсь, что Вы ошибаетесь. Ведь картина не может меняться. В первый, второй, ну, даже в десятый раз она будет возбуждать страсть дамы, но потом станет привычной, и это может произойти очень скоро...
– Нет, я так не думаю. Вы сможете изобразить порку так, что это не будет становиться привычным. Ведь картины великих мастеров не стареют! А натурщицей номер один будет Катька, моя любовница!
– Вы мне льстите! – художник скромно потупился. – Картина будет стоить дорого. Ведь мне придется оплачивать еще и натурщиц, а они за позирование под хлыстом запросят немало. Но если настаиваете, я подумаю над сюжетом, точнее, над композицией, постараюсь найти подходящую натурщицу, и тогда мы вернемся к этому разговору».
– Это тебе для раздумий! – клиент протянул ему двести долларов.
Как только за крутым гостем закрылась дверь, маэстро, заинтересованный и темой, и хорошим авансом, принялся набрасывать эскизы. Вскоре общий замысел уже был изображен углем на картоне.
Застенок средневековой инквизиции, сложенный из грубо обтесанных камней, пол из дубовых плах, балка из толстого бревна поддерживает кровлю. Сквозь окно, забранное кованой решеткой, светит красными лучами заходящее солнце. Эти лучи освещают фигуру обнаженной красавицы, подтянутой за связанные руки к балке, и только пальцами ног достает до пола. Женщина почти висит, но, чуть-чуть изогнувшись, выпячивает тугую кругленькую попку со следами ударов кожаной плети, которую держит в руке другая обнаженная женщина. Эта вторая, чуть прищурив глаза, выбирает место для очередного удара. Зрителю должно казаться, что ее рука дрожит от нетерпения, дрожит кончик плети, дрожит всем телом та, на которую вот-вот упадет очередной обжигающий удар... Немного подумав, он дописал в углу прикованного цепью мужчину, покорно ждущего своей участи.
"Да, замысел картины есть. Теперь, чтобы картина вышла живой и по-настоящему возбуждающей, нужна красивая девушка-модель!"
Ну, это дело Архипу знакомо – возле всех студий, и художественных школ стайками вьются и те, кому позарез нужны деньги, и те, кто хочет увековечить свою прелестную фигурку на холсте художника, и те, кому просто нравится обнажаться и хвастаться своей красотой, надеясь найти настоящего ценителя и знатока. Уже завтра три девушки стояли обнаженными в мастерской живописца. Из трех претенденток он выбрал одну блондинку, на его взгляд самую подходящую для сюжета, и принялся за работу.
– Вот представь, что тебя подтянули к потолку на веревке, а лицо поверни ко мне! – приказал он.
Как натурщица не старалась, но угодить своей позой не смогла. Тогда Архип принялся поворачивать и наклонять тело натурщицы так, как ему надо. В самом деле, надо за руки к потолку подтянуть! – орал маэстро.
Девушка пришла позировать впервые и долго не понимала, что он от нее хотят. Устав объяснять и обидевшись, что девушка делает все не так, он звонко, но не сильно шлепнул ее по упругой попке.
– Ой! – вскрикнула красотка, а сама выпятила попку, подставляя ее под следующий шлепок.
– Ты что, любишь, когда тебя шлепают? – удивленно спросил маэстро.
– В общем, да. Ведь это так возбуждает! – с этими словами девушка томно посмотрела на маэстро.
Действительно, от шлепка она так раскраснелась, что великолепно подхошла под выбранный сюжет. Сеанс позирования начался…
Прошло несколько часов, и натурщица устала. Для разминки она изнасиловала художника не за деньги, а просто так, чтобы привести в порядок затекшие мышцы.
«Еще один такой сеанс и меня ждет участь Поля Гогена, умершего от сифилиса или Тулуз-Лотрека, сгинувшего от гонореи! – думал Архип, лежа под перевозбужденной натурщицей и вспоминая печальную участь своих предшественников. – Как говорил Ренуар, сколько художников так и не смогли написать ничего путного только из-за того, что соблазняли натурщиц!»
Работа продолжается
На второй день в мастерскую Архипа пришла великолепная женщина.
– Екатерина Львовна! – представилась она, осмотрела мастерскую, критически оценив натурщицу и сделанные наброски. – Можно просто: Катя.
Сделанная часть картины ей очень понравилась.
– Ну что, раздевайтесь, и будем продолжать! – сказал маэстро.
Катя, ничуть не стесняясь Архипа, разделась и встала на помост.
«Вот это та натура, которую я ждал всю свою жизнь!» – подумал Архип.
Особой обаяние безукоризненной фигуре и хорошенькому личику придавали иссиня-черные волосы и глаза с металлическим голодным блеском.
«Эта голодная женщина принесет мне мировую славу, – подумал он, – если заказчик решится выставить картину на продажу»!
Началась работа. И тут Екатерине пришла в голову мысль:
– А ты не хочешь за отдельную плату во время позирования получить хлыста по-настоящему? – спросила она вторую натурщицу. – Тогда и следы на ее теле будут настоящими, и Архип точнее изобразит их на картину. И гримаса боли выйдет как живая...
– А почему нет? Только стоить будет дороже! – без колебаний ответила натурщица. Если это нужно для искусства, я согласна потерпеть!
– Тогда завтра и займемся!
Ничуть не стесняясь маэстро, позирующие красавицы принялись обсуждать достоинства и недостатки лесбийской любви.
– С женщинами хорошо, но с мужчинами лучше! – решили они, и за неимением других претендентов поблизости решили разыграть маэстро в орлянку.
Катя, посмотрев на результат работы, осталась довольна.
– Даже в таком виде картина меня возбуждает! Не забудь изобразить себя здесь! – приказала она, увидев набросок мужской фигуры. – А мой благоверный усвистал в командировку!
В этот день маэстро так устал, что ему было не до приключений на старом диване в своей мастерской, но обе натурщицы решили взять на себя материнскую заботу о служителе Муз.
«До сифилиса не доживу! – думал художник, пока девушки делали ему эротический массаж в четыре руки, – крутой клиент меня просто убьет!»
– А мы ему ничего не расскажем! – сказала Екатерина, нежно сдавливая ему мошонку, а ты не расскажешь ему, что сейчас произойдет здесь.
Натурщицы, умело восстановив ему силы, тут же полностью обессилели его. «Факт, прославлюсь посмертно!» – с грустью подумал он. И пока Архип, опустошенный духовно и физически, лежал на диване, девушки принялись шлепать ласкать друг друга.
Глядя на резвящихся женщин, Архип придумывал все новые и новые сюжеты для своих картин.
"Танцующие грешницы... Целующиеся красотки... - Архип делал быстрые зарисовки на кусках картона, - я ухватил за хвост удачу!"
На другой день в мастерской Архипа, зловеще светилась красная лампа, создавая нужное освещение. Свистела плеть в руке черноволосой красотки в кожаном купальнике. Взвизгивала от боли подтянутая за руки к потолку голенькая блондинка, на теле которой загорались следы ударов... Художник сделал все новые и новые наброски, стараясь уловить и запечатлеть и позы, и выражение лиц, и все краски этой сцены, а потом до утра в мастерской не стихали сладостные стоны. Еще через три дня картина была готова.
– Замечательно! – сказала блондинка, получив свою долю от Архипа за сеансы, и от Катерины за удовольствия, – я теперь на «Запорожце» ездить буду! Если что – вот мой телефон.
– Осталось покрыть холст лаком! – сказал маэстро. – Приходите послезавтра и можете забирать картину домой! Только, пожалуйста, не вешайте ее в баню! От сырости холст портится!
– Замечательно! – сказал заказчик, осмотрев картину. – А подпись на обороте есть? Вот и славно! Вот только настоящую ценность полотно приобретает вместе со смертью художника!
С этими словами клиент вынул страшную финку. Архип отчаянно сопротивлялся, ужас придал ему сил и не известно, как бы все обернулась, если бы не Катя. Она спокойно взяла со столика маленький каменный бюст и опустила его на голову маэстро. Несколько ударов ножом довершили страшное дело.
В ту же ночь заказчик получил в постели небывалое наслаждение, а спустя неделю останки маэстро множественными ножевыми ранениями, перерезанным горлом и проломленным черепом были обнаружены грибниками в ближайшем лесу. Дело повисло «глухарем» на целых полгода.
Все это время картина спокойно висела в спальне заказчика. Но принесла ли она ожидаемые страстные ночи? Разожгла ли она страсть требовательной любовницы? Разожгла, но не надолго, да и у любовника с финансами начались проблемы. Картину решили продать, тем более, после смерти маэстро цена на его работы возросла. Искусствоведы обратили внимание на следы крови на холсте и пригласили криминалистов.
Оказалось, что это кровь художника, а отпечатки пальцев, размазавших ее по холсту, принадлежат продавцам…
Наследники Архипа Залесского получили за картину хорошую цену. А заказчики полотна с пикантным изображением надолго осели за колючей проволокой.