Встречаются ЛЮБОВЬ и ДРУЖБА.
- Скажи, - спрашивает Любовь у Дружбы, - зачем нужна ты, если у людей есть Я?
- А я дарю людям улыбки там, где ты оставляешь только горькие слезы.
(Притча)
Виталик.
Виталий лежал без движения на холодном мокром асфальте и с ужасом смотрел, как огромное колесо грузовика стремительно приближается к его лицу. В последний момент он попробовал загородиться от механической громадины рукой, но та уже не слушалась - была сломана…
Правильно говорят люди, что в последний момент жизни всё её содержание стремительно проносится перед глазами.
Первым почему-то промелькнул момент, когда маленький Виталик катался с ледяной горки, которую соорудили во дворе соседского дома.
Такие горки появлялись каждую зиму. Иногда они бывали полностью ледяными, но изредка взрослые дядьки сооружали что-то грандиозное из досок и бревен, и получалась конструкция сомнительного качества, которая после недели интенсивной эксплуатации ходила ходуном. Но кататься очень хотелось, и дети, наплевав на запреты родителей, продолжали висеть на ней гроздьями и с визгом, гиканьем и криками съезжали вниз. Ледяная поверхность деревянной горки быстро снашивалась и вскоре на её наклонной поверхности, там, где торчали шляпки гвоздей, висели обрывки ниток от порванных штанов ребятишек.
Висели, но не в тот раз. Тогда был очень счастливый день - День его Рождения. Тогда, как нарочно, с вечера горку заново залили водой, чтобы к утру она блестела новым льдом. Очень скользким блестящим прозрачным льдом.
Этот день ждешь весь год. Так хочется стать постарше. Побыстрее бы он опять пришел. Но больше всего хочется в этот день подарков. Именно подарков. Их бывает много: от папы с мамой, от дедушки с бабушкой, от друзей и подружек, от знакомых. И все подарки такие необычные!.. Книжки, игрушки, шоколадки или ещё какая-нибудь вкусность. А мама в этот день готовит на стол что-то необычное. Такое, что бывает очень редко. И не потому, что она ленится стоять у газовой плиты. Просто, денег у мамы мало, а отец... Отца нет. Вернее, он - есть, но его - нет! Родители разошлись. Но подарок от папы всегда есть - самый большой и самый необычный.
И помимо всего прочего, в этот год он идет в школу. В первый класс! Это самый счастливый год в его жизни!
К сожалению, подарки от гостей и праздничный стол будут только вечером. А сейчас Виталька должен идти гулять, чтобы не мешаться маме под ногами. И чтобы она успела подготовиться к приему гостей.
Завернув за угол соседской пятиэтажки, мальчик пожалел, что пошел туда. На горке было столько народу, что кататься почти перехотелось! А под ложечкой неприятно засосало…
Черт! Придется ждать своей очереди и кататься тогда, когда старшие мальчишки будут внизу. Иначе столкнут по наклонной горке. Это так неприятно - плюхаться попой на скользкую поверхность горки и катиться вниз под глупый гогот взрослых пацанов. Плохо, если ещё и девчонки знакомые смеются. Еще хуже, если бьёшься при этом головой или спиной. Бывало, что искры из глаз заставляли прекращать это "чудесное" гуляние, как, например, два дня назад.
Но сегодня нельзя возвращаться домой. Там идет подготовка к празднованию его же дня рождения.
С гулкобухающим сердцем он осторожно и неуверенно подошел к деревянной горке.
- Подвинься, пацан, - и Витальку несильно оттолкнули от лесенки, по которой следовало карабкаться наверх.
Мальчик посмотрел вверх. Там веселились и толкались взрослые ребята. Потом кто-то очень громко крикнул и покатился вниз, вперед спиной, задрав при этом свои ноги высоко над головой. Дружный гогот сопровождал этот ритуал скатывания с ледяной горы.
- Виталька, привет! Ты чего тут стоишь? Айда, кататься! - Тимка, его закадычный дружок, потянул его за собой наверх по лесенке.
- Мне нельзя сегодня мочиться! - прокричал ему Виталик.
- Почему? - Тимка схватил его за варежку, которая висела на резинке из рукава, и потащил Виталика на самый верх горки.
- Ты что, забыл что ли? У меня ж сегодня день рождения! Мне мама не велела валяться в снегу. Штаны-то сушить уже негде! Все батареи заняты моей мокрой одеждой. Она обещала наказать, если приду мокрым, - Виталька старался переорать крики взрослых мальчишек. - Ты же тоже ко мне сегодня идешь! Не забыл?
- Нет! Я не забыл. Приду! С подарком! - он довольно улыбнулся. - Но твоя мама не будет тебя сегодня наказывать. У тебя ж день рождения. Пожалеет...
Тимка иногда говорил дельные вещи. Как Виталька сам до этого не додумался? А, ведь, правда! Мама, наверняка, ему ВСЁ сегодня простит. И мокрую от снега одежду и еще что-нибудь.
- А!... - Виталька махнул рукой. - Пошли кататься! Айда вниз! - и он, быстро вскарабкавшись наверх и немного разогнавшись, присел на корточки и стремительно покатился вниз, опираясь на варежки, чтобы не упасть, если потеряешь равновесие.
Старшие мальчишки не ожидали от малышни такой прыти и даже не успели толкнуть их в спину. Сзади раздались только их недовольные крики и продолжительный свист в два пальца.
Друзья катились друг за другом долго. Даже пересекли дорогу, по которой иногда во двор заезжали машины, и съехали в кювет.
- ЗдОрово, да? - Тимка заглядывал Витальке в глаза.
Он был младше Виталика и старался делать так, чтобы его старший дружок не злился на него без повода и не обижался.
- Ага! - Виталька улыбнулся другу в ответ. - Бежим?
И они понеслись назад к горке вдоль ледяного желоба.
- Давайте! Давайте! Поднимайтесь! Щас мы вам поможем спуститься вниз немного побыстрее! - один из старшеклассников обещал им "веселую" жизнь.
- Ему нельзя сегодня в снегу валяться! - попытался разрядить обстановку Тимка.
- Да, что ты говоришь? - все тот же старшеклассник не спускал с них глаз. - И почему же?
- У него сегодня день рождения! И его мама запретила ему валяться! Иначе, будет сильно ругать! - Тимка не боялся эту весёлую компанию.
- Тогда мы тебя подтолкнем! - взрослый пацан от предвкушения удовольствия даже в перчатки захлопал. А потом заорал громко на весь двор на блатной манер:
"Отец мой - Ленин.
Мать - Надежда Крупская.
А дед - Калинин Михаил.
Мы жили весело
на Красной площади.
Усатый Сталин
к нам обедать приходил."
- Попробуйте, если поймаете! - и юркий Виталькин дружок, просочившись через частокол рук и ног, которые тянулись к его спине и попе, опять разогнался и, присев на собственную согнутую ногу, покатился вниз. При этом он еще умудрился подстелить под нее какую-то обтрепанную картонку.
Виталик попытался повторить его маневр, но замешкался и споткнулся об кого-то. Скорость оказалась небольшой, и где-то на середине ледяной дорожки он почти остановился. Его стали нагонять другие ребята и сильно подталкивать вперед. Встать на ноги не получилось - сбивали. Отползти в сторону - тоже. Ледяной желоб не выпускал своих пленников.
Получилась куча-мала. И всю эту массу перемешанных детских тел сдерживал собой Виталька.
Слишком поздно мальчик заметил, как во двор въехал "Москвич - 407". Он ехал довольно шустро и вскоре должен был проехать по тому месту, где ледяной желоб пересекается с дорогой.
Мозг Виталика быстро просчитал, что автомобиль и куча-мала вскоре пересекутся и столкнутся. И чтобы избежать этого, нужно или каким-то образом выкарабкаться из массы копошащихся тел и покинуть ледяной желоб, или прибавить скорости, чтобы проскочить перед носом автомобиля или срочно затормозить.
Ни первого, ни второго сделать никак не получалось. Тогда Виталик предпринял попытку затормозить. Мокрые варежки с силой прижались к ледяным скользким стенкам желоба. Бесполезно... Сдержать такую кучу-малу маленькому мальчику было не под силу.
А груда штампованного железа с рычащим двигателем неумолимо приближалась. Уже и другие дети заметили, что столкновение неизбежно и дружно заверещали.
Виталик всеми своими детскими силами упирался руками в шлифованный лед. Было даже больно. Его ноги тоже искали опору, но ее не было. Поэтому все движения были беспорядочны и напрасны. Они только отнимали силы.
Наконец, и водитель "Москвича" увидел, что ему наперерез несется куча-мала из детских тел. Глаза полные ужаса говорили о состоянии шофёра. Он ударил ногой по тормозам, но было уже поздно. Тяжелая машина скользила по накатанной дороге вперёд, несмотря на то, что колеса автомобиля были заблокированы и уже не вращались. Толку от тормозов было мало.
"Москвич" проехал передними колёсами по льду желоба, а вытянутые ноги Виталика уже заехали под дно автомобиля.
Тело мальчика и голова в мягкой меховой шапке ударились плашмя об дверь автомобиля. Удар был очень чувствительным. В груди что-то хрустнуло и отдалось тупой болью по всему тельцу.
Время замедлило свой бег.
Кино времени остановилось...
Задние колёса "Москвича" неумолимо приближались к вытянутым ногам Виталика. Сантиметр за сантиметром. Они скользили по снегу, не вращаясь, и стало просто жутко. Было очень страшно. Очень... До спазмов в животе.
Парадокс - колёса не вращались, но они несли смерть!
«Всё! - пронеслось в его голове. - Меня сейчас задавят, и я умру. Меня больше никогда не будет. Мама! Где ты? Помоги! Мне так страшно! Я хочу жить... Очень хочу...»
Холодная резина колес дотронулась до штанишек Виталика, и по притихшему двору разнесся жуткий треск.
Сознание мальчика помутилось. Перед глазами поплыли миллиарды черных и белых точек.
«Это трещат мои кости, - пронеслось в голове. - Как же я буду без ног? Сейчас будет очень больно и из меня польётся кровь. И вытечет вся на снег. Я умру. А потом маме всё расскажут. Она увидит меня мёртвого и будет горько плакать. И папа будет плакать... И бабушка с дедушкой... А дальше что будет? Наверное, ничего...»
Но сознание отключилось не до конца. Глаза продолжали фиксировать происходящее событие.
Сегодня все-таки был его день рождения, и судьба подарила ему ещё один шанс. Это был ЕЁ подарок.
Плотно сжатые ноги Виталика уцелели. Никто их не переехал и не повредил. Случилось так, что заблокированные колеса "Москвича" своей массой просто повернули все тело мальчика под прямым углом и проскользили рядом, вдоль тела, не причинив ему никакого вреда. А передние колеса в этот момент наехали на старый кусок фанерки, брошенный кем-то из ребятишек. Старая фанера не выдержала такого натиска, и жизнь её закончилась жутким треском, который и услышал весь двор.
Сознание мальчика медленно возвращалось к нему. Он сидел в стороне от дороги, опершись спиной о придорожный фонарный столб. Постепенно Виталик стал воспринимать окружающий мир. Перед ним какая-то тётенька стояла на коленях и совала ему под нос маленькую склянку с вонючей жидкостью.
- Слава Богу! Жив! У тебя болит что-нибудь, мальчик? - она тихонько и аккуратно ощупала его тело. - Нет... Ну и хорошо. Всё цело... Ты посиди немного. Подыши воздухом... Я к тебе еще подойду. До дому помогу дойти.
И она побежала к "Москвичу".
Рядом с сидящим Виталиком стоял Тимка и громко плакал:
- Виталька! Очнись, пожалуйста. Ты живой? Ну, Виталь... Ну, скажи что-нибудь...
Сопли и слезы были обильно размазаны по его лицу. Он тряс Виталика за плечо, постоянно заглядывая ему в глаза. И когда он понял, что сознание вернулось к другу, он еще громче завыл и, упав на колени, обнял друга.
- Виталь! Ты живой... Я так испугался... Честное слово, испугался. Я думал, что ты умер.
- Тим! - Виталик положил тяжелую, не свою, руку на плечо дружку. - Тимка! Пожалуйста, не говори ничего моей маме. Она же убьет меня..., - и слезы радости покатились по его щекам.
- Я не буду говорить... Не бойся, - Тимка, наконец, улыбнулся виновато и стал помогать Виталику подняться на ватные ноги.
А в стороне несколько женщин пытались наказать нерадивого шофера. Какая-то толстая тетенька молотила наотмашь сеткой с двумя батонами по голове мужчине. Удары получались звучными и сочными.
- Сволочь! Зараза! - приговаривала она зло. - Ты что, гадина, не видишь, что здесь дети играют? Ты куда несешься по всему двору на своей колымаге, собака бешенная?
- Женщина! Успокойтесь! - пыталась ее урезонить та тётенька, которая секунду назад совала вонючую склянку под нос Виталику. - Мальчик жив! И с ним даже ничего не случилось! Вон он сидит с открытыми глазами у столба! Не бейте моего мужа, прошу Вас! Всё же обошлось...
Мужик в кроликовой шапке вырвался из круга разъяренных женщин и бросился к Виталику.
- Пацан! Ты жив? Где больно, скажи мне! - он с испуганными глазами пытался виновато улыбаться. - У тебя ничего не сломано? Ничего не болит?
- Нет, дяденька. У меня все хорошо. Просто я сильно испугался, - мальчик виновато шмыгал носом, слизывая языком катящиеся по щекам слёзы.
- Ты прости меня, пожалуйста, пацан. Я же не нарочно.., - дяденька сидел на коленях и нежно держал ладони Виталика в своих руках.
Было так непривычно... Взрослый дяденька просит у него прощение, стоя на коленках.
- У меня ничего не болит. Не волнуйтесь, дяденька. Я пойду, ладно? - и Виталик, подняв с земли какую-то картонку, очень медленно пошел с Тимкой в сторону своего дома.
Сзади громко хлопнули двери, взвыл натужно и громко мотор, и "Москвич" рванул прочь со страшного двора.
Два мальчика грустно брели домой.
Подняв заплаканные глаза, Виталик к своему изумлению увидел, как навстречу ему бежит его мама. Она подскочила к ним, вся такая растрепанная и незастегнутая, и сразу задала мучивший ее вопрос:
- Виталик! Бабушка стояла у окна на кухне и видела, как какой-то малыш попал у ледяной горки под машину. Ты не знаешь, там всё в порядке? Малыш жив?
- Там было всё нормально... Мама! Под машину попал я, - Виталик почувствовал, что сейчас что-то будет.
- Как ты? - она на секунду потеряла дар речи. - Бабушка видела ТЕБЯ?
- Да, мама.
- Ты с ума сошел? Как ты мог! - она схватила его за плечи и стала трясти, как тряпичную куклу. - Как ты мог? Почему ты молчишь? Почему ты мучаешь меня?
Потом она резко повернула его и стала ладонью шлепать его по попе. Было больно и обидно.
- Ну-ка, быстро домой!
- Мама! Но я же не нарочно. Честное слово! - Виталька старался бежать быстрее мамы, чтобы ее тяжелая рука не достала его маленькую попу. - За что?! Спроси Тимку. Он всё расскажет! - слёзы обиды брызнули из глаз.
- Тётя Галя! Он вправду не виноват! - Тимка бежал сзади и пытался оправдать своего друга. - Его в спину толкали другие ребята. Я видел. Он просто не мог остановиться и заехал под "Москвич". Я видел. Он это сделал не нарочно!
Виталька бежал впереди, его мать за ним, а процессию замыкал маленький дружок. Так они и в подъезд забежали. Друг за другом.
Виталька быстро перебирал ногами по ступенькам и громко на весь подъезд плакал. Мать старалась не отставать от него и тоже плакала. Сзади семенил по ступенькам Тимка, громко ревел за компанию и с сожалением и страхом наблюдал за расправой над любимым другом.
Как несправедлив мир! Мало того, что сам пострадал незаслуженно, так еще и бит оказался. В такой день! В собственный день рождения, которого ждешь целый год!
- Мама! Представляете! Это НАШ попал под машину! - мама сразу с порога всё выложила бабушке.
- Как НАШ! Это Виталика машина задавила? - бабушка с размаху уселась на табуретку и стала беспомощно хватать ртом воздух.
- Мама! Успокойтесь! Всё нормально! Я его домой приволокла! - она "представила" Виталика перед бабушкой.
Внук виновато опустил голову...
Дальше он не слушал, что ему говорят. Потоки речи лились с двух сторон. Слишком много всего навалилось. Он просто сел рядом с бабушкой на стул и прижался к ней щекой.
- Ну ладно... Успокойся. Жив, и слава богу! - бабушка обняла Виталика и поцеловала его в макушку, потом в солёную щеку. - Всё будет хорошо... Не плачь. Иди, орешков поешь, что тебе дедушка прислал.
- Мама! Ну, как так можно? Тут стараешься-стараешься... Бьешься-бьешься, а он такое вытворяет!
- Галя! Ну, он же не нарочно. Такое со всяким бывает. Я же на своего тоже всё время злилась и ругалась, когда он мальчишкой был, а потом махнула рукой. Чему быть - того не миновать.
И Виталик понял, что его, несмотря на все проделки, простили и бить сегодня больше не будут.
В этот день Виталик впервые узнал значение слова ЛЮБОВЬ. Материнская любовь... Мама его очень любила, хоть он и получил от нее много незаслуженных шлепков по попе. Она его так сильно любила, что не могла сдерживать собственных эмоций и выплескивала их на него. В виде побоев. И он простил её. Нужно УМЕТЬ прощать людям чужие ошибки. И чем раньше это поймешь - тем легче жить.
А вечером, лежа в постели, он задал вопрос, который так давно его мучил:
- Мама! А почему вы с папой назвали меня Виталиком?
- Не знаю, почему... Не помню... Понравилось это имя. И потом... Был такой герой - Виталий Бонивур. Дедушка хотел, чтобы в честь него назвали и тебя.
- А почему меня тогда не назвали Лениным? Он же главнее этого Виталия Бонивура!
- Ну, ты и вопросы задаешь... Спи давай!
И мама выключила свет.