17
В дверях Бескрайнов столкнулся с поспешно выходящим Быстровым. Тот торопливо ответил на приветствие Ивана, и, неопределённо махнул рукой. Бескрайнов посмотрел ему в след и вошёл на половину бабушки. Она сидела у окна и читала очередную книгу.
Иван тихо прошёл к дивану и молча сел. Так прошло некоторое время, но вот Раиса Никифоровна оторвалась от книги и взглянула на задумчивого Ивана.
- Всё думаешь? А как твои художества?
- Какие именно? - несколько сухо переспросил Бескрайнов.
Бабушка отложила книгу и долгим пристальным взглядом посмотрела на него.
- Хочу писать роман. Сегодня гулял, и много интересных мыслей посетило меня. Вот, например, хочу включить в него историю нашей семьи.
- Какую ещё историю?
- Моих предков, ну, хотя бы, начиная с прадедов.
- Эко махнул!..
- А почему бы и нет… И ты, бабушка, в этом мне очень можешь помочь.
- Ну что ж…
- Ты не протии, если мы приступим прямо сейчас?
- Не против, - сказала Раиса Никифоровна, видимо сама заинтересовалась предстоящим.
- Скажи, ты как-то говорила, что твой дед, или мой прапрадед, будучи офицером царской армии, погиб на улице нашего городка во время облавы. Как это произошло, почему он не уехал?
- Бабушка моя, Елена Петровна, рассказывала, что дед, Николай Львович, колебался – остаться или уехать. Он очень не хотел уезжать, хотел остаться в России, но боялся за жизнь свою и членов своей семьи. Единственное, что достоверно известно, он не хотел воевать против своего народа, поэтому речь шла только об отъезде за границу. А убили его по-глупому, во время облавы на каких-то жуликов случилась перестрелка и пуля попала ему прямо в сердце.
- Очень интересно, человек не мог остановиться на принятии какого-то решения, а судьба сделала так, что он остался в родной земле. Кстати, а могила его осталась?
- Да, могила цела, можем сходить как-нибудь.
- Будет очень интересно. Скажи, а мой прадед был дворянин?
- Да.
- А его жена, ты говорила, так всю жизнь и проработала простой учительницей в школе?
- Совершенно верно, Елена Петровна после революции занялась тем единственным, чем могла, так как кроме прекрасного знания русского языка и литературы, других знаний она нигде не могла получить, так как, выйдя замуж, рано стала матерью. Она всю себя отдавала детям и дома и на работе. А в двадцатые годы окончила учительские курсы.
- Ты говорила, что она происходила из семьи уездного врача. Она была не дворянка?
- Нет, не дворянка, их род шёл от одного купца, уже не помню ни как звали, ни фамилии. А какое это имеет значение – дворянин, не дворянин, царский офицер, не царский? Среди дворян и царских офицеров такие попадались свиньи и сволочи, что мало не покажется. Бабушка мне много чего рассказала, когда была на пенсии после отечественной войны. Важно, Ваня, не происхождение, а то какой это человек, какого духа он, какова душа у него и ум!
- Согласен, моя дорогая бабушка, согласен! – воскликнул Иван и, подойдя к ней, обнял и поцеловал. – Но всё же приятно осознавать, что ты более чем наполовину дворянин. Ведь мой покойный отец был чистокровным дворянином, хотя это всячески скрывалось.
- Блажь всё это, Ваня, чистой воды блажь, поверь мне. И мой тебе совет, не зацикливайся на этом. Вот посмотри, Анастасия из чисто крестьянской семьи, её прадеды были простыми мужиками, может быть даже и из нашей деревни, а какова она, а?! Не чета многим! Да и Тамара Ивановна с Петром Терентьевичем очень умные и интеллигентные люди. Вот так!
- Хорошие люди, ты права, бабушка. А Анастасия из романа тургеневского прямо!
- Ну, уж ты и скажешь, из романа! Да роману-то тургеневскому до неё далеко!
- Далеко, далеко, бабушка, а моему роману близко!
- Ах, ты, проказник! Ты напиши сначала, а мы посмотрим…
В комнату зашла Анастасия. Она была немного бледна и задумчива.
- Настенька, ты не в себе, - сказала Раиса Никифоровна.
- Да, есть немного…
- Прогулялась бы, смотри, какая погода хорошая стоит!
- А что, Настя, почему бы нам и вправду не прогуляться? – встрепенулся Бескрайнов.
- Только, пожалуйста, без каких-либо серьёзных разговоров, - поморщившись, ответила та.
Иван удивлённо поглядел на неё, но ничего не сказал. Они поднялись и вышли во двор.
- Куда пойдём? – спросил Бескрайнов.
- А давайте к реке!
Погода, действительно стояла чудесная. Шёл пятый час вечера, было не жарко, хотя и достаточно тепло. Бескрайнов на веранде одел соломенную шляпу Петра Терентьевича, а Анастасия была в длинном ситцевом платье и с белой широкополой шляпой на голове, и они выглядели сейчас так, как будто точно сошли со страниц романа девятнадцатого века.
- Мне очень понравились ваши стихи, Настя, - сказал Иван, легко касаясь её локтя.
- Во-первых, Иван, вы слишком большое значение придаёте моим стихам, а, во-вторых, вы же обещали!..
- Молчу, молчу…
Всё было по-прежнему, река спокойно катила свои воды, в ней отражались деревья, росшие на этом берегу, были слышны стоны чаек. У тропинки на том самом месте росла старая верба, и так же тихо разговаривала с рекой. Вода, играя брызгами, так же, как и тогда, рисовала радугу над большим камнем, лежащим в воде. Деревья, стояли у воды, не шелохнувшись, в этот безветренный вечер. Всё вокруг несло покой и умиротворение.
Анастасия повела Ивана к большой старой ели, где журчал родник. На реке загудел пароход, словно приветствуя тех, кто на берегу, и снова наступила тишина.
- Ах, какое чудо эта река и всё вокруг! – воскликнула Анастасия. – Можно стоять и смотреть, и больше ничего не нужно, всё есть в этой природе, в воде, в небе, в деревьях, в траве и цветах, в птицах. Ну, что ещё нужно для счастья? Посмотрите, Иван, какие переливы одной и той же зелёной краски! Как природа может одной краской создать такую богатую палитру? А какова вода, как она играет на солнце! И в разных местах по-своему, совсем не похоже. А вот зелёная глубина, а вот брызги, вот радуга, или. Смотрите, дальние воды, переходящие в небо. А само небо! Вот тёмная голубизна и какая глубокая, а дальше к горизонту светлее и светлее, весь спектр голубого. А на горизонте уже розовее. А что будет на закате! Как я люблю наблюдать закат на реке, прелесть, что за закаты! Художник может только повторить, с той или иной степенью достоверности, всю эту красоту, поэт может только выразить то, что всколыхнуло она в его душе, с той или иной степенью глубины. Но создать такую красоту человек не в силах! Боже, как чудесно всё!
- Настя, Настенька, какая вы прелесть!
Анастасия, вдруг, как бы опомнилась, покраснела, и быстрым шагом пошла по тропинке к дому.