Рейтинг: R за насилие
Жанр: экшн, драма
Предупреждение: графическая жестокость.
Содержание:
История поднимает общие вопросы демонизма главного героя. В повести «Начало» Дэлмор ярко показал, на что способен на боях без правил, впоследствии в повести «Демон» он окончательно избавится от того, что звало его на ринг.
Данная история – между.
Однажды Шону придется выбирать между тем, что он одинаково не готов терять. Напротив, другая альтернатива, которая встанет перед ним той же ночью, покажется не умеющему ценить себя чудовищу не в пример легче.
А Дэрек о многом пожалеет.
***
По прокаленным, пыльным улицам Нью-Йорка среди множества вечно спешащих по нескончаемым делам прохожих шли двое. Веселый, ярко одетый паренек с белыми волосами и бутылкой пива в руке сиял, не замолкая, рядом с ним другой – мрачноватый, слегка настороженный – не отвечал и раздраженно морщился, исподлобья оглядывая толпу горожан с чувством презрения и неприязни в зеленых глазах.
Летнее солнце нещадно пекло, суета людского круговорота текла вокруг. Парни чем-то напоминали туристов, только один с восторгом озирался, пытаясь заразить второго своим энтузиазмом, другой же с опаской сканировал пространство вокруг себя и держался на полкорпуса впереди спутника, словно готов был заслонить при необходимости.
– Слушай, смени физиономию, мы не на похоронах! И даже не на стрельбище. Не смотри, ради всего святого, так, будто выбираешь себе жертву!
– Отцепись. Ты меня зачем сюда притащил? И какого чёрта я согласился? Это лишнее – шляться по чужим районам. Нас никто не знает, мы никого...
– Да не занудствуй ты, Дэрек! Знал бы, позвал бы лучше Рэддера или Стэна, они хоть нормальные. – Рой потормошил друга: – Расслабься, смотри – солнце, жара, девчонки...
– Тебе своих не хватает?
– Как сказать. Горизонты расширять надо.
– Ага, щас расширим. В местном изоляторе. Для начала.
– Да ну, не надо о плохом. Мы же ничего не делаем, гуляем просто. Далеко забрались, факт, но в том и смысл, нас тут правда никто не знает, и это здорово! Сам подумай, ну какая девчонка у нас в Underworld откажет двоим из Джойнта, а? Это разве интересно? А здесь можно развернуться, показать себя, чего мы на деле стоим!
Дэрек сунул руки в карманы, проворчал:
– Обзывайся как хочешь, но меня ситуация до сих пор как-то вполне устраивала. Не поклонник я усложнения себе жизни, знаешь ли.
– Вот из-за таких несдвигаемых консерваторов, как ты… – начал было Рой, но осекся и подпрыгнул на месте, пихнув Дэрека локтем в бок. – Нет, глянь только, вон, в той тачке! Офигенеть…
Навстречу им неспешно двигался ярко-алый кабриолет, явно дорогая игрушка для балованых девочек. Вела его сногсшибательная золотистая блондинка, небрежно придерживая руль одними кончиками пальцев с неземным маникюром. Её волосы плескались на ветру, лишь чуть схваченные надо лбом поднятыми темными очками, в уголках которых блестели не стразы – бриллиантики. Одежда на ней вроде бы имелась, но немного, и роскошное юное тело свободно впитывало свет и воздух.
Рядом с ней, закинув ногу на ногу, полулежала в кресле безумно красивая мулатка, из тех, кто взял от разных рас самое лучшее: прекрасные волосы и совершенную кожу неописуемого оттенка, тонкий нос и пухлые губы, выразительные глаза и высокие скулы…
Рой задохнулся от подобного зрелища, чуть не нырнул под колеса – Дэрек его автоматически вовремя поймал – отчаянно засемафорил и крикнул, не смущаясь:
– Эй, богини, не сочтите за труд, подкиньте до вашей родной планеты! Ведь на Земле такому совершенству не место, я прав?! Нам с вами по пути, хэллоу!
Машина как раз поравнялась с ними, но девушки не изменили поз, только мулатка ленивым привычным до отвращения жестом выставила средний палец, даже не взглянув на парней на тротуаре. И кабриолет проплыл мимо.
Рой картинно схватился за голову, а Дэрек, подавив досаду, поднял бровь.
– Ну, обломался? Что и требовалось доказать. Нечего нам тут ловить, пошли домой.
Не слушая горестного бормотания, он неуклонно потащил упирающегося Роя в другую сторону.
… А метрах в сорока кабриолет вдруг резко встал. От торможения мулатка качнулась вперед, поерзала на сиденье, выпрямилась и уставилась на подругу.
– Эй, Инесс, ты что?
Та сжимала руль, всматриваясь в зеркало заднего вида.
– Слушай, Сэрена, какого дьявола? Мы что – в рабстве?
У той округлились глаза:
– Да ты что?! В своем уме? Колл нас убьет!
– Пошел он…! – злобно прошипела Инесс. – Хватит, мы и так лижем подошвы этого ублюдка кривоногого, надоел уже до чёрта! Я живая, из плоти и крови, да и ты тоже, подруга, так чего мы тут изображаем? Давай просто для души, а? Оглянись – это ведь не Колл с его растительностью, с его запахом…
– С его параметрами, – в тон продолжила начинавшая ценить идею Сэрена. – Ладно, давай сойдем с ума вместе. Почему бы и нет? Без молодой крови и увянуть недолго.
– Ага, для здоровья! – Подруги ударили по рукам, и Инесс включила задний ход. – Чур, мне тот, что повыше, темненький.
– Идет.
Сэрена переместилась на заднее сиденье.
Парни встали, как вкопанные, а Рой захлебнулся на полуслове, когда кабриолет с визгом тормозов въехал задними колесами прямо на тротуар, преградив им дорогу, а на лицах резко сменивших гнев на милость шикарных девушек появились лукавые зовущие улыбки. Сэрена потянулась подобно пантере, распахнула дверцу перед Роем, а Инесс отбросила волосы за плечо и медленно поманила Дэрека, приглашающе указав ему на место рядом с собой.
Рой первым отошел от ступора. Сдавленно пробормотал:
– Не, ну что я говорил?! – и торопливо запрыгнул внутрь, не дожидаясь повторных обращений.
А Дэрек еще мгновение поколебался, нахмурился, словно еще повзвешивал варианты… этим он парадоксально вызвал в глазах Инесс, привыкшей к поклонению, не раздражение, а готовность принять вызов. Он не ведется слепо по первому звуку? Он еще подумает, стоит ли? Это заводит, дело чести – растопить своим искусством неподатливую холодность красивого сильного парня.
В машину он сел неторопливо, на вид даже чуть ли не снисходительно, но на деле – сгорая от смущения и неловкости. Просто, к счастью для него, это так выгодно выглядело. Дэрек категорически не любил глупо выглядеть и поступать, а раз тут такое дело, так лучше уж не метаться и не драть всем нервы, а выглядеть так независимо и непроницаемо, как только возможно.
Благо, есть, кому подражать.
Для Роя же неловких ситуаций не существовало вообще, через пять минут девушки уже хохотали в голос и вытирали слезы, от чего автомобиль слегка зарыскал по дороге. Дэрек задержал дыхание, заметив полицейский патруль в соседнем квартале, и тут же предложил сменить Инесс за рулем. Та оценивающе прищурилась:
– Считаешь себя самым крутым, college-boy?
Он спокойно ответил:
– Предпочитаю контролировать. И я такой же college-boy, как ты – college-girl.
Инесс прошлась взглядом по его мощным плечам под тонкой майкой, поджарому мускулистому телу, отметила сильные пальцы без намека на изнеженность, засекла очертание оружия за поясом и – улыбнулась ему, а себя поздравила с верным решением.
Она не стала тормозить, чтобы поменяться местами, просто бросила руль посреди дороги, развернулась, скользнула Дэреку на колени, прижалась, чувствуя исходящий от него жар. Неуправляемая машина неслась вперед, а Инесс наслаждалась забытым уже ощущением крепкого мужского поцелуя, даже не замечая, что парень умудряется еще и рулить вытянутой левой рукой, а правой он…
– Эй, любовнички, вы нас угробить решили?! – заорал сзади Рой под аккомпанемент визга Сэрены.
Дэрек разорвал контакт, не грубо, но твердо приподнял девушку с колен, не упустив шанса зафиксировать упругие формы, и перебрался на водительское место, а она осталась справа, восстанавливая дыхание и не сводя с него глаз.
– Значит, любишь командовать?
Он не ответил, но глянул на нее и чуть усмехнулся. А она откинулась на спинку сиденья.
– Идет. Это мне по душе. – Многообещающе прошептала: – Я готова, о, повелитель!
Оба рассмеялись, будто не познакомились всего лишь полчаса назад – молодые, сильные, свободные люди.
Вечер неуклонно шел по нарастающей.
Сперва девушки, желая испытать парней на прочность как нервов, так и финансов, предложили какой-то ресторан из весьма фешенебельных, на углу Пайн-лейн и 35-й авеню. Там даже метрдотель был в бордовом смокинге. У дверей Рой слегка встревожился, но Дэрек достал из заднего кармана обычных джинсов пластиковую карточку благородного цвета, намеренно выпустил ее из пальцев прямо перед подозрительно-скептической физиономией метрдотеля. А поднимать не торопился.
За него это сделал именно привычный к причудам богатых носитель смокинга, без лишних вопросов оценивший масштаб вложений на таких картах. Девушки переглянулись, прошествовали внутрь, а Рой даже нагло утащил цветок из петлицы метрдотеля и, пафосно упав на одно колено, преподнес фыркнувшей Сэрене.
Той очень нравился прикольный и острый на язык, задорный парень, рядом с которым скуке не место, а Инесс украдкой любовалась немногословным, неулыбчивым, но мужественным темноволосым. Две контрастные пары заняли лучший столик, поназаказывали полменю, пугая посетителей смехом. Рой и Сэрена веселились вовсю, Дэрек иногда ловил на себе взгляды Инесс, и ему было от этого, чёрт возьми, несказанно приятно…
Где-то через полчаса девушки удалились в дамскую комнату, а Рой в жуткой заинтересованности чуть не свалился со стула:
– Эй, у тебя что, правда бриллиантовая карта?!
Дэрек сразу отвел глаза. Немного смущенно пожал плечами, помотал головой:
– Не-а, ты что, в самом деле. Нет на ней нихрена. – В целях ликвидации роева немого ступора нехотя пояснил: – Это Шон когда-то выкинул, а я, когда он отвернулся, ну, того, подобрал. Вот пригодилось.
– А… Э… – Рой утратил дар речи.
– Нет, а что надо было делать?! – взорвался Дэрек. – Повернуться у дверей этого шалмана для богатеньких и уйти?! Нас бы послали, и всё.
– Н-да, надо выкручиваться.
Рой отмер, стал усиленно соображать, морща лоб и шевеля губами. Секунд через двадцать сдался и вдруг улыбнулся:
– А жест-то какой был эффектный… Ты растешь! Я поверил.
– Да много ли тебе надо, – отмахнулся тот. – А сматываться придется точно.
Он достал коммер. Палец по привычке завис над одной кнопкой, но Дэрек нажал совсем другую, тоже из быстрого набора.
– Слушай, Ник, сделай для меня кое-что, и без особой болтовни…
Девушки вернулись в хорошем настроении, но до десерта добраться помешал странный инцидент: в панорамное окно ресторана на полном ходу въехал небольшой, но всё-таки трейлер.
Обошлось без жертв, так как направлен он был строго по проходу мимо столиков прямо в фонтан, зато шум и неразбериха поднялись жуткие, а во всеобщей панике через пролом они и выбрались, подталкиваемые не удивленными, слаженно действовавшими парнями. Инесс заметила, что Дэрек кому-то махнул, но развивать ситуацию вопросами не дал Рой, тут же предложивший загладить промашку судьбы в другом славном местечке неподалеку.
Садясь в кабриолет, Дэрек пробормотал сквозь зубы, пихнув Роя:
– Теперь твоя очередь.
Тот кивнул. На светофоре выскочил, после пары шагов вернулся, сверкнул ослепительной улыбкой, одолжил у временно онемевшей Инесс темные очки. Умчался за угол, пробыл там минуты две и вернулся быстрым шагом со слегка оттопырившимися карманами. Перепрыгнул через дверцу, галантно преподнес имущество озадаченной владелице и ткнул Дэрека в плечо, но тот без того знал, что делать – рванул с места, уйдя во второстепенные улочки.
Вечер продолжился в заведении рангом пониже, но посвободнее.
Есть уже не хотелось, и они просто потягивали спиртное, уговорив девчонок перейти с манерных коктейлей на старый добрый виски. Те для вида поужасались, но быстро согласились, ведь сегодня безумный вечер! Рой расплачивался странными новехонькими купюрами строго одного номинала со следующими по порядку серийными номерами, при этом вдохновенно врал то о своей карьере директора Национального Банка, то о фантастическом выигрыше в Вегасе.
В результате уже глубокой ночью они вчетвером вывалились из лифта в небольшом отеле, с хохотом и визгом дошатались до двери номера, причем пьяная и счастливая Сэрена ехала на Рое верхом, умоляя его идти ровнее и не брыкаться, а Дэреку попадать ключом в замок активно мешала Инесс путем запускания рук ему под майку и легких царапающих поглаживаний.
Когда они, наконец, попали в номер, перед ними оказалась одна, но невероятных размеров кровать, овальная, с гелевым матрасом и шелковым бельем. Девушки запрыгнули на этот плацдарм, приняли эффектные позы и объявили в один голос:
– А у нас друг от друга секретов нет!
Они лукаво наблюдали за парнями, а те переглянулись, и Дэрек недоуменно пожал плечами:
– Да и мы, в общем-то, тоже не стеснительные.
…Матрас подвергся нешуточному испытанию на прочность и пережил худшую ночь в своей жизни, в то время как его испытатели – одну из самых неплохих.
Где-то под утро из скомканного вороха простыней и одеял, игнорируя недовольные звуки позади, высунулся по пояс Дэрек, навис над полом и зашарил в груде одежды на ковре. Не сразу, но нашел сигналящий коммер, уцепил, уронил, снова откопал, отпихнул Роя, который на миг отвлекся от арены действий, чтобы со страшными глазами драматическим шепотом проорать:
– Мать твою, и не думай!!! Я один не справлюсь!
Наконец, Дэрек ответил на вызов, но не дослушал, взмолился:
– Ради всего святого, Шон, только не сейчас! Поверь, ну просто реально ни до чего… если может ждать, то пусть ждет, ладно? Ну пожалуйста…
Выслушал ответ, улыбнулся, бросил аппарат, даже не отключив, и снова нырнул в гущу событий, встреченный бурей энтузиазма.
Ушли парни, когда уже рассвело, а романтичный Рой оставил крепко спящим девушкам по цветку из вазы.
Они ввалились в Джойнт потрепанные, уставшие, но безмерно довольные. Шон с интересом наблюдал, как координаторы с мечтательным налетом в глазах одновременно рухнули в кресла и сползли в расслабленных позах вниз по спинкам.
– Эй, вы откуда такие? Не может быть, чтоб банально с Рэд-стрит.
– Ой, не спрашивай, – отмахнулся Рой, а Дэрек перегнулся через подлокотник и крикнул в сторону кухни:
– Бэсс, дай пожрать!
– Ее нет, она у Джуди, – барабаня пальцами по крышке ноутбука, сдержанно сообщил Шон.
– Бля, вот непруха…
Дэрек поморщился, взглянул на Роя. Тот помотал головой:
– Не, даже не смотри на меня так! Мне еще хуже, чем тебе, я ж не такой спортсмен.
– Чёрт, есть-то всё равно охота. Придется переться куда-нибудь еще. К Сандре?
– Офигел? Это ж на другом конце Квартала! Я не дойду.
– Зато жратва у нее хорошая.
Шон прервал их разговор замечанием:
– Между прочим, я всё еще жду ответа.
Парни переглянулись со сложной смесью эмоций: от смущения до заговорщицкой общности, и Рой начал рассказ, изобилующий восклицаниями и жестами. Истощив свой запас превосходных степеней, он хлопнул себя по лбу:
– Слушай, Дэрек, мы же вроде фоткались с ними, да или нет?
– А кто его знает… помню я что ли? Может, да. Или нет. После бара у меня пробелы.
– Погоди…
Рой полез по карманам, торжествующе кинул на стол полоску с тремя неясными снимками из кабинки моментального фото, куда они умудрились втиснуться вчетвером в неописуемых позах с не менее выразительными лицами.
– Сам полюбуйся, даже тут заметно, что за крошки!
Шон бросил взгляд на мутное изображение, пригляделся, взяв в руки, и нахмурился:
– Проклятье. Они ведь не отсюда, так?
– Нет… – парни слегка озадачились. А Шон вдруг ткнул пальцем в профиль девушки со светлыми волосами:
– У этой… у нее на бедре есть татуировка? – Он поднял голову. – Кельтские узоры?
Дэрек поперхнулся, с ошарашенным видом судорожно кивнул:
– Да-а… А ты что, того?!?
Но вместо ответа Шон отрывисто бросил:
– Вы сняли их на Юге?
Ответом было молчание, но по лицам Шон понял, что угадал. С досадой швырнул фото на стол:
– Пр-ридурки.
Рой сглотнул, несмело поинтересовался:
– Не, а чё такое-то? Что не так?
– Ты откуда их знаешь? – добавил Дэрек.
– Из полицейской базы, случайно когда-то наткнулся, исследовал один вопрос. Я внимателен к деталям и на память не жалуюсь. А вот вы нихрена не такие! Какого дьявола вас понесло на Юг?
От старательно прятавших глаза парней Шон ответа по-прежнему не дождался.
– Кто там правит, никогда не интересовались? Один тип лет сорока, зовут Колл. Занимается всем: оружием, дурью, девочками-мальчиками… боями без правил. У него нехилая база и серьёзные ребята, сотен восемь-девять.
Рой и Дэрек, затаив дыхание, слушали, а Шон, отложив ноут, подался вперед.
– У меня с ним общих точек не было, делить нечего, и меня устраивало. А теперь это может измениться, потому что из всех нью-йоркских девок вы выбрали именно его privatе-girls! Может, это еще ничего и не значит, чёрт его знает, как там всё на самом деле, но… – он сузил глаза и предельно серьёзно сформулировал для замерших двоих: – …В мои планы не входит война с Южными только из-за того, что кое-кто выпрыгивает из штанов. Забудьте о них, ясно?
Они синхронно кивнули, а когда за Шоном захлопнулась дверь, посмотрели друг на друга с одинаковым потрясением. Дэрек поскреб затылок:
– Ну нихрена ж себе!
– Ага… Можно было догадаться, что с такой-то фактурой девчонки не стоят за прилавком. И чего теперь?
– Чего-чего… Что сказано. Пересекаться больше не будем.
Рой помолчал и вдруг трагично провозгласил:
– О, жестокая судьба! А мы с той кошечкой уже расписали имена наших будущих детей вплоть до пятого! – он вдруг запнулся: – Кстати. Дэрек, ее саму-то как звали, а?
Тот фыркнул, поднялся:
– Пошли к Сандре. Найдешь ты кем утешиться, не переживай, герой-любовник.
– Ой, кто бы говорил! Беленькая запала на тебя конкретно, просто таяла!
Дэрек промолчал, но незаметно удовлетворенно усмехнулся.
***
За четыре дня, прошедшие с той ночи, яркая жизнь надежно загромоздила приятный эпизод всевозможными новыми событиями. Парни успели и умотаться по делам, и отдохнуть «У Дэна», и перессориться, и огрести от Шона за громкую ругань в доме, и примириться над совместно сворованным из личного сейфа Дэлмора немецким пивом.
Вдохновленный принципиальным успехом Рой заимел стратегический план освоить не только просторы Юга – тамошние угодья пока заказаны, но и, скажем, посетить с ознакомительным визитом вежливости те районы Ист-Вэя, что поближе к центру, поцивилизованнее. Не то чтобы Смиту дико понравилась эта идея, но пререкался он не так уж долго, чем Роя даже насторожил. Дэрек оправдал для себя вылазку тем, что неплохо бы присмотреться к центровым заведениям, решить, что там слабо охраняется и привлекательно пахнет.
И вот теперь, воспользовавшись временным отсутствием Шона, который, по слухам, мобилизовал Стэна и Ирландца на какое-то сверхсекретное дело в окрестностях Рэд-стрит, сработавшаяся парочка выдвинулась в сторону города.
Underworld остался далеко позади.
Вокруг ползли серые дома, постепенно натягивая на себя покров вывесок и иллюминации, прохожие дефилировали всё медленнее и выглядели всё беззаботнее, но настоящий центр сверкал пока чуть ли не за горизонтом.
Дэрек за рулем сначала просто поглядывал в зеркало заднего вида, потом заложил пару неожиданных поворотов и перебил болтовню Роя:
– Знаешь что? Синий «додж». Нас ведут.
Рой обернулся.
– Да ну… твоя паранойя должна иметь разумные границы.
Но стоило ему снова посмотреть вперед, его глаза моментально расширились.
Дорогу намеренно перегородил огромный фургон, и даже опытный драйвер класса Дэрека ничего не мог сделать.
Они врезались в задний мост. Передняя часть машины всмятку, стекло взорвалось осколками. Пристегнуты, конечно, не были ни тот, ни другой, но система безопасности современного автомобиля уберегла от мгновенной смерти, хотя сознание, естественно, покинуло обоих…
Очнулись они одновременно от странной резкой судорожной боли. Со скованными сзади руками парни лежали на бетонном полу какого-то зловещего пустого подвала, а над ними, загораживая мерзкий люминесцентный свет, стоял человек лет на десять старше них, в хаки, с жёсткими чертами лица и выбритыми висками. В руке у него был поставленный на минимум шокер.
Дэрек и Рой быстро переглянулись, убедились, что оба живы и относительно целы, не считая поверхностных повреждений от аварии, и уставились на незнакомца: Рой – встревоженно, Дэрек – злобно в гораздо большей степени, чем только из-за разбитой тачки и оскорбления пленом.
Глайд, ныне успешный вассал Южной империи, не мог быть в курсе, что много лет назад ничтожный юный бродяга мечтал попасть в число его подчиненных, не ведая о том, что настоящая удача ждет его совсем в других местах. Глайд не мог помнить, как походя оценил робкую просьбу об испытательном сроке как забавный прикол и махнул троим своим – развлекитесь. Он не мог узнать Дэрека в лицо. Вернее, он знал его сейчас, как Второго из Хоста, но ни о чем личном в отношении Смита не задумывался. Просто приказ.
Хозяин текущей ситуации неприятно ухмыльнулся и скомандовал:
– Встать, уроды.
Мощность шокера демонстративно повышена на три деления.
Дэрек тихо зарычал, но оба повиновались, хоть и с трудом из-за наручников. Рой безнадежно попытался:
– Эй, мистер, вы точно взяли кого надо?
– Картер? Смит? Тогда ошибки нет.
– Так нечестно. – Рой сплюнул кровь в сторону. – Вы нас знаете, но это не взаимно.
Южный уверенно крутнул оружие в ладони, с ироничным превосходством представился:
– Меня называют Глайд, если вам так не терпится узнать.
Рою это имя ничего не сказало, Дэрек же самоубийственно напряг мускулы – наручники, разумеется, даже не подумали дрогнуть – и попытался оценить обстановку: силуэты вооруженных людей за спиной опасного внимательного врага со смертельным оружием, надежно обезвреженные руки, не лучшее состояние после столкновения… Хостовский стиснул зубы и кулаки, мучаясь от бессилия.
Рой спросил напрямую:
– Мы перешли тебе дорогу, Глайд?
– Не мне. В таком случае я б не болтал с вами. Но всё гораздо серьёзнее. Вы перешли дорогу мистеру Коллу.
Дэрек выругался, а Рой отвел взгляд и втянул воздух сквозь зубы. Глайд удовлетворенно осклабился:
– Понятливые, надо же… сэкономим время на объяснениях. Мистер Колл не любит посягательств на его собственность, это вполне естественно. И еще… – мужчина растянул тонкие губы в усмешке, – мистер Колл не пользуется товаром из вторых рук. Он посчитал, что вам будет любопытно взглянуть.
Продуманным театральным жестом он указал в угол подвала за спинами парней. Они медленно обернулись.
На сером бетоне бесформенной кучей лежало нечто. Присмотревшись, в слепящем свете можно было различить и тонкую девичью кисть в засохших потеках крови, и неестественно вывернутую стройную ногу с красивым узором тату, и, наконец, безжизненно распахнутые глаза, еще недавно сиявшие на точеном лице мулатки Сэрены, а теперь – мертвые.
Рой приглушенно застонал. Невыносимо было видеть изломанные тела девушек, похожие на выброшенные куклы. А Дэрек молча, не рассуждая о шансах, рванулся к Глайду, но тот был готов, и парень рухнул от разряда, как подрубленный. Запахло горелой плотью.
Рой, дрожа, поднял полный ненависти взгляд на невозмутимого Глайда, но тот не утратил спокойствия. Продемонстрировал шокер:
– Всего лишь девять из четырнадцати. Не смертельно. У мистера Колла на вас другие планы.
И он с видимым удовольствием коснулся контактами груди Роя, на которого тут же обрушилась гудящая тьма.
Глайд бросил подручным:
– Искупайте-ка этих в нашем бассейне. Да нет, не их, идиоты, – он отпихнул того, кто взялся за Роя. – Девок. Эти сами товар.
***
- Я рад приветствовать вас, мистер Дэлмор, в моем скромном обиталище.
Любезный тон суховатого мужчины с заметными залысинами никак не маскировал его колючего водянистого взгляда и жёсткой складки тонких губ.
Шон неподвижно стоял посередине просторной комнаты, богато обставленной и устланной коврами, на стыке которых кое-где проглядывал тот же серый бетон, из которого был сооружен весь обширный подвальный комплекс, резиденция босса южных районов города.
Колл продолжал изображать гостеприимство:
– Желаете чего-нибудь выпить?
Шон не отреагировал. По всему периметру помещения стояли похожие на статуи автоматчики, фиксируя его десятками стволов, но Дэлмор не отводил глаз от Колла. Тот не мог не занервничать, однако, неплохо скрывал замешательство – ему помогала уверенность в бесспорной выгодности своей позиции.
Колл отпил из тонкого бокала, заставил себя выдержать паузу и будто спохватился:
– Ах да, перед началом серьёзного разговора вам наверняка небезынтересно будет узнать о судьбе ваших э-э… коллег, которые гостят у меня со вчерашнего дня. О, они в полном порядке.
Он со значением добавил:
– Пока.
И приглашающим жестом указал на стену, панели которой, повинуясь нажатию кнопки, тут же разъехались в стороны, открыв нечто вроде балкона над немалых размеров бункером, пол которого находился уровнем ниже. Туда вела приваренная справа от ограждения железная лестница. Всё это напоминало по строению кинозал с балконом, хотя роскошная гостиная верхнего уровня, где они сейчас находились, разительно контрастировала с голыми темными стенами коробки бункера.
Колл подошел к перилам, указал вниз.
– Прошу, убедитесь сами.
Колл чувствовал себя совершенно свободно, и Шон догадывался, что основания для такого поведения у него имелись: перед тем, как прислать Дэлмору приглашение, он явно продумал подготовительные меры. Посмотрев вниз, Шон понял, что мистер Колл неглуп.
Оба там – и Дэрек, и Рой. Живые. Грязные, оборванные, покрытые ссадинами и кровоподтеками, но живые, стоят самостоятельно под прицелом шестерых охранников. Оба смотрят вверх, на Шона, и хоть никто из троих не произнес ни звука, не двинулся, но обмен эмоциями произошел.
Парни в наручниках чуть расслабились. Появился шанс.
Половину площади бункера занимал резервуар из непонятного материала, похожего на мутное стекло, практически доверху заполненный некой жидкостью неопределенного цвета между серым и коричневым, явно гуще воды. От нее поднимался не очень сильный, но тошнотворный химический запах с нотой гнилостного разложения. Пленники были поставлены так, что за их спинами, сантиметрах в двух от их ботинок, начиналась гладь неприятного вещества.
Край бассейна находился настолько близко, что любое неловкое движение, не говоря уж о самом легком толчке в грудь, привело бы к падению.
– Да, – прозвучал за плечом Шона тихий довольный голос. – Это наше фирменное изобретение. Дело в том, что во-он за той дверью в углу – зал для fight no rules. Вряд ли тебе нужно объяснять, что это такое, …Демон.
Шон непроизвольно развернулся. Самодовольная улыбка испещрила морщинами подвижное лицо Колла.
– Я много о тебе знаю, даже это. Хотя всему свое время. Fight no rules – отличный денежный бизнес, но ведь тела куда-то надо девать, причем постоянно. Один умелец из моих помощников создал неплохой составчик, из различных кислот, насколько я понимаю, и проблема исчезла. Правда, бассейн частенько переполняется, человек в жидком виде представляет собой несколько десятков литров, подумать только! Процесс почти мгновенен. Я не люблю неожиданностей, Дэлмор, и моя страховка совершенна. Много слухов ходит о тебе и твоих… особенностях, в мифологии боев без правил ты – в центре пантеона. К тому же, я не упертый реалист и верю, что дыма без огня не бывает. Знаю, тебе дороги эти двое…
Колл подался вперед, тихо сказал:
– Этот резервуар – дорога в один конец. Тебе даже похоронить будет некого. Будь осторожен в своих движениях и словах, Дэлмор. Боюсь, у тебя нет абсолютно никакого выбора, если ты не хочешь, чтобы они вдруг потеряли равновесие.
Шон помолчал несколько секунд, поднял голову и негромко спросил:
– Чего ты от меня хочешь, Колл?
Тот удовлетворенно прищурился.
– Прекрасно. Я знал, что ты разумный человек и не будешь испытывать мое терпение. Итак…
Разумеется, Колл хотел подчинения.
Хотел поставить мощь Хоста под свой контроль. Хотел распоряжаться ресурсами и территорией, объединить Юг и Underworld как плацдарм для дальнейшей экспансии с целью единоличной власти. Он хотел армию.
– Ну, что скажешь?
Не замечая синхронно следящих за ним стволов охраны, Шон отошел вглубь гостиной, не спрашивая разрешения, сел в кресло. Без особых эмоций пожал плечами.
– Выбор действительно невелик.
Глаза Колла вспыхнули жадной радостью, а Шон ровно поинтересовался:
– Ты планируешь держать их над кислотой постоянно?
Хозяин тоже позволил себе опуститься в кресло напротив.
– Не думаю, что это так уж необходимо. Рычагов влияния множество, и весьма разнообразных. У меня отличное воображение и бездна возможностей. Но я не оставляю надежды, что наше сотрудничество обойдется без досадных эксцессов, ведь не зря говорят, что вовремя предать – это предвидеть. В нашем случае, вовремя покориться означает сделать разумный, дальновидный ход! Далеко не один так называемый предводитель мелких местных кодл совершил некогда правильный выбор, признав власть в виде меня. Нортон, Глайд, Стингер… они до сих пор живы и процветают, в отличие от несговорчивых коллег. Да и тебе знаком такой процесс, как консолидация незначительных единиц в организм иного масштаба. Ведь так?
Дэлмор откинулся на спинку кресла, вытянул ноги. С легкостью признал:
– Несомненно. Знаком.
– Вот видишь. Это естественно. Пришла пора повысить уровень, лидер Хоста. Признай – вы станете частью поистине мощной организации, куда сильнее по совокупности, чем вы сейчас. Элементом важным, необходимым, влиятельным. Я умею вести дела, я не обманываю тех, кто честен со мной. Дэлмор, став лояльным, ты только выиграешь. Даже не так – ты выиграешь, только став лояльным.
– У нас игра, Колл?
– А почему бы и нет? Ставки уже сделаны.
Оба посмотрели в сторону балкона.
– Ты готов шагнуть в будущее, стать его частью? Или предпочтешь стать его жертвой? Причем… не единственной.
Шон поднял глаза, в глубине которых бликом прошло что-то металлически острое. Не иначе как случайный отсвет прицела охранников – не зря Колл набрал себе лишь лучших, он был вполне за себя спокоен.
– Ну?
– Не торопи меня. Излишняя напористость не к лицу никому, мистер Колл, подобные решения не принимаются за секунды. Ты сам не поверишь, если я просто сразу скажу «да».
– О, я слышу взвешенную речь неглупого человека! – обрадовался тот, подвинул Шону бокал. – Угощайся.
Не обратив внимания на последнее предложение, Хостовский сменил тему.
– Fight no rules… Неужели меня до сих пор помнят?
– Безусловно! – Разговор приобрел почти светский характер. – Хотя сейчас, спустя лет шесть… или семь?.. трудно решить, что на деле было, а что нет. Тем не менее, общее впечатление ты оставил неизгладимое. О, идея!
Колл возбужденно предложил:
– А ведь ты мог бы вернуться! Вот это было бы шоу! Демон снова на ринге… Ставки до небес, груды денег, карьера на взлет! Дэлмор – …Шон, ты позволишь? – бросай ты возню с этими смертными, дались они тебе. Ты столько лет занимаешься неимоверно скучным в сравнении делом, оставь его профессионалам. У тебя абсолютно иной профиль, уникальный, неповторимый, твой профессионализм в этой сфере попросту неоспорим! Иди за своей звездой, делай то, что умеешь, для чего рожден! Ты же не будешь лгать, что забыл этот кайф? Убивай ради меня, да что там – ради себя самого, ведь ты не можешь отрицать своего призвания?
Под горящим взглядом Колла Шон встал, сделал несколько шагов по направлению к барьеру, туда, где за дверями ревела толпа, чей слепой зов был слышен даже здесь. Хозяин зала искушающим тоном прошептал:
– Заманчиво, не так ли?
Выдержав значительную паузу, Дэлмор еще раз согласился с мистером Коллом.
– Может, я и выйду на ринг. Может, даже сегодня.
– Замечательно! По правде говоря, я не рассчитывал на настолько продуктивное и лишенное проблем общение. Ты приятно меня удивил, Шон, и я готов на ответный жест доброй воли. Дело в том, – повелитель Юга подошел к перилам, облокотился и небрежно указал вниз, – …что я планировал использовать этих двоих в сегодняшних боях. Дать им шанс прославиться, – усмехнулся он. – У меня с твоими мальчиками в определенной степени личные счёты. Ринг гораздо лучше, чем бассейн, поверь, и эта моя милая индивидуальная прихоть совершенно не повлияла бы на суть нашей сделки. Но, пожалуй, в ознаменование дальнейших совместных свершений и в награду за твою сговорчивость, теперь я поступлю немного иначе.
Колл подал знак одному из своих внизу, и тот открыл дверь в зал боев, откуда хлынул оглушающий грохот.
– Туда пойдет только один, а не оба. Как тебе такой поворот, Шон? Ты ведь должен оценить, не так ли? Ты же как никто знаешь, о чем я. Хотя, собственно, что это я… для тебя теперь это имеет не так уж много значения, ведь с началом новой жизни старые контакты обесцениваются.
Парни внизу непонимающе переглянулись, слыша теперь каждое слово. Колл продолжил:
– Ведь ты уже согласен, просто такие слова трудно произнести, я догадываюсь. Я понимаю, Шон, ничего страшного. Чтобы между нами не осталось невыясненного, чтобы подтолкнуть тебя, так сказать, на последних сантиметрах дистанции, я делаю тебе поистине щедрый подарок. Одного из двоих я отпущу. Просто так, без условий. Дверь в другом углу – путь наружу, на стоянку, без охраны, своеобразная, кх-м, дорога к жизни…
Тут Колл улыбнулся предвкушающе, с внутренним наслаждением, и впился взглядом в Шона.
– А решать тебе. Я не блефую, выбор у тебя действительно есть. Клянусь, один уйдет. Давай, здесь и сейчас, скажи, кого из них ты отправишь на свободу, а кого – на ринг.
Автоматчики напряглись, атмосфера ощутимо сгустилась. Колл впитывал немое ошеломление пленников и главное – растерянность в глазах лидера Хоста, впервые перехлестнувшую через стену его самоконтроля.
Секунды текли, и Колл напомнил:
– Еще полминуты, и нырнут оба. Я не люблю ждать, в этом чудится неуважение ко мне. Имя, Дэлмор. Назови имя того, кому сегодня повезло меньше. Того, кто тебя сильнее достал. Того, кто станет «мясом». И другой выживет, посмотри, дверь уже открыта.
Шон стоял неподвижно, вцепившись в перила, прикрыв глаза и опустив голову, но всё равно чувствовал на себе взгляды тех двоих, что ждали там, внизу, его решения в дьявольском предложении Колла. Он тяжело дышал, закусил губу до крови. Невероятный выбор не оставлял возможности уклониться.
Отказ – умрут оба, молчание – умрут оба, атака – умрут оба.
– Ну что ж…
Рука Колла уже почти завершила жест охране, когда Шон, не глядя ни на что, всё же произнес глухим, неузнаваемым голосом:
– …Смит.
Стало очень тихо. Оба парня внизу казались изваяниями.
Колл уточнил:
– Это тот, кем ты жертвуешь? Тот, что для ринга?
Шон тихо подтвердил:
– Да.
Он казался надломленным от дикой внутренней боли, побелевшие пальцы закостенели, ресницы накрепко зажмуренных глаз еле заметно дрожали… Он не смотрел вниз. Не мог.
А там…
Рой беспомощно озирался, ничего не понимая, а Дэрек вздрогнул, как от удара. Чудом не сделал шага назад. Растерянно моргнул, осознавая. Кивнул, повторив про себя свое имя, прозвучавшее из уст того, кому всегда верил больше, чем себе. Не послышалось. Всё верно.
Дэрек медленно поднял голову. На губах появилась странная и страшная усмешка, а самым худшим из того, что плеснулось в его глазах, было какое-то удивленно-обреченное согласие.
Нечто вроде: «Ну разумеется, как же еще…»
Колл даже не подозревал, насколько жуткий, изуверский удар он наносит, вынудив Шона сделать подобный выбор. Зная, он получил бы гораздо больше удовольствия.
А Шон отвернулся, не в силах выносить то, что исходило снизу. Он не видел, как охрана буквально выпихнула Роя во вторую дверь. Как Дэрек отвел взгляд от того, кто его всё-таки предал. И, стряхнув с себя захваты охранников, сам подошел к выходу в зал, где ждала смерть на ринге. Он был согласен, он был рад ей, он торопил ее сейчас, потому что не видел причины бороться за жизнь. За то, что в конечном итоге оказалось обманом.
Жестоким и никому не нужным враньем.
На фоне белого сияния прожекторов в проёме двери Шон успел увидеть только его темный силуэт, растворившийся в этом свете…
***
… И Дэлмор медленно развернулся к Коллу.
Тот инстинктивно попятился, вооруженные люди в холле передернули затворы. Колл хотел что-то сказать, но слова вдруг застряли в горле, потому что человек напротив перестал походить на человека.
Перестал им быть вообще.
Легко и сразу. Решительно и абсолютно.
Раньше, с начала разговора, Колл даже внутренне удивлялся, что же такого уж очень особенного в этом Дэлморе. Да, явно очень сильный, быстрый, наверняка отличный боец и стрелок, но таких немало. Пусть его взгляд странноват, будто заиндевевший металл, а не плоть. Да, рядом с ним как-то не по себе, как вблизи того резервуара внизу – вроде опасность пассивна, вроде себя контролируешь, но смерть слишком близко, и, несмотря ни на что, этот факт поднимает тебе волосы дыбом.
Но только сейчас Колл понял до конца, почему этого человека… нет, это существо, это исчадие ада метко, без малейшей натяжки и лести назвали когда-то Демоном.
Он им был.
Ледяной металл в глазах расплавился, потёк, не нагревшись ни на градус, лишь под запредельным давлением ярости. Пространство вокруг словно исказилось еле ощутимым маревом, завибрировало, насытилось сверх предела статично копящейся энергией.
Колл осознал, что ошибся, ошибся так глупо и фатально, как это всегда и бывает. До сих пор Дэлмора сдерживало только одно – те двое на краю бассейна, в шатком миге от гибели. Теперь же, когда Колл чуть раньше, чем нужно, банально увлекшись и заигравшись в свое могущество, убрал гарантию…
– Огонь!
Но лавина свинца не остановила Демона, даже не замедлила его движения. Колл панически вжимался в стену, обдираясь о бетон, озирался в поисках выхода, а тот, кого он опрометчиво призвал и пробудил, неуклонно шел следом, и раны его мгновенно закрывались. Пули летели, но пролетали сквозь, словно он был бесплотен.
Колл в суеверном испуге сделал единственно возможное: рванулся к барьеру, не вспоминая о непозволительно медленном пути – лестнице, всхлипывая от безотчетного ужаса, перевалился через перила, рухнул вниз на бетон. От удара оба колена хрустнули, мужчина закричал от боли, свернувшись в комок. Теперь он мог лишь ползти.
Никого вокруг: часть охраны нижнего уровня бункера занималась Картером и осталась там, наружи, остальные вышли в зал вслед за Смитом. Некому подхватить, помочь, спасти от этой жути… Вожделенная дверь на улицу мгновенно стала более недостижимой, чем все амбициозные мечты, вместе взятые.
Наверху же десятка полтора, они должны с ним справиться! Еще пару секунд там слышалась стрельба и панические вопли, и вдруг всё стихло. В полном молчании по железной лестнице зазвучали чёткие неумолимые шаги.
Практически теряя сознание от страха, Колл судорожно дергался на холодном полу, извивался, пытался подтянуться на руках, вонзить ногти в бетон, любой ценой увеличить расстояние между собой и жадной смертью во плоти, которая неистово полыхнула из парня, с которым вот только что сидели и разговаривали... а он не тот.
Он не такой. Он не из тех, с кем пройдут сделки и искусные провокации, он действительно иного масштаба, его уровень недостижим и чужд, как мертвый космический холод.
То самое призвание убивать, которое так мудро узрел в нем Колл, существует.
Но когда-то ценой колоссального труда и невосполнимых потерь оно… научилось выбирать себе цели.
Дэлмор наклонился над ним, и Колл, не отдавая себе отчета, заскулил в голос, дрожа всем телом.
– Нет!.. Нет!.. – вместе со слюной и кровью выплескивалось из его разинутого рта.
А тот, что стоял над ним, потянулся к его левому плечу и выворачивающим движением разорвал связки в суставе, оставив руку держаться только на мышцах и коже. Колл заорал от запредельной боли, но крик перешел в сипение – Дэлмор сделал то же самое с правой рукой, и теперь у Колла конечности не функционировали вообще.
Размытая болью тень над лежащим произнесла:
– Побудь пока здесь. Я за тобой вернусь.
И Колл остался на бетоне, под беспощадной голой лампой, беспомощный. Ждать.
Шон вышел в зал fight no rules в тот момент, когда на ринге происходило следующее.
Ослепший от боли Дэрек, шатаясь, из последних сил держался на ногах, держался только потому, что знал – упасть значит умереть. Его наученное выживать тело еще не согласилось с разумом и инстинктивно хотело существовать.
Его противник, массивный мужчина-атлет с обнаженным, блестевшим от масла торсом, продолжал то, что называлось «игрой» – не смертельное до поры до времени мучительное истязание, кровавое развлечение сильного с обреченным. На теле атлета виднелись и раны, и следы ударов. Дэрек недешево продавал свою жизнь, но перевес был не в его пользу.
Итог схватки часто определяется не столько силой, сколько мотивацией, а в этом случае даже денежная награда и развлечение были более мощными стимулами, чем затухающая инерция навыков, уже не подкрепленных желанием продолжать.
И вот атлет напрягается и поднимает полумертвого парня над рингом. Швыряет в толпу… Люди, вопя, расступаются, он со всего маху бьется о стол для ставок, рушит его своим телом. Упрямое подсознание заставляет сгруппироваться в воздухе, поэтому он платит только сломанной рукой, но сил больше нет, и он замирает на полу в ожидании финального добивающего удара.
Шон перепрыгивает через заграждение и пролезает под канатами, игнорируя секьюрити.
Окликает без пяти минут победителя схватки:
– Эй, ты. Брось его.
Мужчина недоуменно оборачивается, видит перед собой нового, незнакомого соперника, который даже чем-то похож на недоноска, которого осталось только добить. Только этот – как пьяный… нет, похоже, скорее обколотый. Того штормило от слабости, этот тоже вроде как сам не свой, – подсказало бойцу шестое чувство. Но на большее интуиции не хватило.
Наглец, позволивший себе вмешаться в идущий бой, говорит фразу, ритуальную для fight no rules:
– Я вызываю тебя.
Атлет еще не до конца уяснил ситуацию, но уже забыл о бесполезной падали внизу и развернулся к новой жертве, не чувствуя в боевой горячке никакой опасности.
Ну и пусть, еще один мальчишка под дурью, смелый до идиотства, нахально нахватавшийся правил по верхам – туда же, «я вызываю»… Дубль два, и только. Любопытно, если сбросить его труп вниз, на первого – получится прикончить? Будет же эффектно, больше бабла.
Боец усмехнулся, двигаясь вперед:
– А ты еще кто такой?
Парень спокойно ответил:
– Это важно?
– Да нет. Могилы у тебя все равно не будет.
Он замахивается, готовясь эффектно покончить с вызовом и добавить еще одно мертвое мясо к сегодняшнему урожаю, но на пути его мощного кулака неожиданно оказывается пустота.
По инерции он вынужденно поворачивается затылком к парню, всего на миг, но этого вполне достаточно… Один хлесткий удар по шее сзади, и голова атлета неестественно запрокидывается.
Тело моментально оседает на ринг безвольной кучей.
А парень стоит перед удивленной, ненадолго примолкшей толпой, где каждый считает себя потрясающе везучим и не зря просадившим деньги – на глазах произошло редчайшее, долгожданное, сладкое событие: победа новичка над ветераном, недооценившим опасность.
Так оно всегда и бывает.
Парнишке повезло, он на данный момент просто озолотился. Но более чем вероятно, что его случайную удачу перекроет намертво следующий более опытный боец.
Есть же и покруче.
Разразившаяся буря приветственных криков не заинтересовала победившего, он не выказывал ни удивления, ни радости, ни растерянности, ничего. Он был странно безмятежным, будто атмосфера здесь ему знакома и привычна.
Он смотрел вниз, на то, как какой-то тощий светловолосый поднимает, надрываясь, полубессознательного парня, у которого рука висит плетью – не добитую уже мертвым ветераном жертву, которая пережила своего убийцу. Тем и хороши fight no rules, где еще такое увидишь.
А светловолосый под этим взглядом замер с исказившимся лицом – смесь глубинного ужаса и растерянной мольбы. Стоящий на ринге произнес неслышную в гвалте фразу, но парень внизу понял по губам:
– Уходи. Немедленно.
Приказ.
Предупреждение – спасай себя. И его. Очень скоро тут произойдет… тут случусь я.
Просьба – уйди, не рискуй собой, не попадись мне под руку, пожалуйста, не смотри на меня такого. Я хочу быть таким сейчас, и так будет. Я имею право, я вижу резоны, я не могу и не хочу сдерживать это именно здесь и теперь. Но – не для тебя, не при тебе.
Потом, может быть, мне будет стыдно перед тобой, но сейчас – уходи. Это уже неизбежно.
И тот кивает, действительно уходит, пробивается сквозь толпу, тащит на себе раненого, уже от дверей оборачивается. Видит в свете прожекторов на ринге фигуру, в которой осталось пугающе мало знакомого, зато проступило то древнее, дикое, почти забытое, страшное, внимательное, надменное и абсолютно непобедимое Зло… Оно не исчезло, никуда не делось за годы нормальности, оно жило в нем всё это время, невостребованное, но ждущее своего часа.
Неотъемлемая его часть, его предназначение.
И сейчас он сознательно выпустил демона внутри себя на свободу, перевоплотился – с облегчением? – найдя себе воистину достойный повод. Он жаждет разрядки, она ему реально нужна, а самое прекрасное здесь то, что он не упустит шанса этим …насладиться.
Рой не хотел быть свидетелем. Отвернулся с усилием, зная, что сейчас будет тут происходить, и только шептал, как заклинание:
– Вернись… Мать твою, вернись, ладно? Найди в себе силы. Ты нужен нам, ты нужен мне, очень-очень, не исчезай, не уходи, только не так, только не туда… Найди обратный путь, пожалуйста. Я не сумею сделать это снова, ты должен сам.
На ринг с двух сторон выходят двое с кастетами, одинаково сильные и разозленные. Они сближаются, намереваясь в точке встречи в углу ринга быстро покончить с наглым типом, которому только что подфартило, но это далеко не повод отдавать ему призовой фонд всего дня.
Их сближение заканчивается несколько иначе, чем они планировали.
Неподвижно дожидавшийся их парень вдруг делает неуловимо быстрый жест, и смертоносная встреча приобретает логическое завершение: атакующие в двух шагах от цели на миг чувствуют какую-то силу, несущую их навстречу друг другу, и тут же перестают чувствовать что бы то ни было, поскольку их головы лопаются, подобно перезрелым гнилым дыням, от банально столкнувшего лбами удара.
Вроде комедийная ситуация, но черепа, вмиг ставшие бесформенно плоскими, лезущие через трещины бело-серые с розоватыми прожилками гроздья чего-то омерзительного, струи алого из вмятых носов, глазные впадины, освободившиеся от обычного своего содержимого, которое висит на щеках или течет по подбородку… это не очень смешно.
Но это безумно нравится беснующейся толпе.
А на руках того парня не появилось еще ни капли чужой крови, хотя она обрадованно расползалась по рингу и ластилась к его подошвам. Он повернул бесстрастное лицо к распорядителю боев и указал на груду из трех мертвых тел перед собой:
– Убрать мясо.
Его приказ мгновенно исполняется. Именно ему изначально отводилась эта роль, а мертвецы были опытными ветеранами ринга, но теперь иначе не скажешь.
Злая ирония превосходства.
Force majeure – чрезвычайное обстоятельство, вмешавшееся в расклад, спутав статусы и планы, непреодолимая сила, что вторглась и диктует свои правила.
Он поворачивается к сектору бойцов.
– Next.
Они переглядываются. С этим надо что-то делать! Деньги уплывают. Стремительный ублюдок загребет весь банк. А по сути ведь не сделал ничего сверхъестественного – да, у него сильный и точный удар, он умеет пользоваться моментом и не брезгует неизбитыми ходами, и что?
Четверо поднимаются, к ним присоединяется пятый.
Это бои без правил, детка! Кто сказал, что так нельзя? Даже звери способны взаимодействовать, чтобы избавиться от общей угрозы, а потом продолжают привычные игры и грызню между своими.
Ринг прогибается под тяжестью стольких тел.
Толпа в замешательстве. Парень крут, на три трупа он потратил два удара, последний был оптовым. Но – пятеро известных героев? У него нет шансов, его элементарно сомнут массой.
Настолько масштабной групповухи на ринге еще не было. Бывает, и частенько, что одного мочат вдвоем-втроем, если на такое есть заказ и спрос, потому что физически легче и реальнее разодрать человека на куски не в одиночку. А вот подобного баланса еще не видали, даже перебор, им всем там банально тесно. Этот тип со своим стилем и заявками раздражает всех. Ради него не грех и объединиться.
Так много мяса.
И – понеслось.
Рычание и смех. «Люди, оставьте сосунка мне». «Обойдешься». Его приглашающий жест. Свист расступающегося воздуха. Удивленные затухающие хрипы. Хруст.
Невыносимые чавкающие удары. Теплые брызги на первых рядах. Грохот расслабленного безжизненного падения. Странно высокий панически прервавшийся крик. Последний.
И его улыбка.
Тишина.
Он стягивает майку, пропитавшуюся чужой кровью, вытирает лицо, небрежно бросает ее на затопленный помост. Расправляет плечи, встряхивает расслабленными руками.
Он один стоит на ринге. Он один там.
Из живых.
Толпа молчит. Это слишком.
Это круто, но слишком быстро. Тут надо еще уговорить себя, что глаза не врут. Победитель буквально по пояс скрыт наваленными друг на друга телами, вытеснен ими в угол. Оригинальный исход… масса, выходит, не главное. Потрясающий вечер, он стоит своих денег!
Как и этот боец. Парень, да где ж ты такой был раньше?!
За его спиной, в опустевшем наполовину секторе бойцов, скользит легкое неслышное движение.
Но его невозможно застать врасплох. Он молниеносно оборачивается, выставив перед собой ладонь, и в ее середине застревает длинный метательный кинжал.
О, его первая кровь!
Да нет.
Он, не меняясь в лице, вынимает нож из плоти. Лицо чуть кривится, но это не боль – это воспоминание, которое не дано прочесть никому из присутствующих. Рука продолжает свободно ему подчиняться, вряд ли кто видит, что она осталась нетронутой – мешает кровь, которой истекало мясо, пока его убивали.
Он слегка задумчиво вглядывается туда, откуда нож прилетел. Все панически расступаются, оставив неприкрытым замершего человека со вторым таким же кинжалом, но он почему-то каменеет от взгляда того, кто на ринге, и не может пустить оружие в ход.
А тот не возвращает удар. Нет. Это чересчур просто.
Сегодня он играет.
Парень нагибается. Одно из тел на помосте шевелится не по своей уже не существующей воле. Когда он выпрямляется, у него в руках помимо ножа есть что-то еще. Нечто розово-белое, длинное, обломанное с двух концов, легкое, но прочное.
Кость из предплечья. Вырезанная. Протертая.
Тихо.
Парень на глазах у всех неторопливо выстругивает кинжалом острие, взвешивает самодельное оружие на ладони, оценивает форму, вычисляя траекторию. Это зачаровывает…
Закончив неспешные приготовления, он разворачивается, не скрывая намерений, нацеливается и точным замахом посылает метательный снаряд из человеческой кости в качестве ответного удара.
Кость мягко входит в глаз найфера, чуть подрагивает в такт толчкам темной крови.
Мертвец падает.
Сектор бойцов пуст.
В толпе кто-то произносит тихо, для себя, но в тишине слышат многие:
– Господи… это же… так мог только… Только Демон.
Они смотрят.
Он оглядывает их сверху, не двигается, ждет. Очень немногие здесь, считанные единицы, видели его когда-то пятнадцатилетним, но легенды о нем живы. Да, совпадает. Это он.
Невероятно. Большинство считало его существование выдумкой для привлечения внимания, слишком уж фантастично звучали рассказы свидетелей.
Но – вот он. Нереальный убийца. Не человек. Бессмертный.
Шум прошел по толпе, шепот, вздох, реакция. Многое было в этой волне: и страх, и паника, и жадная жажда.
Некоторые инстинктивно оглянулись на выход, однако, никто не двинулся с места. Никто не готов лишать себя такого зрелища. Да, он – сама смерть во плоти, но… Они здесь ради этого.
Именно ради этого.
Они благоговели. Упивались его мощью, втягивали соленый запах, впитывали совершенство его тела. Они его обожали.
Легенда восстала из преисподней, и чувство причастности великому мгновенно сделало их готовыми пасть перед ним на колени.
Он усмехнулся, ощутив их голод. Они тоже называют себя людьми, насколько у них больше на это прав, чем у него?
Предложение будет, пока есть стабильный спрос. А он не просто есть – он неиссякаем.
Его слух вдруг выделил одну реплику из всех, звучащих внизу у ринга:
– У Колла дерется сам Демон!
Он будто ожил и с неотвратимостью прицела развернулся в ту сторону, откуда это услышал. Просканировал толпу, уперся взглядом в лицо того, кто это сказал. Переспросил:
– У Колла?
Мишень его глаз, невысокий полноватый лысый человечек, сначала замер, как кролик, но тьма в зрачках существа на ринге оказалась слишком сильным для него испытанием, и он осел на пол в глубоком обмороке.
А Дэлмор распрямился, повторил:
– Колл…
И легко перепрыгнул через канаты.
Перед ним моментально очистилось максимально возможное пространство. Оказавшиеся крайними скулили, вжимаясь в монолитную толпу, но он не обращал внимания и шел к массивным дверям бункера.
Прожекторы последовали за ним. Управлявший ими рабочий не думал о шоу, он просто хотел всё видеть сам, а благодаря ему увидели все.
Колл начал кричать до того, как почуял над собой нечеловеческое присутствие.
Он лежал там же, у бассейна, одежда на нем подмокла кровью, он не ощущал ни стоп, ни кистей, только дергающую боль в коленях и плечах, но этого было мало для милосердного забвения. Он надеялся на помощь, но личная охрана мертва, а остальные в зале. Колл радостным нетерпением отреагировал на распахнувшиеся двери, но…
Этот силуэт он узнал сразу.
И закричал.
Демон, сопровождаемый сотнями алчных взглядов, поднял странно безвольное тело мистера Колла, не мертвого, заходящегося в вопле, но неподвижного. Только лицо жило, отражая высшую степень паники и ужаса, рот выплевывал вместе с пеной невнятные требования к охране, но – кто же, после того, что было в зале?..
Босс Юга висел над полом в захвате за горло, не смертельном, но безнадежно монолитном, который до поры до времени давал дышать. Прожектор бил в лицо, слепил, но все видели, и все узнали, и все молчали, и все ждали.
Мистер Колл – мясо.
Финал должен быть стильным, и Дэлмор не разочаровал никого.
Он сделал шаг вперед, к краю резервуара. Колл захрипел, начиная понимать, что ему предстоит. Рука Шона стала медленно опускаться.
Когда ботинки Колла коснулись поверхности, скорость движения вниз резко возросла, и получилось, что тело по горло окунулось в агрессивный раствор, но тут же взлетело вверх, обтекая.
Шон двинулся в зал. К рингу.
А Колл… Плоть с ладоней оплыла сразу. Но одежда – плотный пиджак, брюки, ботинки – на несколько минут отсрочила непосредственный контакт кожи с реагентом, и Колл получил несравненную возможность в полной мере осознать ближайшую неумолимую перспективу. Он уже не мог кричать, миазмы парализовали гортань. Ткань дымилась, расползалась, исчезая, вплавлялась в тело. Плоть начинала пузыриться, кипеть, таять…
Демон со своей жертвой дошел до ринга и швырнул ее на кучу тел чемпионов, чья плоть тут же отозвалась шипением.
А Колл был еще жив, и даже в сознании. Голова и лицо остались нетронутыми, тело растворялось. Он открыл рот, пытаясь что-то сказать, но… Заговорил Дэлмор.
– Да, я вышел на ринг, мистер Колл. Думаю, шоу получилось неплохим. Одно из моих лучших.
Он понизил голос:
– Поразмыслив, я готов дать ответ – я отклоняю щедрое предложение выгодного подданства. Не стоит играть с тем, кого не знаешь. Ты рискнул и облажался, гребаный профессионал. Ты многое обо мне знал, да, видно, не всё. Понимаешь, ублюдок, Демон – это не просто ring name.
Шон распрямился, проследил за затуханием жизни в глазах Колла и закончил:
– Прощай, падаль.
На сотнях лиц вокруг читался экстаз.
Зрители затаили дыхание, млея от близости своего кумира.
Неважно, что он не из местных, что формально он чужак, творящий невероятный беспредел – это полный вздор. У таких, как он, нет национальности, нет расы, у них есть только один статус – высший. И право повелевать.
Его давящая власть бесспорна и желанна. Те, кто собрались здесь, говорят с ним на одном языке. Купаясь в немом обожании, герой их сердец подошел к автоматчику, неподвижному, как статуя, вынул без сопротивления из его рук оружие, поднял голову к потолку.
Первые выстрелы рассадили контрольную панель противопожарной системы, и форсунки по всему потолку стали выплескивать фонтанчики воды. В зале пошел дождь. Холодный душ слегка отрезвил забывшихся, люди стали переглядываться, недоумевая.
Они поняли, да было поздно. Вторую очередь Шон дал по световой установке.
Мощные кабели прожекторов, порвавшись, породили электрическую бурю. А в сочетании с вездесущей водой…
Он шел к выходу из зала, а вокруг него бушевала послушная его воле смерть. В диких па зловещего танца извивались любители зрелищ. Они пришли сюда, чтобы заглянуть за грань? Пожалуйста.
У каждого был шанс уйти, отказаться, скинуть наваждение, выбрать иное. Им не воспользовались.
Пространство позади вспухло, наконец, огнем, пожиравшим всех – и живых, и мертвых, но он уже вышел из локального ада в ночь и плотно закрыл мощные ворота за своей спиной.
Не исключено, что кому-то повезло, даже наверняка нашелся кто-то, догадавшийся уйти в безопасную зону у бассейна и выше. Это даже хорошо.
Они расскажут. Юг содрогнется.
И не рискнет.
Домой Шон возвращался через Канал. В глухую предутреннюю пору он съехал к черной воде, вышел из машины, оставив дверь открытой, и бросился вниз головой, не раздеваясь.
Шли минуты, гладь затихла, стерев с себя кольца, и оставалась спокойной.
В толще воды тело парня расслабленно, безжизненно опускалось на илистое дно. Достигло его. Ил принял человека, уложил, обволок, успокоил… Потянул в себя. Чернота высасывала из него тьму.
Она пыталась забрать тепло, забрать биение сердца, забрать жизнь. Но он отдавал только то, что не хотел больше в себе хранить.
Он открыл глаза. Его окружал мрак, плотный, мягкий, приятный. Обещавший покой и забвение – зачем тревоги, зачем боль, зачем страдание? Здесь хорошо. Смерть милостива.
И недостижима.
Он шевельнулся, напрягся. Оттолкнулся от дна и пошел вверх, к воздуху. К боли. К жизни.
Он это выбрал.
…На дне, в иле не осталось ничего. Ни отпечатка, ни следа. Ничего.
Демон ушел вместе с ним.
***
Рой вцепился Дэреку в плечо, пытаясь поймать его взгляд.
– Что ты делаешь?! Постой…
Тот резко стряхнул его ладонь и продолжил судорожными рывками наматывать ленту эластика на сломанное предплечье. Лицо парня казалось каменным и в то же время пылало изнутри дьявольским пламенем чего-то на порядок более сильного, чем злоба.
Рой сунулся было:
– Дай помогу… – но отлетел к стене от сильного толчка, и уже не первый раз, поэтому бессильно сжал кулаки и запрокинул голову со страданием на лице.
Снова посмотрел на Дэрека, который закончил с рукой и с каким-то маниакальным упорством в блестящих глазах неловко натягивал куртку.
– Дэрек! Не сходи с ума! Какого… да выслушай ты меня, ну!
Тот не замечал ничего.
– Ты же не видел, а он вышел на ринг, он вызвал того ублюдка, он тебя спас, не дал добить!
Дэрек сунул один из пистолетов в кобуру, другой – за пояс. Чётко проговорил, на секунду зафиксировав Роя почерневшими чужими глазами:
– Передай ему мое «спасибо».
Рой оторвался от стены, встал на пути к двери.
– Дэрек, не смей уходить, так нельзя. Мать твою, что ты хочешь доказать?
– Я? Ничего.
Парень, уже готовый, остановился перед напряженным до предела Роем. Светловолосый затаил дыхание – сейчас он боялся Дэрека как никогда, настолько тот переродился. Им сейчас владел его собственный демон.
Мысли перемешивались, путались, ничего дельного на ум не шло, и Рой сказал почти наугад:
– Не спеши, не делай выводов. Вспомни, сколько раз он тебя восстанавливал! Со мной и близко такого нет, всего лишь пару раз, не больше… Это ведь что-то значит!
Дэрек слегка наклонил голову, словно решая, как удобнее убрать с дороги помеху. Но ответил:
– А знаешь, почему так? Он просто отводит от тебя удары заранее. Тебя не после чего восстанавливать. Он тебя бережет. Как сегодня. А я... а я – мясо.
Рой задохнулся и сжался, ожидая взрыва боли, потому что Дэрек сейчас нес смерть на кончиках пальцев. Но тот подчеркнуто аккуратно обошел Роя, не коснувшись, и вышел наружу.
Он не заметил шагах в двадцати от дома фигуру Шона, но вздрогнул, когда тот его окликнул.
Не обернулся. Не остановился. Не замедлил шаг.
Шон догнал. Дернул за плечо, развернул:
– Дэр, подожди… – и осекся, натолкнувшись на незнакомый, отчужденный, ненавидящий взгляд.
– Отвали, Дэлмор. – Сквозь зубы, яростно: – Не трогай меня.
И Смит исчез.
А Шон постоял еще секунду, глядя ему вслед, медленно двинулся в другую сторону, а Рой поразился, насколько же разным может быть человек – тогда, на ринге, и сейчас.
Вернулся прежний, а не тот, другой. У Роя в груди лопнул сжимавший сердце обруч ледяной тревоги.
Уже в доме Шон замер в кресле, опустив голову, зарывшись пальцами в волосы. Рой молча поставил перед ним бутылку, но тот не заметил. Жуткая тишина казалась нескончаемой.
Наконец, Рой нашел в себе силы ее сломать:
– Я пытался… задержать, достучаться. Он не слышал. Он… ему… – Рой не смог подобрать слов и вдруг искренне выдохнул: – Чёрт, Шон, да лучше б ты выбрал меня! Я бы понял, я бы не упрекнул. Кто я такой, в конце концов.
Шон неверяще поднял голову.
– Что?! – Растерянно переспросил: – Ты… ты действительно считаешь, что я выбирал того, кто мне меньше нужен?
– А разве нет? – ошеломленно прошептал Рой.
Шон жестом бессильной ярости смахнул бутылку и не услышал звона. Откинулся назад, давя безнадежный стон.
– Господи… Если даже ты не понял… Как бы я мог?! Это всё равно, что выбирать, какая половина тела мне нужнее, левая или правая! Без которой я смогу прожить! Ни без одной не получится! Дьявол, всё же не так…
Глядя в никуда, он заговорил медленно, мучительно подыскивая слова, часто замолкая.
– Вы оба мне нужны, и тут нет степеней, нет «больше» и «меньше». Я даже мысли не допускал, чтобы пожертвовать кем-то из вас, это дико… Я вообще пошел на этот гребаный выбор только для того, чтобы убрать из расклада кислоту! Один на улицу, другой – на ринг… я назвал его потому, что он сильнее тебя. Сильнее физически. Он в состоянии прожить на ринге дольше, чем ты, и я не говорю о победе, нет, просто он протянул бы большее время, а мне нужны были эти секунды, каждая из них, для Колла и охраны.
Рой застыл, вслушиваясь, а Шон продолжал:
– Допустим, я отправил бы на ринг тебя. Я же знаю, как там всё происходит, да и ты видел. Ты бы умер если не от первого удара, то на первой минуте, сразу. И мне пришлось бы не просто восстанавливать раненого, что в принципе несложно, а …возвращать мертвого в центре Юга под их стволами. Знаешь, такой процесс вычерпывает меня до конца, и надолго. Вы бы остались вдвоем против всех этих, и – смысл? В результате мы бы остались там все. А он – Дэрек оказался настолько хорош, что мне даже тратиться не пришлось, весь ресурс пошел в дело, и умерли только те, кто заслужил, а вы оба ушли живыми. Это и было для меня важно, проклятье…
Теперь Рой спрятал лицо в ладонях, надолго замолчал. А когда справился с собой, очень серьёзно и тихо сказал:
– Прости. Я даже… если в тот момент ты думал об этом… прости.
Шон, казалось, не слышал.
– Я понимаю, как это выглядело. Я знаю, что он обо мне думает. Он уверен, что я его предал. Дьявол, я же ничего не докажу! – Шон вспомнил глаза Дэрека. – Я его потерял. Окончательно.
– Нет, постой, он ведь тоже не тот, что вначале, он сможет понять… – но в голосе Роя не было полной уверенности. – Просто надо его найти, нельзя его отпускать так, в таком состоянии! Чёрт, ну где же, куда?..
В лихорадочном возбуждении он оглядывал комнату, ища зацепки, идеи, и вдруг замер. На полке стеллажа у дальней стены, где вперемешку было навалено много разных нужных и ненужных вещей – дисков, упаковок, обойм, коммеров – раньше находилось кое-что еще. А теперь исчезло.
Та полоска с тремя фото из кабинки в супермаркете, на которой еще были живы Инесс и Сэрена, и им всем было хорошо вместе.
Рой встал.
– Я знаю, где он. Есть неоплаченный счет. Мы должны найти одного человека никак не позже, чем это сделает Дэрек.
Снова на Юге. Логово Глайда, не фанатичного поклонника боев без правил, поэтому – живого.
В просторном зале неприметного снаружи склада множество людей: местные вассалы с охраной. Собрание для присягания на верность новому боссу в разгаре, утрясание деталей, дележка территорий, сигаретный дым, вопли, эмоции…
Никто даже толком не обращает внимания на еще одного вооруженного парня, ведь охранники далеко не каждого из «коллег» знают в лицо, а сейчас здесь команд двадцать, на меньше, весь первый эшелон Юга.
Парень подходит к столу, во главе которого восседает увлеченный бурной беседой Глайд, и кидает перед ним какую-то цветную бумажку. Глайд тупо смотрит, поднимает глаза и… приобретает еще одно отверстие в черепе, точно посреди лба.
Он валится навзничь с не сошедшим с лица удивлением, а парень опускает пистолет и продолжает стоять в повисшей тишине, будто его программа выполнена и новых целей нет.
Вассалы переглядываются – потерять двух главарей за сутки?
От рук оборзевших Неподконтрольных?
Что ж это творится?
Охрана ждет приказов, но когда истекают последние секунды замешательства, происходит еще одно событие.
Двери зала распахиваются, впуская десятки слаженно действующих бойцов, которые не медлят. Их предводитель выходит на свет – и охрана безо всяких приказов открывает огонь, повинуясь инстинкту самосохранения. Половина их боссов уже мертва, вторая – парализована ужасом.
Свинцовая буря бушует в помещении. Дэрек неверяще оборачивается, делает шаг навстречу Шону, они всего в нескольких метрах друг от друга, но неумолимая вьюга из кусочков металла плотно накрывает этот сектор зала, и воцаряется хаос.
Все стихло.
Рой влетел, запнулся на пороге, инстинктивно задержал дыхание – так бьет запах свежей крови. Груды тел, автоматов, гильз.
Он быстро оглядывает стоящих и не видит тех, кого ищет. Тогда он бежит по телам, всматриваясь, спотыкается о мертвые руки, падает, снова поднимается… Он не слышит окриков, не реагирует, если его хотят задержать.
И находит.
В дальнем углу зала лежат двое, срубленные одной или несколькими очередями, но одновременно.
Дэрек на спине, глаза закрыты, лицо спокойно. На вид повреждений немного: пуля в бедре, в боку, в плече… Шон рядом, лицом вниз. У Роя в глазах всё плывет, но он считает выходные отверстия на спине – получается по меньшей мере семь, как минимум легкие, область сердца, позвоночник. Одежда изодрана, видны сами раны, и что-то с ними не так…
Рой борется с дурнотой, падает рядом, присматривается и чуть не теряет сознание. С этого ракурса ему открывается вид на аккуратное отверстие в правом виске Шона, а с другой стороны, слева, у самого пола, в его волосах какие-то острые ошметки, и Рой знает, что это такое – осколки черепа.
Чего-то не хватает и здесь. Рой на грани безумия понимает – крови.
Из таких ран она должна хлестать, а не течь. Но раны сухи, абсолютно… Под лежащим Дэреком много крови, под Шоном ни капли.
Рой переводит взгляд. Правая рука Шона с развороченным пулей локтевым суставом лежит на горле Дэрека, как в объятии, и вот здесь всё иначе. Из порванных артерий в открытой жуткой ране льется алое, стекает вниз, на шею Смита.
Рой тупо наблюдает, до него не сразу доходит, почему у Шона кровоточит только одна рана на теле, и она в контакте с Дэреком. Наконец, он протягивает дрожащую руку, чуть отодвигает локоть Шона и видит…
Посреди горла Дэрека, прямо в ямке между ключицами, зияет огромная сквозная рана. Торчат обрывки сосудов, лоскутья трахеи, куски позвонков. Дыра размером в кулак. Именно ее накрыл Шон, и это не случайно. Его кровь, невероятным образом блокированная на всех остальных поврежденных участках, стекает в эту рану, впитывается, расходится, неся импульс жизни, заряд энергии.
Немыслимо, но кто знает, как он еще может. Если в его сознательной воле приказать телу игнорировать эффект алкоголя, если ферменты поддаются контролю, то чем хуже тромбоциты?
На глазах потрясенного Роя неясное движение в горле Дэрека становится более явным, интенсивным. Кровь закипает, воссоздавая разрушенные ткани, словно на воображаемой пленке запись уничтожения пущена вспять, превратившись в запись созидания.
Ничего подобного не происходит ни с одной из ран Шона.
Локоть перестает кровоточить, рана высыхает, красный цвет сменяется бледно-серым, кожа холодеет, принимает восковой оттенок.
Дэрек начинает дышать.
У него уже есть, чем. Из его плеча, бока вываливаются сплющенные пули, их изгоняет воссозданное тело. После ликвидации основного повреждения ресурс тратится на второстепенные: его сломанная на ринге рука здорова. Мощнейший импульс стирает ссадины и кровоподтеки с кожи.
У Дэрека двигаются пальцы, задрожали веки. Он вдруг резко распахивает глаза, рывком садится… Рой оборачивается на застывших парней, орет:
– Вон отсюда!
Он страшен, они повинуются.
Рой и Дэрек одни среди мертвых.
Дэрек озирается, непроизвольно проводит рукой по шее. Он ничего не понимает, сознанию требуется время для перезагрузки. Рой смотрит не на него, а на Шона.
Тот бледен, его раны пусты. Он неподвижен и абсолютно ничем не отличается от всех остальных погибших в зале.
Дэрек уже размотал события, отсутствует только осознание последних минут. Он ошалело мотает головой и спрашивает у Роя:
– Что произошло, а?..
Голос необычен, ведь связки используются впервые.
Рой сидит на коленях, слегка покачиваясь, он почти в трансе и странно спокоен. Тон ровный, информативный:
– Что произошло? То же, что и всегда. Вас убило. Вы оба умерли. И он тебя восстановил, нет, не восстановил – вернул. Тебе пробило горло, рана смертельная, и… я видел. Я это видел. Его чёртова кошмарная кровь ушла тебе, и теперь он – человек. Просто человек. Посмотри, с ним самим ничего не происходит, ровным счетом ничего. Мертвый человек.
Дэрек останавливает взгляд на руке Шона, наблюдает секунд двадцать. Без изменений. Он неуверенно произносит:
– Ведь так уже было… Ну, когда я сгорел. Тоже он остался без крови, потому что тоже – оттуда… Всё же исправилось, помнишь?
Рой поднимает на него странный отстраненный взгляд, смотрит.
Долго. Слепо.
Потом рывком переворачивает ледяное тело Шона лицом вверх, и теперь видны огромные, бессчетные раны от выстрелов в упор, безжалостно разорванная плоть, развороченный череп.
Рой жутко усмехается.
– Поправка. Так – не было. Тогда у него не было всего этого.
Дэрек перестает дышать.
– О, боже…
Рой тихо и страшно говорит сам себе, осознает вслух:
– Такого еще не случалось. Ему легко восстановить кого-то из нас, он часто это делал. Он может вернуть, если умираешь или только что умер, но тогда он отдает всего себя, всё, что у него есть, одним выплеском, а потом долго собирает себя по кускам. А сейчас…
Рой поднял голову.
– Ты и он – вы умерли одновременно. Ушли за грань оба. До того – он всегда оставался здесь! И мог перетащить другого обратно в жизнь. Или шагнуть самому оттуда сюда, но в одиночку, без попутчика. Ха, а до меня дошел принцип! Похоже, ему под силу вытолкнуть из-за черты …только одного. Одну жизнь за один раз. Не больше.
В глазах Роя разгорался странный огонь. Он подался вперед, а Дэрек отшатнулся, но впитывал каждое слово.
– Он выбирал. Смит, ты это понимаешь?! Он – выбирал. Не между нами двоими, как тогда, хотя это неправда, всё не так, мы с тобой оба идиоты…
Рой словно отстранил от себя неважное и повторил:
– У него был выбор между твоей жизнью и своей собственной. Вернуть тебя или вернуться самому. И посмотри, что он решил… Дьявол, он мертв. Слышишь, он мертв!!!
Дэрек вздрогнул. Рой перешел от крика к зловещему тихому спокойствию.
– А ты жив. И я тебя за это ненавижу.
Дэрек сжал голову руками, согнулся вдвое, будто давя крик или прячась, но Рой не замолкал.
– Ты доволен? Смит, ты вынудил его это сделать. Он пошел на это, только чтобы доказать тебе… Ну как, убедился, что ему на тебя не плевать? Смотри на него, смотри и запоминай, накрепко, навечно, потому что это полностью твоя вина. Ты не хотел его слушать, не хотел ему верить, ты всегда в нем сомневался, что бы он ради тебя ни делал! Ты не умеешь доверять людям, ты требуешь подтверждений, что ж – бери, владей, живи с этим в натуре крутым подтверждением, если сможешь! Он сделал для тебя всё, что мог, и… господи, Смит, неужели ты такого стоишь?!!
Рой поднялся.
Дэрек остался перед ним на коленях, онемевший, застывший, уничтоженный. Он едва слышал холодный, обвиняющий голос:
– Ты убил его, Смит. Ты худший из предателей. После всего, что он тебе дал, ты не позволил ему даже пары слов. Ты бросил ему в лицо все его усилия сделать из тебя человека, но вот этого, последнего – тебе не перекрыть никогда. Не он предал тебя, а наоборот, слышишь? Он в тебя верил, а зря.
Страшные слова колоколами звенели в голове Дэрека, наплывали друг на друга, сталкивались, обжигали, ранили, вонзались в душу…
– Я не заберу у тебя жизнь только потому, что в тебе сейчас часть его. Но – исчезни, или я пущу по твоим следам Хант. Живи, ты обязан это делать хотя бы потому, что он этого хотел, живи, но – помни. Помни каждую секунду, не смей забывать, КТО умер за тебя, ты, ничтожество…
Смит выгнулся, словно подставляя грудь под удар, запрокинул голову, простоял так секунду – и скорчился на полу в судорожном немом вопле. Слезы кипели, смывая с лица кровь, но боль они только множили.
Рой отвернулся, медленно пошел к выходу, ничего не видя вокруг. Он всё еще не мог осознать, вместить до конца… Но ни капли жалости к Дэреку не было в его душе.
У дверей он чуть замедлился, будто натянулась какая-то нить, обреченная, готовая разорваться. Рой не мог себе представить, что вот он сейчас отсюда выйдет, а Шон – нет.
В этот момент он услышал тихий голос Дэрека:
– Подожди, а?..
Тот уже стоял на ногах, дрожа всем телом, полусумасшедший от напряжения, но в глазах билась какая-то мысль, настолько невероятно важная, что она смогла отодвинуть его агонию.
– Ты сказал… ты сказал, он человек сейчас. Ты сказал – он отдал силу мне. Да, это так, – Дэрек прижал руку к груди, – я чувствую! Так значит… я-то не совсем?!.. Н-не совсем – человек, правда?
Они застыли друг напротив друга.
Дэрек уловил что-то во взгляде Роя и улыбнулся растерянно, робко, как-то по-детски, и от этого особенно страшно.
– Рой, я… я верну, слышишь? Я отдам ему обратно, пусть – ему от меня, вдруг сработает? Глупо же, но…
Рой выдохнул, не дослушав:
– Действуй!!!
Дэрек упал на колени рядом с телом Шона, в руке блеснул нож. Он бестрепетно рассек себе левое запястье, глубоко, до кости, и направил струю крови в рану на виске лежащего. Дикое возбуждение соединило двоих над третьим, они оба жили сейчас только одним чувством.
Нить крови прервалась, разбившись на отдельные капли, и иссякла.
Дэрек оторопело произнес:
– Заросло…
И с размаху всадил лезвие в предплечье, между костями, закусил губу и продвинул насквозь, провернул и оставил так. Кровь текла с ножа ровным потоком, который он время от времени усиливал поворотом лезвия внутри своего тела.
Наконец, Рой положил руку ему на плечо.
– Хватит. Время вышло, рана больше не срастается, это уже человеческая кровь, твоя, не его. Остановись.
Дэрек со стоном вынул нож из руки, взглянул на Роя.
– Может, надо было…
Указал на шею, на сонную артерию. Ему было не жалко.
– Да какая разница, – отмахнулся Рой, вглядываясь в Шона.
Шли секунды, минуты. Раны на теле не менялись, но основное повреждение – мозг, всё должно быть сконцентрировано там.
Они ждали, не желая допускать мысли, что идея может быть неверной, а надежда – ложной… Они ждали.
Его грудь приподнялась от легкого вдоха.
И еще раз.
И еще.
Они посмотрели друг на друга, слов не было. Только вопрос в глазах Дэрека, приниженный, выстраданный, умоляющий… и легкий кивок Роя в ответ.
Тогда губы Дэрека размыкаются:
– Ты.. ты позволишь мне… дождаться? Я хочу поговорить с ним, я… должен, я… не могу так просто уйти, Рой, пожалуйста!
Он очень бледен.
Рой пожал плечами, и он уже не похож на судью, произносящего приговор, или палача.
– Я? Не я здесь главный. Решать ему.
Он указал на Шона, у которого процесс шел уже и в других ранах. Добавил:
– И что-то мне подсказывает, что между тобой и твоим отсутствием он выберет тебя. Он всегда так делает.
Дэрек улыбнулся и неожиданно рухнул на пол, как мертвый, потеряв сознание от всего пережитого за эту ночь.
Стоя над двумя телами, Рой сказал себе вслух:
– Так, а в машину, значит, вас тащить мне? – Перевел взгляд с одного на другого. – С кого же мне начать?
И вдруг заорал:
– Я терпеть не могу выбирать!!!