Привычка у меня падать на свадьбах дочерей.
У старшей дочери я так переволновалась, что, с трудом дождавшись окончания церемонии, свалилась в обморок прямо под хупой. Добросовестный фотограф всё заснял на камеру и, просматривая кассету, я испытала мерзопакостное чувство, что присутствую на собственных похоронах. Мы этот эпизод стёрли, и я постаралась его забыть.
Перед свадьбой младшей дочери, она меня предупредила:
– Мама, не вздумай у меня на свадьбе падать в обморок. – Лучше бы она этого не говорила! Я приняла тонну успокоительного, взяла с собой нашатырку, расфуфырилась и отправилась на свадьбу. Я спокойна как бегемот, до тех пор, пока организатор не пригласил нас с мужем прошествовать под хупу. Ноги затряслись, пот полился водопадом. Я достала нашатырку, натёрла виски – не чувствую, стала умываться нашатыркой, такое впечатление, что припасла с собой пузырёк с водой. Еле передвигая ноги, постукивая коленками и опираясь всей массой на руку мужа, я добралась до хупы. Мысль: «Только бы не свалиться. Только бы не свалиться». – Церемония в разгаре. Вот я уже дала дочери пригубить из свадебного бокала…
Вдруг!!! Мать жениха, начала меня толкать:
– Присядь, присядь… – Каждый сходит с ума по-своему. У неё так протекает психоз. Может под хупу залетела пчела? Я пчелы не боюсь. Я боюсь упасть в обморок. А сватья пихает, – Присядь! Присядь! – Больная! Я оглядываюсь по сторонам. Никто не смотрит на молодых, все на меня! Ногам жарко. – Присядь! Ты горишь! – Наконец до меня дошло. Моё шикарное панбархатное платье упало на фонарь и загорелось. Я присела. Сватья, спасая меня, сплясала танец тумба-румба на моём подоле, тем самым затушив пламя.
Дочь меня толкает в бок:
– Мама, давай кольцо. – Она ничего не заметила, ей не до какого-то глупого пожара.
Я забыла, что мне положено падать в обморок, и церемония, за исключением пожара, прошла вполне пристойно.
Если вы думаете, друзья, что на этом всё окончилось, вы таки ошибаетесь!
Вырвавшись из объятий поздравлявших, вся в слюнях, в платье с обгорелым подолом, в состоянии не стояния от всего пережитого, я добралась до столика, где гудели наши друзья, пропивая мою дочь.
– Мальчики, мне бы выпить! – Как же, мать невесты просит! «Мальчики» предпенсионного возраста наперегонки рванули в буфет. Сколько я выпила, не берусь сказать, но немало. Захотелось танцевать. Муж отказался, его коленки до сих пор выстукивали мелодию нервов.
Я направилась к танцплощадке. Дочь танцует в кругу друзей, зять чуть в стороне – угораздило бедненького. Я к нему:
– Сынок, сальса! – Надо сказать, что мы с мужем танцуем сальсу, и новоиспеченный зять с дочкой тоже.
– Вперёд, мама! – Ну, мы с ним и выдали! Я лечу в танце по танцплощадке не чувствуя ног, настроение великолепное. В очередной раз, раскрутив меня, зять заметил, что я всей массой несусь на ничего не подозревающего фотографа. Доля секунды, и не будет ни фотографа, ни аппаратуры! Догадайтесь с первого раза, кем пожертвовал зять: любимой тёщей, или чужим дядькой – фотографом? Вы, к сожалению, правы, он поступил предсказуемо. Ухватив меня двумя руками за руку, зять резко дернул к себе. Каблуки подвернулись. Думаете, на паркете нельзя сделать тодес, как на льду, пользуясь каблуком вместо конька? Тут вы ошиблись. Собственным телом, расчистив танцплощадку, я таки свалилась. Зять бросился ко мне:
– Мама, ты не ушиблась? – Я вскочила:
– Глупости! Мы из такта выбиваемся… – Достойно, под аплодисменты, мы довели танец до конца. На последних тактах зять отбежал в конец площадки, разогнался, широко раскинул руки и на коленях подъехал ко мне.
– Мама, клянусь, ни у кого нет такой замечательной тёщи, как ты! – Больше я на свадьбе не танцевала, стоило мне приблизиться к площадке, она мгновенно пустела.
Жаль, что у меня только две дочери.