Борис Рябухин
Начало см. Отцовский след 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11,12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21,22, 23.
Продолжение следует .
ВОЛОДЯ – БОРИС
Володя – Борису
06.06.87
Здравствуй, Боря!
Очень обеспокоен твоим молчанием, ведь я послал тебе несколько писем, хоть бы сообщил об их получении открыткой, я когда-то тебя просил об этом. Пожалуйста, Боря.
На прошедших днях я получил истинное удовольствие в общении с очень интересным человеком – приезжала моя сестра Галя Баландина. Уникальная женщина! Вообще о ней можно рассказывать много. А ведь она дочь Аркадия Сливкина, и как совсем не похожа на своего отца. Мать ее спилась, а дочь кончила два института.
Тот парикмахер (!) жил в селе под Красноярском. И когда они с тетей Гутей нашли это село, там сказали, что был такой еврей, но он давно уехал. Он, вроде бы, говорил, что видел, как немцы выбросили Африка на улицу, сказав: «Этот русский готов». Все это со слов Аркадия. Я убедил сестру, что здесь что-то не так, и попросил ее основательно расспросить отца и написать мне.
Прочитал в последней «ЛГ» интервью с С. Рерихом – очень понравились его мысли, его слова удивительны и заставляют думать – все-таки очень мало у нас таких людей. Внимательно слежу за информацией о В. Высоцком. Изучаю микропроцессорную технику. Это здорово.
Пиши. Как дела? Как семейная жизнь?
Рад получить твое письмо.
Большой привет жене. Обнимаю, Вова.
Борис – Володе
04.07.87
Здравствуй, Володя!
Наконец-то, собрался тебе ответить на письма. Валя лежит в больнице. Каждый день бываю у нее. Будут делать операцию. Больше ничего не хочется сообщать об этом. Сам приболел, то ли камень опять в том же месте, которое резали в 11 лет, то ли обострился холецистит. Одна гниль. И чем дальше – тем хуже. Настроение неважное.
Ответ на письмо от 24.04.87. Родословная Сливкиных. Очень интересная. Но одни пробелы, и только по одной – дедовой линии. Какая бы получилась сеть, если бы дать полную родословную. Мы дерево рисовать не умеем. Но мне и этот рисунок много говорит.
Ответ на письмо от 28.04.87. Гранина читать не буду, есть вещи важнее. Трата времени идет не от организации, а от судьбы и характера – все остальное будет неестественным насилием над натурой. Я не жалуюсь на нехватку времени, а констатирую, на что у меня времени не хватает. О творчестве у тебя представления общие, в основном – заблуждение. Я не мог чувствовать себя Иваном Болотниковым. «Входить в образ» – это термин театральный, и как термин, конечно, не точный. Но могу тебе сказать, что когда соблазнял монах крестьянку – я спускал. Когда ее мучили – мне было до тошноты дурно. И, работая над «Болотниковым», я понял, что я казак по натуре, отчего у меня и такая судьба. Что касается траты времени, то один и тот же человек на одну вещь тратит две недели, на другую несколько лет (Россини, Верди и т.д.). Леонардо до Винчи писал картину ангела с крестом – почти всю жизнь. Гете писал «Фауста» с двадцати до восьмидесяти лет, накатав за это время много стихов, романов и прочее.
Ты заметил правильно, что нет имени твоего отца ни в архиве МО, ни в военкомате Красноярска. А на заводе имени Ворошилова – Красноярский машиностроительный завод имя есть, ты сам прислал оттуда ответ. Просто работники завода до января 1944 года к награде не представлялись.
На вопрос, что такое философия, ответить не философу трудно, поэтому тебе никто (а это мизерное число) правильно не ответил. Есть споры, что философия не наука. У нас ее толком изучают только в духовной академии, по первоисточникам, а не отрывкам из обрывков. Твой же ответ, что философия – это наука об основных началах познания и бытия – филькина грамота из какого-нибудь безграмотного словаря.
Мысли грамотных людей большей своей частью неграмотные, часто они опровергаются последующими поколениями. Сначала ученые люди считали, что земля плоская и покоится на трех китах. Больше примеров не надо? Все дело в уровне грамотности (вернее, образованности), интеллекта. Если тебе понятен смысл изречения, это еще не значит, что он верен, или был верен в определенной социально-политической обстановке. Ты можешь понять, что человек ошибается, и в чем его ошибка. Малыш говорит, что его нашли в капусте. Мысль ясная – и ты киваешь ему головой, улыбаясь про себя. Мысль близкая к истине и сказанная кратко и красиво, конечно, вызывает удовольствие, но для этого нужно быть подготовленным ее воспринять. Пока я не прожил лет 40, я не мог понять глубину образа: «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу». Сейчас я чувствую глубоко давно известные мне строки: «Не возбуждай меня без нужды»»; «Не возбуждай воспоминаний минувших дней…»; «Шли годы… дум порыв мятежный развеял прежние мечты…»
Что такое политика, ты тоже не знаешь и, увы, не узнаешь никогда, потому что не будешь политиком. Поэтому об «искусстве» политика, искусстве управлять государством ты лепечешь. И, тем не менее, ты живешь в отрыве от политики, так как ей не занимаешься. Ведь читать газеты – это не управлять государством. О раскулачивании почитай «Касьяна Остудного» Акулова. А лучше просто не говори о том, в чем ничего не понимаешь, не повторяй чужого вздора. Мы даже не дилетанты. (Мы же не делаем кое-как политику?) Дилетантом был, например, Стендаль. Мы невежды.
Ответ на письмо дяди Саши от 22.04.87. Какой же удивительный человек! Старый, больной, едет столько верст на могилу недавно умершего друга Кузнецова. Это, прежде всего от уважительности к близким людям. А еще – и встреча с частицей собственной жизни. Поэтому и пишет дядя Саша: «Я подошел к могиле, на памятнике увидел его портрет. Это был не тот Кузнецов, которого я знал и держал в своем сердце». Учиться надо нам, Володя, такой здоровой нравственности. И не надо учиться такой дикости наших старших, какую выказал тот же дядя Саша (нет культуры личной гигиены) – 10 дней ездил в Ташкент и не снимал носки из искусственной шерсти, так что тело покрылось сыпью и пришлось лечить. Всего-то надо мыть ноги каждый день и стирать носки на ночь. Дядя Саша решил, видимо, продолжить писать, поэтому прислал неоконченное письмо. Об Африке он, наверное, писать не будет, потому что мало о нем знает. Зато у самого жизнь очень богатая и интересная. Многое ли ты можешь написать или вспомнить о своих сестрах, хотя они и были все время у тебя на глазах? Только внутренняя личная жизнь запоминается больше, потому что она переживается, анализируется, и видна не только ее внешняя часть, но и тайная, глубинная. А жизнь ближнего ты видишь, как айсберг, если даже и внимательно смотришь, видишь только то, что выступает на поверхность.
Ответ на письмо от 06.06.87. Ответ из Красного Креста замкнул круг.
Володя, ты пишешь, что Галя Баландина – уникальный человек. Не мог бы ты о ней написать подробности, какие сможешь вспомнить?
Написала ли Галя о подробностях рассказа парикмахера об Африке? Где и откуда выбросили его на улицу, не понятно.
Очень хорошо, что ты прочитал статью Рериха. Но этого мало. Прочитай книги его и о нем, о всей этой семье. Я из статьи в «Литературке» взял на вооружение: «Все наши поступки несут отпечаток наших мыслей, поэтому мы ответственны в своих мыслях – не только перед собой, но и перед людьми». Вывод – не согреши даже в мыслях. Раньше я этого не знал из православной веры. Но понимал так: за греховные мысли тебя тоже ждет расплата. Теперь понял, что «грешные мысли» приносят вред не только тебе лично, но и другим. Понял ли ты, как это важно? Автор интервью понял, поэтому и назвал статью «Мы ответственны в своих мыслях…»
Я пока в отпуске. Отдыхать никуда не поеду. Пиши. Обнимаю, Борис.
Володя – Борису
12.07.87
Здравствуй, Боря!
Очень рад тебе! Да, Боря, жизнь жестока, и не известно, что она преподнесет нам завтра. Я тебе сочувствую в твоих страданиях. Чем-то помочь, даже и не знаю, чем – крепись, надейся на лучшее. О себе, своем здоровье, не надо забывать, а мы в этом страшно ленивы, до сих пор, пока не согнет, и не начнут страдать близкие. Я считаю, когда заболел сам – все к черту, и скорее за ремонт, чем быстрее, тем лучше и себе, и родным.
Родословная Сливкиных? Почему пробелы по дедовой линии? Что ты имел в виду, я не понял?
Трата времени – раз от судьбы и характера, значит и от привычек, а они часто бывают вредные и это не будет естественным насилием над натурой, если заставлять себя избавляться от вредных привычек, будет выглядеть, как стремление к разумному использованию своего времени. Я это насилием над собой не считаю.
О творчестве? А я как раз думаю наоборот, в отношении себя, конечно. Я не только думаю, но всем своим нутром испытал это состояние, и муки, и радости. Но совсем в другой области. И мне кажется, что не зависимо от того, что ты творишь – чувство человека, его внутреннее состояние в момент творчества, одни и те же.
В отношении траты времени, твои примеры хороши, но есть и другие примеры – человек всю жизнь потратил на что-то, так ничего путного и не сделав. Почему? Он не смог ясно осознать свои возможности, способности, и не смог вовремя поставить точку, чтобы искать себя в другом.
Галина родословную не смогла дополнить, она будет это делать, расспрашивая всех родственников, но это будет не скоро. Дети и внуки связывают, отнимают ее свободное время.
Попытаюсь вспомнить, чем она – уникальный человек. Но оттого, что пишу начисто, – будет нескладно и отрывочно, хотя и буду стараться. Все факты о ее жизни – только с ее слов. Писать трудно еще потому, что рассказывала она, не соблюдая последовательности, как дядя Саша. Закончила она два института, первый – на агронома, по распределению поехала на Дальний Восток, работала в колониях, видела много очень разных людей, и репрессированных тоже, в том числе Вертинского и Русланову. Потом закончила другой институт, на химика, и все время работала на химзаводах военных, в таких цехах, где даже не в той одежде вошел – может быть взрыв. То есть, она постоянно работала, рискуя, у нее даже привычка такая стала: не оступится, не обожжется, не порежется в обычной обстановке (это ее слова). Запросто встречалась со многими руководителями крупного ранга, которых все боялись, а она с ними начинала говорить на «ты» (наедине). В 45 лет пошла на пенсию и попала случайно работать в крайком профсоюзов. Видела все, что можно видеть, там наверху. Она много примеров рассказывала. Сейчас не работает, нянчит своих внучек. Когда приехала к нам (без телеграммы, чтоб не беспокоить – это мои мысли), на следующий день сдала все бутылки наши, взялась шить юбку Зое, потом – платье, сшила варежки из тряпок, чтобы брать горячую посуду. По Одессе не бегала. Старалась больше общаться с нами. Эта женщина, как я понял потом, может мгновенно оценивать правильно обстановку и моментально принять решение. Наверно, работа в лагерях и в химии ее этому научила. Она может сделать невозможное, если захочет – энергии, которая есть в ней, хватит на десятерых рядовых. Сама маленькая, невзрачная, а сколько силы. У нее заповедь: делать добро, ничего не требуя взамен. Когда мы ее провожали, в поезде ждала женщина (которой она перед отъездом звонила), с которой она встречалась лет десять назад в Красноярске, сделала ей там добро, и женщина стала ей писать. Нужно было заснять и записать слова на пленку, чтобы вновь увидеть и осмыслить эту сцену встречи их в вагоне, – женщина та очень больная, а на встречу приехала.
Теперь о других вопросах.
На заводе Ворошилова нет имени отца, в архиве его имени нет, только по моей настоятельной просьбе нашли людей, которые помнили о нем.
Люди знакомые не ответили мне, что такое философия, потому, что они изучали философию, как необходимость, но никому она не нужна была. А я обратил внимание на то, что они изучали предмет, который не нравился, и совсем не хотели понять, что же они все-таки изучали. Ведь многие, поняв, что это такое, могли бы по-настоящему заинтересоваться. Я хочу сказать этим, что если что-то начинаешь изучать или хотя бы знакомиться с чем-то, нужно обязательно ясно представить себе, что это такое, а уж потом изучать.
(Рассуждает как взрослый ребенок, даже не как инфантильный мужчина.)
Ты пишешь, что не философу трудно ответить, что такое философия, но есть ответы самих философов и их не мало. Так неужели из этих ответов хоть что-то понять нельзя, так сказать, подготовить себя к тому, что собираешься изучать. Причем основательно себя подготовить – от А до Я.
Представлял ли ты себе сразу, перед началом работы о Болотникове, весь объем работы, которую предстояло выполнить. Писать об истории очень трудно, я не литератор, но думаю, это один из труднейших жанров, писать об истории. И требует от писателя очень многих качеств, таких, каких не очень нужно в других жанрах.
Мысли грамотных людей, если они безграмотны, и читать не захочешь. Твое объяснение подходит для малыша, которого нашли в капусте. Я уже давно из этого возраста вырос. И давно чувствую, что многое сейчас воспринимаю не так, как 5 – 10 лет назад. И в то же время знаю, что через какой-то отрезок времени изменю свои взгляды, матушка-жизнь всему тому причиной – заставляет десятки–сотни раз проверять себя в понимании того, что происходит, произошло и должно произойти.
В отношении своего взгляда на мысли, ты сам не заметил противоречия в своих словах. Ведь ты советуешь прочитать «Касьяна», а может, там мысли безграмотные, это ты сам считаешь, что они грамотные, а я могу решить, что они безграмотные. Каждый имеет свой запас в голове и имеет право на свои мысли. И еще твое противоречие – ты взял на вооружение мысли другого человека – Рериха, а почему я не имею права взять на вооружение мысли кого-то? Я с тобой согласен, что мы более невежды, чем дилетанты, но… но мы, в конце концов, должны иметь свои мысли и только свои, хотя они, может быть, похожи на чьи-то, это не имеет значения. Главное, чтобы ты ясно знал, что это твое, что это в тебе и никак не в ком-то другом.
Нужно нам дорасти до возраста дяди Саши, может, и мы сможем вспоминать то, что он так мастерски делает. Ведь он писал, что переживает заново всю свою жизнь, когда пишет. Видно, что-то в организме человека происходит с возрастом, к примеру, кто пишет мемуары – старики, ведь да?
Я считаю, круг не замкнулся после ответа Красного Креста, я написал туда еще раз сразу же, ответа еще нет.
О парикмахере, по моей просьбе, у Гали будет специальный разговор с отцом, который она планирует в ноябре, так как только в это время сможет с ним встретиться. Я внутренне чувствую в этом вопросе подвох.
Моя сестра – человеческий клад.
О себе. Живу сейчас проблемой стройки нового дома – все стало вдвое дороже. А не строить нельзя. Большой привет жене, надеюсь на выздоровление.
Пиши. Обнимаю, Вова.
Володя – Борису
03.08.87
Здравствуй, Боря!
Высылаю тебе ответ из «Красного Креста», написал им еще одно письмо.
Со стройкой дома много проблем, хотя бы потому, что все стало вдвое дороже, чем когда я строился. А с транспортом – и того хуже. Но строить надо.
Часть своего свободного времени посвятил компьютерной технике, очень сложно, но и очень интересно. У нас в стране сейчас в 250 раз меньше оснащенность этой техникой, а к 2000 году будет в 400 раз меньше, чем в ведущих странах.
Прочитал статью в «Огоньке» о Федоре Раскольникове и диалог в «ЛГ» о работах Ленина – последних – все относится к одному вопросу – о нашем прошлом, нашей истории и ее белых пятнах. Ваша, литераторов, задача – побольше писать о нашей советской истории, и не только советской. Правду о прошлом очень важно знать нам, нашему народу.
Всего тебе доброго. Пиши.
Обнимаю, Вова.
Документ
СССР
Исполнительный комитет ордена Ленина
Союз обществ
КРАСНОГО КРЕСТА и КРАСНОГО ПОЛУМЕСЯЦА
Москва, В-36, Черемушкинский проезд, 5. Телефон 126-57-31
№ УР 5490 Москва, 03. 06. 1987
Дело
Уважаемый Владимир Валентинович!
Ваше заявление об установлении судьбы Сливкина А.В. нами рассмотрено и направлено в Центральный архив Министерства обороны СССР по адресу: 142100. Московская обл., г. Подольск, откуда Вы получите ответ.
Одновременно сообщаем, что в Управлении по розыску – сведений на военнослужащих не имеется.
/Начальник Управления по розыску (подпись) (Фатюхина В.П.)
Володя – Борису
29.09.87
Здравствуй, Боря!
Долго молчишь, не случилось ли что? Думаю, что у тебя лучше, чем было, надеюсь.
Получил еще ответ из Красного Креста. Посылаю тебе его. Этот путь теперь закрыт. Где искать другой, что еще придумать?
Жизнь другого человека может остаться неразгаданной. Мое отношение к этому делу все больше покрывается грустью. Ох, как нелегко ворошить прошлое! Тяжкий это труд.
Тетя Гутя практически не пишет. Дядя Саша необычно прервал свое письмо и больше не пишет. Я им уже писал вторично. Сестренка Галя, то, что обещала узнать (генеалогическое дерево), еще не успела это сделать.
Все свободное время уходит на сверх интерес – компьютерную технику и все, что связано с ней. В недалеком будущем, еще при нашей жизни, любой человек, независимо от его деятельности, вынужден будет общаться, вести диалог с компьютером. И поэтому именно сейчас это умение нужно осваивать. Для своего компьютера разработал печатную плату 255х250 мм, довольно сложная – но сам компьютер наипростейший, но возможности его неплохие, может даже рисовать и музицировать.
Стараюсь, на уровне своих знаний, разобраться во внутренней политике нашего правительства – факты, факты и факты, и из этого как можно глубже понять, а моя голова может отлично это делать, только бы побольше фактов.
Пиши, старый товарищ, меня всегда тянуло на диалог с тобой, поспорить, попытать, выговориться.
Крепко обнимаю, Вова.
Документ
Исполнительный комитет ордена Ленина
Союза обществ Красного креста и Красного полумесяца СССР
(СОКК и КП СССР)
117036, Москва, 1-й Черемушкинский проезд, 5. Телефон 126-57-31. Телегр. Москва – ИКРЕСТПОЛ
На № УР-7444 20.07.87
Уважаемый тов. Рябов!
Наша организация сведениями о судьбе Вашего отца не располагает.
Данными для розыска за границей Вы не располагаете.
Сожалеем, но быть Вам полезными не можем.
С уважением,
(подпись) Лебедева
ПИСЬМО ТЕТИ ГУТИ
Тетя Гутя – Володе
16.10.87
Здравствуйте, Зоя, Володя!!
Так давно мы не писали друг другу, а вернее, я вам давно не писала, а потому не знаю, с чего начать. Вот пять лет живу в каком-то аду. Раньше, когда я все-таки писала вам, тоже были перерывы, но это были перерывы потому, что я не все письма посылала. Всех ты нас не знаешь. А писать о всех, это не так просто.
(Может, под старость у нее с головой стало плохо, как у мамы, поэтому всех стала подозревать и бояться?)
Очень плохо, что ты не жил среди нас. У тебя, Володя, нет никакого представления о нас. Ну, я могу рассказать о каждом, но это мое мнение о человеке, а ты, может быть, будешь его понимать совсем по-другому. Ты просил меня писать все, а я не решалась, и как-то написала о Поте, тебе это не понравилось. Я не обиделась. Ну почему ты должен со мной согласиться? Вот если бы ты пожил вместе, сам воочию убедился в этом. А этой возможности у нас нет. А потому, что я буду писать? Мне бывает очень тяжко, и тогда я не пишу. А потом я все-таки получаю весточку от вас, хотя редко, но получаю. У вас с Зоей все хорошо, и я спокойна за вас, мне уже легче. А вот что ты тоже беспокоишься, что же с нами? А я молчу. Тоже плохо, очень плохо. Надо это прекратить. Писать надо, ну, хоть немножко.
Вот ты переписываешься с д. Сашей, как-то его уже знаешь. А я тоже его знаю и хорошо, даже очень хорошо знаю. Мнение мое о нем далеко не лестное, я не хочу сказать о нем, что подлец, такой, сякой. Нет, он порядочный человек, даже честный человек в принципе; во многом я его не принимаю, даже есть моменты, когда у меня нет к нему уважения.
С Аркадием мы разные. Я часто бываю с ним не согласна. Но когда приходилось жить вместе – мы не скандалили. Нет у него такого, чтобы он мог человека оскорбить, унизить и пр. Все у нас трудолюбивые, и я такой же была и есть такая. Маленькой я даже никогда не играла. По духу мне близки были Африк, Лев, Серафим. Душа нараспашку у нас. Меня Потя звала простофилей, с таким презрением это говорила. В ее понятии, все равно что полудурок. Потя и Аркадий это люди, у которых своя рубашка ближе к телу. Однако Аркадий – это не тетя Потя, он умница, хороший организатор, потому он все время был на руководящей работе (по специальности). Я хочу сказать, не на политической руководящей работе, там у него ничего бы не получилось, знаний таких нет и способностей таких нет. Общительный, веселый в компании, выдумщик, не скандальный, спокойный, так что нормальный, таких много.
Да, Александр Васильевич был способный. Отец его звал изобретателем (это, наверное, нужно было понимать – мастеровой), с этим я согласна. Он писал и стихи, наверное, мог быть и писателем, но… Семь классов кончил уже после войны, в вечерней школе. Да интерес у него все больше был к радио. Он был со странностями. Ну, например, считает, что он музыкант, а слуха музыкального совсем нет, и попробуй об этом скажи ему… Один раз расскажет о прошлом так, а другой раз – по-другому, и тоже нельзя возразить. Я старалась и сейчас стараюсь это не замечать. Или, когда рассказывает, всегда любуется собой (дал умный совет, чему-то научил и т.д. и пр., и всегда прав, избави боже возразить…) Вот если бы ты пожил с нами, и ты бы это заметил. Но я принимаю его таким и считаю, что он человек хороший, жить с ним вместе легко, зная его слабости. Но воспитатель и отец он никакой. Только бить, да еще как бить… А бить можно, пока не выросло дите, а потом… Так вот у него получилось с сыном.
Вот так у каждого из нас всего хватает, и плохого, и немного хорошего.
О прошлом (о котором я не знаю) Александр рассказывает так, Аркадий по-другому, а т. Потя тоже что-то другое говорит. Я больше верю Аркадию Васильевичу: потому что, когда беседовала с двоюродными сестрами и братьями (их ровесниками), то сказанное – ближе к Аркадию Васильевичу. А то, что помню я сама, как мы жили, я напишу. А что было до меня, я не знаю… Но больше верю Аркадию Васильевичу.
Володя, Зоя, почему я так долго не писала, я все-таки постараюсь объяснить в следующем письме. Это письмо посылаю и начинаю писать другое. Ждите.
Всех целую вас, обнимаю, всегда ваша т. Гутя, до свидания. Если Галина–Августа у вас, и ее целую, обнимаю. Как Сережа?
ВОЛОДЯ – БОРИС
Борис – Володе
27.10.87
Здравствуй, Володя!
Размышляя над рассказами матери об отце, я пришел к выводу, который как-то объяснял слова отца в письме ко мне «Никто не виноват, ни мать, ни я в разводе». Видимо, у отца была девушка, или даже гражданская жена, но он решил жениться на моей матери, расписался, зачал меня и поехал в Астрахань знакомиться с семьей моей матери в Астрахань. Тут он увидел, какая большая семья, какая нищета, но самое страшное, узнал, что отец матери Белов Алексей Тимофеевич осужден по политической 58-й статье. Приговор – смертная казнь. Заменен, по прошению большой семьи его, на срок 10 лет без права переписки. Комсомолец, будущий парторг, стремящийся из нищенки выбиться в люди, испугался перспективы родства с такой семьей. И вернулся с фронта к другой жене, а не к моей матери.
Отец до армии пытался бросить мать, когда у нее был выкидыш. Тогда аборт карался по закону, но парторг заступился за мать и дал машину, отвезти ее в больницу, так как выкидыш был не по вине матери, пригрозил партийцу-отцу выговором.
Все равно получается, что отец жил с двумя женами одновременно. Вот как не виноват?
И женился второй раз, не оформляя развода с матерью. Ну как не двоеженец? Ведь его регистрация с матерью не законная, так как в свидетельстве о регистрации нет номера в книге записей в ЗАГСе. У матери нет оригинала свидетельства о регистрации, только копия, которую нотариус заверять отказался из-за отсутствия этого номера.
У меня нет оригинала свидетельства о рождении, только дубликат, выданный в 1956 году (чуть ли ни сам отец писал его, вспоминала как-то мать). Значит, я даже не имел документов о регистрации рождения, когда жил с матерью в Астрахани после уезда в 1942 году от отца с Дона.
Обнимаю, Борис.
Борис – Володе
29.10.87
Здравствуй, Володя!
Работа в редакции идет сложно.
Решил больше внимания отдавать сбору материалов. Попросил главного редактора подписать письмо в Военно-исторический архив о разрешении собрать материалы о выдающемся русском артиллеристе, одном из пионеров ракетного дела в России Константине Ивановиче Константинове (1817-1871). Столько человек сделал за свою жизнь, и даже никто книгу о нем не написал. Достаточно сказать, что от его изобретения пошли потом «Катюши». Кстати у меня бабушка имеет девичью фамилию Константинова.
Может, в этом архиве удастся поискать и материалы о твоем отце.
Обнимаю, Борис.
Володя – Борису
27.11.87
Здравствуй, дорогой Боря!
Замолчал ты совсем. От жизни не убежишь. Не дождался твоего письма, благодаря обстоятельствам, пишу. Обстоятельства такие: получил письмо от тети Гути 16 октября, 21 октября получил телеграмму – умерла тетя Потя – 86 лет. Хотел лететь, но, просидев в аэропорту, так и не смог (это было как раз в то время, когда в Москве скопилась масса народу в аэропорту). Пожалел. Письмо решил писать тебе. Что и делаю.
13 ноября получил письмо от Галины Баландиной, от сестры, которая была у меня в мае этого года. Решил кое-что из этого письма тебе переписать: «…Гуте одной тяжело, никто не помогает, никому нет дела. Отец (Аркадий Васильевич) бегает по делам Наталии (его дочери), которая покупает автомашину, а отец ищет гараж. Говорила с ним. Бесполезно, толком ничего не помнит, ты прочти заново письмо тети Гути, там, только там правда, все, что она узнала, побывав в Красноярске. 29/XI – будет сорок дней, снова еще буду говорить с папой, с ним трудно говорить, и память неплохая, а тут ничего не помнит. Дядя Саша плоховат. Взяла у тети Поти ее письма. Прочту все старые, может быть, что найду. Нашли похоронку Льва. Оставляла тете Гуте. Вова, не обижайся, но ничего папа говорить не хочет – не знаю, не знаю. А то говорит общие фразы, которые ты знаешь. Прочла старые письма и извещение, что (Африк) пропал без вести. Писем три – от папы, от дяди Саши и не знаю, от кого, в них только это «об Африке ничего не слышно, о Серафиме тоже», дата 21/VIII-42 г. «Лев 10/VIII-42 г. также писал Африку, но он ничего не ответил, если ты знаешь что про него, напиши». И письмо от 21/II-34 г., видимо, от отца, так как пишет Африку и Гуте – благодарит за 50 руб., очень болят ноги, просит прислать адреса Шурки, Аркадия, Серафима – подпись «семья Сливкина». Четвертое письмо – папа (Аркадий Васильевич) пишет тете Поте 7/I -42г.: «от Льва, Африка, Серафима нет никаких известий. Про Африка есть версия, что будто бы попал в окружение или возможно в плен. Любка Африка свихнулась – второй или третий раз выходит замуж. Аркадий». Письмо из Самусьского Затона Томской области (родина моей матери).
На поминках стояли трое – папа, дядя Саша и дядя Вова – младший брат, и кто-то из них, я не поняла, бросил фразу: «Она убила его». Я говорю, кто кого, а дядя Саша объяснил – что Африк узнал об ее измене и сам лез под пули. Откуда узнали, никто не знает, видимо, предположение, так в кино бывает. Ничего не посылаю, боюсь, потеряет почта, привезу летом…»
Боря, в этом ее письме в скобках – моя запись.
«Из архива мне ответили – этот документ, наверное, уже у тебя – они перепутали Льва с Африком. Это Лев Сливкин призывался из Средней Азии, а отец пропал без вести, когда дивизия попала в окружение. А из Красноярского военкомата мне ответили, что такой не призывался, хотя я точно знаю, что отец призывался из Красноярска, в его трудовой книжке ясно это написано».
Пока все, Боря, теперь жду твое письмо.
Всего тебе доброго, большой привет жене.
Обнимаю, Вова.
(Все-таки дядя Саша считает, что Люба Никитина – мать Володи изменила мужу Африкану Сливкину – и он узнал.)
Володя – Борису
07.01.88
Здравствуй, дорогой Боря!
Очень редко мы стали писать друг другу. Жаль, конечно. Я думаю так, письма должны играть немаловажную роль в жизни человека, и нужно специально в своей работе выделять время для этого, и только исключительные обстоятельства должны красть это время. В наше быстрое время, насыщенное информацией и делами, всегда неотложными, мы забываем, наверное, о главном в каждом из нас, об общении с себе подобными, в простом диалоге и очень нужном споре, что, может быть, через письма, мы себе отказываем, так как просто забываем об этом в скоротечности времени. А письма пишем поэтому редко и очень короткие (слишком медленно пишутся слова, рука не успевает). Наступит ли то время, когда можно будет писать письма друзьям, а не ответы. Я думаю, едва ли это будет, поэтому мне страшно, что мы так сейчас живем – не так все, не так…
Самое страшное в сегодняшней молодежи, по-моему, равнодушие – плод нашего общества, вот и вялость в желаниях, жестокость к людям, бездуховность в жизни.
Зачем ты много переводил прозы и стихов, смысл? Моя мама другая, но смысл один – старость – это страшно, но не для них, а для нас, думающих о старости.
Мой дом построен на берегу моря (стрелять надо того, кто разрешил здесь строить). В один прекрасный момент берег стал валиться, наша улица попала в аварийную зону. Значит, дом продать нельзя, ничего взамен не давали. Люди в течение нескольких лет кое-как добились, что дали другие участки для застройки, поэтому дом нужно ломать и строить на новом месте, тогда можно будет продать или жить в нем. Ломать должен я сам и строить тоже, и сроку дали до 1990 года. Стройматериал сейчас стал вдвое – втрое дороже, и достать его труднее (в прессе только болтовня), никому нет дела, где люди будут жить, сломав дом, ведь новый дом еще не построен.
Все время до весны занято компьютером. Я считаю, эта вещь нужна всем, независимо от рода деятельности. Пример для тебя: можешь печатать любой текст на дисплей, одновременно исправляя ошибки и редактируя его, когда будет он готов, можно нажать кнопку – и он будет записан на магнитную ленту или напечатан на бумаге в любом количестве копий, причем напечатан он будет очень быстро. И еще скажу о компьютере – это не вычислительная машина, это в первую очередь языковая машина. Вот ты занимаешься переводами, компьютер может ускорить твою работу в 100 (!) раз. Сочиняешь стихи, компьютер поможет в этом – и опять же в экономии времени нужное слово найдешь за долю секунды. С компьютером можно разговаривать. Единственный его недостаток – его ответы будут подчинены очень жесткой логике, по-другому он не может – это логическая машина, построенная по законам логики. В наше скоротечное время такой помощник очень необходим. Вот еще немного тебе о компьютере. И не жалей, не общаться с ним будем, а работать, и отдыхать и наслаждаться, и все это вместе, это очень и очень не похоже на телевизор, с телевизором ты пассивен, а с ним нужно быть только активным, и думать, и думать.
О трате времени полностью с тобой согласен, схема хороша, могу только добавить: нужно постоянно ее усовершенствовать – ведь ты сам постоянно движешься вперед, кстати, опять компьютер, вот главный помощник в этом деле.
О философии. Я не мог в ней запутаться, так как я ее не знаю, а только представляю, что это за предмет, о чем он и для чего, и знаю точно, что в любом деле без какой-то философии не уедешь, поэтому она нужна каждому. Иначе можно запутаться в деле, которому служишь, – вот что я знаю. Твой пример о путнике хорош, но он не относится к той мысли, которую я хотел сказать.
Конечно «Письма Сенеки» я прочесть не смогу – нет времени на газеты и журналы, хоть я их все-таки читаю. Приходится много читать технической литературы. Подписался, кроме всего, в этом году на «Огонек», «Литературку» и «Аргументы и факты». Всего шесть газет и восемь журналов.
Твое рассуждение об истории и отношении к ней мне понравилось. Не понятно только одно – твой выбор темы, вот почему я тебя спросил об исторической прозе. Мне кажется, что твой подход к выбору темы изначально был неверен, зачем еще раз писать о том же, зачем еще раз выражать взгляд на то, о чем уже сказано, может быть, не в истории это и нужно, а в истории, по-моему, есть много «белых пятен». И задача историка – не писателя и писателя выявлять эти пятна. Ведь читатели хотят больше знать именно о «белых пятнах», а не выбирать, чья точка зрения лучше и правдивее, потому что все равно он не сможет это узнать, так как читателю недоступны архивные документы. Ему более интересно знать из истории то, о чем не говорили и не писали.
Мои рассуждения о мыслях ты не понял, ввиду неспособности моей четко излагать свои мысли, также как я не смог тебе изложить свои мысли о понимании другого человека. Чувствую, что не смогу тебе объяснить, как ни буду стараться, – нужно непосредственное общение, видеть и слышать.
Одиночество? Это преступление человечества.
Письмо, переписанное, Гали я тебе послал, там ответ о «парикмахере».
О Раскольникове слишком много пишут, о Сталине тоже, о Бухарине и т.д. Показать, что наступила гласность? Я ничему не верю, так как не нахожу логики во всем этом. Совершенно не верю в перестройку – это лапшу на уши нам вешают. До того развалили всю работу, дохозяйничались – вот и придумали перестройку. Но факт сталинских расправ уже не опровергнешь, он преступник. Мое мнение, побольше читать и анализировать. Из всего этого вытекает совсем другое: мне очень больно и обидно, что мы такие стали, что совершенно ничего не знаем о Ленине, что столько добра улетело в воздух и исчезает бесследно, что затушевывают нашу историю нынешнюю и раннюю.
Мать правду не скажет, если есть такая – таков ее характер.
Я знаю, что правда есть, но мне от этого не легче. Добыть правду об Африке в наших условиях невозможно.
(Володя почти всегда не называет Африкана Васильевича отцом, называет Африк.)
Не любят в нашей стране правду, да и кто ее любил за все время человечества.
Ты спросил меня за одиночество (одесский оборот). Ответь мне, что такое правда? Так же коротко, как я тебе ответил. Я ответить, что такое правда, не могу.
Совсем забыл, что нельзя писать на другой стороне листа, извини, только сейчас вспомнил.
Большой привет твоей жене, может, напишешь о ней подробнее.
Всего вам доброго.
Обнимаю, Вова.
Борис – Володе
17.03.88
Здравствуй, Володя!
Правильно ты ругаешь меня, что мы отказываем себе в удовольствии писать друг другу письма, общаться откровенно, ведь это жизнь – духовная, а человек в своей суетливости стал очень мало времени жить духовно, больше занимается службой и борьбой с общественной суетой или бытовыми дрязгами. У меня все без перемен к лучшему. Хотя, вроде, опубликовали подборки стихов в журнале «Дон» и альманахе «Поэзия» и рассказ в журнале «Студенческий меридиан». На этот год вообще никаких публикаций не надеюсь увидеть, хотя перевел две повести и три подборки стихов. Много времени отдал сбору материала для очерка о ракетчике Константинове (1817–1871), жалею, что связался, настаивала супруга. Теперь надо писать, а заказчик что-то не интересуется, видимо, уже и не нужно. Так что может получиться, что придется где-то пристраивать, если даже и напишу. А «Александр Антонов» все отодвигается. Сил стало мало, болячки допекают. Но самое главное – Вале не лучше, а даже хуже. Что писать подробности – опухоль головного мозга, пока еще сама себя обслуживает, но очень слабая, все лучшие лекарства перепробовали, операцию боятся делать – может быть еще хуже, так как опухоль глубоко – глазного бугра. На работе грядут сокращения. Стихи пишу редко, и очень об этом жалею. Сын работает в Моспроекте чертежником, опять будет поступать в Архитектурный институт, но надежды никакой, хоть и занимается с репетиторами. Мама собирается переехать в Москву, характер стал еще хуже, поэтому ее еще жальче. Вот и все мои сопли-вопли.
Ответ на письмо тети Гути. Письмо очень интересное, многое проясняет. Но я больше буду успокаивать тебя, чем отвечать. В каждой семье много всякой дряни и дрязг. Когда ты вошел в семью своего отца, как в новый дом, тебе, как гостю, говорили только хорошее, доброе друг о друге, о твоих родных. И ты их принял. Теперь тебе можно говорить и о взаимных обидах и несчастьях. Это и отрезала в письмах тетя Гутя? Так что ответ на этот вопрос мы получили («я не все письма присылала»).
Мнение о дяде Саше у нее нелестное еще и потому, что дядя Саша талантливый человек, и, как все талантливые люди, самоуверенный, заносчивый, тщеславный, трудно выносимый для ординарных людей, и сам порой их не одобряющий. Помнишь Пушкина: «Кто жил и мыслил, тот не может / В душе не презирать людей»? Для рядовых людей такие люди, как дядя Саша, выглядят белой вороной, гадким утенком. Все гении были трудными, невыносимыми для окружающих людьми.
Тетя Потя называла тетю Гутю простофилей с таким презрением, что словно она полудурок. Раньше я не понимал, почему в сказках Иванушку называют дурачком. Он же такой умный, сообразительный. Но вот и тетя Гутя поняла, что ее так называют – за прямоту и откровенность, душу нараспашку. А теперь представь, что ты живешь в доме, без стен и загородок, и на глазах других ешь, пьешь, любишь, делаешь интимные вещи, – а народ ходит мимо и потешается над тобой – разве ты не дурак?
(Прошло время – и по телевизору стали показывать программу «За стеклом».)
Аркадий, по словам тети Гути, – умница, а знаешь почему, потому что он дипломат в отношении с ней и с людьми. Он и тебе ничего не сказал и не скажет. Поэтому он и общительный, и веселый, нормальный. Он знает, когда и как с каждым можно общаться, вот и получается у него быть со всеми веселым.
Что касается музыкальных способностей дяди Саши, то я в них тоже верю. Неслучайно его речь в письмах так льется, столько в ней много интонаций. (Интонирует). Если он неправильно поет, это еще не значит, что у него нет музыкального слуха и музыкальной памяти – они внутри его. Моя бывшая супруга Лиля не могла спеть песню, а окончила музыкальную школу, и многие оперы знала наизусть. Помнишь, я тоже назвал себя музыкантом, хотя не играю ни на одном инструменте и свожу сложную мелодию. Но я же всю жизнь про себя пою и сочиняю песни, и даже аранжирую про себя несложные мелодии. Просто у меня не было условий получить музыкальное образование. Но все обиды и ошибка тети Гути простительны, потому что она не подготовлена их понять, хотя и умудреннее нас и по-своему права, как все нормальные (обычные) люди.
О прошлом каждый из членов семьи говорит по-разному потому, что это разные, хоть и родные, люди, разная у них память, и взгляды, и понимание. Ты можешь сам не вспомнить, как пошел в школу, и кто тебя держал за руку, отец или мать. Даже можешь вспомнить не так. Такие опыты проводились. Муж говорил, что на невесте было белое платье, а жена была уверена, что была в голубом, а теща – что был белый костюм и т.д. Так время искажает наше восприятие прожитой жизни. Я тоже уверен, что Аркадий Васильевич помнит точнее, так как дядя Саша может вообразить, художественно домыслить. Говорят иногда: он даже верит в то, о чем соврал. Хорошо, что он знает, что не надо говорить, а что – надо.
Интересно, написала ли тетя Гутя о том, как они жили, как обещала? Написала ли о причине своего молчания в следующем письме, как обещала?
Ответ на твое письмо от 27.11.87. И память неплохая, а тут ничего не помнит. Так пишет тебе Галина. Володя, сейчас много пишут о том времени, ты должен и это не снимать со счетов. Читал ли ты Рыбакова «Дети Арбата» и Гроссмана «Жизнь и судьба»? Впечатление такое, что люди не будут вспоминать те события, даже если мы их очень попросим. Каждый вел себя в то время, как исхитрялся. Не исключено, что твой отец Африкан был репрессирован, попал в штрафбат и поэтому, чтобы спасти себя и тебя, мать, а может быть, и Аркадий Васильевич, и тетя Гутя, и прочие родные отреклись от него, и запретил поэтому Рябов говорить тебе о родном отце и его родственниках, (а с них взял клятву молчать). Поэтому и нет никаких документов о нем в военкомате и на предприятии, где он до этого работал. Поэтому не хочет вспоминать об этом и Аркадий Васильевич, и твоя мать не советует тебе искать следы отца. И если это, не дай Бог, так, то ничего ты не узнаешь. Единственный шанс – будет работать или уже работает комиссия по реабилитации репрессированных в годы культа, но адрес я вряд ли узнаю, видимо, надо обращаться в Прокуратуру СССР или что-то в этом роде.
Галина пишет, что прочла извещение об Африке, что пропал без вести. Это очень важно. Потому что далее есть такая фраза в письме Галины: «Любка Африка свихнулась – второй или третий раз выходит замуж. Аркадий». (7.1.42) Значит, к этому времени твоя мама была свободна от брака с Африком и могла выйти замуж? Только похоронка или заключение позволяли жене выйти замуж без развода второй раз. Не знаю, достаточно ли было извещения «пропал без вести». Володя, только не обижайся на маму. Люди расходятся – и забывают друг друга, даже в спокойное время, и им не до судьбы бывшего супруга (если без алиментов). Своих забот хватает. А в то страшное время даже известие, что попал в плен, или тем более пропал без вести, вычеркивало страхом человека из памяти супруга, тем более, может быть, еще и нелюбимого. По молодости могла и изменить.
(Полгода нет известий с фронта – свободно можешь выходить замуж?)
Когда твоя мама зарегистрировалась с Рябовым? Учти, что 10.08.42 Лев еще писал Африку (не получил ответа), а 21.08.42 дядя Саша писал: «об Африке ничего не слышно». А еще 07.01.42 (проверь дату) Аркадий писал: «Про Африка есть версия, что будто бы попал в окружение или, возможно, в плен». Кто эту версию и когда сообщил Аркадию (окружение или плен) на родину твоей матери в Томскую область – мать? Может сказать и она, и он.
Сделал ли ты запрос в Заельцовский военкомат г. Новосибирска, откуда пришло извещение: пропал без вести?
Разговор на поминках о том, что твоя мать изменой «убила» Африка, это обида потерявших своего родного брата – и было им тогда по 25 лет, молодые, неумудренные жизнью. Сейчас бы они так не сказали. Да и горе делает людей слепыми и эгоистами. Сейчас, наверное, и ты по-другому смотришь на причины твоих разводов? Не суди мать. Африк мог погибнуть при любых отношениях с ней в любую секунду. И даже не лезть под пули.
Ответ на письмо от 07.01.88.
Как, Володя, подвигается твое строительство? И для кого нужен этот дом, трата сил, здоровья, денег, или вам тесно в квартире? Или думаете на берегу моря коротать свою старость, или отдадите дом или деньги, продав его, детям? Компьютер для писательского труда, конечно, вещь хорошая, но помощь эта будет лишать этот труд романтики. Даже на пишущих машинках не все писатели могут работать, а Лев Толстой был против даже авторучек. Так как любая механизация творчества – это кощунство. Некоторые сейчас наговаривают свои многометражные произведения на диктофон, и жены, или секретари их перепечатывают, редакторы редактируют. Но чем меньше труда вложено в текст, тем он ущербнее. Компьютер не найдет нужного слова, потому что даже словари синонимов не могут иногда помочь душе найти такие сочетания, как магические: «Унылая пора, очей очарованье» или «Я пережил свои желанья». А машинные стихи может написать и Вознесенский без всякого компьютера, назвать чайку – плавками бога, и душу женщины совмещенным санузлом. И ускорить работу в сто раз можно механическую, а не творческую. Даже перепечатывая готовое стихотворение, я нахожу иногда лучшее слово или строчку, и заменяю ту, над которой трудился весь предыдущий день. С компьютером тебе неинтересно будет переписываться, потому что он механический, а не комок нервов и чувств и культурных тканей (собранных веками гениями всех времен и народов). Все же это игра и отдых, но и они быстро наскучат, потом ты мне подтвердишь это, если вспомнишь.
(И я во многом ошибался, а компьютер оказался намного опаснее и много полезней.)
Очень жаль, что у тебя нет времени на Сенеку, а есть время засорять мозги газетами и журналами, которые пишут в основном посредственности (и для посредственностей). А вот один из классиков сказал: я не читаю газет из умственной гигиены (Бёль). Но тогда ничего не будешь знать – не бойся, у нас столько источников, так они мощно работают, что все равно главное к тебе просочится в мозги, хотя бы из разговоров с людьми, которые кроме газет ничего не читают.
О выборе темы в истории ты рассуждаешь, как человек, ищущий в произведении материальную помощь, информацию, а не философию. Чтобы откликнуться на свое время, одни берут бетон и стекло, другие – кирпичи старинных храмов – и каждый строит свою версию жизни человека, какой он ее понимает сейчас, из этих материалов. Если ты не слышал, что Сталин подражал Ивану Грозному, что Петр I внедрил практику выбирать руководителей – бурмистров собранием народа, что в истории все повторяется, то тебе трудно было уловить и в моем произведении отклик на «время застоя».
Об одиночестве ты ничего не сказал, а жаль. Любой афоризм ограничен и обманчив. Я тебе предложил порассуждать.
Я тебе уже не раз писал, Володя, что о политике я не буду с тобой дискутировать, потому что в ней ничего не понимаю. И не понимаю не потому, что глупый совсем, а потому что не хочу повторять глупости и не обладаю достаточной информацией и философским, логическим аппаратом. Ты попробуй ответить себе, знаешь ли ты диалектический и исторический материализм, что проходят в институте? Можешь ли ты этим методом проанализировать политические события у нас в стране и за рубежом? И ты поймешь, что ты ни хрена не знаешь и знать не сможешь никогда, потому что рассуждаешь, как баба на базаре. Сначала мне пишешь восторги, потом разочарования. Не пиши мне ничего об этом. О Сталине еще лет сто могут не сказать правды, если еще о Петре I ее никак не могут всю сказать, поэтому не опубликована до сих пор «История Петра I» в полном объеме, которую написал Пушкин. А он знал, что она не будет полностью опубликована. И в серии ЖЗЛ до сих пор не может выйти биография Ленина тоже неслучайно. Мы не готовы знать всю правду, как не готовы знать свое собственное будущее. Скажи тебе, что осталось жить два года, ты за два месяца от страха дуба дашь. И не только ты, все так. Пример – больные раком. О правде ты невольно повторяешь мои слова из драмы: «Никто не любит правды, оттого никто ее никак и не добьется». Это не открытие, но уровень мышления. Ответить на твой вопрос, что такое правда, пытаются все люди на земле уже лет 4 000, если не больше. Последний интересный ответ я прочитал в поэме Исаковского о том, как мужик пошел правду искать. Раньше поэму не печатали, она издана в прошлом году.
Вот как сложно написать мне ответ на твое письмо. Печатал 3 часа.
Хочется как-то спокойно встретиться, поговорить. Вот, может, когда уйду на вольные хлеба, приеду на лето, тогда потолкуем. Мой тебе совет, брать пример с моря: когда на поверхности шумит буря, на глубине тихо. И чем глубже, тем тише.
Обнимаю, большой привет Зое и Сереже. Твой Борис.