-Петрович!, Петрович!
Я вздрогнул. Никак не могу привыкнуть к неожиданному его появлению. Меж листьев малины и веток сливы в щели забора виднелось озабоченное лицо Сергей Сергеевича, пенсионера семидесяти лет.
– Гляжу, у тебя в теплице зеленеет что то, редиска что ль взошла?
- Да, говорю, ещё петрушка да укропчик взойдут и через неделю салат «весенний» будет на столе-.
Сквозь запотевшее стекло теплицы виднелась зелёная полоска посадок.
- Здорово у тебя всё растёт -сказал сосед, то ли с досадой то ли с недоумением.
У самого Сергей Сергеевича огорода нет. Вернее он есть как территория, которая сама производит естественный севооборот. Весёлые одуванчики жёлтым ковром покрывают почти всю землю вокруг четырёх яблонь и двух слив. Да вдоль забора растёт сныть, которая идёт курам и кроликам.
Нрава Сергей Сергеевич злобного и трусливого. Но в общении с ним это замечаешь только тогда, когда он говорит о других. Речь его состоит почти полностью из мата, который, видимо наиболее полно выражает его внутреннее мироощущение. Не прикрытая зависть и злоба сквозит в его деревенских новостях. А поговорить он любит. Завсегдатай любого деревенского сборища женщин, у колодца ли, на улице. Жена за глаза называет его сплетницей.
– Вы мою сплетницу не видели? бывало спрашивает она.
Жена его несчастная женщина, попавшая по молодости в эту семью и отчасти приобретшая её черты. Постоянно напряжена, не ждущая ничего хорошего ни от мужа, ни от сына, который недалеко от папеньки ушёл.
В молодости Сергей Сергеевич отдал богатую дань Бахусу, который за это отнял у него пол-желудка, а немного погодя и пол-кишечника. Поневоле став трезвенником, он с благородным негодованием клеймит деревенских пьяниц, хотя сам недавно ни в чём им не уступал. Деревня помнила, как он регулярно гонял с топором по улицам свою семью. Те ночевали в сарае, а Сергей Сергеевич спал дома на полу с включённым телевизором. Если приходил участковый во время его буйства, он прятался в погребе, запирался изнутри и достать его оттуда не было никакой возможности. Он всех перед всеми, кто хотел его слушать ,поливал грязью и для всех придумал клички, которые многие знали, но никто не знал свою. Страсть к подслушиванию и подглядыванию заменила страсть алкогольную, и я не раз замечал его стоящего за воротами и подслушивающего чей то разговор. Вот такой сосед послан мне Богом, не хуже других.
Так что, на моём огороде секретов для Сергей Сергеевича не было. Как правило, проходя утром в уборную вдоль забора, он долго разглядывал мои посадки, зачем- то шевеля губами. И если я оказывался рядом, непременно окликал, заметив что- то для него непонятное.
Как то на припёке у теплицы посадил я кабачки. Взошли быстро, листья с ладонь, но под плёнкой не видно их было. На улице потеплело, плёнку я снял, и это не укрылось от глаз моего соседа. Его взору предстала трёхметровая грядка зеленеющих листьев.
От забора до грядки метров десять, а глаза у Сергей Сергеевича слабоваты, не в пример ушам и он долго не мог определить, что же там у меня колоситься.
– Слышь, Петрович, не пойму, что там у тебя. Не то огурцы, вроде рано ещё, не то патиссоны какие?
- Кабачки, говорю я - специальный сорт. От посадки до сбора пять дней. Вчера посадил, послезавтра соберу. Зачем я это сказал, не знаю, да видимо, надоел он мне сильно своим любопытством неуёмным. Он усмехнулся и пошёл домой.
С прошлого сезона в погребе лежала у меня пара кабачков, килограммов по пять, не съели ещё за зиму. Взял я эти кабачки на другой день, и положил между листьев на грядку. Вид у кабачков свежий, как тут и лежали.
На другое утро я наблюдал, как Сергей Сергеевич вышёл из уборной, почесал низ живота,и двинулся вдоль забора, окидывая привычным беглым взглядом всё вокруг, и особенно чужие огороды.
Остановившись напротив своей любимой дырки в заборе, он осмотрел мой участок. Не увидев меня, он уже сделал движение уйти, но замер, уставившись на грядку с кабачками. Так, вполоборота, не шевелясь, он простоял минут пять. Я даже пожалел его немного. Интересно, какие мысли посещали его в этот момент ? Потом он медленно побрёл домой.
Он был хоть и не очень приятным человеком, но не глупым, и не здоровался со мной месяца два. Но и огородом моим больше не интересовался.