- Здравствуйте, Мария Ивановна. Я пришел к вам, чтоб... у меня дело есть, я пришел, чтоб сказать...
- Здравствуйте, проходите, Анатолий, - я как раз стряпаю.
- Могли бы мы побеседовать? Я не просто так, Мария Иван...
- Да конечно, отчего нет? Проходите же, не стойте на пороге.
- Гм... Я, знаете ли, могу показаться настырным, даже докучливым, но, поверьте, резон у меня серьезный и я ручаюсь...
- Хорошо, хорошо, только закройте сперва дверь. Снимайте пальто, сейчас мы обо всем поговорим. Или вы хотите в пальто?
- Нет, я сейчас... Простите, с мороза щеки горят. Все так неожиданно. Я, право, уже все подготовил, просто дальше некуда, и все равно неожиданно.
- Хотела бы я знать, о чем вы. Ох, у меня, кажется, горит на кухне, я сейчас. Или ступайте за мной, когда разденетесь.
- Не извольте беспокоиться. Я только свой мундир на крючок подвешу, у меня, знаете, это почти новый мундир, у старого пуговицы некуда пришивать стало...
- Что вы там говорите? Я ничего не слышу. Проходите же.
- Гм... да... Мария Ивановна, видите ли в чем дело, я... мне не хочется в ваших глазах околесничать и ходить кругами, обиняками говорить... на что-то тайно намекать, я человек прямой... почти прямой и не в моем вкусе так поступать с достойной дамой...
- Хотите блин?
- А?.. Пардон, вы...
- Блин, говорю я, хотите?
- Увольте, то есть... Покорно благодарю. Сыты мы, оладушков тут намедни...
- Так о чем вы со мной хотели поговорить? А вроде ничего. Первый вот только комом - как всегда.
- Я... хе-хе... Я - мы, я хочу сказать, - знакомы с вами почти что уже несколько лет, хотя и по службе, однако в некотором отношении это, так сказать, нисколько не умаляет...
- Анатолий, подержите вот на минутку. Я сейчас передвину разогреть к ужину...
- А? Да я всегда... разумеется. А где у нее ручки? Ох...
- Господи! Да что же вы... вы... не обожглись? Нет? Ну, так всегда, теперь весь суп на ваших брюках.
- Да... гм... он был холодный, не беспокойтесь, я...
- Снимайте брюки!
- Что-с?
- Снимайте, говорю вам, брюки!
- Зачем... снимать?
- Потому что останутся пятна, я их сейчас же замочу. Посидите пока в халате; суп очень жирный.
- Мария Ивановна, прошу вас, не беспокойтесь об этом... Я... эти брюки очень старые и ветхие, уверяю, это с виду только... Уже несколько раз перешиты, подштопывать мне приходилось неоднократно...
- Так вы и будете сидеть в грязных брюках? А эта капуста? Не смешите меня, давайте!
- Я... да как же это может быть? Ведь я с таким резоном к вам пришел, можно сказать, дело всей моей жизни... и что... теперь без брюк буду вынужден лезть к вам с предложением? Да ведь это... позор!
- С каким предложением?
- Ну как-с... Я ведь уже давно замечал, давно хотел... в душе моей, знаете, тлело что-то аленькое, ниточки тянулись... Вот и сегодня ночью я все думал, думал...
- О чем вы думали?
- О чем? Да конечно, о все том же! Я размышлял, что месяц по небу плывет не в силу, так сказать, только своей траектории... что он держится еще на определенном влиянии... и на него глаза смотрят...
- Какие глаза?.. Так, подождите, Анатолий, вы меня совсем заморочили. Вы, кажется, начали с предложения, верно? Вы что, хотели сделать мне предложение?
- Я... с позволения сказать... имел виды... ни сном ни духом...
- Ну хорошо. Вы имели ввиду какое-то предложение. Что это было за предложение? На брак? На прогулку? Еще на что-то?.. Или это было деловое предложение, - хотя мне непонятно, как такая вещь может исходить от вас, но все же... Ну так?..
- Я... чхе... а... а... апчхи!.. Пардон, уж вы меня, с позволения сказать... Я хотел просить...
- Что?
- Просить... с предложением.
- На брак?
- Уф... С известной точки зрения... При всей вашей гривуазности...
- Я прошу вас, Анатолий, не тяните. Потому что если вы пришли для того, чтобы просить моей руки, то сразу вам скажу, что вы опоздали. Вчера Никанор Семеныч Разгребаев из первого отдела в один час дня просил моей руки и я ответила согласием. Так вот, он сейчас скоро должен прийти ко мне в качестве жениха, а вы тут мычите да околотничаете, и, кстати, оставили его без супа.
- Я не понимаю-с.
- Да-да, все так и обстоит. Поэтому, прошу, давайте быстрее замочим ваши брюки... либо я ставлю новый суп.
- Нет, постойте... Да как такое это возможно! Ведь это... что?! Разгребаев? Этот с бородой? Ведь у него же... того-с... Он ведь позже начинал... похаживать! Я на такой афронт никак не согласен, такому быть не спозволю! Я... ведь несчастье-то какое! Мария Ивановна, Мария Ивановна! А-а... Я же-с к вам всеми фибрами, так сказать, стремился, на крылах зефиров летел к вам... целых десять лет! А этот паяц с козловидной бородой...
- Я вас прошу, Анатолий, так о нем не отзываться. И вас вообще уже прошу... Он может явиться в любую минуту, а вы здесь страдаете истерикой.
- Каков подлец! Змеюка-с...
- Анатолий Никитич!
- То-то он всю неделю с масляными глазами на меня похаживал...
- Тсс!.. Я слышу, как стукнула дверь во дворе. Это определенно он.
- Да-с? Быть не может. Ну, я пошел... Не стакнуться бы на лестнице. Эх, горе-то, горе мне какое... Столько ждал, целую вечность, - и опоздал на один день! Простите меня, Мария Ивановна, желаю вам всего-с, так сказать, с амвона, будьте, в общем...
- Хорошо, спасибо, Анатолий. Вот ваше пальто. Да вы куда идете? Это не та дверь. Это туалет. Вы что, хотите в туалет? Нет? Отлично. Передавайте привет вашей маменьке. Не разочаровывайтесь сильно, у вас все еще впереди.
- Вы... Мария Ивановна, я сейчас смотрю на вас... в общем, вы разбиваете мое сердце...
- Это не так, Анатолий. Будь вы внимательней, вы б заметили это. Ну, au revoir!