Дневник.
Посвящается Дмитрию Чицину.
В общую больничную палату, где вместе со мною находились ещё двое больных, вошла медсестра с папкой в руках.
- Что показали анализы? – сразу же задал вопрос мой больной товарищ.
- Анализы показали, – с холодной циничностью начала медсестра. - что у вас Мюнхгаузен.
- Что это?
- Вы здоровы, мы вас выписываем. Собирайте вещи. - Медсестра скрестила руки на груди и молча ждала пока мой товарищ покинет палату.
- Как здоров?
- Давайте-давайте! Собирайтесь, мне некогда ждать... Симулянт...
-Что?! Что вы несёте?!
- Обратитесь лучше к психологу. У нас от такого не лечат.
Мужчина остолбенел:
- ...Да идите вы к чёрту! - Он собрал свои немногочисленные вещи, сложил их в чёрную сумку, закинул лямку на плечо и поспешил к выходу.
Вслед уходящему мужчине медсестра лишь раздражённо фыркнула:
- Мд-а-а-а... который раз он здесь уже... Намучились с ним... Всё время с какими-то немыслимыми заболеваниями... И ведь мы его лечили... Он ещё недоволен чем-то... - бубнила медсестра, проверяя моё состояние.
- Как ваше самочувствие?
- Нормально. От наркоза вроде отошёл. Только пить хочеться.
- Похмелье - это последствие наркоза. - Улыбнулась она. - Вам принесли минералку, она на тумбочке стоит. Пейте.
Медсестра ушла, и нас осталось двое. Я и пожилая женщина, которая ещё спала, хотя за окном уже был был день. Согревающие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь жалюзи ярко освещали палату.
Размышляя чем же мне заняться я расположился полулёжа, и вдруг заметил одну странную вещицу. Это была тетрадь, оставленная соседом по палате, который только что ушёл. Да, пожалуй читать чужие записи не красиво, но видимо я и вправду не до конца отошёл от наркоза, так-как особо не задумывался, что я делаю. Загоревшись любопытством и убедившись, что никто не наблюдает я взял тетрадь в руки и начал читать:
Дневник.
«В детстве у меня было подозрение на синдром Аспергера. Мои набожные, вечно переживающие родители за своего «единственного сына, который с трудом им дался» отвели меня к своему знакомому-врачу в связи с тем, что на третем году своей жизни я ещё не начал разговаривать, и по их воспоминаниям был замкнутым ребёнком.
Доктор сказал им, что хотя он и не до конца уверен – всё же есть вероятность того, что я аутист, но для более точного диагноза стоит дать болезни больше времени.
Обеспокоенные родители, желающие знать в чём же дело свой ответ получили, и стали проявлять ко мне ещё больше внимания, искрене переживая при любом возможном случае.
Я, будучи ребёнком, наверное подсознательное чуствовал их слабину, и был весьма капризен, закатывал истерики когда мне мешали играть или выкладывать что-либо из игрушек.
Через полгода, на радость родителей, я всё же заговорил, и их опасения на мой счёт заметно поутихли.
Но когда я пошёл в школу, ощущение неполноценности, особенности проявилось у меня самого. В школе у меня с одноклассниками на протяжении всех лет были противоположные интересы, и между нами практически не было общения. Наверно отсюда взялось непокидающее ощущение того,что со моню что-то не так.
Давольно таки быстро я заметил одно очень явное различие между мной и коллективом – фантазия любого ученика гораздо богаче моей. )По крайней мере по моему мнению). Каждый раз, когда дело доходило до творческого подхода и фантазирования - я по долгу мучался, пытаясь придумать хоть что-то. В основном я рассказывал нечто похожее на то, что уже придумал кто-то другой до меня, просто меняя несколько диталей. Иногда я сочинял самостоятельно, но это случалось редко, и на общем фоне историй остальных ребят выглядело серо.
Я даже начал испытывать некое чуство зависти к такой возможноси – свободно и легко создавать неизвестную тебе информацию. Этот процесс был мне совершенно непонятен, часто я мучался вопросами – что же необходимо для фантазирования? В чём секрет, как вообще срабатывает этот механизм, выдающий несуществующее? (С годами у меня уже собрался целый ряд подобных вопросов). Есть ли какие-то грани у сознания? Ограниченно ли оно чем либо? Ведь наверняка весь свободный полёт мысли на чём то базируется, он изходит из чего-то. Значит и он тоже должен иметь свои закономерности, а следовательно – поддаваться обьяснению. Я был убеждён, что если когда-нибудь смогу исследовать причудливые закаулки человеческого разума, то смогу дать логическое пояснение этому процессу. Всё имеет под собой логическую основу, и если мы считаем иначе- то только от незнания этой самой основы.
И хотя мои отношения не очень удачно сложились с одноклассниками, зато с предметами, в особенности с математикой у меня всё было отлично. В школьные годы это был мой любимый предмет. Я приуспел в самой точной науке, которая довольно таки многим не по душе, и сейчас я припадаю в одном весьма пристижном заведении.
До этого я работал на стройке, не по своей спецальности, получил травму на производстве, и попал в эту больницу.
В то время здесь работал врач Александр Мамлеев, с которым у меня зявязалось общение. Приятный был человек, жаль он здесь больше не работает.
Когда у Александра было свободное время, то мы с ним прогуливались по парку, прилегающему к больнице.
«Странная связь прослеживается между медициной и литературой» - рассказывал он мне. – Каким же странным образом эти разные отросли связяны... Как умудрился молодой математик Льюис Керол в своём знаменитом произведении беззознательно описать микропсию?
-Что такое микропсия?
-Когда человек воспринимает обьекты или их фрагменты существенно меньше настоящего размера, обьекты кажуться далёкими и близкими одновременно. – пояснял он мне. -Именно это пережила сказочная Алиса, и именно это испытывает пациент, больной микропсией... Как вышло, что человек не имеющий отношения к медицине в точности описывает болезнь со всеми симптомами? Кстати, второе название микропсии – «синдром Алисы в стране чудес»... Странное совпадение - часто слышал отзыв об «Алисе» - «под чем был этот Льюис Керол, когда это писал?» Согласен, давольно-таки недалёкое восприятие у людей с такими отзывами, но вся ирония в том, что «Синдром Алисы в стране чудес» и правда вызывают наркотики.
-...У Гёте, Шекспира Толкиена, и лорда Дансени так или иначе встречаются эльфы. Этот фольклорный персоонаж, известен многим народам, но в 1961 году, благодоря Вильямсу оказалось, что помимо того, что люди с эльфийской внешностью существуют, это явление ещё считается синдромом. . Как подобное возможно... синдром Вильямса полностью совпадает в описании эльфов в их традиционном представлении...
Но я отвлёкся.
Когда я выписался из больницы, я остался без работы. У меня было много свободного времени, и прибывая в подавленом состоянии, желая узнать, что же находится по ту сторону сознания, желая ощутить и увидеть, испытать льющийся поток воображения и видений я решился на отчайный шаг. Мне оплатили больничный и увольнительные, так что на тот момент я не был стеснён средствами. Я отправился в путешествие, состоящие из лизиргиновой кислоты, псилоцибов, и прочих психоделических вещей. Конечно я не кинулся в омут с головой, мне было проблематично найти наркотик, а потом я ещё неделю не решался его принять. Потом я узнал про другой наркотик, я и снова был не решителен, но уже не на столько. И так далее, до полного раскрепощения.
Пережитый опыт я собирался описать, так как пологал, что всё поддаётся рациональному обьяснению и всё можно облечь в слова. Всё можно обьяснить.
По завершению путешествия мне снова была необходима медецинская помощь. По большей части не для того, что бы избавится от зависимости, а для того, что бы восстановить душевное равновесие. На это ушло несколько месяцев, но слава богу, всё зкончилось благополучно.
Где прибывает сознание человека, когда он в обмороке? Существует ли оно во время припадка? Что вообще представляет из себя эта субстанция, есть ли пограничное состояние между сном и явью? Где ум человека, когда сам человек выпадает из реальности? Где он, когда человек безумен?
Да, это правда - за наркотиками всегда кроится нечто большее, но порою мне кажется, что я так стремился к познанию, так яро искал ответы на свои вопросы, а получил лишь эти расстройства, недуги и морщины. И теперь, страдая от всего этого желаю ретироватся. Счастье в неведенье. По завершению пути ты по прежнему находишься в одиночестве, по прежнему не властен над и телом и душой, не властный над своими повадками и слабостями. И обоготившись всякими фобиями и болячками понимаешь – ум не готов к такому количеству информации. Или же он не готов именно к информации такого рода. Он даёт сбой и я мечтаю лишь об одном – ничего не знать.
Да, теперь мне известно, после наркотических трансов и различных припадков, где прибывает сознание человека, что там, за гранью воображаемого. Но всё это бессмыслено, так как не поддаётся логическому обьеснению, более того, я понятия не имею, как пережитое можно было бы облечь в слова. Я многократно пытался, но перечитывая записанное понимал, что оно и малое часть не отображает из того, что мне довелось пережить.
Иногда я собираюсь с некоторыми своими учениками. Некоторых из них восхищает во мне рациональность и стремление всё систематизировать, они считают это неотьемлемыми качествами для изучения точных наук, и желают распологать подобным складом ума. Я же теперь если не разочеровался, то сильно усомнился в силе логики. Столь многое в этом мире не поддаётся обьяснению, и лично меня теперь больше привлекает неведенье, привлекает возможность мыслить творчески... Все те качества, которыми обладают мои ученики.
Но я опять отвлёкся.
Дело в том, что в этот раз я окозался в больнице по той причине, что синдром Аспергера...»
Остовалось ещё несколько непрочитанных страниц, когда в палату вошёл бывший пациент, и стал бесспокойно осматриватся в поисках чего-то. Скорее всего он искал тот самый дневник, который я принялся читать.
- Чёрт возьми! Потерял!... вот чёрт... где ж я её оставил?! – бубнил он себе под нос.
- ... Что оставили? – неуверенно переспросил я, желая острочить неприятный момент.
- Да дневник свой. Вы случайно не видели? – сказал он, не отрываясь от поисков в тумбочке.
Тогда я нехотя достал оставленный им дневник. – Извините... вот он. Я решил его взять себе... Медстистра хотела его выкинуть... но я ностоял на том, что бы его сохранить... – неуверенным голосом сказал я. Это была ложь, но он вроде бы ничего не заподозрил, лишь очень странно посмотрел на меня.
-Спасибо вам большое – он перевёл дух, и тихим голосом добавил: – Я вам очень благодарен. Взяв тетрадь он поспешил покинуть палату, но за стеклянной дверью наткнулся на ту самую медсестру, которая выписала его.
-А-а-а, вернулись! Ну, и зачем же вы тут? – язвила сотрудница (женщина). Она коснулась его плеча, но он резко отдёрнулся...
Я продолжал смотреть на них, и думал, какой же это всё таки удивительный человек. Какую насыщеной жизнью он живёт, и как хотелось бы мне узнать его по лучше. Вот так уже действительно-выдающийся человек!
Чёрт возьми, что же он написал на последних страницах?.. Как бы мне хотелось дочитать его тетрадь до конца.