Утром базарного дня расставили они с матушкой на прилавке всю свою глиняную расчудесицу цветастую.
Народ подходит, глазеет, любуется. Уж больно хороши игрушки и прочие поделки. Вот так лепились они с легкой душой и веселым сердцем, так смотреть на них отрадно.
Но мало этого! Свойство удивительное в той глине, из которой все это вылеплено было открылось.
Стоило кому-нибудь повнимательней на них засмотреться с мечтание затаенным в голове, как тотчас сминалась вещица в ком глины и прямо на глазах у всего честного народа превращалось в то, что тому человеку думалось, в полной ясности отражая, что у кого на уме.
Так протиснулись к прилавку девки, смешливые, хохотушки румяные. Так все поделки разом смялись, да в свадьбу превратились Ну,не чудно ли?
А как подвинула их крепким локтем молодая вдовица, что скучала, томилась, проживая оставленное мужем стариком-купцом богатство, и засмотрелась на диковинные превращения… ох!
Тотчас смялась вся эта глиняная свадьба. А взамен образовался один молодой франт, с подкрученными усиками, по последней моде расфуфыренный. Модную шляпу с головы сдергивает и ей одной кланяется. Она вся аж зарделась и под общий смех и прибаутки юркнула в толпу.
Растолкал народ и протиснулся к прилавку купец. Да только глиняными монетами все под его упорным взором становилось.
Словом, в тот день весь базар толпился у прилавка, где мастерица с сынком поделки свои выставляли.
И уж сколькими пуговицами оторванными да валенками вокруг них усеяно было. Да уж не меньше, чем носов битых, девичьего визга, да бабьего смеха!
Раскупили в тот день игрушки за дорого. Оставалась одна свистулька. Еще та, что слепил малец тогда: на горе сидя
Так и она одна такие фортеля выделывала под взглядом отставного солдата. Целая баталия из нее вышла. Туда сюда солдатики глиняные снуют. Пушечки глиняные глиняными снарядами палят. Народ разбежался кто - куда от греха подальше. Мать с сыном под прилавок забились.
Но слышат, что стихло все разом. Выглянули и еще пуще прежнего оторопели.