ПУТЕШЕСТВИЕ В НИКУДА И ОБРАТНО
(СОН, ВОЗНИКШИЙ ПРИ ПРОСЛУШИВАНИИ АЛЬБОМА "ЖЕЛЕЗНЫЕ МАНТРЫ" ЗА МИНУТУ ДО ОКОНЧАНИЯ)
ПРЕЛЮДИЯ
Мне уже столько лет, что даже на приеме у врача, где надо говорить только правду, хочется умолчать о своем возрасте. Я не замужем и уже никогда не буду, потому что в моем возрасте на десять девчонок приходится хорошо, если двое ребят. Возможно еще меньше, потому что когда я выхожу на улицу, глаз положить не на кого. Я ни во что и ни в кого не верю и ждать от этой жизни мне нечего и некого. Я пережила и МММ и «М-энд-М`с», и комсомол и перестройку. Временами мне кажется, что я была свидетельницей того, как последний трицератопс сдох от тоски по ушедшим из жизни собратьям. А может быть, задержавшийся на этом свете, мамонт был мне другом. А может быть это я – саблезубый тигр, потерявшийся во времени.
Я чувствую себя старухой Изергиль, когда вхожу в аудиторию, где сидят мои студенты. Единственное, что нас объединяет, это то, что они тоже ни во что не верят. Мне верить во что-то, а тем более в кого-то, стыдно, горько и не хочется, а они так и не научились никому верить. Они не верят даже в то, что я могу не допустить их к экзаменам.
Единственное, во что мне очень хочется верить, вернее сказать надеяться, это в священное пятое число каждого месяца, единственный день, когда волшебный кусок пластика способен увеличить желанное число на экране железного ящика. Еще мне бы очень хотелось поверить в седьмой день недели, созданный для отдыха, но Бог, написав перечень профессий, для которых отдых является обязательным и необходимым условием труда, забыл включить туда преподавателей.
Сегодня – воскресение. Не мое, точно. Сегодня мне не воскреснуть. С утра я запасла еду для себя и кошки на неделю, забежала в парикмахерскую. Хотя назвать это парикмахерской сложно, так, комнатушка вместо запасного выхода из подъезда, которую арендует хорошая девушка Лида. Хорошая потому, что умеет из седеющей старой не девы, конечно, но и не дамы, а так, то ли бабенки, то ли еще кого, сделать еще ничего себе девушку, причем за очень умеренную плату. Я имею в виду плату не за девушку, а за стрижку, покраску и прочие парикмахерские услуги. А девушка, то есть я – бесценна. Потому и одна.
Уже со свежевыкрашенной головой отбилась от представителя беспроводного Интернета, страстно желавшего подключить хоть кого-нибудь к своим сетям.
- Митечка, нет у меня ни времени, ни денег, - сказала я ему. Митечка, потому, что он бывший мой студент, дипломированный технолог швейного производства. Работу по специальности не нашел, теперь вот расставляет сети на любителей виртуального пространства.
- Зря, МарьИванна. Я бы вам скидку сделал, - ответил Митечка и пошел дальше по подъезду агитировать за беспроводной Интернет и кабельные сети.
У меня действительно самое подходящее для училки имя – Мария Ивановна. Мама очень хотела назвать дочку Машей, хотя в моде тогда были Лены и Наташи. Вот и живу МарьИванной сорок лет и никуда не вырваться за границы, отведенные именем.
Потом я накормила себя и кошку, очень быстро позвонила маме, подруге и еще одной подруге. Начала убирать квартиру. Надо же иногда наводить порядок, хотя бы просто из гигиенических соображений. А единственный день, когда можно заняться уборкой, это опять же воскресение. Богу хорошо, он мог отдыхать после сотворения мира, предоставив право наведения порядка после сего акта нам, женщинам. Подозреваю, что именно для этого, а вовсе не в пару Адаму, Всевышний нас и создал. Представляю, каково было Еве, одной на весь рай. Немудрено, что она приложила все свои силы и смекалку, чтобы сбежать оттуда.
Мне, по сравнению с прародительницей, намного легче. Площади для труда – всего тридцать квадратных метров однокомнатной квартиры. И никакой Адам не мешает. Все-таки есть преимущество в одиночестве. Не будешь никого уговаривать вынести мусор или пропылесосить диван. Не тратя время зря, сделаешь это сама. Как это там у классика: «Сама холодильник починит, сама гвозди в стену забьет».
Гвозди забивать сегодня – не актуально. Все, имеющееся в наличии, висячее имущество уже давно нашло свои места на стенах. Поэтому я взяла в руки пылесос и – вперед, к победе чистого воздуха. Чтобы было не скучно, решила развлечь себя музыкой. Взяла свой плеер, вставила в уши. Чем бы себя развлечь, а еще лучше разозлить. Говорят, на работу надо разозлиться, тогда она быстрее делается. Басков не подходит для этого дела, слишком добрый, Моцарт – слишком веселый, Б.Г. – слишком заумный.
Тут я вспомнила, что позавчера на семинаре, нашумела на двух мрачных готесс, а может быть, готих, не знаю, как сказать правильно и литературно. Есть такое молодежное движение, ходят все в черном и думают о смерти. А семинар, тем более мой, не самое лучшее время для таких размышлений. И не подходящее место для прослушивания музыкальных произведений кого бы то ни было. А эти готихи, вместо того, чтобы слушать меня и своих одногруппников, заткнули уши наушниками и пребывали явно не здесь и не сейчас. Пришлось вернуть их в реальность путем временного изъятия звуковоспроизводящего устройства. Готихи (или готки) пытались что-то вякать насчет нового альбома, но это к теме семинара не имело никакого отношения. Поэтому я не стала пускаться в выяснения, чей и зачем был этот альбом, а железным тоном начала задавать вопросы по теме. Тут, конечно, выяснилось, что знаний у них в голове на осмысленный ответ явно не хватает, а у меня появилось сильное желание дать им, а заодно и всей группе, дополнительную информацию о предстоящем зачете. О том, что этот зачет получат далеко не все и не сразу. А кто-то, особенно особы с мрачным мировоззрением, может не получить его никогда.
Потом, после занятия готессы (или готихи) долго извинялись. Вообще-то, они неплохие девчонки. Не думаю, что они всерьез заморочены этой самой готикой, скорее просто дань моде. Или протест против родительской опеки. Знаем, сами такие были.
Раньше у меня с ними конфликтов не случалось. Наверное, на них что-то нашло в этот раз. Или это тлетворное влияние того самого нового альбома, не знаю чьего, мне название ничего не сказало, и я его не запомнила. Но на следующий день они мне запись в формате MP-3 cкинули на флэшку, а я, соответственно, запихала всю эту мутотень в плеер. «Будет время – послушаю, узнаю, что занимает умы нашей, погрязшей в готике, молодежи», - подумала при этом и благополучно забыла.
А вот оно, время, и пришло. След досады на готесс (готих) остался. Вспомню-ка, как я на них разозлилась, разожгу в себе гнев и перенесу его на пыль и грязь. А музыка мне в этом поможет. Вот и пойдет уборка быстро и ладно.
Но оказалось, там – не музыка. Все было гораздо хуже, там были еще и слова. Мне как-то казалось, что готы должны слушать что-то иностранное, по крайней мере, моим знакомым готкам (готессам) в моем видении больше подошло бы что-то англоязычное. Но – нет, эта ерунда была на русском. Правда, если бы оно было на суахили, на японском или новозеландском, от этого не стало бы для меня менее доступным. Понять что-либо из этого самого «нового альбома» моему разуму оказалось сложно.
- Ну, кто так пишет? – спросила я пылесос, за неимением иного собеседника (кошка и та в данный момент отсутствовала – пряталась на кухне). – Никакой логической связи между словами и фразами.
Пылесос со мной согласился и возмущенно взревел на тон выше.
На словах «раскрывай все двери, окна» я вспомнила, что на дворе поздняя осень, а окна у меня не мыты. Уж извините, какая песня, такие и ассоциации. Больше ничего полезного я в той песне не услышала. Пожалуй, одно окно успею вымыть сегодня. Тем более, что работа все же шла на лад и в темпе. Повторяя: «Кто так пишет?», я успешно гневалась на неизвестного мне автора, пыль и прочую грязь. Вот уже закончились, то есть стали чистыми, диван, стулья и ковер. Пора было переходить к окну.
Набрала воды в тазик, всыпала туда «Мистера Пропера» сколько надо. Хороший мужик «Мистер Пропер»- всегда рад услужить одинокой даме. Если бы еще, как в рекламе, сам убирал квартиру, то можно было бы и замуж не выходить. Но, увы, дух ловкого боцмана не возник из таза. Придется все-таки самой приступать к помывке окна.
Пока я мыла внутреннюю раму, из кухни выплыла моя кошка Дуся, важная серо-полосатая особа из русских дворовых, и села наблюдать за моими усилиями. Работа почему-то постепенно переставала спориться. Тряпка несколько раз выпала из рук, да и стекло не хотело блестеть, несмотря на все усилия «Мистера Пропера». Я возложила вину за все неудачи на то, что неслось у меня из наушников. Если первые песни, отбросив тщетные потуги постигнуть смысл, еще можно было слушать хотя бы с музыкальной точки зрения, то к концу началось совсем уже безобразие. Какая-то тоскливая тягомотина про смысл жизни. Вот этого категорически не люблю. С моей точки зрения это совершенно интимная вещь. Каждый понимает смысл, как хочет. И нечего об этом ныть на весь свет.
- Может, в данный момент у меня смысл жизни в этом окне, - сказала я кошке Дусе, за неимением другого собеседника. И добавила в адрес неизвестного мне автора:
- Молчал бы, если тебе хреново.
- Да и может ли быть ему хреново, Дуся? – это уже снова Дусе. – Всего-то работа – спел и считай бабки. Пожил бы на преподавательскую зарплату, забыл бы не то, что про смысл, а про саму жизнь.
Говоря это, я открыла наружную раму. Лицо обдало холодным ветром. Я взяла тряпку и встала на подоконник. Почувствовала, как что-то теплое прикоснулось к ноге. Это Дуся прыгнула ко мне и как-то тревожно мявкнула.
- Не бойся, кошка, не впервой. Удержимся, - успокоила ее я. И услышала звуки серебряных струн.
К счастью, не показалось – всего лишь из наушников. Я уже чуть было не примирилась с этим самым «новым альбомом», но то, что пошло дальше, меня разочаровало. Лучше бы это оставалось просто музыкой без слов. И только я собралась, растирая «Мистера Пропера» по стеклу, возразить что-то, или просто сказать какую-то гадость, как на фразе:
Так и оборвется это чудо,
Оборвется просто и легко…
нога моя сорвалась с подоконника.
И я поняла, что лечу вниз. Почувствовала, как вцепились мне в грудь кошачьи когти. И больше ничего не успела. Ни выругаться, ни помолиться, ни увидеть всю свою жизнь за один миг.
продолжение будет...