12. Наедине с природой

          

Было отличное субботнее утро первого дня лета! Лёгкий ветерок срывал с макушек тополей маленькие пушинки, светящиеся в лучах доброго восходящего солнца. Через два дня эти нежные свидетели прихода лета оккупируют на несколько дней весь город. Пух клубами будет взметаться от малейшего дуновения, от шагов прохожих, от мчащихся машин, чтобы снова улечься в любом, скрытом от ветра, укромном уголке – на стыках домов и бордюров или прячась с подветренной стороны многочисленных киосков и крупных деревьев. Мальчишки будут хулиганить, чиркнув и бросив спичку в такую белую кучку. Жадный огонь набросится на жертву, за секунды оставив вместо «летнего снега» темное пятно ожога, которое через пять минут вновь застелется свежими хлопьями. Но если ветер разойдётся, тогда - держись! Пуховая буря, слепя глаза и забивая носы, поднимется на сотни метров, кружа в накаляющемся небе и не давая покоя даже жителям многоэтажек. Чертыхаясь, люди будут закрывать окна, мечтая – когда же закончится этот цвет?
Но это – будет через два дня. Пока же – серо-белые пушинки радовали и поднимали настроение. Часам к одиннадцати, отправив сообщение с вопросом «Сможешь вырваться?», Чаров получил желанный ответ: «Хорошо. Часа на два-три смогу».

Он ожидал уже больше десяти минут, когда в боковом зеркале показалась её ярко-сиреневая кофточка. Она любила сиреневый цвет! Обернувшись, Жора с удовольствием отметил короткую юбку и, в меру приличия - глубокий вырез. Ткань кофточки аппетитно натягивалась в районе груди двумя маленькими кнопками. Женщина шла легко и непринуждённо, словно возвращалась из соседней булочной. Картину дополнял цветастый пакет-«маечка» в правой руке.
Замок немного «барахлил», и Чаров предусмотрительно приоткрыл дверцу. Желтоволосое чудо с достойным видом заняло переднее сидение и, одарив поцелуем в щёку, сообщило:
- Я готова!
Глаза источали подозрительный, приятный и обещающий блеск. Георгий молча, с улыбкой любовался ею, не торопясь заводить мотор.
- Жора! Ау-у! – она пощелкала пальцами перед его глазами. - Поехали! – и заговорщицки, понизив голос, добавила любимую поговорку: - Кругом шпионы и враги…
Они выехали из города в северном направлении – там быстрее заканчивались всевозможные дачно-огородные товарищества. Уже через пять километров можно было начать подыскивать удобный съезд с дороги, к манящим поодаль зелёным островкам древесно-кустарниковых лесозащитных полос. Аня беззаботно щебетала о чём-то, а Георгий, многое пропуская мимо ушей, напряжённо вглядывался в обочины.
- Ты куда больше хочешь – в степь или к воде, на берег?
Ответ был предсказуемым, хотя, возможно - и не очень правильным. В субботний день множество отдыхающих – парочек, семей, одиноких рыбаков – усеивали берега великой русской реки. И каждому, наверняка хотелось уединения. В степных перелесках же, встретить кого-то было маловероятно.
- Ой, поехали к Волге! Я уже сто лет не сидела возле воды, - попросила Аня.
- Хаясо, гаспадина, - балагурил Чаров, решив сегодня не спорить, приводя разумные доводы. «Неизвестно – как сложится прогулка. Может быть мы просто посидим, обнявшись, отдаваясь созерцанию водной глади и легким волнам, накатывающим на песчаный берег…» Георгий, конечно мечтал о большем! Но решил не торопить события. Поиски увенчались успехом не скоро. Проехав довольно далеко – километров с пятнадцать, Жора увидел почти незаметную за поворотом, колею примятой травы, уводящую через перелесок влево, в сторону реки.
- Посмотрим, куда ведёт эта дорожка? – предложил он, сворачивая. Перелесок тянулся метров триста. Так как колея была малонаезженной, машина двигалась медленно, иногда поднимая ветки деревьев лобовым стеклом, и тогда они, с лёгким скрежетом вытирали пыль с крыши «девятки». Этот звук болью отдавался в сердце Чарова, и он уже попрощался было с глянцем «металлика». Выехав из зарослей, водитель не удержался и, остановив машину, вышел осмотреть поверхность – как будто от этого стало бы легче! А ведь стало! Ни одной царапины! Или, не огрубевшие ветки просто «пугали», или покраска - оказалась качественной. Машина всё-таки, когда-то готовилась «на экспорт»! Повеселев, Жора нажал на газ. Вскоре сквозь просветы прибрежного редколесья заблестела гладь Волги. Колея, как нить мифической героини, помогла выехать прямо к реке.
Выйдя и окинув взглядом оба направления, Чаров с удовлетворением отметил, что ни справа, ни слева помех в виде отдыхающих не наблюдалось.
- Отлично! Даже купаться можно! – потрогал он водичку.
Солнце поднялось уже довольно высоко, и воздух ощутимо прогрелся. Аня тоже подошла к воде и, разувшись, почти до колен вошла в реку. Она мечтательно засмотрелась на водные блики вдали и, вдруг, чуть не подпрыгнула:
- Ай! Ай! Что – это?
Ступни немножко утонули в песчаном дне, и с пальцами заиграли мальки рыб, тычась и щекоча их. Аня, наклонившись, глядела на эти маленькие существа, смеялась и терпела пытку щекоткой, а Георгий – с берега, наслаждался заманчивой позой, приоткрывшимися ягодицами и уходящей в тень полоской трусиков… Сбросив легкие светлые брюки и футболку, он подошел и, прижавшись к женщине, обнимая, взял сладкий груз её груди в свои ладони.
- Тише! Смотри, какая прелесть! – она не изменила позы, но мужчина почувствовал, как вздрогнуло и немного напряглось её тело.
- Я тихо и осторожно, - «успокоил» Чаров Аню и, в самом деле, тихо и осторожно начал слегка сжимать и отпускать её грудь, невзначай теребя вмиг набухшие соски.
Анютка медленно выпрямилась, чуть выгнулась и, откинув голову но его плечо, замерла на мгновение. Затем, с коротким вздохом повернулась и, подняв руки, сомкнула их на шее Георгия. Они целовались так осторожно и нежно, словно боялись спугнуть страстью ту романтическую ауру, что отделила их в этот миг непроницаемой сферой от окружающего мира.
Мужчина поднял Аню на руки. Она, ещё крепче обнимая, прижалась к груди и молча, но призывно смотрела прямо в глаза. Чаров, не отрывая взгляд, вынес приятную ношу на берег и дошёл до машины.
- Мы уже готовы? – с улыбкой спросил он Аню.
- Я – всегда готова, - в тон ответила она. - Поставьте меня на землю, сударь и возьмите в машине, в моём пакете покрывало, плиз.
- Не только ты - предусмотрительная! – из багажника Георгий достал тряпичный коврик.
Прибрежные, не очень густые посадки манили с неудержимой силой. Углубившись в них на три-четыре метра, он постелил сначала свой коврик, а поверх – её покрывало. На импровизированном ложе, сквозь просветы листвы заиграли зайчики.
- Аня-сан, постель готова! – позвал он Анну.
Кусты послушно пропустили женщину в этот мини-мирок. Всё напоминало детскую игру, когда, уединившись в дворовых насаждениях, девочки с мальчишками строили сооружения из картонных коробок и веток, застилали землю такими же покрывалами, устраивая уютный шалашик и играли в «дочки-матери» или делились своими незатейливыми секретами.
- Как интересно! – восторженно, вполголоса радовалась Анюта.
Присев на покрывало, она оперлась на руки и, подняв глаза, минуту не отрывалась от просвечивающего через листву неба.
- Даже - голова кружится!
Жора притянул Аню к себе. Она, не противясь, удобно устроилась на плече.
- Привилегия снять с вас одежды сегодня – моя? – мужские пальцы скользнули по её ноге вверх, под короткую юбку.
Вместо ответа, в ухо прошелестело:
- Вррр! – и она потянулась с видом ласкающейся кошечки.
Целуя, Чаров принялся медленно раздевать женщину. Она помогала всем телом, жадно отвечая на поцелуи, ставшие теперь уже страстными. Юбка и затем, колыхнув грудь – кофточка, отправились за пределы «постели». Без тени смущения, Анна лежала перед мужчиной, а лёгкая улыбка дополняла зовущий жёлто-коричневый огонь глаз. Она едва заметно повела бёдрами, приглашая продолжить. Сквозь гипюровую вставку трусиков просвечивало тело… Как будто, всего остального не было – так приковывали взгляд эти просветы. Жора потихоньку потянул легкую ткань. Аня отреагировала поднятием попки и последняя защита заскользила по бедрам. Вот оно! Пусть - не целина, но – благодатное, ароматное поле, зовущее быстрее вонзить в себя закалённый, горячий  плуг…

В эту минуту случилось то, чего Чаров втайне опасался. Послышался звук мотора. Они переглянулись – что делать?
- Я всё улажу. Оставайся здесь, - мужчина ринулся на берег.
Быстро глянув по сторонам, он понял, что «опасность» подкрадывается по их же  стопам. «Да-а! Не такая уж эта дорожка незаметная!» Хорошо, что  машину он оставил в колее, не выезжая из посадки. В тень деревьев уже въезжала бордовая иномарка. Его, похоже, заметили. Машина приостановилась, но тут же, тронулась дальше. «Двое», - отметил Георгий про себя, - «Наверное,  такие же искатели уединения». «Форд» мигнул фарами.
Чаров пошёл навстречу.
- Привет, ребятки, - сказал он в открывшееся окно.
- Здорово! - ответила курчаво-чернявая голова в тёмных очках.
- Братан, - Гергий пошёл в атаку, - «пятак» занят!
- Кем - занят? – начал, вроде бы артачиться паренёк, но Чаров, навалившись на створку окошка, оборвал:
- Мной занят. Привет! - обратился он к мордашке на пассажирском сидении и очаровательно улыбнулся. - Что же - друг другу свечки будем держать? Извините, мы первыми приехали! Хотите здесь отдыхать – метров двести влево. О’кей?
Паренёк, видимо не ожидал такого поворота. Чуть повернув голову к спутнице, он раздражённо спросил:
- Поедем?
- Альбертик, ну что теперь - возвращаться?
Альберт с минуту делал вид, будто думает.
- Давай. Налево – так налево! Раз уж «налево» собрались, - оскалился он нечаянному каламбуру.
- Добро! – Чаров пошел заводить машину.
Выехав из колеи, он немного свернул вправо, не оставляя выбора «фордисту». Незнакомка на повороте чуть шею не свернула, пытаясь увидеть Жоркину подругу: вот – любопытство-то! «Форд», едва не касаясь набегающих на берег волн «рванул» в противоположную сторону и уже на приличном расстоянии свернул в удобном месте в прибрежные заросли. Георгий, обратным манёвром загнал свою «девятку» в зеленый «гараж» и поспешил к Анне.

- Может, уедем? – встретила его вопросом Аня.
- С какой стати? Всё в порядке. Ребятки приехали отдохнуть – пусть отдыхают. Они – сами по себе, мы – сами.
«Даже не прикрылась!» - с восхищением отметил Чаров и примостился рядом, положив руку на её грудь.
- Вдруг, ещё кого-нибудь принесёт?
- Бомба в одну воронку два раза не падает! – поучительно изрёк Георгий крылатое выражение и через поцелуй шепотом добавил: - Расслабься… Мы здесь первые, значит – хозяева.
Щебет невидимой в листве птахи, шелест листьев и доносящиеся звуки играющих от лёгкого ветерка волн – всё настраивало на романтику. Уже через несколько минут они горели страстью, одаривая друг друга ласками и осыпая поцелуями. О, это был хороший, добрый, как сам летний день, секс! Вначале – настороженно, остерегаясь, но вскоре, успокоенные окружающей тишиной возлюбленные отдались чувству удовлетворения и насыщения тел и душ огромной радостью от этого полудикого, почти первобытного слияния! Когда довольная женщина призвала освободиться и его, Георгий сделал это с превеликим удовольствием и лег навзничь рядом, устремив ввысь, в просветы веток счастливый, утомлённый взгляд. 
- Как хорошо… - подтвердила его чувства Аня.
Чаров уловил благодарный оттенок в этих двух простых словах и так же мечтательно прошептал:
- Да…
Они лежали, обнявшись, несколько минут. Жора сорвал травинку и начал «рисовать» на её не успокоившемся еще теле какие-то замысловатые иероглифы. Это доставляло Анне нескрываемое удовольствие, она прикрыла глаза и тихонько постанывала. Наконец, воркующий стон перешёл в требовательный, усиливающийся и томный.
- Я ещё хочу тебя! – попросила Анюта.
- Хорошо. Только – давай искупаемся. Мне нужно немного времени, чтобы восстановиться.
Она весело рассмеялась:
- Пошли. Голыми?
- Сейчас скажу!
Георгий осторожно выглянул из кустов влево, где таилась потенциальная опасность, потом – на всякий случай вправо и, не оборачиваясь, жестом позвал Аню. Этот берег, в отличие от противоположного,  с утёсами - был пологим. Взявшись за руки - как дети, пара в секунды пересекла «простреливаемую зону» берега и, поднимая фонтаны брызг, ринулись в спасительную толщу воды. Но до «толщи» пришлось пробежать еще полтора десятка шагов, с каждым из которых вода всё больше сопротивлялась такому нахальному вторжению и возмущению своего величественного спокойствия. Раза два, они, со смехом падали, поднимались и уходили все глубже. Наконец, Георгий, отпустив руку Анны, «лодочкой» нырнул в прохладу реки. Аня, не побоявшись намочить волосы, последовала за ним. Едва вынырнув, Чаров обернулся – голова женщины с восторженным взглядом приближалась к нему. Стиль её плавания можно было бы охарактеризовать как «брасс», если бы не «убитая в зародыше» техника движений. Этакий «дворовый брасс». Но это в нём заговорил «первый взрослый» разряд, который Жорка получил еще лет в семнадцать, занимаясь в одном из спортивных обществ.
- Ты уверенно держишься на воде? Не устаёшь?
- Я не курю, как некоторые! – отпарировала она.
- Хочешь поплавать?
- Вода много сил забирает. Давай лучше останемся на мелководье. Ты мне что-то обещал! Не забыл?
Они повернули назад. Каких-то тридцать метров, а вид берега - совсем другой. Вот - нос их машины из кустов. Рядом – вход в «гнёздышко». Далеко справа, сквозь зелень прибрежной растительности проглядывает бордовое тело «форда». Ба! Соседи, видимо тоже решили освежиться!
- Ань, гляди! - Чаров кивнул в ту сторону.
Две далёкие фигурки, украдкой, как и они - несколько минут назад - двигались к воде.
Ногами Георгий почувствовал тугой песчаник дна. Аня, ниже его почти на голову, ещё плыла, но вскоре и она уже встала, поправляя отяжелевшие от воды волосы. Чаров подошёл вплотную. Не очень прозрачная в это время года вода пропускала взгляд не более чем на полметра. И то - если смотреть прямо вниз. Но Жора - видел вздымавшуюся после плавания грудь и, сжавшиеся от прохлады воды шишечки сосков.
- Не замёрзла? – спросил он, обняв Аню за талию.
- Нет! – она озорно скользнула по его груди вниз, под воду…
Жора сразу забыл о температуре окружающей субстанции. То, к чему она нырнула, не успев насторожиться, в несколько мгновений, вдруг обрело довольно твёрдую форму. Восторженный стон, готовый сорваться с губ, неожиданно вылился в стон разочарования… Светлое, едва различимое пятно Анюткиных волос стало подниматься и обретать четкие контуры.
- Уф! – выдохнула она воздух и, смахнув ладошками с лица воду, спросила весело: - Хорошо? Ещё?
Ну – огонёк! Зажигает – только коснётся!

Обняв и крепко прижавшись, Аня целует Георгия в губы, одновременно задирает, насколько может – ногу и заводит ему за спину. Потом, оттолкнувшись от дна и удерживаясь за шею, она скрещивает вторую ногу с первой и, так повиснув, продолжает целовать… Целовать…  Целовать, чуть покачиваясь (на волне?) вверх-вниз… Вверх-вниз… О-о-о! Чаров уже не в силах стоять - его качает. Его - «штормит». А ведь она – такая легкая в воде… Вверх. Вниз – медленно… Задевает, едва касаясь ЕГО, уже готового к новым подвигам своей горячей, даже в прохладных струях - плотью… и – снова вверх. Жора мычит. Перехватывает губы, но их - мало! Поддерживая одной рукой за талию, он хочет второй - объять оба зовущих волшебных холма. Зарываясь в вводу, нащупывает губами сосок, целует и выныривает… Вверх. Вниз. Касание. Остановка… Её рука помогает бережно слить тела воедино. И снова – эти сладостные, сумасшедшие движения. Плавно и медленно… Он видит, как смыкаются, в томлении её веки. Видит её, чуть прикушенную, нижнюю губу. Чувствует, как накатывает внутри неё волна желания, как по её телу пробегает заметная короткая дрожь. Слышит стон удовлетворения и не в силах больше сдерживаться, сам завершает этот прекрасный ритуальный танец…

Из воды они, ещё поплавав немного, почти выползли. «Соседей» уже не было видно – наверное, удалились в свой шалаш. Сделав обратный манёвр, метнулись за зелёную «ширму» и развалились на прогретом от воздуха покрывале. Было так легко и приятно – до расслабления, что веки сами закрывались. Аня, похоже, чувствовала то же. Она притихла, уютно устроившись на мужском плече. Возможно, через несколько минут задремала.  Чаров не мешая, тихо лежал и грыз травинку, разглядывая через деревья бегущие облачка. Ветерок усилился. Верхушки веток всё чаще сплетались друг с другом, засыпая любовников соринками. Аня зябко поёжилась:
- Что-то похолодало!
- Да, погода меняется. Облака, вон, появились.
- Давай одеваться?
Георгий был не против. Но, бравируя, счел долгом предложить:
- А секс?
- Всё, я сытая. И довольная! - хитро улыбнулась Аня.
- Ну, если вы больше ничего не хотите… - шепеляво, тоном Кролика предложил Георгий.
- А у вас ещё что-нибудь есть? – подыграла она.
Они рассмеялись и быстро оделись. Застоявшаяся машина весело завелась, они развернулись на берегу и начали обратный путь к трассе.

- Спасибо тебе, Жорик. Мне было хорошо. Всё так необычно…
- Ой, ли! – попробовал подковырнуть Жора.
- Что?
- Ты так мастерски всё сделала - там, в воде!
- Опять? Хочешь всё испортить? Я больше не собираюсь себя оправдывать, - рассердилась Аня.
- Прости. Я не хотел.
- Да ну тебя! Всё так хорошо было!
- Всё хорошо и сейчас. Я - дурак.
- Ты – большая бочка мёда с ложкой – сам знаешь чего!
Чаров поцеловал обиженные губы:
- Ну, прости.
Действительно, одно слово может испортить всё. Она ушла, сердито хлопнув дверцей, и не отвечала на звонки и сообщения весь следующий день. Георгий, конечно, ругал себя, но сделать ничего не мог. По крайней мере, сегодня…