Все могло бы не случиться. Или было бы по-другому совсем. Хуже? – Не знаю, нет, наверно. Просто по-другому. Обычно.
Да, именно так – обычно. Предвидено.
Хотя не могло бы так быть, даже если и очень постараться. Ничего бы не получилось. С Ней ничего обычно быть не может. Я-то это хорошо знаю уже, а все равно удивляюсь иногда.
Нет, вы не подумайте, что я люблю всякие неожиданности и сюрпризы. Вовсе нет. Даже наоборот, я к любым переменам очень настороженно отношусь: мне надо заранее узнать о том, какая неожиданность меня ждет, чтобы успеть привыкнуть к ней. Скучно? Не правда, ничуть не скучно. Зато спокойно.
Ну да, я знаю, что сюрпризы приятными бывают, и неожиданности – тоже. Но мне от этого легче не делается, все равно привыкать надо заранее. А Она – полная моя противоположность в этом, Ей жизнь только тогда и кажется насыщенной и интересной, когда в ней полно неожиданных приключений и событий. Я, конечно, привыкаю постепенно к этому, как и Она к моему восприятию – мы уже несколько лет знакомы. Но иногда случаются совершенно невероятные вещи.
В этот раз, казалось бы, все уже между нами было условлено. Она знала, что времени у меня нет: мне уезжать надолго надо было через несколько дней, а Она хотела еще раз перед моим отъездом встретиться. Мне этого тоже очень хотелось, хотя и представлялось невозможным. В самом деле, еще столько всего надо было успеть перед отъездом, а если бы Она приехала в гости – пусть даже на пару дней, как Она предлагала, – надо было бы Ее принять как следует – иначе и быть не может. А дома – хаос, как после сотворения земли. Коробки открытые стоят, вещи на диване и стульях… Про себя я не говорю – нетрудно догадаться, на что похож человек, два дня уже не вылезающий из дома.
Что Она задумала, мне было неизвестно. То есть, конечно, Она почти слезно умоляла меня о встрече, говорила, что нам непременно нужно увидеться до моего отъезда, что жить без меня не может… Лестно, очень лестно такое услышать, но мне на этот раз от этих слов совсем не по себе было. Что же мне, не уезжать теперь? Тоже невозможно. А сознавать, что огорчаешь любимую девушку, слишком мучительно.
В общем, мне казалось, что из моих ответов Она должна была понять, что встреча эта была бы крайне несвоевременна, как бы мне ни хотелось видеть Ее. Она же, видимо, из всего сказанного поняла лишь то, что я хочу Ее видеть. Да, забавно мысль девичья устроена!
Что было с ней потом – вопрос не ко мне. У меня все эти дни были заняты; это и к лучшему, наверно. Иначе мне от навязчивых мыслей сбежать бы не удалось.
Все случилось за неделю до моего отъезда. В тот день шел дождь, было сыро и пасмурно. Вылезать из дома не было никакого желания, и времени на это тоже не было. Все мои променады в этот день ограничивались исключительно пространством квартиры. Комната-ванная-гостиная-кухня-комната.
Среди дня раздается звонок в дверь. Я, разумеется, не жду никого, но любопытство сильнее оказывается. Подождав немного, подхожу к окну, чтобы разглядеть незадачливого гостя, встаю за шторой, чтобы меня видно не было (мало ли, кто пришел!), и вдруг – розовая вспышка! У меня даже времени рассмотреть как следует посетителя не было – так быстро все случилось. Хорошо еще, что шторы дома плотные, сквозь них с улицы ничего не видно. Впрочем, рассматривать мне и не нужно было: цвет говорил сам за себя. Кто еще это мог быть, как не Она? Розовый, всех видов и оттенков, – это Она, это Ее жизнь. И цвет этот Ей чудесно идет, но даже мне иногда кажется, что его слишком много в Ней. Но – такая Она, и такой только Она мне и видится. «The Pink Marquise» – это про Нее.
«А вдруг все-таки не Она? Мало ли девушек в розовых одеждах! – Ну да, конечно, в нашем городе! Где небо почти все время серое, и люди такие же. А Она… Ее сразу видно, Она другая. – Но, может быть, показалось? Или – неужели Она действительно приехала? Что же теперь?..»
«Все, все! Хватит размышлять об этом! Дела еще ждут, а времени почти не осталось». Это я так думаю, пытаюсь отвлечься от пережитой неожиданности. Я же говорю, что терпеть не могу сюрпризы! Теперь я уже с трудом вспоминаю, зачем мне вообще потребовалось в комнату зайти в тот момент. Чертово любопытство!
Несколько часов спустя снова звонок в дверь. На этот раз я уже не поддамся любопытству. Кто бы там ни был, мне не до него сейчас. «Никого нет дома!» – Догадаются?..
Кажется, сработало. Тихо. Продолжаю сборы.
Чуть позже, пока я в комнате что-то ищу, звонит телефон. Выключаю свет, иду в гостиную, беру мобильный – Она! Мне радостно становится почему-то, отвечаю. Первое, что слышу после приветствия: «Если бы ответили минуту назад, вы бы могли меня в окно увидеть. Я как раз напротив стояла».
А! – я даже не знаю хорошенько, что ответить на это. Кажется, именно это «аа!» я и произношу. Пауза. Я в растерянности – Она здесь, я дома, Она это знает теперь, а принять Ее я никак не могу. Все это слишком неожиданно. Она пытается шутить, хотя я чувствую, что Ей, как и мне, вовсе не до смеха сейчас, и мне приходится снова говорить «я не могу!» в ответ на Ее желание увидеть меня сейчас. Я действительно НЕ МОГУ! Только Она почему-то никак не хочет это понять. Разговор не идет. Она говорит, повторяет все то, что уже писала раньше, и мне все это уже давно известно тоже, но я слушаю – слушаю, не прерывая, не вдумываясь в то, что Она произносит. Просто слушаю Ее голос, знаю, что Она здесь… И Она тоже – молчит, слушая мое молчание. И мы как будто вместе – через телефонную трубку. Это уже что-то сюрреалистическое. Связь обрывается – жму на клавишу телефона, у меня нет слов.
Черт-черт-черт! Все, мир снова перевернулся. Где то хрупкое равновесие, которое еще как-то помогало мне держаться и справляться со всеми навалившимися на меня в последние дни делами? Где оно? – Рассеялось, исчезло.
Черт! – снова думаю я, как будто это мне поможет. «Вы мне все мысли путаете!» – давно это было написано, но с тех пор ничего не изменилось. Стоит появиться Ей – и все, жизнь меняется в долю секунды, я уже не могу думать и жить так, как обычно, в гордом своем одиночестве. Она сама не знает, какое смятение вносит в мое существование. Приятное смятение, не скрою, но к нему тоже надо привыкнуть.
Она здесь – приехала, вопреки моим предупреждениям, вопреки здравому смыслу. Сколько дней Она пробудет?.. Может быть, еще не поздно?.. А сколько времени сейчас? – (Смотрю на часы). Нет, уже поздно. Пока я соберусь, пока дойду до гостиницы (интересно, а где Она остановилась?), станет совсем темно, и не известно еще, в каком Она теперь настроении. Может быть, ей вообще меня видеть больше не хочется?
Что Она обо мне подумала в тот вечер? Ничего хорошего, тут даже сомнений быть не может. Она, конечно, потом будет отрицать это, в лучшей своей манере, но – как иначе можно думать о человеке, который себя так ведет? Не по-джентельменски, это еще мягко сказано.
Пытаюсь отвлечься от этих мыслей чтением. Немного помогает, как и душ перед сном. Среди ночи отправляю смс-ку – на всякий случай, чтобы хоть как-то извиниться за этот вечер. Надо ли?.. А вдруг еще не все потеряно? – Получаю ответ. Она чудная! Проснулась, чтобы написать мне сообщение, и как будто не сердится совсем. Удивительная Она.
На следующий день, ближе к вечеру, я думаю, что основные дела сделаны, а все, что еще осталось, можно будет позже завершить. Не знаю, где найти время на все, но… Она здесь, и я хочу Ее видеть. И не пять минут, конечно, как Она предлагала накануне. Какие еще пять минут могут быть!
Звоню Ей. Договариваемся через полчаса встретиться в ее отеле – мне туда всего пять минут идти! Привожу себя в порядок, вдруг – звонок. На этот раз отец. Сговорились они все, что ли?! Нет, мне приятно его видеть, конечно, но зачем же так не вовремя предупреждать о своем визите? «Я в пути, минут через 10 буду у тебя». Почему он думает, что у меня полно свободного времени и я обязательно в этот час буду дома? Пусть приходит, раз уж он и так почти здесь, но я все равно уйду скоро. Сам виноват. Надо было раньше о своих планах объявить.
Он, разумеется, обиделся, что у меня уже другие планы на вечер оказались. «Последние выходные вместе!..» Не люблю я эти домашние сцены, у меня от них настроение всегда портится. Но что делать, если он так несвоевременно объявился! У меня свидание через десять минут, а тут отец в гости приезжает. Можно было бы все устроить, и Она бы поняла, несомненно, но сейчас – если я вот так неожиданно снова отменю нашу встречу, что Она подумает? И кто я после этого буду?
Настроение отвратительное, как и погода. Почти бегу до гостиницы – немного лучше делается.
Поднимаюсь на второй этаж, стучу в дверь. Дверь открывается – я захожу, дверь закрывается – наконец я Ее вижу. Да, Она тоже готовилась к нашей встрече – несмотря на дождь на улице, на ней открытое летнее вечернее платье из черного кружева на розовой подкладке (я же говорю, что без розового Она не Она!) и розовые босоножки, в светлых завитых волосах – черная лента. Настоящая коллекционная куколка! Платье особенно интересное, позволяет довольно многое рассмотреть и еще о большем догадаться. То самое платье, я сразу понимаю. А Она смотрит на меня счастливо-влюбленными глазами… Завораживает.
Коротко обмениваемся новостями за день, потом решаем отправиться в ресторан. Она накидывает на плечи широкий ярко-розовый палантин – точно, именно он тогда мне и показался в окне розовой вспышкой. – Она улыбается, смущенно немного, но и радостно тоже. Красивая…
В ресторане – традиционно заказываем торт-меренгу с клубникой и бутылку красного сухого вина. Есть что-то ни Ей, ни мне не хочется. Разговариваем обо всем на свете, молчим, улыбаемся… Ее искристый взгляд все время останавливается на мне – и подолгу, и даже через стекло бокала, как будто Она пьет меня вместе с вином. И я тоже не могу отвести от нее глаз:
- Вы сказочно выглядите! То есть, вы всегда так одеваетесь, но сегодня вы необыкновенно красивы!
- Спасибо! Вы тоже прекрасно выглядите.
- Это я для вас стараюсь.
- Я тоже только для вас так одеваюсь. Мне нравится быть для вас красивой.
- Что-то в этом есть, бесспорно. Только вы слишком уж высоко установили планку.
- Я не нарочно, вы же знаете. Вы сами меня так видели всегда…
Потом мне вдруг вечер с отцом вспоминается – делюсь с Ней своими безрадужными мыслями. Она соглашается, что мы могли бы и позже увидеться, если так нужно было, хотя, конечно, Ей не хотелось бы провести со мной слишком мало времени. Но – что случилось, то случилось, и времени у нас – до следующего дня.
Глядя на Нее вдруг осознаю, что мне почти невыносима мысль о разлуке «насовсем». Она отвечает, что все от меня зависит, если только я не передумаю встретиться в будущем.
- А что будет, если я передумаю?
- Мне тогда тоже придется «передумать».
Вспоминаем наши прошлые встречи в этом же ресторане. Первый раз – этой зимой, в феврале.
Мы, кажется, самые последние посетители. Пора возвращаться. Официанты услужливо улыбаются, но мы уже не обращаем на них внимания.
На улице тихая сентябрьская ночь. Мы идем, обнявшись, по старым мощеным улицам, и мне так приятно чувствовать Ее тепло, ощущать легкий аромат духов (кажется, это те самые, которые Она получила в подарок от меня), что я неожиданно склоняюсь к Ней и целую Ее в шею. Она нежно улыбается, склонив голову мне на плечо, и еще крепче обняв меня.
И потом, уже в гостинице, мы из праздного любопытства изучали содержимое мини-бара, а Она сидела перед ним на коленях, доставая и убирая обратно маленькие бутылочки с разными ликерами. Закрыв дверцу бара, Она развернулась ко мне, заглянув прямо в глаза с такой непередаваемой любовью и нежностью, что ответить на это можно было только одним способом.
Минуту спустя Она уже сидела рядом со мной на кровати, но и это длилось недолго. Она была такой нежной, и одновременно с тем – страстной; очаровывающей и очаровательной. Она удивляется, когда я называю Ее котенком, но это самое верное определение – милый, нежный котенок, которому так хочется, чтобы его приласкали, или иначе – чувственная женщина (Ей это определение нравится больше). Но, как ни назвать, все это – Она.