Когда мне было 19 лет, я вышла замуж и ушла жить в семью мужа. Привыкая к статусу жены, знакомилась с новыми родственниками. Екатерина Артемьевна, сестра свекра, была нечем не примечательной, доброй и заботливой 60-ти летней женщиной при своем муже. Кругленькая, немного суетливая, с пучком туго стянутых на затылке волос, она всегда была рядом со своим дородным и вальяжным супругом, предугадывая каждое его желание, всегда готовая подать, принести, поправить, разгладить. Не семейных празднествах первая кидалась убирать и мыть посуду, хлопотала без устали. Была она такая уютная, такая славная и комфортная, что совсем не занимала места и внимания окружающих. Спроси меня тогда, какого цвета ее глаза, я бы удивилась и не ответила. Тетя Катя была просто тетя Катя, без каких-либо особенностей, пока не случилась эта история.
Тёти Катин муж неожиданно умер от кровоизлияния в мозг. К сожалению, инсульт часто поражает тучных эмоциональных людей, любящих хорошо закусить. Екатерина Артемьевна очень переживала, осунулась, сгорбилась еще больше, словно смысл жизни потеряла. А тут еще сын, забросив диссертацию, неожиданно ударился в загул… От всего этого тетя Катя разболелась, впала в уныние и перестала выходить из дома, с родственниками общалась больше по телефону.
И вот, однажды, после долгого перерыва, Екатерина Артемьевна собралась к нам в гости. Со смерти ее мужа прошел уже год, и я ее не видела очень давно. Мы затеяли фирменные пирожки с мясом, Диана Михайловна, моя свекровь, со значением сообщила, что Екатерина Артемьевна придет не одна. Я почему-то представила, как тётю Катю, слабую и старую, приведут под руки.
И вот в дверь позвонили, Диана Михайловна воскликнула «Катя» и побежала в прихожую встречать, оставив меня следить за пирожками.
Из кухни видно краешек прихожей: какая-то статная женщина снимает пальто, смеётся, и плавным женственным движением полной руки поправляет пышные волосы. Удивляюсь, что тетю Катю сопровождает такая солидная дама. Сзади к женщине подходит высокий худощавый мужчина и заботливо накидывает ей на плечи ажурную пуховую шаль. Они проходят в гостиную, а Диана Михайловна возвращается на кухню, сияющая и довольная.
- А где тётя Катя? – спрашиваю я.
- Ты что, не видела? Она же только что пришла! – удивилась свекровь.
- Нет, я видела только даму и мужчину с ней, это кто?
Тут Диана Михайловна начинает заразительно смеяться. Я, не понимая к чему такое веселье, тоже начинаю улыбаться. Наконец свекровь вытерла выступившие от смеха слёзы и сообщила:
- Да это Катя и есть. Это она своего кавалера привела знакомить.
Я ошарашено захлопала глазами, не в силах совместить образ тихой тёти Кати с той дамой из прихожей, да еще с кавалером.
За столом непринужденно шутили, Василий Семенович, так звали спутника Екатерины Артемьевны, оказался очень приятным собеседником. Он сообщил, что сделал официальное предложение «своей девушке» и надеется что через месяц они, наконец, поженятся.
После застолья разошлись: мужчины к телевизору, женщины на кухню, готовить чайную церемонию. Тетя Катя сидела раскрасневшееся, ясноглазая и улыбалась счастливой неожиданно белозубой улыбкой; волосы мягкими волнами собирались на затылке каким-то пышным необыкновенным узлом, украшенным шпильками с янтарными бусинами и была она такая красивая, что я замерла с недомытой тарелкой в руках. Тетя Катя спросила с усмешкой:
- Что, Надюша, изменилась я?
- Очень, тетя Катя! Вы стали такая… красивая и совсем не старая.
– А раньше, значит, была страшная и старая? – засмеялась тетя Катя.
Я смущенно намыливала тарелку, а Диана Михайловна утвердительно закивала
- Да, да, Катя. Именно старая и страшная. Раньше времени в старухи записалась. Вон, волосищи-то какие шикарные, а ты их всё прятала, воли не давала.
- Да ведь Паша не любил… Он говорил, что это нескромно, волосами трясти…
Помолчали, вспомнив покойного. Потом тетя Катя снова заговорила.
- Мы с Васей-то в юности дружили. Любил он меня… Да и я, чего греха таить, по нему сохла. Только родители мои Васе от ворот поворот показали, не ко двору пришелся. Они ведь из староверов были, да и небедные, а Вася, считай, сирота, отец-то сгинул, мать в город подалась, его бабка воспитывала. Вот меня за Пашу и просватали… Я родителей не посмела ослушаться, в строгости была воспитана, а Вася уехал в день, когда свадьбу играли.
Когда Паша умер, у меня словно землю из под ног выдернули. Я ведь сама-то и не жила вроде, все старалась для Павлика, да Володеньки, а тут… Одного похоронила, второй с ума спрыгнул. Думала, помру, жить было совсем нечем... Вот тут и пришел Вася. Он уже три года вдовеет, а как прослышал, что горе у меня, и пришел. Я его сразу узнала, хоть и не виделись незнамо сколько, только сил для радости и для беседы не было. А Вася все равно стал каждый день ходить. Придет чуть свет, кашку сварит, чай заварит и велит вставать. Потом мне совестно стало, я уже утром сама вставала и завтрак готовила, а он приходил, чаёвничали. Помаленьку разговаривать стали, потом он меня на прогулки стал водить, в парк и на набережную. В театр мы с ним стали ходить, в кино. Я словно помолодела, свет увидела… И ведь ни словечком не потревожил память Павла, уважительно к вдовству моему относился. А на прошлой неделе, как годины по Паше справила, он меня, представляете, в ресторан пригласил, шампанское заказал, и предложение честь по чести сделал. Ну как я могу отказать… Согласилась, вот обручились, - тетя Катя вытянула руку с показала колечко, сверкнувшее алым рубином, камнем любви.
Через три недели Василий Семенович и Екатерина Артемьевна заключили брак и стали жить вместе. Часто приходили в гости, всегда радостные, с нежностью, друг на друга направленной. Прожили в любви и согласии еще 19 лет. Потом Василий Степанович занемог, на скорой помощи его увезли с приступом сердечным, там, в больнице, он и умер на рассвете. А когда пришли к тете Кате, сообщить печальную новость, она сидела на кресле и смотрела незрячими уже глазами на стену, где с фотографии смеялись, обнявшись счастливые «молодые» - Екатерина и Василий.
Я часто вспоминаю слова Василия Семеновича, сказанные во время свадебного торжества:
«У любви нет возраста, она всегда молодая! И ничто не разлучит две любящих души. Даже смерть!»