Наконец-то впервые за последние пять лет, пришла настоящая весна. Солнце своими лучами пригревало белые лица с ввалившимися щеками, и ярко выраженными скулами. Птицы, вновь появились в нашем городе, они сидели на лысых деревьях, изредка издавая прекрасные звуки, но уши уже отвыкли от этого пения. Время было часов одиннадцать, на улицы города, стали выходить люди. Их худые силуэты, были очень похожи. На всех была одета яркая праздничная одежда, которую невозможно было увидеть в этой местности уже давно. Никаких парадных шествий и митингов сегодня не было, а до ближайшего праздника еще оставалось много дней. Всем ужасно хотелось, ощутить весну, которую ждали очень давно, на улицах было не протолкнуться. На голых ветвях деревьев, начинали распускаться почки, среди почерневшей от пролитой крови и пота земли, вновь, как когда-то давно, начинали появляться первые зеленые ростки травы. Каждый человек, что попадался на моем пути, улыбался и приветливо здоровался со мной. Некоторые ходили и пели песни, громко смеялись, и искренне радовались тому, что холодная и голодная зима, наконец-то закончилась. Я шел дальше, вдоль домов, в окнах, которых были женщины, их обворожительные улыбки, были направлены ко всему окружающему их миру, к каждой травинке, к каждому лучику, к каждому прохожему. Выйдя, на центральную площадь города, увидел большое количество палаток, торгующих всяческими сладостями. Здесь и околдовывающие своим запахом свежеиспеченные баранки, тающие во рту ватрушки, переливающиеся на солнце масляные блины, аппетитные пирожки с разнообразной начинкой, от всех этих продуктов, прилавки буквально ломились. Я подошел и съел пару пирожков, потом три блинчика, и запил все это свежим холодным молоком. Теплота, и приятная сытость, наполнили желудок. Лучи солнца, продолжали падать на мое лицо, на котором улыбка становилась все больше и больше. Взяв леденец на палочке, отправился ближе к сцене, на которой выступал дядька с большим животом, длинной лоснящейся бородой, и блестящими глазами. В его голосе, звонко звучали нотки радости, он говорил громко, активно жестикулируя руками. Обещая всем собравшимся, хорошую работу, отличный дом, и райское будущее. Чуть ниже помоста, на котором выступал бородач, собрался народ, и все внимательно слушали, периодически взрываясь аплодисментами. Настоящая жизнь, вновь воскресала после долгой, пятилетней спячки. Послушав красивые речи, о том, как завтрашний день преобразит всю нашу планету, и нас самих, отправился гулять дальше. Я шел по чистым улочкам, с яркими витринами магазинов, в них стояли небольшие ящики, которые показывали различные разноцветные картинки. В одном из них показывали, как раз того дядьку, которого видел несколько минут назад. В другом экране была очень красивая местность, огромный океан, с голубыми волнами простирался до самого горизонта, желтый песок, все вокруг покрыто зеленью, где-то в ветвях играют странные животные. Полюбовавшись, на этот невиданный и волшебный мир, двинулся дальше. Дорога моя шла мимо вновь работающих заводов, магазинов, набитых продуктами, красиво обстроенных домов. Вот стоит отреставрированная церковь, купола и кресты на ней, блестят, отражая падающие лучи солнца. Возле церкви народ, кто-то заходит, кто-то выходит, чудесный запах, умиротворенности, и благочестия витает в воздухе. Он тоже помогает весне растапливать смешанные с грязью остатки снега. Ручьи, спешат освежить неспешно пробуждающуюся землю, облака на небе, будто живые, играют со светом, отбрасывая забавные тени, на проклевывающуюся траву. Природа цветет, люди ликуют, жизнь распускается в виде почек, цветов, трав. Бабочка, с разноцветными крыльями кружит передо мной, то, поднимаясь ввысь, то медленно опускаясь мне на плечо. Через пятнадцать минут, оказался у себя дома. Мать сказала, чтобы мыл руки и садился за стол. Она налила большую тарелку супа, хоть я и недавно перекусил, но суп съел с огромным удовольствием. С каждой ложкой, которая оказывалась у меня в животе, улыбка становилась все шире и шире, в душе что-то звенело, и мне хотелось петь. Доев суп, мать отвела меня в комнату, и достала из шкафа, тетрадь и ручку торжественно объявив, что завтра я иду в школу. Бумага на тетрадях, еще сохранила приятый запах древесины, счастье переполняло меня всего, казалось, вот-вот лопну, от такого количества позитивных эмоций. Школа, как давно мечтал, оказаться в ней, наконец-то научиться читать и писать. Старенькое здание по соседству, в течение года, было переоборудовано в учебное заведение. Все кто мог, помогали, в его ремонте, одни красили стены, другие белили потолки, третьи собирали парты и стулья. Месяц назад работы были окончены, школа обрела новый вид. Ярко желтые стены, чистые окна, красная крыша и большая деревянная дверь, манили и старых и молодых научиться грамоте. Помню, давно уже, я был в одной школе. Но она была совсем другой, серые кирпичные стены, штукатурка, падающая с потолков, разбитые умывальники и унитазы, в некоторых классах битые окна. Я сидел за деревянной партой, и аккуратно выводил буквы написанные учителем на доске, как вдруг раздался громкий звук, и дождь из стекол оросил пол. Потом раздался еще один громкий удар, и учитель упал на пол. Половина черепа была разбита, оголяя мозги нашего преподавателя. Он умер не сразу, еще долго кричал неразборчивые слова, а из его головы сочилась красная липкая жидкость.
Меня разбудили сильные удары в спину, стволом автомата. Это были солдаты, они что-то громко говорили, моя мать лежавшая рядом со мной взяла меня за руку и мы пошли куда-то. Солдаты шли за нами, смеясь и крича непонятные слова. Мои рваные ботинки проваливались в снег, от чего пальцы на ногах быстро мерзли. Прохудившееся осеннее пальтишко, не спасало от январских морозов. Все тело тряслось от холода, пальцев на руках и ногах не чувствовал. Мы все шли и шли. Вдоль полуразрушенных домов, крыши и верхние этажи которых были снесены, словно часть черепа, из которой уродливо торчат мозги. Ни одного целого окна, лишь пустые сквозящие дыры на месте бывших рам, стены испещрены маленькими отверстиями. Разбитые стекла, и использованные гильзы валяются на каждом шагу. Когда вдалеке появляется недвижимо лежащий на земле силуэт, мать постоянно закрывает мне глаза, и тихонько всхлипывает. Ветер завывает что есть силы, метель бьет прямо в лицо, пронизывая изношенную одежду на каждом идущем в эту ужасную зиму, вперед под конвоем солдат. Желудок, продолжает протестовать, вот уже третий день, в моем животе не было ни крошки. Силы оставляли меня, даже идти было сложно, а о том чтобы вести борьбу с хищной метелью, и речи быть не могло. Солдаты, продолжали подталкивать автоматами тех, кто начинал отставать от общего режима ходьбы, иногда они били в затылок или по ногам, но наша шеренга, состоящая из десяти человек, продолжала двигаться вперед. Выйдя за пределы города, мы оказались на большой свалке. Ржавые и пробитые кастрюли, битые банки, прогнившие доски, бумаги с нарисованными на них изображениями, призывающими к активным действиям, все эти уже отжившие свое время предметы, покоились здесь. Снег идущий уже второй день без остановки, прикрывал это кладбище домашней утвари, создавая впечатление обычной зимы. Но все же сквозь эту заиндевевшую белизну, показывались различные ржавые трубы, и черные предметы. Зима при всей своей, бросающейся в глаза, нежности и заботе, все-таки не смогла закрыть мусор, хоть и старалась изо всех сил. Один из солдат, что-то громко крикнул, и все выстроились в ряд. Каждый из нас был ужасно истощен, сил хватало лишь на то чтобы, хоть как-то заставить сердце биться, а кровь бежать по телу. Солдаты, вскинули автоматы, передернули затворы и наставили их прямо на нас. Я что есть силы, сжал, материнскую руку, хоть мне и было всего одиннадцать лет, но я знал, что сейчас должно произойти. Слезы, наворачивались на глазах, и жаждали скатиться вниз, но я, сомкнул свои тонкие бледные губы, чтобы не заплакать, и принять этот поворот судьбы, как подобает настоящему, пусть еще и маленькому, но мужчине. Война, вошедшая внезапно в наш город, заставила время лететь с бешеной скоростью. Дети взрослели прямо на глазах, взрослые старели с каждым часом, пожилые люди просто умирали. Затянувшаяся в нашей местности зима, резко сократила все шансы, на выживание. Вошедшие, несколько месяцев назад, в город немцы, свели всю возможность жить до минимума. Из некогда веселого и уютного городка с населением в тридцать тысяч, остались лишь руины. Танки и самолеты разрушили центральную площадь, многие дома были сожжены, маленькие магазинчики разграблены, церковь осквернена. На месте бывшей школы, теперь были казармы солдат, из которых каждый вечер доносились смех, песни, и стоны женщин. Оставшихся в живых горожан осталось, около тысячи, многие умерли сами от голода и холода, других убили, третьих отправили в лагеря. Любая альтернатива была уничтожена, был выбор, либо взрослеть и принимать происходящее как оно есть, либо умереть. Я выбрал первое. Отсутствие пищи, пронизывающая вьюга, непрекращающийся страх смерти, все это с каждым часом, заставляли думать о собственной безысходности. Лишь теплые руки матери, и сны о прекрасном будущем, заставляли меня находить в себе силы, чтобы выжить. Раздался глухой, громкий звук, яркая вспышка, вырывающаяся из дула, а потом лишь белые точки, которые размножаются с неудержимой скоростью, закрывая собой все, что было видимо раньше. Лучи солнца, улыбка матери, ящики с цветными картинками, школьные тетради, солдаты в немецкой форме, валяющийся на полу учитель, бескрайний океан, пляжи и дивные животные, играющиеся в листве, все это мелькало перед моими глазами. Я не мог сфокусироваться на чем-то одном, абсолютно не ощущал своего тела. Последнее что увидел, перед собой, как из черной земли, во все-таки наступившей весне, растет красный тюльпан, который неудержимо тянется к небу.