Сижу. Начинаю сочинять:
"...Равнина была ровной. Настолько, что казалось - земли нет вообще. В том, чтобы смотреть себе под ноги, не было никакого смысла.
Вокруг было только небо. И над этой равниной, над самим небом - кричал кречет!...
... Кричала Свобода! Свобода того, кто Ищет... Свобода Вдоха и ШАга..."
Перечитала. Только так. И свобода кричала кречетом. И равнина была именно ровной. И никакой другой. Но цвет выбрать не смогла. Потом поняла - у свободы НЕТ цвета!
Впрочем ..." вот уже вмешались ярко-синие куски просветов, серая вата облаков,
красные нагромождения каньонов... Это - тоже свобода. Только другая. Того, кто Убегает. Свобода Выдоха и БЕга..."
Добавить ещё что-то? Самого кречета? Обозначить чёрной точкой, едва заметной скобкой? Зачем?
Чтобы намусорить? Нет, пусть будет только его крик. Кречеты бывают разными. А вот кричат - об одном.
Пожалуй, теперь ещё - "бледной горчицы". На этот раз я - наверху, над каньоном. Отсюда он кажется горчичным. Добавить что-то туда, вниз? Кречету на обед? Скобку или точку? Зачем?
Чтобы намусорить? Нет, пусть кречет побудет голодным. Пока. Чтобы не добавлять красок Суеты...
Спокойно, без суеты сочиняю стишок:
"..Если сердцу спокойно, оно не трепещет,
Значит возле - конвоем возлюбленный кречет.
А повиснет на нити болезненный трепет -
Свистнет мне легкомысленный пёстренький стрепет.
Мы протреплемся вечер, о том и о сём.
Возвращения кречета с трепетом ждём..."
И тут мой Пёстренький Стрепет неожиданно вСТРеПенулся. Он открыл глаза и немедленно ВСТРял!
- РВанина была ровной. Одни Скобки, намусорив, пояснили, что была глАжка. Другие скобки, домусорив, объяснили, что - утюжка. Но тут вмешались суетливые глыбы и нагромождения каЛЬ(НЬ)со(ё)нов. И в прачечной начались танцы!
- Тихо, тихо, - сказала я, - спи, не выступай. Не твоя очередь!...