Посреди тумана и неба на холме возвышается старое кладбище, кресты и памятники которого будто живы. Захватывает дыхание в груди серая луна. Явно она поднимает наши головы к верху и стрижет волосы холодным порывистым ветром.
Ночь. Вы все ближе и ближе к воротам Даниловского кладбища. Идет дождь. Вы промокли до нитки, и вам хочется горячего чая, но путь следует продолжить, ибо вам интересно поведать само ощущение серого воздуха и красной картины смерти. Вы проходите через ворота и останавливаетесь. Вас интересуют сами очертания кладбища, именно в нем вы должны найти истину воющих мертвецов. Мертвецы могут жить и петь, их еле слышно, но это не главное, главное - карта, план построения. Вы достали его, маленькую бумажечку, из кармана плаща и видите сквозь блуждающие капли черные линии, крестики и крематорий – Даниловский крематорий. Было что-то загадочное, несущее смысл или тайный знак, в построении места.
Вы стоите. Небольшая дрожь пробегает по телу, и страх незаметно поедает вас, как изнутри, так и снаружи. Ужасно хочется есть. И при этих явлениях вы приглядываетесь к скромному огоньку, до которого идти всего ничего. Нет и мысли сделать отчаянный шаг, похоже, вы одни здесь среди гула мертвецов, того и гляди что-нибудь случится. Но, может, там вас приютят у теплого огонька? Выхода нет, и вы решаетесь на отчаянный шаг. И как только попытались сдвинуться с места, за спиной вдруг раздается хриплый голос:
- Что вы здесь делаете среди этой черноты?
Вы обернулись и увидели перед собой пожилого человека лет шестидесяти, с маленькой седой бородой и пышными усами. Старик был в капюшоне – и вы, прежде чем ответить, вздрогнули:
- Простите, но мне хотелось бы посетить это кладбище для личных осмотров.
- Могли бы прийти с утра, как все нормальные люди, - заметил старик.
Вы не обратили внимания на замечание.
- Простите, вы сторожем будете?
- Да, буду, - невозмутимо ответил старик.
- Понятно, - киваете вы. – Так можно мне?
Старик взглянул на вас недоверчиво.
- Да, пожалуйста. Здесь все равно нечего красть.
Вы убираете план кладбища в карман, пока он окончательно не промок.
- Странно, но вы даже не интересуетесь моим именем.
- На что оно мне? Я и так вижу, что вы человек безобидный. Стало быть, из ученых?
- Нет, не из ученых, - хмыкнули вы, вытирая платком нос от неожиданно разыгравшегося насморка. – Видите ли вы, я являюсь простым человеком, которому захотелось познать тишину мертвецов. Мне пришлось долго изучать человека, потому что мне не понятно, почему человек не вечен.
- Разговаривали бы вы сейчас с кем-нибудь другим, он бы вас посчитал сумасшедшим. Ну, думаю, нам не стоит стоять под дождем долгое время. Вы уже простудились. Я могу пригласить вас в крематорий на чашечку чая. Вы не из пугливых?
- Вы способны читать мои мысли?
- Это на вас так простуда влияет? Странные вопросы вы задаете! Вы слишком промокли. Пройдемте за мной.
- Но все же вы способны узнавать человеческие мысли?
- Почему вы так решили?
- Во-первых, вы не такой как все. Во-вторых, вы как-то узнали, что мне очень хотелось теплого напитка, и я действительно не из пугливых.
Старик усмехнулся.
- Может быть.
Но эти слова старик произнес сквозь зубы, будто скрывая от вас тайну мертвецов. Но вы и вправду не из пугливых и шли за ним, проходя по пути мимо разных могил, зачем-то пытаясь запомнить дату рождения и смерти усопших.
Даниловский крематорий был расписан святыми образами. На потолке во всю ширину был изображен Иисус, а именно его голова, с глазами, наполненными вселенской печалью. Сам крематорий – пустое и жуткое помещение. Посреди него – большая печь. К стенам крематория были приставлены разнообразные, в основном дешевые гробы из дерева. После того, как вы вошли, входная дверь захлопнулась, и вы взволновались, а в памяти прокрутились жуткие эпизоды фильмов ужасов:
- Что это?
- Не волнуйтесь, место открытое – ветерок пошаливает, - ответил старик.
Вы оглядели крематорий:
- Истинная тишина мертвецов!
Старик крякнул, усмехаясь. Вы смутились, но не совладали с собой – мысли снова требовали устного высказывания.
- Как мне хотелось познать ее. Ликующий мозг требует правды!
- Требует правды?- переспросил старик, все еще усмехаясь.
- Да, - горячо ответили вы. – Живут ли люди после смерти.
Внезапно перед вами появляется кресло. Старик, мило улыбаясь, указал рукой на него.
- Вы снимите пальто и садитесь. Не бойтесь, оно вас не укусит. Пальто можете повесить на спинку.
- Спасибо, - все еще не понимая или, даже, удивляясь тому, что не заметили кресло, ответили вы.
- Отдыхайте. Я сейчас принесу для себя табурет, - сказал старик и, мелодично стуча каблуками, удалился за пределы крематория, а вы расположились в кресле как у себя дома.
Странно, окна здесь есть, но они такие маленькие, будто принадлежат лунному свету. Да, именно лунный свет настораживает человека, именно он способен испугать самую малую мышь. Тишина. Славные звуки издает дождь, будто кости мертвых стучат по стеклу, и этим они выражают мнение о здешнем мире. Что ж, разорвать и я не против свою плоть, главное – мелодия, главное – секрет…
- И главное чай! – старик внезапно появился слева от вас и уже сидел на табурете, улыбаясь и держа две кружки чая. Вы испугались.
- Держите, погрейтесь, - старик протянул вам кружку чая.
Вы оказались крайне возбуждены.
- Боже, как вы меня испугали. Очень вы загадочный человек, скажу я вам. Такое впечатление, что вы не только ясновидец, но и колдун!
- Послушайте меня внимательно! – старик гневно наклонился ближе к вам. – Впредь прошу меня ни с кем не сравнивать. Договорились?
- Хорошо-хорошо! – вы подняли руки в знак согласия, сдав позиции. – Простите, не хотелось вас обидеть.
- Для вашей же ясности, я могу сказать, что родился на кладбище и живу здесь уже шестьдесят семь лет!
- Поэтому вам свойственно так внезапно появляться? – вы не смогли скрыть ухмылку на своем лице.
Старик рассердился.
- Нет! Мне не свойственно появляться внезапно. Просто это вы невнимательны!
Вы поняли свою ошибку и осеклись, и после минуты неловкого молчания, все же решили прервать неудобную паузу.
- А можно поинтересоваться, как вы здесь росли и почему здесь?
Старик ответил как-то загадочно.
- Меня подкинули в неподходящее для подкидышей место. Проще говоря – выбросили. А остался жив я, может быть, благодаря мертвецам.
Вас слегка смутил такой ответ.
- Вы имеете в виду, что вас растили трупы?
- Имею. Мне кажется, что я рос во сне. Но сами рассудите, разве во сне могут пролетать дни и ночи?
Вы вспомнили свое недавнее существование.
- Конечно! Могут!
Старик усмехнулся.
- Они вырастили меня для того, чтобы я приглядывал за ними, ухаживал за каждой могилой, читал молитвы разных религий или пел гимн СССР умершим коммунистам. Это кладбище устарело. Здесь больше не производят похорон. Здесь они бродят по ночам и зовут меня. И я должен помочь… А вы случайно не из этого района?
Вам пришлось ответить туманно.
- Я обитаю совсем неподалеку.
В образовавшейся паузе вы не замечаете, как достаете из мокрых штанов сигареты и закуриваете, но они настолько промокли, что спички не в силах зажечь их.
- Выдать свежие? – старик потянулся в свой карман.
- Если можно, - ответили вы благодарно.
Старик дал вам две сигареты. Одну вы оставили держать в руках, другую – закурили. Старик вдруг резко оборачивается к вам, хватает за плечо и, очень честно заглядывая вам в глаза, как бы настаивая, говорит:
- Я чувствую, что вы сейчас единственный человек, который может меня понять. Хотите ли вы этого?
Он очень умоляюще смотрит на вас. И вы начинаете видеть в его глазах нечто такое, что отчасти напоминает именно вашу душу, ваш взгляд. Но вам не хватает совсем чуть-чуть, чтобы разгадать это, и вы решаете осторожно согласиться.
- Да, я могу помочь вам.
- Тогда допейте со мной чай. Я не люблю, когда напиток стынет без дела в кружках!
Вам было нечего сказать на это, и молча, сделав пару затяжек сигаретой, допили свой чай. Вдруг, после громкого глотка, старик произнес, устремив взор на печь:
- С другими людьми я пытался говорить на эту тему, но они меня не понимают. Так поймите вы! Пожалуйста! Мир, который находится за пределами этого кладбища – ерунда! Для меня – и для вас, я надеюсь – место здесь. Здесь царит правда и даже любовь, а там, - старик указывает пальцем в сторону выхода, - деньги. И я не хочу уходить отсюда. Здесь моя жизнь, здесь моя родня.
- Вы имеете в виду мертвецов? – недоверчиво ваши глаза превращаются в щелки, ибо правда уже близка.
Старик незаметно кивнул, и это не ускользнуло от ваших глаз.
- Не удивляйтесь. Вам еще многому учиться, чему учился я. Быть может, я скоро умру, и меня уж закопают как следует. Здесь обо мне позаботятся, возможно даже вы, а там, - старик снова указал пальцем на выход, - некому.
Вы врете:
- Я понимаю.
- Ни черта вы не понимаете! Вы можете обвести вокруг пальца продавщицу мороженого, но меня вы не проведете. Запомните – смерть гораздо мудрее жизни, ибо у людей уже нет возможности ошибаться. И здесь вы можете обрести истинный покой. Здесь будет любовь и рай. Здесь будут у вас истинные друзья – мертвецы. Они ведь очень хорошие. Они лучше, чем люди. Я хочу, чтобы вы остались.
Сомнения селятся в вашу душу, и вам хочется срочно вернуться в родную теплую постель.
- Вы говорите «рай». Как? А Бог?
Старик отмахивается от вашего вопроса.
- Бог тут ни при чем. Я говорю не о наших душах. О душах людей, которые остались там, за пределами этого старого кладбища, которые еще томятся в телесной оболочке. Вам известно, что грешники попадают в ад? Хотя, конечно же, вам известно! Кто же в наше время не читает книжки… Здесь покой, о котором души могут только мечтать. Вот, взгляните! – старик приглашает вас посмотреть за окно, и вы подходите к нему и глядите в темноту. Дождь тихо шелестит по земле. Ночная тишина и свет далеких уличных фонарей действуют на вас лучше валерьянки.
- И им уже никогда сюда не попасть, кладбище закрыто, - продолжает старик, - Только людям из прошлого очень повезло, когда их живые родственники хоронили их здесь, не подозревая, что делают усопших счастливыми избранниками. И конечно посчастливится тем, кто добросовестно присматривает за этим местом.
Вас начинает мучить догадка, что вам очень крупно повезло. Но это все лишь на уровне интуиции, и трезвый разум всегда готов дать отпор таким глупостям. Вы оборачиваетесь к старику.
- У меня такое ощущение, что вы знакомы с Богом.
- Не несите чепуху. Я из такой же плоти, как и вы. И не покидая кладбище вот уже почти семь десятков лет, я знаю гораздо больше, чем другие. Все, что творится там, за пределами, я узнаю от мертвецов. А они могут узнать все, потому что больше не обременены жизнью. Ведь это элементарно! Чего вы испугались?
И снова пауза. Пауза в странном непонимании. А, может быть, в странной правде, которая стала известна простому человеку. Но вы действительно промокли под дождем.
- Вы дрожите от холода и промокли. Давайте я разожгу печь. Это сейчас единственная от нее польза.
Старик подошел к печи, открыл окошко и подул внутрь. Моментально в печи вспыхивает огонь, и тепло начинает распространяться по помещению. Вы удивляетесь чудесам.
- Потрясающе!
- Познавший тайну смерти может многое. То, что не может обычный человек. Соблазнительно, не правда ли? Соглашайтесь на мое предложение, и вы узнаете все.
Вы боитесь. Очень уж у вас узкий выбор. Множество предрассудков, которые человечество копило тысячелетиями, вводят вас в сомнения. Правда ли… Старик так яро рассуждал о смерти и мертвецах, что в случае отказа вам не хотелось бы стать одним из них. Вы боитесь старика, боитесь правды и смерти, и поэтому боитесь ответить. Молчание. Старик перевел взгляд на печь:
- Это пламя рисует очертание горячего люка, куда и отпускают мертвецов в сосновых коробочках. Внутри пламя настолько бело, что я щурюсь, не в состоянии увидеть врата нашего следующего пути. А вот черный цвет как раз крепок для любых взглядов. Ха! Скромный путь – путь через пламя, будто существует только ад.
Старик улыбался, но когда он посмотрел на вас, его улыбка стала более коварной:
- Вы думаете, что рай – это всего лишь успокоение для уставших душ от битвы. Где поле битвы – наша жизнь.
- Нет, я так не думаю.
- Именно так вы и думаете! Старая мудрость забыта. Сейчас вам пудрят мозги. В фильмах главные герои – демоны со спиленными рогами – само воплощение доброты. И противопоставленные им злодеи с ангелоподобной внешностью. В книгах воспевают любовь, когда тоской скрывают истинное неумение любить, где поиск нового на самом деле – отсутствие терпения. И безусловно, новое развлечение – стань героем, убей полчища людей, ради добра и света пролей реки крови. Сильные мира сего, не предлагая благо, занимаются благотворительностью. Парадоксально, не правда ли? Я бы на месте Бога давно опустил руки. Терпит мать-земля грешников, дает им ходить, а потом хранит их тлен после смерти. Но мои мертвецы не такие! И у них есть еще силы напомнить о себе!
Старик резко закончил и обернулся к входной двери. Вы тоже посмотрели туда. Дверь была открыта. Мертвецы выходили из мрака дождя, очертаемые светом помещения. Они шли ровно, без протянутых вперед рук. Их шепот сливался в зловещий шелест. Этот звук пронизывал холодом ваше тело, будто зимний ветер, и был настолько громок среди этой тишины, что разбившаяся кружка, выпавшая из ваших рук, была взрывом. И тогда ворвался ветер.
Старик явно веселился, он прокричал:
- Слышите? Да! Они пришли, они рады вам! Хотите им помочь?! Хотите их утешить?! Хотите?!
- Да, да, да! Хочу! – услышали вы собственный голос.
И тут все стихло. Старик оказался совсем высохшим, таким же мертвецом. Он протянул вам руку. Кости, с серой, как пепел, высохшей кожей. Вы протягиваете свою руку, чтобы пожать ее. И едва успев коснуться ее, как старик тут же рассыпался в прах. Снова поднялся ветер, ворвался в крематорий, поднял огонь и много пыли. Все завертелось, у вас защипало глаза. И когда снова наступила тишина, все исчезло. Хлестал дождь за окном, барабанил по крыше. Одиноко горел огонь в печи, а вы сидели перед ней и грели руки.