Почему она здесь очутилась? Этот вопрос она задавала себе не первый раз. Как смогла настолько резко измениться ее жизнь, что она по своей воле очутилась здесь? Когда появился тот переломный пункт на ее жизненном пути, от которого она повернула в эту сторону?..
***
Что же у нее было в жизни хорошего? Все как у всех: садик, школа, колледж. В школе ничем не отличалась от своих сверстниц. Поначалу. Училась хорошо, но знания ее не увлекали. В шестом классе впервые попробовала мамину помаду. Ярко-малиновая такая, ей сразу понравилась. Через год покрасила волосы: все девчонки в классе ей завидовали. Мальчики из старших классов стали ее замечать, а ей нравилось ловить на себе заинтересованные взгляды. После девятого класса поступила в колледж – обучение в школе ей надоело. Специальность выбрала наугад: на повара был небольшой конкурс, и ее взяли сразу. Она поступила больше для того, чтобы мать не ворчала, а не из интереса к своей будущности.
Ей нравилось выделяться из окружающих. Быть не такой, как все девчонки вокруг. Отсюда – экзотические стрижки, необычная окраска волос, разнокалиберный пирсинг, непонятный стиль в одежде. Ее замечали, а ей льстило мужское внимание. Для чего ей это было нужно? Никогда не спрашивала себя об этом. Она жила как хотела, обходя мамины запреты и нравственные приличия. Ее захлестнула бурная жизнь в среде друзей и ухажеров.
Первый мальчик у нее был на первом курсе колледжа. Он был старше всего на полгода, умом не блистал, славился смазливостью и труднодоступностью у девчонок. Она поставила цель: завоевать его. Так, для самоутверждения. Поначалу он не обращал на нее внимания, но потом ее настойчивость его заинтересовала. В его коллекции еще не было такой пацанки с голубыми ногтями и вызывающим поведением. Никакой романтики не было. Все произошло быстро на старом диване в чьей-то квартире, куда он привел ее после посиделок в парке.
Ей не терпелось узнать, что после этого она будет чувствовать. Блаженство или разочарование? Оказалось, ничего, кроме гадкой стыдливости, полного внутреннего опустошения, желания скрыться от людей и освободиться от мерзости, которую чувствовала внутри себя. Она довольно быстро подавила в себе чувство естественной стыдливости и повернулась лицом к развлечениям. Она не испытала ожидаемого наслаждения, и поэтому перестала ждать от жизни чего-то лучшего. Вот только ощущение мерзости, поселившейся в ней с той ночи, не покидало ее. Не ушло оно и после аборта, на который она решилась без колебаний через два месяца. Постепенно она привыкла к этому чувству как к естественному продолжению себя.
Дальше была работа в кафе, вечером – встречи с друзьями, легкий флирт, иногда с продолжением ночью. Она плыла по течению жизни, не желая изменить его. Без особого интереса заводила новые знакомства, с наигранным кокетством принимала ухаживания, равнодушно целовала и обнимала очередного друга. Она привыкла к своей жизни. У нее не было цели, она ничему не радовалась, с равнодушием смотрела на окружающий мир и ничего от жизни не ждала. Внутренне опустошенная, она безвольно брела по заросшей травой и колючками тропинке своего бытия. Изменить что-то она не пыталась: не было ни желания, ни стимула, ни кого-то, кто смог бы направить ее в правильную сторону.
Однажды, когда она ехала в автобусе, ее взгляд зацепился за девичью руку, держащуюся за поручень неподалеку. Аккуратные ногти без лака, на среднем пальце – тоненькое серебряное колечко со скромным феонитом в центре крестика. На кольце какие-то буквы. «Сохранное колечко», - подумалось ей. Она знала эти кольца, но никогда не было желания приобрести такое. Ее пальцы были заняты более массивными украшениями. Почему сейчас она обратила внимание на кольцо – непонятно.
Она перевела взгляд на лицо девушки. Из косметики была только тушь на ресницах. Что в нем было такого особенного? Она не могла себе это объяснить. Лицо как будто светилось изнутри. А глаза сияли таким внутренним спокойствием, что ей захотелось попасть в это сияние, чтобы испытать такое же чувство. Она окинула взглядом девушку: юбка до колен свободного кроя, строгая светлая блузка со скромным вырезом, красивые волосы схвачены заколкой, на ручке сумки повязана косынка - ничего особенного, все просто, но элегантно. Что же тогда так привлекло ее в этом человеке? Вдруг она будто со стороны взглянула на свою внешность и неожиданно для себя ужаснулась контрасту: непонятная стрижка красноватых волос, из-за частых окрашиваний потерявших естественный блеск и природную густоту, по три раза проколотые уши, сверкающий камушек на носу, подведенные черным глаза, два слоя крема и пудры - чтобы скрыть следы беспечной жизни, полупрозрачная маечка, короткие шорты, черные ногти… Ее внутренний мир был пустым и мрачным. Душа же девушки ей казалась светлой и наполненной чем-то особенным, дающим тихое жизненное спокойствие. Почему она не такая? Что ей надо сделать, чтобы обрести такую же уверенность в нужности себя в этом мире? Одежда не сможет подарить такое радостное спокойствие, сохранное колечко не исправит жизнь. Колечко… Ей невольно захотелось носить такое же. Пусть у нее – такой несчастливой и испорченной - будет хоть что-то, схожее с недосягаемой для нее чистотой этой девушки.
Она хорошо помнила это желание, ей даже понравилась такая маленькая цель. И она довольно быстро ее достигла: через день поехала за кольцом. Впервые в жизни она зашла в храм. Купив желанное колечко, она на минуту задержалась: ее привлекло красивое пение. Хор красиво пел «Радуйся, Невесто Неневестная» - даже слова эти запомнились. Она стояла в конце храма, не смея подойти ближе к тому неизвестному для нее действию и к Тому, кто незримо смотрел на нее с икон.
Первым желанием, когда она вышла на улицу, было вернуться сюда еще раз обязательно. При удалении от храма этот порыв стихал. Она считала себя недостойной там находиться. У нее другая жизнь, которую бы наверняка осудили те люди, которые стояли в храме. И она никогда не поднимется до их уровня. Поэтому и ходить туда больше не стоит. Она не знала, что ТАМ примут любого, ТАМ ждут каждого, и даже если он завяз в трясине зла и неправды, надежда на его приход СЮДА остается всегда.
Второй приход в храм был месяца через два. Она также стояла у дверей, наблюдая за происходящим. Ничего не понимала, ей просто нравилось слушать пение и смотреть на людей. Еще ей нравилась та атмосфера тишины и спокойствия, которая здесь ощущалась. Она находила здесь успокоение для себя – про наличие души ей никто не говорил – после вечерних прогулок и бессонных ночей. Ей будто дышать легче становилось, когда приходила сюда. Все проблемы, обиды, нерешенные вопросы оставались там, на улице. Правда, ей в голову не приходили мысли об исправлении своей жизни – она над ней не особо задумывалась, - она просто наслаждалась тихим спокойствием.
Она оробела, когда однажды к ней после службы подошел священник. И не знала, как себя вести с высоким седым батюшкой с карими глазами, чей взгляд будто до самого сердца проникал: как со всеми мужчинами – что-то не позволяло, а как по-другому – она еще не знала. Даже глаза почему-то не смогла на него поднять. Спрятав руки за спину, она неуверенно отвечала на его вопросы, не зная, куда деть взгляд.
Приходы в храм постепенно участились, научилась приходить к началу службы. Потом было первая исповедь. Она хорошо помнит то чувство страха, когда подходила к священнику, чтобы назвать свои грехи по имени. Честно старалась раскаяться в них, но не почувствовала стыда за них. Истинное раскаяние пришло позже. Когда она отучилась курить и ярко краситься, а на смену красной стрижке и маечкам пришли косынка и рубашки.
***
Свечка давно погасла. За окном на небе появились розовые штрихи. Сейчас она – послушница Анна в одном из женских монастырей. Прошлая жизнь является ей лишь в воспоминаниях – она покинула родной город и разорвала все связи.
Долго ее не хотел отпускать мрачный повелитель зла, всеми силами старался удержать в этом болоте разврата и равнодушия. Много молитв было выстрадано ее духовным отцом, много усилий приложил ее Ангел-хранитель, чтобы привести на правильный путь. Да и ей самой непросто давалась такая кардинальная перемена жизни. Поначалу она не могла понять, как ее, убийцу своих нерожденных детей, живущую с окаменелым сердцем во мраке неправды и бесчувственности, простили и не упрекнули в незнании Истинности жизни. Смогла это понять позже, когда сама научилась прощать. Еще позже ее наконец-то покинуло ощущение мерзости, которое так долго жило в ней.
То колечко с феонитом Анна никогда не снимает. Как и новый серебряный нательный крестик. Она освободилась от черствости и равнодушия и увидела иную жизнь. Сейчас она старается сделать ее своей. До пострига в монахини еще далеко, но она будет стремиться к этому. И к прошлому она не вернется. Как бы не хотел этого тщедушный бесенок, соблазняющий сладостными прелестями греха, но дрожащий при виде креста.