Троллейбус. Эти стойла на колёсах. ("Слышь, бык, подвинься!" - "Вы мне наступили!..") Затылки, лбы, носы, усы и уши, причёски, стрижки, лысины и шляпы, воротники, зонты и рукава. И каждый в кожуре. Всяк под скорлупкой. О, эти подскорлупные мирочки!.. - порой вдвоём - с любовью, с дружбой, с кошкой, - но чаще сам, таких гораздо больше: душа в кирпичной кладке посторонних любовей, дружб, страстей и одиночеств, чужих локтей и спин. В себе как в склепе.
Молчун, с трудом, но всё же отрешившись, прикидывал, как лучше сделать полки, давно уже задуманные в ванной (жена всегда шампунь роняла на пол), - и тут внезапно встретился глазами с двухлетним пассажиром (смотрит, смотрит...). Мамаша, посадив его на ручки, нахохлившись серьёзно, изучала книженцию "Уход за малышом".
"Да, кстати, нужно смазать двери в кухне..." - додумал кое-как, уже без ладу Молчун свою хозяйственную мысль. Мордастое создание глядело на дяденьку с бесцельным постоянством. Так смотрят только дети и кретины - бездумно, прямо, пусто, неподвижно.
Молчун с пугливой злостью оглядевшись, вдруг, высунул язык и скорчил рожу. Ребёнок недоверчиво мигнул. Теперь оскал. Пожёще, поволчее! А если так: приплюснуть кончик носа? Свинья. (О, извиняюсь, поросёнок.) А скукситься вот так (больные зубы)?.. А так? А так?.. Молчун, прикрывшись кепкой, менял изобретательно гримасы. А тайный созерцатель мимик-шоу, раскрыв слюнявый ротик изумлённо, прильнул к мамаше, вытаращил зенки. На дне его бессмысленного взора теперь как будто что-то шевельнулось. - Ага! Да неужели?! Так-то, так-то!
"Что, маленький?" - Она его целует в сиреневую жилку на виске, чтоб высосать из крохотного мозга
причину неспокойствия дитяти.
Ах, чёрт возьми!.. (Тревожная мадонна, набычившись, зашарила глазами.) Молчун поспешно вперился в окно.
Вот поворот. Троллейбус шатко прянул и захрустел суставами дверей. Динамик отрыгнулся: "Сталеваров!"
Когда толпа несла его на выход, Молчун украдкой быстро обернулся...
Он встретил взгляд разбуженный и трезвый.
Фрагмент из поэмы "Зародыш"