На следующий день, когда холодный северный ветер сгибал деревья, Зарэо, сидя у очага, рассказывал детям, как он гостил у своего зятя (вернее, мужа своей племянницы Оэлай) в Энни-оиэ.
- Там уже все алтари посвящены Уурту и даже в бывших храмах Всесветлого приносят в жертву коней.
- Это очень грустно, отец, - сказала Раогай.
- Эти фроуэрцы! – воскликнул Раогаэ, стискивая рукоять кинжала. – Ненавижу их!
- Как там наша Оэлай? – спросила Раогаэ.
- Грустит по родному дому… Но скоро она подарит своему мужу наследника, а мне – внука, и перестанет грустить! – ответил воевода.
- А что, если это будет девочка? – лукаво спросила Раогай.
- Сохрани Всесветлый, - махнул рукой Зарэо. – С девчонками столько хлопот!
Тут он, словно вспомнив что-то, нахмурил брови и заговорил все громче и громче:
- К слову, дочь – полагаю, что ты проводила с Сашиа каждый вечер, учась вышиванию и приличному для девицы поведению? А?! Что ты замолчала?! Пусть твой брат мне ответит вместо тебя!..
- Отец, я не знаю, право… Вечерами у нас занятия у ли-шо-Миоци. По землемерию и астрономии, - быстро ответил Раогаэ, отводя глаза в сторону.
- Я не буду учиться у Сашиа, отец! – закричала Раогай, вскакивая на ноги и бросая полено в очаг. Языки пламени взметнулись, едва не выпрыгнув через решетку. – Кто она такая?!
- Кто она такая?! – прогремел Зарэо. – Она – воспитанница дев Шу-эна, сестра белогорца… а ты… ты… ты уже опозорила мои седины! Зачем ты потащилась на праздник Фериана, подобно распущенным девкам поселян?! Не знаю, что случилось бы с тобой там, если бы не ли-Игэа!.. Так ты в эти дни ничего не делала?! Ты ослушалась меня?!
Раогаэ уже открыла рот, чтобы что-то ответить, но слова замерли на ее языке. Отец никогда так не сердился на нее. Раогаэ сделал за спиной разгневанного родителя безнадежный жест.
- Позови Сашиа, сын, - громыхнул Зарэо, откинулся на подушку и хлебнул из чаши. Он был готов вершить правосудие.
- Принеси-ка мне чресседельный ремень, - кивнул он рабу, подававшему вино. – Он мне скоро пригодится.
Раогаэ, побледнев, прислонилась к ковру на стене, расшитому сценами из охоты на оленей и других зверей и зверюшек. До этого момента она никогда не обращала внимания на маленького зайчонка, прячущегося под кочкой от охотничьей собаки. Теперь эта вышивка отчего-то бросилась ей в глаза.
- Вы звали меня, мкэ Зарэо? – раздался негромкий голос, очень похожий на голос Миоци по интонации, но выше и мягче.
- Да, дитя мое. Как тебе жилось у нас? Садись, расскажи мне.
Сашиа аккуратно села на циновку на почтительном расстоянии от воеводы и ответила:
- Спасибо за гостеприимство. Под кровом вашего дома у меня ни в чем не было нужды, ли-Зарэо.
- Училась ли моя дочь вышивать, как я ей велел, или… - он перевел глаза на Раогай, ставшей уже почти неотличимой от зайчонка с вышивки, -…или ты опять из лука стреляла и по деревьям лазала? А?! Отвечай! – заорал он, отшвырнув недопитую чашу с вином. Она отскочила от косяка, облив входящего раба, и упала к ногам Раогаэ.
- Не бойся, дитя, к тебе это не относится, - тяжело дыша, сказал Зарэо Сашиа. – Так скажи мне, не бойся, как успехи моей дочери Раогай в вышивании? Она что-то ни одной вышивкой пока передо мной не похвасталась.
- Ли-Зарэо, я должна вас огорчить… - начала Сашиа, глядя в пол.
- Нет, ты меня не огорчишь, не огорчишь! – заревел Зарэо, как священный вол Фериана.– Не огорчишь, дитя мое, не бойся! Я так и знал!
Раогай вжалась в стену. Брат выражал ей взглядом свое сочувствие, поглядывая на орудие расправы, только что принесенное рабом.
- Успехи вашей дочери еще совсем не велики, и она, смущенная этим, не захотела показывать вам свои вышивки, как я ее ни уговаривала. Но она старается, ли-Зарэо, и со временем, конечно, овладеет этим искусством.
Раогай громко сглотнула.
- Значит, она все-таки вышивала? – хмуро, но уже значительно спокойнее спросил воевода. – Что же она вышила?
- Если ли-Зарэо позволит мне – то, да простит меня молодая мкэн Раогай…
Сашиа достала лоскутки, на которых путаные и кривые стежки складывались то в кособокую фигуру лучника, то в уродливый цветок, то в хромающие и подпрыгивающие буквы имени «Раогай».
Раогаэ громко фыркнул, не в силах сдержаться. Его сестра смотрела на все происходящее все более и более расширяющимися глазами.
- Да, дочь, ты старалась, как могла, - успокоено кивнул Зарэо, любуясь кривоногим лучником с перекошенным луком в вывернутых, будто на дыбе, руках, который пытался подстрелить диковинную птицу, похожую на крупную курицу.
- Я хотела вышить узор твоего боевого знамени, отец, - пискнула Раогай. Ее брат, зажав рот и странно булькнув, выскользнул за дверь.
- Ну, хорошо, - глаза Зарэо потеплели. – Лучника я оставлю себе на память, дочь моя.
Он вернул лоскутки Сашиа и девушка снова спрятала их в своем темно-синем поясе.
- Дитя мое, откуда у тебя такая глубокая ссадина на запястье? – воскликнул воевода.
- Я случайно порезалась ножницами, - спокойно ответила Сашиа.
+++
Сашиа разбирала большой разноцветный клубок по ниткам, когда занавесь из тростника в ее комнатке зашелестела. Решив, что это ветер, она встала, закрыла ставни, и взяла кресало, чтобы зажечь лучину – а от нее светильники на стенах. Но занавесь зашелестела громче, и длинные пальцы Раогай раздвинули сухие стебли тростника.
- Заходи, - негромко проговорила Сашиа, все еще держа в руке кресало.
Дочь Зарэо молча вынырнула из тростника. Голова ее была непокрыта и короткие рыжие волосы едва доходили до плеч. Она явно не знала, как начать разговор и почесав нос, торопливо отвела со лба пышную золотистую прядь. Сашиа тоже молчала.
Они стояли рядом – две девушки из самых знатных родов Аэолы. Раогай была более юная, чем Сашиа, но статнее и шире в плечах – не случайно на занятиях Миоци спутал ее с братом. Теперь на ней была простая рубаха, доходившая лишь до колен, с разрезом до бедра и с алой лентой на вороте. Стан девушки был охвачен белоснежным шелковым поясом. Она смотрела на Сашиа – и ее карие глаза, в которых обычно плясали озорные искорки, теперь были донельзя серьезны.
Наконец, Сашиа переступая с ноги на ногу, первая спросила:
- А я сначала подумала, что это ветер, и закрыла окно.
- Д-да, сегодня ветрено… - вымолвила дочь Зарэо.
- Темно, я зажгу светильники?
- Не надо… - Раогай стала накручивать прядь волос на палец. – Я хотела спросить – ты не хочешь пойти, пострелять из лука? Отец вернул мне мой лук – он его отобрал… ну, после праздника Фериана… короче, ты знаешь.
- Из лука? Но уже поздно… и ветер…- растерялась Сашиа, сжимая кресало в руке.
- Нет, конечно, мы пойдем завтра, - уже более уверенно продолжила Раогай. – А сегодня, если ты, конечно, хочешь, я покажу тебе наш сад.
Сашиа положила кресало на место и кивнула.