...
волной невнятного потока из рек размытых берегов
мне вынесет к ногам немытым стекла осколок темно-золотой
в осколок будет тщательно вцелована вся грязь
миров, небес и человеческих небрежностей
я наступлю на край стекла — не с тем, чтобы его разбить
но с тем, чтобы его умыть своею кровью
я задохнусь от сладкой, сладкой боли
луч упадет в краснеющую ржаво грязь
и сквозь нее стекло заблещет тускло и убого
а может, моим глазам полуослепшим свет примерещится, пускай
ведь я ждала на протяжении всех сотен лет
сияние не надо мной, а рядом
я подниму остаток — может быть, пивной? — бутылки
сейчас источник счастья моего и потаенной жизни
и поднесу к губам — и поцелую — расшитой рисками
иссохшеюся тканью губ, уставших пальцев
тонкие движения больше не будут нЕрвны, и я не буду думать
что со мной — ведь, может, сон —
внезапно павшая мне в сердце радость тихая,
а может, наконец — во мне — глубоким светом расцвела любовь