Глава двадцать первая
Открытие Бошаку
Жизнь полна сюрпризов. Прямая и плоская для человека, прячущегося за защитными стенами города, закрытого умом и сердцем для ее многообразия, она щедра и гибка с теми, кто бросает ей вызов. Она награждает храбрецов трудностями пути, испытаниями для воли, преподносит возможность выбора, когда разбегается дорожками в разные стороны и богато сыпет темами для размышлений.
Вогур – враг. Неоспоримая истинна для людей видевших властелинов степи лишь издали. Для степняков, чьи жизни покрыты плотным туманом, с мутными тенями в его гуще и липким страхом вверенных подопечных. Для хофов, припадающих к земле-защитнице, каждый раз, когда страшная фигура вогура приближалась слишком близко.
Мог ли Стак, еще ночью бегающий в поисках врага, предположить, что уже на следующий день он будет шагать рядом с одним из них, не более и не менее чем как к общей цели?
Жизнь сложная штука. Стак скосил глаза на Бошаку, вогур упорно предпочитал идти рядом именно с ним. Дада и Моч чуть отстали от двух мужчин. Ребята о чем-то тихо говорили и сильный ветер, дующий им в спины подхватывая слова, упорно проносил их мимо напряженного внимания степняка, позволяя улавливать лишь отдельные слоги.
Стак все еще прибывал в растерянности и никак не мог собраться с мыслями. Наверняка Моч находилась в похожем состоянии, и теперь Дада помогал ей разобраться в том ворохе информации, что так спокойно высыпал на их головы Бошаку.
Стак вздохнул. Вот это да: космос, планеты, корабли, вогуры… они прилетели оттуда, Стак поднял глаза и посмотрел на серое от пыли небо и недоверчиво покачал головой. Он ощутил себя невеждой. После многих лет постижения степняцкого искусства, после овладения навыками управления собственными страхами, он чувствовал себя дикарем. Молодой человек снова украдкой посмотрел на вогура. Сейчас он ничем не отличался от человека. Сок вароса, еда и смена враждебного к нему отношения степняков, на растерянно-недоуменное, вернули вогуру уверенность в собственных силах, а заодно и легкость перевоплощения. Теперь Стак при всем желании не видел в нем вогура и из-за этого его сомнения усиливались. Должен ли он ненавидеть Бошаку если он не только вогур, но еще и человек? К тому же Вадым борется с природным голодом и, похоже, сильно привязан к пацану.
Бошаку сказал, что пришло время людям узнать правду о вогурах. Стак с недоверием слушал его слова, он все еще не верил Вадыму и ждал подвоха. Молодой человек не мог понять, почему недовогур готов пойти против своих. Рассказ о сотнях готовящихся кораблей и намерении вогуров поработить человечество полностью, казался Стаку маловероятным.
Вогуры жили рядом всегда, они всегда уносили людей в дебри морока, но они никогда не претендовали на города, так или иначе, пропускали большую часть караванов и совсем не лезли на территорию Фиры.
Стак вынужден был признать, что люди, не смотря на ненависть, на самом деле давно привыкли к соседству властелинов. Естественное присутствие зла, того, что было и будет всегда. Зла, с которым рядом можно продолжать жить.
Однако привычный мир готовился развалиться, измениться к худшему, и об этом никто не знал. Маленькая смешанная группа сопротивления на Вилате, не успела предпринять серьезных шагов, а теперь, по словам Вадыма его друзей не существовало. Он лишь надеялся, что лап уборщиков смогли избежать несколько людей-вогуров, он учил их пользоваться дверью между мирами.
Открытие Бошаку и Дада работало избирательно и не всегда. Дверь имела собственную волю и открывалась только некоторым. Бошаку стараясь разобраться в предпочтениях привередливой кляксы, выяснил, что дверь действует безотказно, когда ее желают пройти вместе, человек и вогур, причем двое должны идеально понимать друг друга. Он понял, что их открытие – это открытие для будущего. Пока два народа не найдут общий язык, переходом могли пользоваться единицы: Дада, без ограничений, он, если мальчик ждет его и как ни странно четверо людей-вогуров и среди них Ивана.
Вадыму хотелось верить, что эти четверо успели воспользоваться своим преимуществом, до того, как холод морока сковал им разум. И если они спаслись, то, скорее всего, прятались в городе вогуров на Ниране.
Кавлот – самый таинственный из городов. Огромный, и больше похожий на целую страну, чем на простой город. Он занимал всю площадь Западного Каньона, скрываясь под защитой вечного морока. Он не был доступен для людей, но в нем мирно жили тысячи людей-вогуров. Все те, кто вышел победителем из тумана и доказал свое право на продолжение жизни.
Именно этот город снился и снился Дада, поражая своим величием, открывая свои тайны и маня его с невероятной силой. Мальчик хотел убедиться, что Кавлот не просто сон, что он реален, что действительно есть место, где живут вместе люди и вогуры. Пусть перевоплощенные люди, но все же люди. Дада искал пути объединения двух народов и город должен был их ему подсказать.
Как сразу много всего узнал Стак за последние несколько часов. Молодой человек с трудом переваривал полученную информацию. Он устал думать, но думал и думал. Нужно все понять, нужно решить, как действовать, до того, как они дойдут до цели.
Стак не сомневался, что хитрый хоф Медов знал о городе, но он берег тайну вогуров. Донет наверняка стремился к перевоплощению, и этим его подозрительное поведение объяснялось. Медов хотел уйти тихо и незаметно, но пришли они, молодые и въедливые и принесли с собой рассказ о смерти вогура, усложнив, тем самым планы хофа. Он не хотел оставлять следов, не желал давать людям темы для размышлений. Донету пришлось быстро принимать решения, искать подходящий вариант развития событий.
Стак горько усмехнулся.
Медов обвел вокруг пальца и его и Неву. Он воспользовался их привязанностью друг к другу и забрал с собою девушку. Хоф ни минуты не сомневался, что Стак последует за Невой, иначе, зачем бы он так тщательно, учил его направлять коз к городу, самих, без пастуха. Стак еще тогда удивился странности инструкций, но не придал этому значения. Мысли о Неве делали его невнимательным. Но теперь все встало на свои места. Хоф избрал самый безобидный вариант, обеспечил горожан мясом и увел двух степняков с собой, вместе с их тайной.
Даже тот момент, кратковременного выпадения из реальности, стал понятен Стаку. Воздействие морока. Как он сразу не узнал всех признаков? Ни он, ни Нева не ожидали морока в палатке, рядом с хофом. Им даже в голову не могло прийти, что Медов, уже не человек, что он уже немного вогур. Только смутная тревога, что теребила беспрестанно Стака, и которую он так и не смог понять.
Молодой человек грустно покачал головою.
Не зная всего того, что рассказал Вадым и Дада, он не мог тогда ничего понять и не мог ничего сделать. Винить себя не стоило. Зато теперь он знал, где искать Неву, где найдет Медова. Но личные цели вдруг стали второстепенными, Стак возвращался к самому себе, к своей, было утерянной, вере. Нет, он не начал снова верить в правила, но он поверил, что люди и вогуры имеют шанс и он, Стак сделает все, чтобы они этот шанс не потеряли.
Глубоко уйдя в собственные мысли, юноша не замечал, с каким интересом его рассматривает Бошаку. А вогур, шел совсем близко, смотрел на степняка и глаза его были абсолютно черными.
Вначале Бошаку уловил эмоции человека, они обладали невероятной силой и удивительной притягательностью. Вадым осторожно начал впитывать их, потом вогур нечаянно услышал слово – имя какой-то девушки и понял, что может настроиться на волну мышления Стака.
Вадым плохо умел слушать мысли, он не улавливал мыслей Дада, он неплохо читал, то, что думала Ивана и на том его способности кончались, но Стак неожиданно оказался для него открытой книгой. Бошаку не мог поверить в свою удачу. Человек, который пытался его убить, оказался доступным для него и вогур воспользовался предоставленной возможностью. Он лишь однажды отвлекся, чтобы посмотреть на детей. Моч не обращала на него никакого внимания, она слушала Дада, а мальчик, почувствовав взгляд Вадыма, лишь рассеяно улыбнулся ему и снова ушел вниманием к подруге. Поняв, что за ним никто не наблюдает, Бошаку вновь вернулся к мыслям степняка. Человек, поглощенный переживаниями, не замечал его вторжения, но Бошаку все равно старался быть осторожным. Он глушил все свои мысли, что бы быть незаметным. Он делал себя пустым, беззвучным. Он применил все, чему так долго учился, и что так долго не получалось.
Бошаку впервые в жизни ощущал себя полноценным вогуром. И что за ирония, благодаря близости человека, который был переполнен ненавистью к его расе. А может именно поэтому? Он хотел понять Стака, и мужчина, наверняка хотел понять его, вогура. Может быть в этом и есть причина. Они настроились друг на друга. Настроились с силой чувств, и связь произошла.
Вогур с благодарностью принимал мысли человека. А потом вдруг, Бошаку ощутил тошноту. Едва успев убраться из головы Стака, вогур судорожно вздохнул, сдерживая позыв. Степняк тут же повернулся к нему. Он что-то почувствовал и смотрел на Вадыма с подозрением. Возможно, мужчина смог уловить толчок в своих мыслях, но вогуру было не до исследований. Тошнота усиливалась.
Дада заметил, что с Бошаку что-то происходит, и поспешил к нему.
Вогур часто дышал и постоянно сглатывал.
Три человека смотрели на него. Дада вопросительно, Моч недоуменно, Стак напряженно. Бошаку же не смотрел на них. Он старался поймать смутное понимание, которое медленно начинало зарождаться в нем. Он помнил это ощущение тошноты, оно знакомо ему. Оно преследовало его на Ниране, всегда, когда он ел свою обязательную порцию. Тогда он думал, что не должен делать это, его мучило чувство вины. Вадым не хотел быть причастным к убийству людей. Но сейчас, убийства не было, но был акт поедания.
Не может быть! Не может быть, что вогуры знают об этом. Не может быть, что тысячи и тысячи лет, его собратья убивают не ради выживания, а ради…
Бошаку пересиливая себя, не позволял своему телу распадаться, глушил тошноту. Он полностью сосредоточился на своем лице. Не показать, не выдать себя.
-- Что с тобой? Тебе плохо? – дотронулся до него Дада.
-- Ничего все в порядке, - поднял глаза Бошаку, - похоже, я не восстановился до конца. Но все прошло. Я в норме. – Вадым улыбнулся мальчику.
«Я не могу, я не могу сказать им правды. Не сейчас…»