На каменном крыльце удивительно тепло сидеть.
Сквозь плотно сомкнутые виноградные гроздья прорываются тонкие лучи от фонаря за двором.
Южная ночь удивительно тепла и ароматна.
Я понимаю, что остались только две сигареты, и вряд ли их хватит до завтрашнего утра.
Слышно, как чьи-то босые ноги шлепают по асфальту за калиткой. Они куда-то спешат, и они чего-то боятся.
- Да…
- Где ты?
- Какая разница.
- Что за игры? Просто скажи, где ты…Мне нужно поговорить с тобой…
- Телефон абонента отключен или находится вне действия сети…Не пробуйте больше перезванивать.
- Подожди, пожалуйста, только не бросай трубку!
Я наблюдаю за тем, как терпелив черный паук в ловко сплетенной паутине. Он не дрожит, он знает, чего хочет. И он тихо, уверенно ожидает своего часа.
Ничто не приводит меня так в отчаяние, как вид легкомысленного насекомого, попавшегося на его «удочку».
С детства боюсь брать в руки грозди спелого винограда. За всем этим покровом сладости и красоты прячется страшное черное существо с распахнутой пастью.
Сейчас еще не пришло время для плодов, и двор затянут куполом резных листьев, где пауки уже ждут своего часа.
По стеклу веранды ритмично затарабанили чьи-то крылья. Кому-то сегодня не повезло.
По каменным ступенькам резвым шуршанием техники распространяется мерное вибрирование.
- Да…
- Послушай, тебя тут Артем потерял. Что-то случилось?
- Нет.
- Не ври.
- Какая разница?
- Почему ты так говоришь со мной? Я хочу помочь.
- Нет. Ты, как обычно, удовлетворяешь свое любопытство.
- Иди ты.
- Чао…
- Дура самовлюбленная.
- Чао, дорогая…
Отчего-то пахнет костром и чем-то сладким.
На летней кухне кипит чайник. Одна из кружек наполовину заполнена листьями мяты. Долька лимона. Ложка сахара. Кипяток.
На кухне невозможно находиться из-за тысяч насекомых, летящих сюда на свет. Здесь нет смысла бояться пауков. Да и боятся ли они?.. Они просто не умеют.
Ищу развлекательную радиоволну. Отчего-то в эту ночь всем особенно хочется романтики, и ничего, кроме сладеньких баллад Тони Брэкстон найти не удается. Черт…
- Телефон абонента отключен или находится вне действия сети…
- Прости.
- …
- Пожалуйста, поговори со мной. Я стою у твоего дома.
- Зря.
- Мне, правда, нужно с тобой поговорить.
- Так говори!
- Не по телефону же…
- Все понятно. До свидания.
- Не вешай трубку! Не вешай трубку, черт побери!
Он действительно стоит у дома.
У соседей отозвалась на приход неизвестного человека большая дородная овчарка Мила.
Мила…Она настоящая. У нее всегда неподдельный блеск в карих глазах. Она всегда лижет руки друзей, любит, когда гладят ее блестящую шерсть.
Мила умеет не только любить, но и прощать.
На веранде соседей загорелся свет. Мария Федоровна в бордовом фланелевом халате нащупала выключатель, нашла свои поношенные туфли и шаркающей походкой прошла на крыльцо.
Благо, ей не видно меня.
- Мила, кто там?..
- …
- Опять молодежь гуляет…Ладно, пошли спать.
Захлопнулась дверь, а Мила осталась во дворе лаять.
Она так хотела в эти минуты прижаться к фланелевой ткани халата своей хозяйки, уткнуться в ее морщинистую ладонь мокрым холодным носом и мирно уснуть у ее ног. Но она родилась овчаркой, а не пуделем. А значит, она сильная и храбрая. Значит, в ее жизни практически нет места нежностям. Она сильная и храбрая. И потому она одна в темноте двора. Только чьи-то незнакомые шаги поблизости смущают ее бездонную ночь.
- …
- Пожалуйста, выйди.
- …
- Я тебя очень прошу.
- Нет.
- Пожалуйста…
- Нет.
Нажатая красная кнопка. Теперь телефон замолчит. Теперь я могу подумать.
Горячий мятный чай восхитительно расслабляет, в то же время, придавая сил.
Мила замолчала.
Я села на порожки крыльца.
Я чувствую то же, что и Мила, хотя на самом деле, я то же, что и паук.
«Поговори с ним, он здесь ни при чем», - шептала мне подруга.
«Не верю».
«Подумай, ты ему действительно очень нужна. Он не врет, когда говорит, что не сможет без тебя», - продолжала она мерным голосом, явно играя в его адвоката.
«Так или иначе, все закончилось бы. Пускай, это произойдет немного раньше, чем должно было».
Я легла и ощутила холод кафеля, проникающий сквозь тонкий шифон блузы. Она была сегодня для него.
Вероятно, необходимо всегда знать, когда остановиться, чтобы потом никому не было очень больно. Пожалуй, сегодня именно такой день. Вернее, такая ночь. Ночь, в которую особенно важно расставлять точки над “i” в нашей затянувшейся истории то ли любви, то ли большой и глупой ошибки.
«Ты знаешь, ты делаешь ему больно», - просто патетика.
«Он первый начал», - чистой воды цирк.
Вскоре я окунулась в облако зеленой мяты и нежных простыней под звук чьих-то звонких шагов за окном. Они куда-то спешат, и они чего-то боятся.
Полуденное солнце разбегалось искорками золотистых лучей по белой подушке.
В комнате пахло розовыми персиками и немного костром.
Я включила телефон.
Большая зеленая чашка с какао и тост на вышитой салфетке.
Я улыбалась под слова: «Утро начинается с дождя…», зная, что мое утро начинается с солнца.
Неопределенное количество непринятых вызовов. Это уже неважно.
И одно его сообщение.
«Я люблю тебя»
«Я люблю тебя»
«Я люблю тебя»
«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ»
Пустые слова. Какао обжигает горло. Тост кажется недостаточно поджаренным, немного сырым. А джем…Джем просто ужасен!
И дело не в том, что он обидел меня. Он не сказал ничего, кроме правды.
Просто вчера была ночь, когда необходимо было расставлять точки над “i”.
«Утро начинается с дождя…» - я напеваю себе, сидя на слегка подогретом солнцем крыльце, в луже собственных комплексов.
Босые ноги летят куда-то по теплеющему асфальту.
Южная ночь удивительно тепла и ароматна, а южный день необычайно откровенен и драматичен.