На место я переместился внезапно, и, естественно, не по своей воле Осмотрелся. Осень. С низких облаков накрапывает дождик. Ущелье. Внизу петляет грунтовка. А чуть выше, в кустарничке, затаились люди. Бородатые, в армейских камуфляжных бушлатах, с автоматами.
Я сразу понял, зачем здесь оказался.
Устроился чуть повыше на склоне и стал ждать. Я, к слову сказать, прибыл самым первым. Это у меня ещё когда живой был такая привычка была. Ну ничего, сейчас набегут. Набьются в ужелье всякого замогильного люда — яблоку упасть будет негде. Ну да ладно. Подожду. В чём плюс моего сегодняшнего положения — времени и скуки не чувствую вообще. И то хорошо. А то бы я со скуки сгарел здесь. Потому что дело себе на том свете найти трудно. Ходишь только — бродишь. За людьми наблюдаешь. Я лично люблю на кладбище ходить. Хорошо там, спокойно. И домой иногда наведываюсь. Но это не по своей воле. Чувствую, когда грустят по мне и тянет меня туда. Собственно, больше я никуда не хожу. Даже не пробовал. Не тянет.
А по жене и сыну не скучаю. Почему — не понятно. Любил я их очень. Когда жив был.
О, кажись, начали собираться. Пять затянутых во всё чёрное всадников на конях появилось. Я их смертниками называю, потому как они души из тел вынимают. Но эти за духами пришли.
А вот и наши смертнички подтянулись.Четверо. Вот кого я не понимаю, так это их. Ведь все же свои ребята — служивые. Так что же работу себе такую сучью нашли — пацанов на тот свет заберать? Хотя, как я понял, их из безвести пропавших набирают. Из неупокоившихся. А этим ребятам здесь не сахар.
Они скучковались внизу у дороги. И сверху были походи на кучку бродяг. Одеты кто во что. Форма грязная, порванная, в крови.
Вот всё у нас у русских через жопу. Ну разве нельзя было организовать, чтоб всё красиво было. Чтоб в парадке, с орденами. Нет. Одеты кто во что. Вот у духов! Любо-дорого посмотреть! На чёрных конях. Все в новом, в черном. Одежда золотом расшита. На голове, эти из шапки — чалмы. На лицах маски. Глаза из-под них как угли горят. Любо-дорого посмотреть. Сразу видно, что ангелы смерти — не абы кто.
А вот и последние пожаловали. Туристы я их называю. Здесь они вообще не при делах. Бездельники. Летают по миру неприкаянные, и никакой от них пользы. А чуть какая заваруха — налетают со всех сторон как мухи на дерьмо. Лишь бы поглазеть. Вот и сейчас заняли весь паралельный склон. Значит, скоро начнётся.
Я спустился к своим, чтоб поздороваться. За одно и сигаретку стрельнуть. Нет, ну с сигаретами моими высшие силы точно что-то попутали. Ведь здесь какие правила: с чем умер, с тем и ходи. А я ведь точно помню, что брал я сигареты, брал. Не мог не брать. И в рефрежиратор меня с сигаретами ложили. А здесь — нет. Спички в кармане лежат, патроны, семячки даже. И, сука, сколько их не выбрасывай — всё равно снова появляются. А сигарет нет. Вот куда они могли деться? Неужели кто-то из своих закрысятничал? Забрал на память о родном командире! Нет! Санитары, наверно.
Я поздоровался со всеми смертниками. Троих я уже видел, а двое незнакомые. Узнал за кем пришли. Один назвал имя моего аболтуса.
- Извини, - говорю, - сегодня не получится у тебя.
Тот плечами разводит. Мол, мне всё равно. Я человек подневольный, куда скажут, туда и иду.
Издали появился облепленный солдатиками БТР. За ним второй, третий. А вон, на втором БТРе, сидит мой. Как аболтусом до армии был, так и остался. Каска растёгнута! Жмёт она ему, что ли? Ведь с брони спрыгивать будет - потеряет. Ищи её потом.
А, надо спешить. Пока не началось, я пошёл к духам и выбрал своего. Бывалый уже бородачь в СВД. Не чечен. Высматривал через прицел удобную цель.
Их командир тихо раздавал команды. Один из духов раздвинул «Муху» и стал выцеливать первый БТР. Я решил немного подкарректировать гранатомётчика. Конечно, не положено, но как своим не помочь! Когда гранатомётчик решил стрелять, я тихонечко толкнул его в плечо. Граната пошла немного левее и взорвалась впереди БТРа. Я тем временем пошёл к снайперу. Тот уже поймал в прицел моего и нажимал на спусковой крючёк. Я легонечко отвёл ствол в сторону и пока пуля летит — к своим. Надо же проконтролировать! А то есть у нас такие — своего уберечь, а там хоть трава не расти. Но нет. Пуля звякнула о броню и полетела вверх. Я на всякий случай остался стоять в сторонке. Наши спрятались за броню и заняли оборону. В сторону духов затрещал башенный пулемёт. Отобьются!
Мой тем временем выбежал из-за брони и пустил в сторону врага длинную очередь. Ну куда ты лезишь, герой? И без каски. Мамку и без сына оставить вздумал? Был бы живой, отхлестал бы ремнём так, что неделю сесть не мог.
Ну да и так можно.
Я снова побежал к духам. Выбрал какого помоложе и поглупее. Лежит — строчит. Куда страчит — сам не знает. Зря только патроны переводит. Осторожно беру за автомат и навожу на цель. Вот на того пузатенького — без каски. Тщательно выцеливаю, и нажимаю на курок. Пока летит пуля — бегу к своему. О, хорошо вошла. В плечо — по каксаиельной. Закричал — засуетился. Ну а ты как хотел? Не девочка — потерпишь! Впреть будет тебе наука. Лучше в плечо, чем в лобешник.
Дело тем временем мало-помалу затухало. Из неба ударил лучь света и появился он. Старик в белых одеждах до пола. Седой и бородатой. В руках — раскрытая книга. Сколько я его ни видел — всё равно с раскрытой ходит. Чтоб под мышку взял или закрыл — никогда. Я его называю учётчик.
Надо не забыть подойти — разузнать на счёт сигарет. Я их в карман ложил? Ложил! А что у меня украли их или вытащили, я то тут при чём? При смерти при мне были — и всё!
Смертники по-очереди подводят к старику убитых солдат и улетают. Всего трое. А последний что-то говорит деду. Понятно что говорит. Мол, дети, жена, родители. Нельзя мне, мол. Назад просится. Как будто у других на жён, ни детей нет!
- Отпусти ты действительно парня, - говорю старику. - Хороший солдат. И ранило его не сильно.
Уставился в свою книгу. Думает. Потом не поднимая глаз махнул рукой.
Ладно, мол, хрен с вами, отпускаю.
Ну вот и хорошо. Беру солдатика, и пока учётчик не передумал, тащу обратно к телу.
Тот ничего понять не может.
- Не боись, - говорю - оклемаешься в госпитале. Всё нормально будет.
Мотает головой.
- Слушай, ты Сашку Колосова знаешь? - спрашиваю.
- Знаю.
- Как оклемаешься, передай ему, чтоб матери позвонил. Скажи, чтоб к мужу на могилку пошла — закопала пачку сигарет. Она знает какие. Запомнишь?
Машет гривой. Мол, запомню.
Привёл его до тела, обустроил.
Ну вроде всё. Пора домой.