Весна явно запаздывала. Лениво тянулись сырые прохладные дни. Чередуясь с редкими прояснением и потеплением. Снег ещё лежал кое-где в лесу и в затенённых местах. Лёд в заливе и озёрах поднялся, разбух, но таял медленно и надёжно держал рыбаков - любителей подлёдного лова.
В один из дней в средине апреля от кого-то поступил сигнал нашим рыбакам, что на озере Симагинском хорошо ловится окунь и плотва на мотыля. Водоём нам хорошо знакомый:
поздней осенью по первому льду мы часто рыбачим на нём, получая иногда удовольствие от
хорошего улова. Тем более, что находится озеро километрах в 60 –ти по Выборгскому шоссе в
низине среди молодых берёзовых рощиц.
Ранним утром на автобусе от института приехали сюда человек 18. Озеро небольшое: в
длину километра 1,5 и шириной в 500 м. Подошли к берегу со стороны шоссе и видим, что лёд отошёл на небольшое расстояние и прихвачен ночным заморозком, но не настолько прочным, чтобы удержать человека.
Молодые пошли в обход и с северной стороны обнаружили две длинные жерди, переки-
нутые с берега на льдину и примороженные ночью. Перейдя на зимний лёд, стари кричать и
резво махать шапками, призывая остальных. Благополучно перешли все, даже самые увесистые,
как Володя Севрук. Быстро заработали ледорубами и через считанные минуты послышались радостные возгласы: ловилась крупная плотва, а у некоторых приличный окунь.
Незаметно рассеялась хмарь и ласковое солнце засияло над синевой озёрного льда. Все радостно перекликались, хвастаясь крупными экземплярами, и увлечённо работали удочками. Когда хорошенько пригрело, многие сняли верхнюю одежду и продолжали рыбачить.
Удачливее всех оказался Женя Катков, прихвативший с собой не только удочки, но и жерлицы. Поймав с десяток плотвиц, он снарядил шесть жерлиц и, отойдя подальше от шумной толпы, поставил все, где по краю льдины, где в просверлённые лунки. В результате - 6 щук от одного до 2,5 кг. Остальные тоже были не в накладе: по 5 - 6 кг хорошей плотвы или окуня. Только к вечеру забеспокоились о выходе на берег.
Оказалось, что две жерди, нагретые солнцем, расплавили ледок вокруг себя и плавают в воде. Ледок с южной стороны, к шоссейной дороге, растаял вовсе. Мы оказались в ловушке. Стали замерять глубину, двигаясь по краю льдины. Картина не из приятных - глубины от 2-х до 3,5 м. И только на узкой полоске у южного берега нашли отмель метрах в двадцати от берега с глубиной чуть меньше 1,5 м.
Делать нечего, придётся моржевать. Начали раздеваться. И тут заметили, что юркий наш зам по тылу Гена тоскливо ходит вокруг Володи и о чем-то его просит. А рост у Гены, как говорят, метр с кепкой. Прислушались и выяснилось: коротышка просит Володю перенести его к берегу на закорках и за это обещает ему бутылку армянского коньяка.
Володя поломался некоторое время и согласился, попросив ребят забрать два ледоруба:
Свой и Геннадия. Рыбаки уже по двое, по трое, ухая, охая, спрыгнули в воду и пошли, неся
свёртки одежды на головах, а ящики с рыбой - за спиной. Вова, взгромоздив себе на шею коротышку с одеждой и с ящиками за спиной, тоже медленно двинулся к берегу.
И тут кто-то из ребят в шутку, негромко, но так чтобы все слышали, проговорил:
«А я что-то не видел у Гены ни в ящике, ни в автобусе бутылки коньяка». Вова остановился
и спрашивает: « Гена, это правда?» - и, наступив на скользкий камень на дне водоёма, плашмя
шлёпается в воду вместе со всей ношей. Быстро вскакивает, хватает свёрток с одеждой, а Гена
плывёт рядом и, булькая водой, пытается объяснить, что их разыграли. Все ржут, чуть не падая в воду. Наконец, встав на ноги, погрузившись в воду по самые уши, он пролепетал, лязгая зубами: «У м.м.еня ф.ф.ля.ш.шка. в кар.м.м.ане ку. уртки».
Ребята, достигшие берега, катались по земле. Вова невозмутимо пробасил: «Если соврал –
утоплю сейчас же!» Но в автобусе инцидент был исчерпан, коньяк оказался на месте. И все мы,
продрогшие, но довольные, продолжая шутить и закусывать, после приёма своих запасов для обогрева, начали анализировать ситуацию: не умышленно ли Володя окунул Геннадия, позавидовав тому, что он сухим и тёпленьким окажется на берегу.
Но ни один, ни другой не поддались на провокацию и, уговорив коньячок, мирно меж собой беседовали до самого дома. А утром в институте уже всем было известно о нашем заплыве. Каждого пытались расспросить поподробнее о случившемся, об ощущениях после такой ледяной купели и в воде. Мы целый день были героями. Апрель 2008 г.