На рубеже XX и XXI веков в Российской Федерации наблюдается явное обострение проблемы, которая на протяжении многих столетий существовала во всех крупных многонациональных государствах, — это вопрос о совместном проживании на одной территории различных народов, национальностей, этносов. И если раньше был очевиден социологический, политический и исторический характер проблемы, то в последнее время, к сожалению, налицо юридический аспект.
В рамках всероссийского всплеска преступности, который наблюдается в последнее десятилетие, не последнее место занимают растущие показатели организованной преступности, в структуру которой многие авторы вводят транснациональную и этническую преступность.
Несмотря на кажущееся сходство, между двумя последними понятиями существует принципиальная разница, заключающаяся в сущностном понимании явления. Так, если транснациональная преступность — это преступность, вышедшая за рамки одного государства и охватывающая большой массив территорий, населённых разными народами, то под этнической преступностью понимается совокупность преступлений, совершённых организованными группами, члены которой принадлежат к одному этносу. Однако, и в том, и в другом понятии затрагивается национальная окраска преступности. Ещё одной характеристикой является международная преступность, под которой чаще всего понимается противоправное функционирование транснационально-структурированных или профессиональных преступных объединений и, не имеющих чётких организаций групп разной численности и характера сплочённости, связанное с пересечением ими границ государств для реализации преступных замыслов. Существует много понятий этноса. Одно из даётся в Толковом словаре русского языка: этнос — это исторически сложившаяся общность людей (племя, народность, нация)[1].
Следует отметить, что понятие «этническая преступность» не является законодательно закреплённым, тем более, что нет и общепризнанной точки зрения относительно понятия «организованная преступность». Наиболее распространённым понятием организованной преступности является следующее: это деятельность устойчивых, управляемых и структурированных сообществ по совершению преступлений в корыстных целях, создающих механизм защиты от социально-правового контроля с помощью коррупции. Схожее понятие было закреплено в документах Международной конференции ООН по проблемам организованной преступности 1996г.. Преступная же группировка, если выделить все её признаки — это структурированная общность лиц, объединившихся для осуществления преступной деятельности в определённой сфере общественной жизни, имеющая материальную, информационную базы, а также механизм защиты от социального контроля. Что же создаёт этническую преступную группировку? Очевидно, это принадлежность участников к определённому этносу, либо даже более того — объединение в группировку именно по этническому признаку.
По мнению Е.И.Хегай понимание этноса заключается в следующем: «Этнос (этническая общность) — это исторически возникший вид устойчивой социальной группировки людей, представленный племенем, народностью, нацией; термин «этническая общность» близок понятию «народ» в этнографическом смысле. Иногда им обозначают несколько народов, а также обособленные части внутри народа»[2].
В настоящее время наиболее полным представляется определение этноса, которое даёт в своих работах С. В. Лурье: «Этнос — это социальная общность, которой присущи специфические культурные модели, обуславливающие характер активности человека в мире, и которая функционирует в соответствии с особыми закономерностями, направленными на поддержание определённого уникального для каждого общества соотношения культурных моделей внутри общества в течении длительного времени, включая периоды крупных социокультурных изменений». Этнос не является единственной структурной единицей, в рамках которого определяется национальная принадлежность индивида. Традиционно этнос противопоставляют расе. Но, если в расе главным является физическо-физиологический аспект, как то: особенности внешности и строения тела, то в понятии «этнос» доминирующим является культурно-сознательный мотив.
Этнос, как социальная и психологическая общность людей, способствует формированию мировоззрения, определению приоритетных видов деятельности, выделению общих жизненных ценностей. Причём вовсе не обязательно, чтобы представители одного этноса принадлежали к одной национальности, более того — к одной расе. Известны случаи, когда членами этнических преступных группировок являлись люди совершенно иной национальной принадлежности, выросшие среди большинства представителей этноса — основного костяка преступной группировки, впитавшие их культуру, традиции, систему ценностей, мотивацию и особенности поведения. В последствии, в процессе всей своей деятельности (в том числе и преступной) они руководствовались именно этими мотивами, и вполне справедливо считать их членами одной этнической преступной группировки.
Как видим, понятие этнической преступной группировки отличается от определения преступной группировки одним существенным признаком — этничностью, принадлежностью участников группировки к одному этносу.
Таким образом, под этнической преступной группировкой предлагается понимать структурированную общность лиц, объединившихся по этническому признаку для осуществления преступной деятельности в определённой сфере общественной жизни, имеющая материальную, информационную базы, а также механизм защиты от социального контроля.
Что касается «этнической преступности», то некоторые учёные считают, что такого понятия в чистом виде не существует, но большая часть всё равно делят правонарушителей по национальному признаку. «Среди раскрытых преступлений «этническая» часть составляет 7,5%. Доля преступных группировок с «национальным характером» также не превышает 7%»[3]. Однако, этническая преступность опаснее обыкновенной. Преступные группировки, образованные по национальному признаку, сплочённее, конспиративнее, у них более жёсткие законы внутри группы, они не пускают к себе людей других национальностей. Одна из самых закрытых и мощных национальных преступных группировок — китайская. Имеется в виду на территории России. От китайцев-правонарушителей страдают в основном их же земляки.
Если же говорить о борьбе с этнической преступностью, то генерал ФСБ Александр Михайлов считает, что она в России построена неправильно. «Чтобы бороться с преступниками других национальностей, надо знать их нравы, культуру и язык. У нас должна быть агентура в их среде. Сейчас ни одно учебное заведение не готовит таких специалистов. Надо отправлять наших студентов учиться в те страны, откуда к нам приезжают мигранты. Пусть они не много узнают об их законодательстве, зато научатся, например, готовить плов — это очень важно для вхождения в доверие»[4].
Несомненно то, что питательной почвой для развития этнической преступности является нелегальная миграция. По данным департамента миграционной службы МВД, сейчас в России около 5 миллионов нелегальных трудовых мигрантов, и только 30% фирм, использующих иностранную рабочую силу, имеют на это разрешение.
Этническая преступность — сложнейшая задача для правоохранительных органов России. Это легко заметить и на примере традиционных цыганских «промыслов». Пожалуй, самый известный из них — воровство на фоне гадания. В милицейских протоколах это происшествие обычно называется мошенничеством. Самый банальный предлог — «дай погадаю — судьбу узнаю», но это не значит, что он единственный. Цыганка может попросить о чём угодно, главное — задержать жертву хоть на секунду!
Интересен и другой приём: гадалка неожиданно протягивает руку, якобы вырывает у жертвы три волоса (они заранее зажаты в кулаке). И тут же начинает «наводит порчу», которую можно остановиить, разумеется, только деньгами.
Вообще, когда речь заходит о этнической преступности, на ум приходит мусульманская преступность. Это явление уже не спорное. Достаточно следить за событиями в мире по телевидению, читать газеты, журналы.
Феномен мусульманской преступности существует давно. Можно сказать, что вообще с возникновением самого народа появляется и преступность данной категории. В случае мусульманской преступности огромное значение, даже можно сказать предопределяющее, имеет религия.
Ислам. Это одна из самых древних религий, которая насчитывает несколько десятков веков своей истории.
По Корану смерть не считается каким-либо грехом, а скорее, это в некотором роде, почётное действо, которое каждый мусульманин должен принять с радостью. С детства каждый мусульманин воспитывается по жёстким правилам Корана. Поэтому террористы-смертники считаются глубокоуважаемыми среди преступников-мусульман. Они не боятся идти на свои чудовищные преступления, а совершают их продуманно, трезво и с большим чувством ответственности.
Но этническая преступность включает в себя только мусульманскую преступность. Можно сказать, сколько наций, столько и видов преступности.
Из истории, различных кинофильмов, книг нам известно о существовании знаменитых этнических преступных группировок. Это такие, как японская Якудза, китайская Триада, сицилийская преступная группировка в США Коза Ностра.
Что касается России, то здесь ярко выраженный пример, если так можно выразиться, этнической преступности. Это связано с историческим фактором развития российского государства. Издавна на территории одного государства «сожительствовали» многие национальности, этносы. Соответственно, каждая со своей культурой, традициями. Также для российского народа характерна многорелигиозность. Это связано с географическим расположением нашего государства. С одной стороны — с запада — влияние Христианства, с другой — с юга — Ислам, с третьей — с востока — Буддизм.
«Специализация» этнических преступлений в основном связана с родом деятельности населения конкретного региона. Так, например, на территории бывшей союзной республики, а ныне суверенного государства Таджикистан преобладают преступления, связанные с наркотиками. Это определяется тем, что природно-климатические условия благоприятствуют выращиванию мака, конопли. В крупных городах большая коррумпированность, отсюда должностные преступления.
Говоря о Байкальском регионе, надо заметить, что существовало много предпосылок развития преступности в целом. В первую очередь, это обусловлено назначением данной территории ещё в царское время. Именно с того периода на территории Сибири начали появляться колонии, колонии-поселения, тюрьмы. Население данного региона составляли в основном заключённые. Естественно, что «такой» тип населения имел и имеет свои неписаные законы и понятия.
Во-вторых, плодородной почвой для различных преступлений и конфликтов являются высокая степень смешанности национальностей и религий. Как уже говорилось, население данной территории составляли, в основном, выходцы из колоний и тюрем. Освобождаясь от наказания, эти люди оседали здесь же, а «съезжались» со всего бывшего СССР, который являлся самым многонациональным государством.
Безусловно, что высокая концентрация национальностей и вероисповеданий приводит к различного рода разногласиям.
Коренное население Иркутской области и Бурятии составляют буряты.
Это одна из старейших наций, проживающих на территории России. Интересно то, что бурятская нация, несмотря на сравнительную малочисленность ещё и подразделяется на западных и восточных, которые, в свою очередь, также разбиваются на группы. Некоторые группы имеют значительные различия не только в традициях, бытовом укладе, но и языке, и даже в вероисповедании.
У бурят из Иркутской области преобладает шаманизм. Встречаются также и христиане. Это обусловлено территориальной близостью с западом. Отсюда, большее влияние западной культуры русских. Здесь можно встретить такое понятие, как «обрусевшие» буряты. Это выражается в именах, языке, традициях. Восточные же буряты, наоборот, — буддисты. Для них характерны истинно бурятские имена, язык, бытовой уклад.
Нельзя не обратить внимание на такой фактор, как бурятский менталитет. Исторические корни данного понятия лежат в образе жизни средневекового населения бурят. Это кочевой образ жизни в сравнительно небольших по количеству людей группах. В основном, это были родовые племена, то есть большие семьи, занимавшиеся скотоводством. Жёсткие климатические условия, постоянная работа со скотом, уход за детьми в тяжёлых условиях — всё это не давало возможности широкому развитию культурного досуга, общению. Поэтому буряты не отличаются особой «открытостью» души, по сравнению с русскими.
Одним из главных «толчков» развития этнической преступности бурят является употребление спиртных напитков. И это закономерно с точки зрения физиологии и медицины. Дело в том, что в организме азиатов недостаточно фермента алкогольдегидрогеназы, который помогает человеку противостоять действию алкоголя. Именно по этой причине представители монголоидной расы пьянеют быстрее, нежели представители других рас и наций.
Классическим доходом восточных бурят из сельской местности, а это примерно 90% Бурятии, можно назвать торговлю наркотическими средствами. А именно — конопля, из которой изготавливается анаша. Социально-экономические условия жизни в России в целом оставляют желать лучшего, а в сельской местности они просто катастрофические. Общие показатели роста алкоголизации населения на 96% приходятся на село. А конопля — это «живые» деньги. На сегодняшний день в деревнях «конопляный промысел» стал уже семейным ремеслом. Причём собирают коноплю и стар, и млад. Самое страшное, что даже 10-летний ребёнок может объяснить процедуру собирания конопли и процесс её приготовления. Особенно развита этнонаркотическая преступность в Кяхтинском, Джидинском и Селенгинском районах Бурятии. Там растут целые плантации, поля конопли.
Всё стремительней и стремительней в России растёт тенденция организованной преступности. Расцвет организованной преступности пришёлся на постсоветский период. Это связано с распадом СССР, когда рухнул железный занавес, в Конституции были закреплены новые формы собственности, в корне поменялось законодательство, что дало возможность процветанию криминальной деятельности. Создавались крупные преступные группировки, преступные сообщества. Не обошло стороной это явление и территорию Бурятии и Иркутской области. Что касается Иркутской области, то, как было сказано выше, население данной территории достаточно криминализировано. Это связано с большим количеством колоний и тюрем. И это в свою очередь обуславливает развитие организованной преступности. Ведь для представителей так называемого «криминала» «воровские» законы важнее, а наказания со стороны «своих» страшнее писаных.
На территории Бурятии с конца 80-х – начала 90-х гг. также стремительно развивается организованная преступность. Создавались криминальные группировки спортсменов-борцов. Так как борьба — национальный вид спорта, то большую часть спортсменов борцов составляют буряты. Соответственно, большая часть данных группировок состоит из бурят. Традиционным преступлением таких группировок является вымогательство. Лидеры этих группировок, как это ни прискорбно, зачастую весьма и весьма именитые спортсмены. Данные преступные группировки, как правило, между собой не конфликтуют. Скорее, живут мирно и дружелюбно.
Целесообразным представляется выделить несколько признаков, составляющих сущность этнических преступных группировок:
1. Общность людей по национальному признаку. Заключается в объединении членов преступной группировки в одно целое преступное образование. Объединение происходит на основе знания языка, обычаев, уважения к старшим и так далее.
2. Структурность данного объединения. Любая преступная группировка отличается наличием структурных элементов и их чёткой регламентацией. Это осложняется этническим элементом: каким-либо обычаем, обрядом вступления в группу и прочее.
3. Специализация преступной деятельности, то есть сосредоточение всех ресурсов преступной деятельности на конкретной сфере общественной жизни.
4. Наличие механизма защиты от социального контроля и наказания. Выражается в наличие коррумпированных связей с работниками правоохранительных органов и других органов государственной власти. Обычно коррупционные связи носят взаимовыгодный характер.
5. Наличие специфических отличительных черт, выделяющих членов группировки от других граждан и членов других криминальных группировок. Обычно это определённые правила поведения, риту алы, обычаи, языково-понятийная система (жаргон, клички).
Если взять реальную картину преступности, то окажется, что в каждой нации доля преступников одинакова. Например, милиционеры в г. Москве останавливают каждое лицо кавказской национальности для предъявления документов о регистрации, и, если у данных лиц не все с порядке с регистрацией, то это заносится в карту правонарушений и создается впечатление, что масштабы их преступности в городе огромны.
Если после каждого преступления, совершенного русским указывать его национальность, то получится, что и русские — чудовищно преступная нация.
Создать общественный механизм защиты от этнической преступности до сих пор не удалось ни одному государству. Таким образом, гражданам, страдающим от деятельности этнических криминальных группировок, приходится создавать индивидуальные средства защиты.
Таким образом, можно сделать вывод, что феномен этнической преступности несомненен: в самом начале работы говорилось о том, что многонациональность состава населения предполагает существование этнического фактора в его деятельности в том числе криминальной.
О концепции этничности можно спорить и нереально убедить всех в том, что она является социальным фундаментом. Приходится только выразить сожаление, что восприятие этничности в отечественных социальных науках и в обыденном сознании граждан в целом и по своей сути остается расистским: этничность человека понимается как его «качество», сущностная характеристика, определяющая мышление и поведение.
[1] Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1993. С. 947.
[2] Хегай Е. И. О понятии этнической преступной группировки.
[3] Известия. 2003. 23 апреля.
[4] Там же