Так решил назвать короткие рассказы встретившихся в пути людей, не столь важно где: в машине, поезде, самолете – то есть попутчика. Дорога сближает людей на время, и они в пути откровенны – не мудрствуют лукаво.
Начну с сегодняшнего утра.
Старушка чуть не бросилась под колеса, стремясь остановить нашу машину.
Рассказ ее показался мне поучительным, но правильный ли вывод сделала сама старушка? Судите сами!
К Ромке
- К внучонку еду, да вот на вахту опоздала, а тут вы, довезите уж, пожалуйста!
Из Бугульмы его сегодня привезли.
Посадили, не за что посадили. Вот передачку ему собрала; чаю четыре пачки, да села, пирожки вот. В праздники сказали, не примут, а сегодня можно.
Все на себя взял. Ведь не виноват. У кавказцев каких-то угнал машину. Дак не сам угнал, а его заставили.
Просыпаюсь ночью, а его нет, как шилом меня кольнуло.
Выскакиваю на улицу из подъезда, а его лупят, он только охает. Отобрала. Вся голова синяя… Долго отлеживался, говорит:
-Лучше бы убили меня, так легче! – За что били, не знаю. Он тот раз машину угнал, но его сразу поймали, только, предупредили, а судить не стали, только минут десять и
проехал-то… Милиция тут как тут – остановили, слава Богу.
А на этот раз, всего-то, перегнал ее от подъезда на другую сторону дома. Посадили. Сказали – не выпустят. Следователь-то девчонка и ее, наверное, задарили: цветы, духи, шурум-бурум...
Кавказец-то говорит, что в него мешок с перцем был, а какой перец? Наркотики каки -нибудь. Ромка-то, внучек говорит, что сам видел. Багажник арбузов был полный, а те, которы его заставили – взяли один мешок черный, и ушли, а он ничего не трогал, только отогнал за дом и все. Ему за ето миллион дали. Дак мы его вернули.
А кавказцы теперь требуют тридцать пять миллионов, говорят: мы столько убытку понесли. У меня квартиру требуют, чтобы возместить. На ковер смотрел, дак я сказала:
- Это я еще при Советской власти покупала, при Хрущеве, ты на него не зырь! - А он своё:
- У нас дома разруха, да в магазине все дорого, ты мне
деньги или квартиру давай!
А я что, для него ее зарабатывала? На заводе пятнадцать лет мантулила. Говорю:
- У нас все дешево, хлеб по три тыщи будет – по телевизору говорили.
С Кавказу-то он зачем сюда приперся?? – Так ему и сказала, чем наших с ума сводить своим зельем, наркотиками – катись обратно, а меня старуху и внучонка моего не трогай!
Сами же его и заставили машину перегнать.
Посадили.
Не виноват он!
Примечание:
Не долго прожила старушка после случая с внуком. Скончалась. Сделал ли вывод внук?
ВИТЬКА
На Казанский вокзал столицы мы прибыли загодя, перестраховались от московских пробок. До отхода нашего поезда оставалось еще уйма времени.
На первом ряду вокзальных скамеек оказалось два свободных места. На краю ряда одиноко сидел невысокий паренек и, склонив голову, был занят своими мыслями.
- У вас свободно?
- Да, садитесь. – Он немного отстранился и вновь повесил голову.
Мои попутчики, поставив вещи, пошли бродить по вокзалу. Как человек общительный, я не выношу молчания, но и не лезу в душу, если человек не отвечает взаимностью. В пути люди становятся более открытыми, и порой, выдают такие рассказы, что помнятся потом долгие годы. Соседа что-то угнетало, словно не мог принять какого-то твердого решения, и я решил поднять его настроение, разговорить.
- Вы тоже уезжаете?
- Нет, я встречаю.
- Встречаете, радоваться надо, откуда едут?
- Из Красноярска, с передачей.
- Вы сами родом из тех краев? Вижу, вы не москвич.
- Нет, я ближе, из Кургана.
- Так вы из самого Кургана, а я из Куртамыша, родился в Пепелино.
- А я, точнее, из Долговки. – Улыбнулся парень. – Виктор Полетаев.
Мы познакомились, и беседа наша продолжалась уже в доверительном тоне.
- В Долговке живет моя первая учительница Александра Ивановна Додонова.
- Мой отец дружит с ее мужем.
- Матушка ваша тоже долговская?
- Нет, она из Таволжанки. – Далее мы продолжали вспоминать родные места и находить общих знакомых.
- Славная у вас фамилия, Виктор! Помнишь Федора Полетаева, что в годы войны партизанил в Италии? Я занимаюсь немного родословными и очень рад нашей случайной встрече.
- Я тоже, словно дома побывал.
- Давно в Москве?
- Уже порядочно.
- Виктор, прости за откровение, но ты, на мой взгляд, занят не тем делом. Не будем развивать проблемной беседы, но подумай, прими решение.
Собеседник примолк. Далее повелись разговоры на отвлеченные темы, а вскоре объявили посадку на наш поезд. Виктор подхватил часть нашего багажа и проводил в вагон, просидев с нами до отправки. Мы крепко пожали друг другу руки, и он с перрона провожал нас долгим пристальным, благодарным взглядом.
Года через полтора я оказался в родных местах. При разговоре с Александром Ивановичем жителем Долговки, спросил: не приезжал ли Виктор домой?
- Ты знаешь, он застрелился там в Москве.
Меня наповал сразило это известие. Почувствовал свою вину в его гибели.
Подтвердилась догадка о деятельности земляка. Помнят в Москве курганскую мафию.
Виктор решил порвать связь с преступным миром, он сделал правильный выбор, но, возможно, кто-то следил за нашей случайной встречей, что и привело его к гибели.
Так или иначе, но Виктор погиб от затянувшей паутины – транспортировки наркотиков.
До сих пор помню тепло его рукопожатия и просветлевший взгляд, как человека принявшего твердое решение. Хочется сказать: Мир праху твоему, Виктор! Покой Душе. Прости меня за нашу случайную встречу.