Завтра - день свадьбы.
Как же давно это было, 34 года назад… В 1975 году мы закончили институт и выбрали самое далёкое место от Севастополя, из тех, которые предлагались. Это был гор. Зеленодольск, под Казанью. Совсем новый мир. Лес, Волга… Воздух другой. Приехали, сразу подали заявление в ЗАГС. Мою дочку оставили пока у мамы в Севастополе, пока поженимся, пока устроимся. Городские дома стояли прямо в лесу. Это было удивительно. Ведь в Севастополе все деревья посажены, а здесь… Вот это да! По тропинке прямо от общежития совсем недалеко до берега. Можно искупаться. Шаг ступил от дома, и ты в лесу. Практически две улицы. И большой завод, где строили корабли. Небольшой парк с каруселями, большой дворец культуры и пара-тройка кафе. Как приятно наконец-то самостоятельны, всё новое, всё восхитительно.
Мы как-то быстро все познакомились, молодые специалисты из разных городов, только что приехавшие сюда. Оказалось, что продуктов тут не добыть, цветов тоже. Но спасло студенческое братство. Все имели какие-то запасы, собрали на стол. Недостающие деликатесы подвёз из Севастополя мой младший брат Серёжка, тоже студент. Стол получился великолепный. А вот цветы, именно, те, которые я любила – большая куча чуть распускавшихся бутонов из роз, добыл Сашка – мой муж, а тогда жених. Для этого, как потом выяснилось, он бегал отмечаться в какую-то длинную очередь, а привезли их недостаточно. Но он с перепугу там совершал какие-то подвиги, и букет был замечательный. Свадьба вышла отличная. Потом были прекрасные два года. Конечно, было полно проблем, но сегодня они кажутся слишком мелкими. Чаще вспоминается покупка двух велосипедов, на одном из них мы установили детское сиденье для дочки. Каждый выходной, когда муж не был в командировке, мы проводили очень интересно. Это были и вылазки в лес, и на Волгу в маленький деревянный домик на базе отдыха с грибами и ягодами, и выезды на рыбалку, и к друзьям на дачу, и кино,. И концерты… И балы от предприятий в заводском дворце культуры. А, когда приезжал мой брат Серёжка, он привозил надувную лодку, и мы ездили в какие-то дали, на протоки. Где пахло сеном и речной свежестью, стелился туман, и вкусно пахла уха, приготовленная на костре.
26.09.09 Вот и наступил день свадьбы. С каждым годом всё более прозаически он проходит. Если раньше муженёк, хотя бы для куража, поздравлял меня цветочками с огорода, причём с коротко обломанными ножками, сегодня он и этого не сделал, причём даже на словах ничего не сказал. Вы думаете, он забыл, нет он всё помнит гораздо чётче и лучше меня. Тем более это заметно, что не забыл он по количеству приобретенной водки, количество явно праздничное. Вы думаете, я обиделась? Нисколько. Я ему сказала: «С днём свадьбы!» Он спросил: «Это звучит горько?» Ну не в смысле «горько», когда целуются, а в смысле, когда неприятно. Я ответила уклончиво: «Вспомнила про свадебные розы» Причём я это сказала без намёка, чтобы он сходил на грядку за цветочками, а просто, и по- доброму. Вижу, что он остался рад этому. После чего, зная, что не будет раздражаться, я выложила ему залпом обо всех покупках, которые нахально сделала на этой неделе в тайне от него, причём все они были объявлены мною, как приобретение к этому торжественному дню. Таким образом, мы оба остались довольны. Он тем, что я не злюсь на его демонстративное пренебрежение этикетом, которое специальное и наглое в качестве самоутверждения. Дескать, вот тебе, ты никто, по сравнению со мной. Он всю жизнь мается тем, что в глубине души считает, что он не тянет на мой заморочливый уровень.
Вообще, мы с ним очень разные. Он человек, который не может без двух вещей: без физического труда и водки перед сном. Я же не любитель физического труда, поэтому прежде, чем что-то сделать, я часами, а иногда и днями сижу и думаю, как что-то сделать оптимально, и, наконец, придумываю, тогда привлекаю Сашку, и мы это делаем. Стоит мне не досмотреть за его физической деятельностью, как сразу обнаруживается, как много лишней работы он сделал. А потом, то вены, то грыжа, то перепиленные части тела какой-нибудь болгаркой. Иногда он орёт на меня: «Что ты ж-у от стула не оторвёшь». Я просто ухожу в другое место и продолжаю думать. Больше всего он бесится, когда видит меня за компьютером, поэтому, когда он дома, я делаю всё это украдкой. Как и сейчас, пока он что-то чинит на кухне. Но недавно, я поняла, почему мы такие разные. Оказывается, всё, благодаря предкам, но это уже отдельный разговор. А как закончится сегодняшний свадебный день, я напишу попозже, иначе он меня застукает за моим чёрным компьютерным делом.
26.09. Свадьба. Продолжение. Глава4 Русский дух.
Мы сели пообедать. Выпили, поели. И я прицепилась к нему с вопросом о том, почему он не сказал мне утром пару тёплых слов по поводу нашей даты, зная и помня о ней, и о том, что для меня очень важно, чтобы он поздравил меня. Он порол что попало, говорил, что поздравления – это детские глупости, что подарок за ним, и прочее… Но я путём допроса всё мучила и мучила его. И, наконец, он не выдержал и сознался: Ты же знаешь, что я сейчас на мели. Я пытался сколотить денег, но я ведь недавно из больницы, после того, как поранился болгаркой, я не успел подготовить подарок, я даже не хотел ехать домой. Но потому, что скоро зима, а ты болеешь, и отец тоже, я плюнул на подарок и приехал готовить дом к зиме, поэтому не поздравил, не могу же я поздравить без подарка. Я не привык к этому….» Я подумала, какая же я дура. И объяснила ему, что я жду не подарка, а всего лишь парочку тёплых слов, тем более, что покупки к празднику я сделала не из каких-то личных денег, а из семейного бюджета, в котором основная часть – это им заработанные деньги. Мы чмокнулись и выпили по последней рюмке, после чего он пошёл продолжить ремонтные работы, а я к компьютеру.
А теперь несколько слов о том, почему мы такие разные. Но прежде хочется вернуться к событиям за последний год. Сейчас сентябрь. В августе прошлого года. Муж был в отпуске, а я чувствовала себя плохо, и уже не работала. Мы приехали из Севастополя сюда в Феодосию. И во время обеда, я почувствовала кошмарное состояние: из груди рвался наружу столб огня, который перекрыл поступление воздуха, я выскочила на улицу. Очнулась, лёжа на бетонной дорожке с дикой болью в сердце. Первая мысль была о том, что удивительно, что я жива, и плохо, что жива, потому что больно. Слышу, что сзади мой муженёк и его мама говорят: «Ну, надо же, так напилась». Сама постановка вопроса меня потрясла, потому, что я никогда не напиваюсь, а в этот раз я выпила ровно 25 грамм водки, и то, по их уговорам. Но спорить или оправдываться не было сил. Сашка попытался меня поднять, но я запретила ему трогать меня, промычав, что плохо с сердцем. Они пытались уговорить меня на вызов скорой помощи, но я запретила. Я даже представить не могла, что появится врач и начнёт меня шевелить, чтобы послушать. Я просидела на месте, не шевелясь, три дня. Я просто не могла. После чего мне чуть полегчало. Сердце с тех пор целый год болело, как нарыв, день и ночь. Мы уехали к себе. А в сентябре отсюда, из Феодосии, пришло известие о смерти брата моего мужа, который был на 12 лет младше Сашки. Я сразу поняла, что его родители это не переживут. Хотя Олег, его брат, был взрослый мужчина, но он был пьяница, нигде не работал, жил, как маленький ребёнок, на содержании родителей, а их мать жила на свете только ради него. Даже, когда Сашке сделали операцию здесь в Феодосии, его мама кормила его чем попало, а своему младшему отдавала всё лучшее, что могла. В результате Сашка сбежал назад ко мне и рассказывал об этом. Конечно, мы с мужем всё делали для себя сами, поэтому вся его родня вообще забыла о его существовании. Некоторые вообще не знали, что у Анны Никифоровны, оказывается, есть ещё один сын. Стоит ли удивляться, что никакие переговоры с ней о том, что она обязана жить на свете ради своего старшего сына, ради внучек и правнуков, всё было бесполезно. Она решила умереть. И она это сделала в январе, на следующий день после Рождества. И остался один свёкр. Который уже 20 лет абсолютно слеп и почти совсем глухой.
И, хотя уже было очевидно понятно, что я очень болею, мои ноги почти не ходили, сердце, как выяснилось, было после перенесённого инфаркта и с угрозой следующего, но все в моей семейке сочли, что кроме меня некому ухаживать за слепым стариком. Хотя я сама нуждалась в уходе. Каждое движение давалось мне с болью. И, хотя я объясняла всем, что я болею, но, если я не верю врачам, и все болезни, переношу мужественно, пытаясь выкарабкаться, как лягушка, попавшая в банку. Все думают, раз не в больнице, и не прикована к постели, значит, жива и здорова. Конечно, никто не смог бы заставить меня поехать, если бы я сама больше других не подвигала себя на этот подвиг. Но я поставила Сашке условия. Что теперь наш дом переносится из Севастополя в Феодосию, и он каждый выходной будет приезжать, чтобы обеспечивать нас продуктами на неделю, так мы и живём с тех пор. Первая притирка к отцу была тяжела для меня. Он был совсем чужим для меня человеком. Тем более, мать никогда не работала, и отец воспринимал женщин, как людей, не имеющих своих личных дел и соображений, и в любое время дня и ночи мог меня дёргать по всяким пустякам. В одном он заслуживал большого уважения. 20 лет слепоты приучили его к умению в таком состоянии делать очень много дел по дому. Он даже качественно мыл посуду, стирал, пилил дрова и многое другое… Он не мог засыпать печки углём, готовить еду, и ходить за продуктами. Иногда мне было страшно тяжело, невыносимо больно, и общее состояние слабости, превращало мою повседневную жизнь в пытку. И, особенно, необходимость три раза в день подавать на стол. Жива ты, не жива, а обед, завтрак и ужин по распорядку. Дома мы, отродясь, не уделяли столько времени еде. Готовили какой-нибудь казан чего-нибудь одного на целый день, ну и имели что-то на перехват, а потом каждый ел, когда ему удобно. А тут, и первое, и второе, и чай обязательно. При этом, сама я почти не ела, соблюдала диету. Чай я вообще никогда не пью, всю жизнь из напитков предпочитала исключительно сырую воду, никогда не знала, есть ли у меня в доме заварка и сахар. Я умела готовить всё и очень вкусно, но последнее время мы с мужем стали абсолютно безразлично относиться к еде…. Ну, поплакалась…
Но самое главное, что вызывало мою ненависть и раздражение, что отец позволял себе каждый день пить стаканами водку, что было омерзительно наблюдать. Когда человек в возрасте 81 года ведёт себя так не солидно, это ужасно. И обидно, что я больнее его значительно, должна прислуживать ему, когда он, приняв изрядную порцию горячительного, начинал демонстрировать свой «интеллект», цепляясь ко мне, вынуждая слушать всякую чушь, которую он порет… Так я и живу теперь. Негативные эмоции иногда удаётся погасить чисто православным терпением и молитвами. Дед, конечно, тоже слегка переменился, теперь он пьёт не каждый день, а когда он трезвый мне не противно с ним и поговорить. В процессе нашего знакомства с ним, я узнала много интересного о корнях моего мужа. Был он от раскулаченных когда-то, по отцовской линии, и из мордвинских крестьян, по материнской линии. Теперь мне стало понятно его неумение жить без физического труда и полное нежелание отдавать немного времени культурному отдыху. А я то явно была из поповских, судя по девичьей фамилии «Долгополова», помните, у Блока «Долгополый», так называли попов, но предок, видимо, жил на свете много поколений назад. Поэтому я любитель больше помыслить, пофилософствовать и так далее… Поэтому для меня духовное важнее материального.
На эту тему написала я так небольшой политический стишок:
От Сахалина до Карпат
трубой скликает нас мобильник,
кацап хохлу то враг, то брат -
но неизменно собутыльник.
Роман Пересмешник
http://www.stihi.ru/2008/10/01/4417
МАЁВКА В ОГОРОДЕ.
С ПРАЗДНИКОМ!
Мои соседи за углом прожили 30 лет вдвоем,
Пока великий Михаил страну не развалил.
И тут у них, что началось, мы все на праздники поем,
Они звереют за углом, но не нас, а друг на друга,
А мы послушать все идем, с чего у них так стало туго.
Решили просто, наконец,… они в семейке разобраться,
Чей правильней отец, кто из каких родился наций?
И получилось, что она «хохло-татарка, вроде»,
А он «русо – мордва», ну так нам слышно в огороде.
А что касается отцов, один из них из кулаков,
Другой, ну вроде, из попов, и этот поп фашистов бил,
Кулак с Бендерою ходил, и прятался в лесу,
А нам сказала бабка Леся, что кулаку в ту пору было 10
Вот тут коса у них и находила на косу…:
«Пока твой прятался в лесу… …»
А дальше было слышно только «Мать»….,
Потом мы все ложились спать….
Покуда к бабке Лесе внук приехал, он в городе
Известный стриптизер, у нас же числится гипнотизер.
И опосля его визита, забыли начисто они,
Кто из хохлов, кто из Мордвы,
Сегодня праздник Первомай, хоть из деревни уезжай,
Так реагируют в народе на тишину в их огороде,
Решили все гипнотизера из деревни гнать,
Но бабка Леся всех спасла опять, свой самогон решила дать,
Идет маевка в огороде, поют опять у нас в народе….