***

               


               
Ниже автор предлагает Вашему вниманию небольшкю детективную повесть "Скопцы", рассказ "Девочка" и два рассказа о наших самых надёжных друзьях.

               


                Глава
                из книги  «Первое дело»



                От автора

Стремление любого следствия  – довести порученное ему дело до логиче-ского конца.
Что такое в любом случае логический конец?.. Это либо суд, либо прекра-щение уголовного дела за не доказанностью улик, или вовсе за отсутствием со-става преступления…  Наконец, за окончанием сроков, отпущенных следствию и так далее…
Суд же в большей мере опирается в своих выводах на материалы следст-вия, а это значит, что от следователя, от его объективности, от его умения, нако-нец, от его порядочности и служебной этики, в большинстве случаев зависит, ка-кое решение примет суд.
Мне кажется, что у следователей существует некая часть профессионализ-ма, главной задачей которого является как раз доведение дела до суда. А если следствие приходит к выводу, что недостаточны улики или вовсе нет состава пре-ступления, то это часто воспринимается начальством и коллегами как низкий уровень следствия.
Один из главных героев этой книги – молодой следователь Виктор Петров первое в своей жизни дело решает не доводить до суда, хотя характеристика и прошлое его первого подследственного дают все основания для “матёрого” сле-дователя  завершить дело судом с последующим основательным сроком.
Виктор Петров не вымышленное, а реальное лицо, с которым мне часто приходилось встречаться. И у меня, естественно, не могло не возникнуть вопро-сов, связанных с его бывшей долголетней работой в следственных органах.
Так появилась первая часть небольшой повести “Первое дело”, которая была опубликована в городской газете к очередному Дню милиции. У меня не было планов продолжить этот сюжет, но в газету и ко мне лично поступило не-сколько  вопросов о продолжении повести, которая, по правде говоря, и действи-тельно была оборвана на полуслове…
Рассказ “Скопцы” был навеян воспоминаниями Виктора Петрова о некогда нашумевшем деле, основой которого стала целая  серия изнасилований. С этим делом ему пришлось столкнуться сразу после окончания Елабужской  школы ми-лиции.
Уже тогда в милицейской среде были очень популярны разговоры о мето-дах наказания в некоторых американских штатах за преступления, совершаемые на сексуальной почве. Но  в нашей  стране, где сильно пекутся о правах заклю-чённых (тоже, кстати, только на словах и на бумаге), напрочь забывают о жертвах с того момента, когда преступник попадает в руки правосудия.
С этого момента всё по данному делу крутится только вокруг личности преступника - как он дошёл до жизни такой?..  Ходил ли он в ясельки и в детский сад  в нежном возрасте, в какой мере ему досталась материнская и вообще жен-ская ласка в детстве и в отрочестве, какие у него были отношения со сверстника-ми во дворе и в школе?..
И вдруг выясняется, что в ясельки он не ходил, в садик тоже, мать его не любила, сверстники тоже не жаловали…. Тогда всё становится на свои места!.. Состоявшийся преступник и людоед  недополучил ласки в детстве, а именно то-гда формируется характер, и он уже получается совсем  невиноватым – таким его сделало окружение…
-Мы исходили бешенством, - рассказывал Виктор Петров. – Казалось, дай мне сейчас автомат – так я бы не только того подсудимого (больного и несчастно-го), но заодно  и всех этих правозащитников-теоретиков рядом с ним бы поло-жил…
Вопрос о вменяемости преступника – это, конечно, большая тема для раз-говора, но в этой связи мне вместе с Виктором Петровым хотелось бы остано-виться только на одном моменте:
-Насколько важно для жертвы (особенно, если жертва становится трупом) тот факт, что она стала жертвой невменяемого, больного и по-своему несчастного человека?.. А если число этих жертв измеряется десятками?.. Может тогда и зве-рей-людоедов не надо отстреливать?.. Ведь они-то  приходят к этому явно не из-за крайней степени развращённости и пагубной сатанинской страсти…
Тогда и появилась у меня мысль написать рассказ “Скопцы”, который стал продолжением повести “Первое дело”.
Со страниц повести встают портреты и просто штрихпунктирные контуры  многих милиционеров. Подавляющее большинство из них вполне нормальные люди, с которыми хотелось бы и посидеть за дружеской чаркой или просто по-соседски потолковать о житье-бытье, сходить на охоту, на рыбалку….  И  скажу прямо, что ещё 10-15 лет назад в преобладающем большинстве своём они такими и были.
Что касается следователя Виктора Петрова, то он списан мною с натуры (другое дело, как это у меня получилось), а вот участковый Анатолий – плод моей фантазии. Именно такими  я хотел бы сегодня видеть тех, о которых много лет говорили: “Моя милиция…”
Судьба Сашки Сергеева продолжала занимать меня, не говоря уже о Пет-рове, который   и на самом деле встретился с ним уже во время своей работы по-сле окончания милицейской школы. Но, если первая часть повести почти биогра-фична, то во второй части автор позволил себе дать волю собственной фантазии, правда, не выходя из дозволенных майором Петровым, рамок.

































                Скопцы
   Домой

Госэкзамены Виктор сдавал не сказать, чтобы лихо, но толково и обстоя-тельно. Примерно также сдавали большинство курсантов, совсем уже остепенив-шихся к последнему курсу. Да и практика за спиной уже дала возможность всем столкнуться кое с чем, что заставляет, порой, совсем по иному смотреть на всякие жизненные коллизии. А уж от школьной теории до этих самых жизненных колли-зий иногда так далеко, как тупому сибирскому валенку до кавалерийской шашки из соседнего с Челябинском  Златоуста.
Распределение для Виктора, как и в первый раз на практику, никакого му-чительного выбора не представляло, да и школьная комиссия по отзывам из места практики, уже  заранее знала куда поедут многие из выпускников. Редко кто по-желал после экзаменов поехать в другое место.
Маленькие звездочки, снятые с новеньких лейтенантских погон,  выкупа-ны в хорошей бадье, которую пустили по кругу. Каждый отхлебнул сколько мог, Виктор тоже не растерялся. Как обыкновенные десятиклассники чуть не всю ночь гуляли по полюбившейся Елабуге, долго сидели на высоком Камском берегу, мечтали о будущей службе, многие, как и Виктор, собирались в Академию, но мало кто из вчерашних курантов представлял, что это такое.
Но после школы все мечтают об Академии, а на самом деле очень многие потом осознают, что школьный уровень грамоты - вполне достаточная для нор-мальной работы подготовка и уже не дёргаются сами и не дёргают образовавшие-ся к этому времени молодые милицейские семьи.
А пока Виктор ехал на летнем поезде в Челябинск, где его ждали встречи с родными и друзьями. Мишка с Васькой -два его челябинских друга детства таки поступили в школу, но отпуск у них, как у салажат, был положен раньше по ка-лендарю и они уже давно поджидали его в своём тихом окраинном дворе.
Чем ближе Урал, тем больше лесов и меньше просторных полей, тем выше с строже холмы, сплошь заросшие густой таёжной хвоей. Вагоны с перестуком перепрыгивают множество маленьких и больших речек и рек. Близость промыш-ленного  Урала, угадывается по всё усиливающейся и без того  большой людской суете и не всем понятного колоброда. Кругом что-то копают, строят, рубят, пи-лят…. Иногда даже взрывают. По крупным рекам нет-нет, да покажется многоки-лометровый сплавной плот, составленный, словно из спичек, из огромных веко-вых сосен и елей.
То и дело вдоль и поперёк и наперекосяк через дорогу шагают и бегут вы-соченные линии электропередач, которые несут с собой миллионы киловатт, идущих потом на выплавку чугуна и стали из развороченных гор, на распиловку тех самых вековых елей и сосен, если их прямо плотами не «загонят» по дешёвке «за бугор» – так меньше хлопот и денежки сразу…
«Когда же мы перестанем гнать сырьё за границу – будь то лес или нефть с газом?.. Когда кончится всё, наверное…» – сам себя спросил и себе же ответил Виктор.

Но грустных мыслей становилось всё меньше. Ведь всё ближе и ближе ро-дительский дом. Всё ближе и встреча с немного всегда грустной, как и сам Урал, девушкой из медицинского училища, с которой Виктор познакомился в прошлом году в коротком передыхе после рабочей практики в Фершампенуазе.
На вокзале его никто не встречал – он сам не любил почему-то не только проводы, но и встречи, если это касалось лично его. Зато сразу во дворе старого дома на четыре подъезда, под раскидистой берёзой, его уже поджидали друзья. Они-то точно знали распорядок в школе с отпусками и длину дороги до дома.
-Товарищ подполковник! – разрешите вас поздравить с успешным оконча-нием Академии МВД и досрочным присвоением высокого офицерского звания!.. - зажали Виктора Мишка с Васькой на ближайшей скамеечке.
Ещё в школе курсанты частенько называли сами себя капитанами и даже майорами, а преподаватели с наставниками все были не ниже полковника или профессора, а то и полного генерала. Так что две звёздочки Виктора вполне за-конно тянули на подполковника.

Когда эйфория встречи прошла не только во дворе, но и в кругу родной семьи, Виктор засобирался. Студентку медучилища звали Тоней, и она через год собиралась его заканчивать, а пока тоже, как и всё студенчество страны и города Челябинска, была на августовских каникулах.
Тоня стояла на крылечке своего маленького домика, из которых состояла вся самая красивая для Виктора улица. Таких чистых и зелёных улочек в про-мышленно-заводском Челябинске мало, да и эта сохранилась наверное, из-за того, что какой-то догадливый пенсионер додумался как бы случайно свалить на про-езжую часть пару огромных обломков от фундаментных блоков, из-за чего улочка в одночасье стала не проезжей.
-А я тебя увидела, когда ты только  из переулка вышел. Я же знала, что ты приедешь именно сегодня... -Да ты что? –притворно грубовато насупился Виктор, -Я уже неделю дома и не просыхаю с друзьями… Еле-еле вот сегодня су-мел сбежать.
Но как можно было обмануться в сверкающем  молодом офицере, который весь сам блестел не слабее новеньких погон. Разве такими бывают люди после не-дельных пьянок. Медичка Тоня знала в этом толк и с разбега влетела в широко расставленные крепкие объятия.
Тоня – густоволосая шатенка с тёмной девичьей чёлкой на высокий лоб. Таких в  Челябинске большинство. Черты лица у неё выстроены под узорчатое чернение на серебре. Тёмные, большие глаза  на светлом лице, чуть курносый не-большой нос, тронутые неяркой помадой губы, чистый и светлый овал переходит в высокую шею с длинным изгибом, как у диковинной птицы.
Фигурой  Тоня на длинноногую и костлявую фотомодель явно не тянет, но  у неё и здесь всё очень плавно переходит от плеч к рукам и груди, а потом в тон-кую талию с чуть широковатыми бёдрами и крепкими коленями.
Виктор  скромно любовался своей девчонкой, а Тоня рассказывала о своих подружках, из которых кое-кто уже вышли замуж, а одна вот-вот станет матерью.
-А ты чего тянешь?.. – как-то невзначай вырвалось у Виктора. –Взяла бы да тоже замуж вышла… За меня…
-Ой!.. Ты чего это?.. Ещё и в любви-то не объяснился, а уже замуж предла-гает… Что значит лейтенантские погоны…
Но как бы ни было, решительный разговор из двух предложений состоялся и хотя Тоня ничего ни в этот вечер, ни в следующий в ответ не сказала, но Виктор почувствовал к себе какое-то другое отношение с её стороны. Как к чему-то более основательному что ли…
-Вот определюсь в Фершампенуазе с жильём и никаких гвоздей – буду  свататься! – решительно строил свою жизнь Виктор.

      
                В парке

Ещё одним толчком к решительному объяснению с обеих сторон послужил не очень-то весёлый случай в парке отдыха, которых много в больших городах и хотя бы по одному в маленьких. В этих парках везде одинаково стоят одинаковые гипсовые пионеры с горнами, одинаковые олени с лошадками вдоль аллей, в од-ном из углов танцплощадка, а в других кинотеатр, кафе и туалет с буквами “М” и”Ж”.
Виктор и раньше там несколько раз гулял, деля с мимолётными девчонка-ми свои юношеские забавы в самых тёмных аллеях, а теперь он с полным ощуще-нием вполне взрослого мужчины и тем более лейтенанта держал под локоток  свою милую Тоню, с которой направлялся прямо на танцплощадку.
 Мишка и Васька почти всегда были рядом, а то и просто вместе. У Мишки тоже была знакомая девчонка, в вот Васька как-то с этим был то ли сам себе на интересе, то ли  с девчонками ему просто не очень-то везло. И всё потому что, как он сам считал, он был уж очень рыжим, а в те времена песенки про рыжего или пегого с лысиной  бухгалтера еще не знали и не пели.
Тогда всё больше пели про ясных соколов-лётчиков и про космонавтов с моряками. И про милицию тоже спели, но только один раз, да и то в кино про «знатоков», до которых всем троим друзьям было ещё очень и очень далеко. Так что Васька сегодня нашёл себе другое дело, чтобы не мешать своим заженихав-шимся друзьям.
В какой-то момент получилось, что Тоня и Вера - Мишкина подружка вы-шли немного вперёд, а ребята шли позади, каждый по-своему любуясь прекрас-ным августовским вечером и своими избранницами, что-то лепечущими впереди.
При том, что Виктор уже сказал своё решительное предложение и теперь скромно ждал, когда чем-то подобным откликнется Тоня, он так и не успел нау-читься гулять с девушками. Разве можно было оставлять девчонок одних, увлёк-шись интересным спором с Мишкой, да ещё в аллее густо забитого всяким наро-дом парка. А тут вдобавок Мишка заторчал возле киоска со своими сигаретами, которого пришлось поджидать, чтобы не прерывать интересный разговор.
Девчонок они потеряли. Не то, чтобы совсем, но когда огляделись, то  ни спереди, ни сзади, ни с боков их не оказалось…
Тоня с Верой тоже могли бы оглянуться и хотя бы чуть сбавить ход, но то ли они тоже сильно заболтались, то ли вздумали поволновать своих спутников, но нашлись они только возле танцплощадки и, мало того, с ними точили лясы какие-то совсем посторонние парни.
И Виктор и Мишка были в гражданском. Они приучали себя быть бойцами невидимого фронта и, конечно, знали, что и будущие и настоящие следователи носят форму только в особо парадных случаях. Сегодня был как раз не тот слу-чай.
-Ну, куда же вы так срочно сбежали?! – не обращая на посторонних ника-кого внимания, кинулся упрекать Виктор. – Мы уже весь парк успели облазить…
-Вот и лазили бы…. И вообще поищите их где-нибудь в другом месте, - вперёд девчонок успел ответить не по годам вальяжный парень.
-Это что, ваши знакомые?…
-Да нет. Они за нами привязались на центральной аллее, - отошла к Викто-ру Тоня. –Вы, ребята, уж сами с кем-нибудь другими познакомьтесь – их тут вон сколько…
-Как это! –вскинулся всё тот же широченный парень. – Сами же сказали, что вы с нами будете танцевать!..
-Мы пошутили…
Виктору надоела эта висячая перебранка.
-Хватит, парни… Неужели непонятно, что это наши девчонки и что они   здесь с нами…
-А вы что, клеймо своё личное на них поставили? – явно нарывался парень.
Второй лыбился рядом, уперев мосластые руки в крутые бока.
Но Виктор с Мишкой тоже не слабачки.
-Ты, говнюк… Я сейчас на твой лоб такое клеймо поставлю, что к тебе не только девчонка, но и самая паршивая собака на сто метров постесняется подой-ти…
Не ожидавший такого отпора здоровенный парень сразу сбавил обороты и даже отпрянул в сторону.
-Ну, ты!.. Ты здесь полегче…. Тут тебе не твоё сельпо…
Но продолжать развитие событий не стал, и они оба растворились в толпе переминающихся с ноги на ногу ребят и девчонок.
-Теперь надо не зевать, - насторожился Мишка, - это центровые и здесь обычно их целая кодла шастает …
“Центровыми” называли ребят из центральной части города, в которой и находился парк, куда занесло сегодня гуляющих друзей.
Танцевать Виктора особенно не тянуло. Он бы больше предпочёл сидеть на лавочке, да вести всякие тары-бары и тихонько обниматься под шелест рядом стоящих тёмных деревьев. Но девчонкам иногда надо было и по-другому про-явить своё весёлое настроение, а лучше, чем на танцах это вряд ли где получит-ся…
Во время танцев на площадке несколько раз мелькала та самая толстая бульдожья морда, но Виктор думал о другом.
“Танцы всё-таки придуманы больше для общения незнакомых людей. Ну, какой интерес, когда твою девчонку то и дело приглашают какие-нибудь губо-шлёпы вроде того?.. Или сам ты идёшь приглашать другую, когда тебе никто не нужен, кроме своей…. А со своей можно и дома под магнитофон прекрасно по-танцевать…               
                Короткая схватка

Танцы всё же кончились и Виктор с Мишкой, теперь уже плотнее прижав своих гонористых девчонок, пошли в толпе других к выходу из парка.
Вдруг ноги Виктора запнулись. Он точно бы не удержался на ногах, если бы не держался за Тоню. Резко оглянувшись,  увидел, конечно же, ту самую на-глую морду, одновременно похожую на бульдога и носорога.
-Стало быть, неймётся? –остановился Виктор. –Девчонки, вы идите на ос-тановку и пока побудьте там – мы подойдём…
-Нет… Так не получится… Девчонки пока побудут здесь и посмотрят, как мы вас сейчас метелить будем, а потом они пойдут с нами, куда нам надо будет…
Виктор уже прикинул, что против двоих выходит шестеро, но один из них зацепился за девчонок –остаётся пятеро…
“Эх, вот когда бы пригодился рядом Васька…”
Да… Из них троих именно Васька больше всего занимался самбо и боксом. Именно он ещё до милицейской школы выступал в областной команде и был кан-дидатом в мастера по обоим видам узаконенной драки.
Но в их положении выжидать не приходилось. Надо было отключить сразу хотя бы одного лишнего, а с двумя каждый из них справится и без Васьки. Виктор выбрал Бульдога. Тот и стоял ближе всех.
Один из самых болевых приёмов–это хороший удар каблуком с вывертом по голенной кости. Можно и носком, но так легко промахнутся…Такой удар на-долго лишает любого типа не только какого-либо соображения, но и точки опоры. Кажется, Виктор попал в самую точку. Истошно взвыв, Бульдог схватился за ногу и, задрав её к подбородку, прицельно рухнул на ближайшую лавку.
Почти одновременно с Бульдогом на асфальте оказался ещё один безликий в темноте, засунув голову в свою же промежность. Его достал Мишка. Но в этой шайке, видно, Бульдог был главной цементирующей силой и воинственный на-строй остальных сразу же растаял среди кустов вместе с лихими ребятами. Тот, что держал девчонок, вильнул в темноту первым.
-Ну что с ними делать будем? – совсем не запыхался Мишка.
-Пусть валяются… Не в милицию же их тащить. А до врачей, если понадо-бится, и сами доберутся…
Про милицию Виктор вспомнил вовремя. В свете центральной аллеи блес-нули кокарды на фуражках вперемешку с погонами. Милиционеров трое и они решительно приблизились.
-А… Гражданин Бульдог тут разлёгся… И Винт с ним на пару… А вы кто такие?.. Ваши документы!..
Документы ребята всегда носили с собой.
-Вот оно что… Свои значит…А этим поделом. От них тут не одна девчон-ка уже слезами заливалась, да боятся их все, а нам зацепить их с поличным не по-лучается никак…
Трое милиционеров были сержантами и они чуть уважительно поглядыва-ли на молодого следователя Виктора.
-А вы молодцы… Мы ведь знаем, что вдвоём они бы на вас не напали. Их  всегда пять-шесть человек, а когда надо и вовсе большой толпой собираются. Значит в этот раз просчитались – думали, что легко справятся…
-А как вы-то здесь оказались? –спросил, наконец, Виктор, немного ошара-шенный оперативностью милиции из парка.
-Похоже, один из этих и крикнул к нам в окно дежурки, что около коня драка – вот мы и сразу сюда всем наличным составом…
Виктор оглянулся и действительно разобрал в темноте, что рядом с лавоч-кой, на которой продолжал стонать пришедший в себя Бульдог, возвышается что-то среднее между ишаком и кенгуру.
-Лежишь? –наклонился один из сержантов к Бульдогу. –Может к нам в де-журку дохромаешь и заявление, как потерпевший напишешь?.. Так мы тогда этих привлечём за умышленное нанесение тяжких телесных повреждений, -явно изде-вался сержант над “неуязвимым для суда и следствия” Бульдогом
-Оказывается я точно про себя его ещё на площадке “бульдогом” окрестил, - заметил Виктор, уже шагая со своей компанией и с сержантами в дежурку, что-бы доложиться тамошнему дежурному капитану. - Это у него, значит, такая кли-куха…
-Чего они только не придумают, чтобы ещё страшнее показаться, чем есть на самом деле…
В дежурке решили этот случай в журнале не отмечать, потому как никто из мирных и законопослушных граждан не пострадал, а от “тех” никаких заявлений тоже не ожидалось.
Выслушав рапорт старшего из своих сержантов, дежурный офицер, немно-го помолчав и оглядев с головы до ног Виктора и Мишку, почему-то попросил вконец притихших девчонок подождать своих ребят в соседней комнате…
-Так сколько тебе ещё гулять? –глянул уже немолодой капитан на Виктора, а потом в его документ. –Ого!.. Ещё целых две недели… А у тебя?.. Да и у тебя столько набирается…
Виктор не мог понять, куда клонит капитан, и только переглядывался с Мишкой.
-А не согласитесь ли вы пару-тройку раз подежурить тут с нами?.. Ребята вы –вон какие… Да и наши с вами может посмелее будут, - откровенно глянул капитан на сержантов. –Ещё пару раз этих и других таких же поколотите – может и притихнут хоть на время…
-Неужто в Челябинске драчунов мало?.. Из спортивных секций ребят возь-мите…
-Обращался я по своей инициативе. Кое-кто из ребят даже согласен, но тренера ни в какую: “Мы в них душу вкладываем, а у вас их калечить и мочить будут…”. А для вас, кроме всего прочего, дополнительная практика и подготовка, – уговаривал на полном серьёзе ребят бывалый капитан. - Михаилу мы обязатель-но напишем в Елабугу хороший документ, а тебе в Фершампенуаз… Мы вас  да-же официально в штат оформим на это время…
Мишка поглядывал на старшего друга и помалкивал, а Виктор решил дол-го время не тянуть:
-Мы между собой посоветуемся и… ещё кое с кем…из соседней комнаты, а завтра вам сообщим свои соображения…

                Сватовство лейтенанта

Ребята с приуставшими от таких потрясений девчонками вышли, наконец, на улицу. Виктор с Мишкой накинули  пиджаки на своих, чуть дрожавших то ли от холода, то ли от пережитого кошмара с дракой и милиционерами, девчонок… Да и конец августа в Челябинске –это не июнь в Ялте или в Сочи.
В своём квартале разошлись по парам.
-Ой, Витя… Я до сих пор не верю, что мы около дома. Неужели это мы были в парке и это нас подстерегала та погань…
-Успокойся, -прижимал Виктор крепче Тоню на лавочке возле домика.
-Это Верка всё… Сразу не надо было с ними разговаривать – они бы и от-стали…
-Да будет тебе… И Верка тут не при чём –такие сволочи если пристанут, то добром никогда уже не отстанут…
-Это вас в школе так научили драться?.. А если бы вы не умели драться?.. Что тогда?..
-Тогда нам пришлось бы сразу смыться с танцев и не ждать, когда подло-вят…
-Ой… А с нами бы что было… Я ведь тоже в училище слышала, что какие-то парни уже многих и в парке ловили, и просто во дворах с подвалами насилова-ли…
-Вот нам с Мишкой сегодня и предложили немного поучаствовать в патру-лировании по парку…
-Вместе с  дружинниками что ли! –вскинулась Тоня. -Да от них толку-то…А сами милиционеры боятся что ли?..
-Милиционеры не боятся –их просто мало…
-Ты, наверное, не видел, а я заметила - у одного то ли кастет, то ли на руке что-то было намотано – только он удрал…
Виктор почувствовал, что Тоня теперь очень боится за него, и он немнож-ко с пафосом, а может и вполне серьёзно надумал продолжить начатый недавно разговор:
-Вот какая у меня опасная работа, а ты всё молчишь на мои слова…Так можешь и не успеть…
-Да ты что?!.. Я давно согласна и уже маме сказала!.. Вот только мне же училище надо кончить, а у тебя направление…
-Я недалеко уезжаю – всего-то двести километров…
-Пусть будет, как ты хочешь…
Виктор летел домой, а кругом было одно только седьмое небо, хоть и со-всем не голубое в это позднее время.
“Женюсь!.. Женюсь!.. Женюсь на Тоне…”
В своём дворе его ждали Мишка с Васькой.
-Долгонько что-то ты провожаешься…
И только тут Виктор вспомнил, что Тоня так  ничего и не сказала про его намечавшиеся дежурства и патрулирование в парке.
“Ладно, теперь она почти жена милиционера и пусть привыкает…”
-Мы с Васькой оба согласны… Перетолковали тут уже без тебя.
-Так и я согласен… Какие разговоры…
Утром у Виктора мозги в раскоряку:
“Что же теперь-то?.. Так: Тоня согласна. Я тоже… Мать Тони согласна, мои тоже будут согласны. Остаётся только отец Тони – так куда же ему девать-ся!..”
-Мам, я женюсь…
Мать как обычно в это время хлопотала по кухне, но сразу поняла суть во-проса и присела на стульчик. Помолчала.
-Да и пора уж… А кто же она?..
-Медучилище заканчивает в будущем году, а живут на Ягодной в финском домике…Тоня зовут…
-Ой, да я же там почти всех знаю… Это Павловы что ли?..
-Они и есть… Вот только я не знаю что дальше делать… Надо же как-то свататься… Или теперь уже без этого обходятся?..
-Заявление в ЗАГС надо подавать… А её-то родители согласны?..
-Говорит, что согласны…
Вечером этого же дня состоялось официальное знакомство родителей бу-дущих молодожёнов, а ещё через пару дней подано заявление в ЗАГС…

                Пора брать!..

До свадебных хлопот ещё далеко, а Мишка с Васькой уже один раз проме-рили расстояния по всем парковым аллеям, но ничего подозрительного не увиде-ли. Скорее всего, Бульдог со своими зализывал раны и потому залёг на дно.
Второй раз патрулировали втроем.
-Видишь, как здорово… Стоило только один раз накостылять Бульдогу и в парке тишина и порядок, -высказался Мишка, когда и это дежурство подошло к концу.
Но у Мишки оказался “дурной глаз”. Ребята уже подошли к дежурке, что-бы отрапортовать и топать по домам, когда стоявший на высоком крыльце сер-жант быстро затараторил:
-Хорошо, что вы подошли!.. Хотели уж  бежать вас по парку искать…Там в кафе целая толпа парней и мужиков скандал и драку затеяли!.. Официантка при-бегала!..
Что ж - надо так надо…
И Виктор со своими и сержантом, не теряя времени, по короткой аллее бросились в направлении кафе.
Кафе представляло собой возвышенное сооружение из двух частей. В пер-вой части располагалась половина, не закрывающаяся и зимой, а вторая представ-ляла собой веранду, на которой столики стояли только летом и ранней осенью.
На веранде и разгорелись пока неведомые страсти. Здоровенный мужик, словно медведь-шатун, пытался сбросить с себя двух парней, которые вцепились в него, как охотничьи шавки. Ещё двое парней наскакивали спереди, раз за разом бухая мужика по лицу и куда попало.
-Милиция!.. –истошно крикнули на веранде и парни бросились, роняя сто-лики, через веранду.
Одного всё-таки успел поймать Васька, другой продолжал висеть на мужи-ке.
-Врешь, сука!.. Теперь от меня не вырвешься! – приговаривал мужик, уп-рямо сворачивая юнцу длинную цыплячью шею…
Виктор и сержант, видя, что шея вот-вот хрустнет, кинулись на здоровяка, однако сержант тут же получил мощный толчок в грудь и очень удачно призем-лился под одним из столиков.
Но Мишка с Виктором всё-таки одолели мужика и теперь он, тяжело ды-ша,  удивлённо и смирно разглядывал на своих руках блестящие никелем наруч-ники.
-Ты так, зараза! – вскинулся выбравшийся из-под столика сержант.
Он резко взмахнул рукой, и в кулаке  у него возникла складная дубинка. Раз!.. И дубинка с тяжёлым наконечником хлестнула мужика по лицу, ещё!.. И у мужика из разорванного уха брызнула кровь!
Виктор остолбенел, но только на секунду.
-Ты что делаешь, сержант?!.. Он же в наручниках!..
Перехватив руку с дубинкой, Виктор крутанул сержанта, от чего  у того выпала дубинка с ремешком, а сам рубака закружился с вывихнутым плечом.
-Вы так!.. На своих, значит!..
…Мужика перевязали официантки из кафе, а сержанта из   дежурки увезли в больницу, где ему быстро вправили плечо и отправили долечиваться домой..
-Это они на него напали целой кучей! – горячо защищали молоденькие официантки мужика. – Они,  сволота, к девчонкам приставали, а он заступился за них!..
Юнцов капитан отправил в отдел милиции, а мужика отпустил, взяв у него короткое письменное  объяснение. Тот долго тряс руку и капитану, и Виктору, и его друзьям.
-Вот молодцы парни!.. Всегда бы так их учить почаще – больше бы поряд-ка было во дворах и на улицах…
-А на сержанта ты не обижайся – он псих у нас… Да и шибанул ты его…
-Дак, вгорячах ведь…
-Ладно… Он уже давно оклемался, звонил только что из дома…
Стычку  Виктора с сержантом капитан понял правильно и никакого даль-нейшего продолжения этот инцидент не получил, да и сержант  в своё следующее дежурство промолчал.

А время шло.
-Так наши две недели пройдут, пока они передышку будет делать, - заду-мался однажды Виктор. –Надо бы  их как-то умненько спровоцировать на подви-ги…
-Как это ты мыслишь их спровоцировать?.. Голую девчонку по парку пус-тишь?.. Так, я думаю, никто на это не согласится…
-Тут тебе не Голливуд и голые не понадобятся… Тут и одетые подойдут, тем более –  им знакомые…
-Что?.. Верку с Тонькой пускать на это дело?.. А если что не так!..
-Без Верки с Тонькой обойдёмся… Надо найти хотя бы одну потерпевшую и притом сильно желающую им отомстить…
-Вот это уже мысля неплохая… А где и главное как ты собираешься искать этих самых потерпевших?..
-Встану на перекрёстке и буду блажить –авось, кто и откликнется…Вам прямо всё надо на блюдечке подать, а свой черепок включить не можете?..
-Да, ладно… Ты же у нас старший по званию и должности – вот и коман-дуй, а мы будем исполнять, чтобы одно и то же два раза не придумывать…
-Тогда так…
И Виктор отправил Ваську в городскую гинекологию, где у того работала дальняя знакомая.
-Узнай, может, кто обращался с травмами или другими болячками, кото-рые могут быть результатом насилия…
  Мишка получил задание разведать, где живёт Бульдог и остальная его компания.
А сам Виктор направился к… Тоне. Днём она почти всегда была единст-венной хозяйкой в доме, и сейчас её яркий халатик издалека светился среди ого-родных кустов и грядок.
-Тонь, ты как-то сказала, что у вас в училище были разговоры про насиль-ников. Не сможешь ли ты хоть примерно узнать о ком-нибудь из этих девчонок?..
-Для чего это тебе?
-Много будешь знать –не успеешь состариться, - как обычно отшутился Виктор. –А если всерьёз, то с ребятами хотим полезное дело сделать…
-Ну… Я попробую поговорить со своими девчонками из класса. Женька Левкина одно время сильно возмущалась и на милицию валила, что она у нас со-всем мышей не ловит…
-Не ловит… Очень часто потерпевшие заявить боятся, а сами чего-то хо-тят. Милиция же не может только по слухам хватать преступников и ставить их к стенке…
-Ладно… Я прямо сейчас схожу к этой самой Левкиной. Вот плохо, что ка-никулы, а то быстро  можно было бы со многими поговорить.
-Вместе пойдём – я где-нибудь подожду…
По дороге Виктор инструктировал Тоню о причинах её любознательности и о том, что Левкина никому не должна говорить о расспросах. Но вышло не со-всем так, как распланировал Виктор. Женя Левкина жила в большом доме через два или три квартала от того самого злополучного парка. Виктор не прождал и пяти минут, как из подъезда выпорхнули обе будущие медички.
Одноклассница Тони оказалась яркой девушкой с красивым, немного сма-хивающим на цыганское, лицом. Коротенькая юбчонка открывает крепкие ноги. Рыжие волосы затейливо всклокочены, что придаёт ей вид озорной и непутёвой баламутки.
-Сама ему скажи! – подтолкнула Тоня застеснявшуюся, несмотря на свой залихватский вид, Женю к Виктору.
-Вы что, отомстить им хотите?.. Только не подумайте, что это мне Тонька сказала. Я сама сразу догадалась – ведь это у неё парень милиционер…
Виктор сразу сообразил, что заиметь ещё одну помощницу в этом деле со-всем неплохо – лишь бы только был толк.
-А ты как сама думаешь – надо, их наказать, да так, чтобы на всю жизнь запомнили?..
-Ещё как надо!.. Они же мою подружку изловили…Сколько раз я ей тогда говорила, чтобы она в милицию пошла, а она сама  ни в какую и меня прямо на коленях умоляла никому не говорить – чем-то они её сильно застращали…
Вот тебе на!.. Сразу какая удача –не прошло и часа, а уже есть одна из-вестная жертва Бульдога и его шпаны.
-Что-что, а стращать они умеют… Наверняка пригрозили, что убьют или как-нибудь по-другому опозорят…
-У неё младшая сестрёнка есть – ей тринадцать лет…
-Тогда всё ясно и мне… Значит так…Ты, Женя, пойди к своей подруге и скажи ей, что нашла хороших ребят, которые могут не только за неё отомстить, но  после этого вся шпана её, а тем более  сестру десятой дорогой будут обегать. А про милицию ей ничего не говори, раз её крепко предупредили туда не заявлять. Нам от неё никакого заявления не понадобится…
-Ой… Уже страшно становится… А что же вы придумали?..
-Пока ещё ничего –пока мы будем думать, но это будет недолго…А теперь твоя задача - раз ты хочешь отомстить - передать подружке мои слова, а потом через Тоню найти меня. Если подруга согласится, то приходите сразу с ней…
 
                Мысли в бессонную ночь

Ещё в первый вечер, после драки в парке и ответного “да” от Тони, Виктор долго не мог заснуть. Он вспоминал наглые морды, от которых на сто вёрст несло сознанием своей безнаказанности. Детина Бульдог словно засунул свою фотогра-фию Виктору в голову:  причёска “под ёжика” переходит в бугристую складками шею, которой, можно сказать, и нет. Голова приставлена прямо в плечи – как у снеговика. Глаза, как и положено бульдогу, маленькие и смотрят, будто  из за-мочной скважины. Нос растянут к ушам и вывернут чуть не наиз-нанку… Губы…
“С такой рожей только сажей, а лучше гуталином  намазаться и готовый душитель Отелло – наверное, в предках негры были…А ведь покори-тель…гадство…”
 …В эту ночь ему пришло в голову и то, что котов или собак, от которых хозяева не желают потомства, несут к ветеринару и там им делают простенький укол в нужное место и проблема с любимцем семьи решена.
“Интересно, а если человеку такой укол сделать?..”
Выплыло в памяти  кое-что по этому вопросу  из лекции в школе милиции. Преподаватель рассказывал, что в некоторых странах, например, в Америке, час-тенько практикуют такое наказание, как полная кастрация насильников.
А отсюда было недалеко уже и до той мысли, с появлением которой Вик-тор и вовсе почти всю ночь не спал. Правда, его грызли сомнения:
“Потомство – это одно, а похоть это другое. Нужно не просто лишить кое-кого возможности иметь потомство, но и лишить всякого интереса к женскому полу – как после сильного облучения или как у глубоких стариков.…”
Но пока Виктор об этих мыслях не то что не говорил никому, но и сам бо-ялся о них думать.
“Вот когда я сам дозрею до осознания справедливости и правомерности такого возмездия –тогда и поделюсь с ребятами, а пока нужно бы переговорить с каким-нибудь надёжным спецом из медиков…”
С выходом на медиков особо мудрить тоже не было нужды. Где у нас учится Тонечка?.. В медицинском, а там у неё целая куча преподавателей самого разного профиля. Но, подумав, Виктор решил для начала проехаться к ветерина-ру.
-По нашим данным на днях у вас на приёме с собакой был один из этих ти-пов, - предъявил Виктор пожилой ветеринарше три случайных фотографии, после того, как показал ей свои красные корочки. –Никого из них не опознаёте?..
-А какой породы у него собака?..
-Бульдог…
-Бульдоги, в основном, только в Англии живут, а у нас на Руси похожих собак называют боксёрами… Может быть боксёр…
-Может и боксёр – я в собаках не больно-то разбираюсь…
Ветеринарша внимательно просмотрела каждую фотографию.
-Нет… Боксёр один был позавчера, а из этих точно никого не было.
-Ну что же –отсутствие результата –тоже результат, так что и на этом спа-сибо.
-А если вдруг появится кто подозрительный, то что тогда?..
-Соседи из подъезда  на него жалобу написали, что его бульдог или, как вы говорите –боксёр, воет по ночам. Так он пообещал им, что свозит своего пса к ве-теринару, чтобы он больше самок не просил.
-Собаки – это не коты, а тем более породистые… Они подруг по ночам не просят…
Виктор понял, что сейчас проколется, но ловко вывернулся:
-Значит, он сам соседям заранее такую лапшу навесил…
А вообще-то в порядке бесплатной консультации: у вас эта операция про-водится?.. Интересно, что она собой представляет?..
-Ничего особенного: делаем наркоз, а потом укол и всё…
-Так, наверное, и человека запросто можно лишить последней земной ра-дости…
-С человеком посложнее, но тоже можно…  Сейчас медицина может всё, если говорить о нанесении ущерба, а вот обратный процесс…
Но Виктору больше от ветеринарши ничего не было нужно, и он поспешил откланяться, пообещав, что если у него возникнут вопросы, то он заглянет ещё раз.
“Стало быть, технически это возможно и без всякого хирургического вме-шательства, что в нашем случае совершенно нежелательно…”
Конечно, Виктор мог и не затевать такой сложной комбинации с ветери-наршей. Он мог к ней просто зайти и представиться  хозяином какой-нибудь Мурки или овчарки-Рекса (а у Виктора в доме и на самом деле жил роскошный сибирский кот), и получить нужную консультацию, но уж больно хотелось всё обставить, как в настоящем детективе.
А Васька побывал в гинекологии и через ту самую знакомую медсестру выведал, что этим летом к ним с признаками травм или других болячек, похожих на изнасилование, никто не обращался.
-Мы и так обязаны о таких случаях сообщать в милицию, - по секрету ска-зала знакомая. -У нас даже телефон есть…
 На всякий случай Васька этот телефон тоже вытянул у своей знакомой, но потом оказалось, что это телефон соседнего райотдела милиции.
-Ну, а у тебя как дела? –повернулся Виктор к Мишке, выслушав рапорт Васьки. – Определился с местожительством объектов?..
Ребята сидели в своём дворе и проводили первую служебную планёрку, но без всяких протоколов.
-Определился… Бульдог с Винтом живут в одном доме возле котельной, которая примыкает к самому заднему углу парка –там, где туалет, а остальные шестёрки по вечерам тоже частенько  собираются в этом дворе.
-А кто родители Бульдога?.. Не забыл поинтересоваться?..
-Обижаешь, начальник… Сам он вроде бы работает в этой котельной, фа-милия его Фрадкин. А отец какая-то шишка в военкомате. Мать тоже там работа-ет в отделе…
-А Винт?..
-Из соседнего подъезда. Сам нигде не работает, ему ещё нет восемнадца-ти… Отец шофёр в строительной конторе, а мать домохозяйка…
-Ты молодец, Миша… Вы оба сегодня сработали неплохо… А теперь са-мое время и мне высказаться…
И Виктор выложил свою (американскую) идею, подкрепив её тем, что им уже найдена одна из потерпевших и что та согласна с ними сотрудничать… (Он почему-то был уверен, что та, пока незнакомая девчонка, согласится)
-Да это же умышленное нанесение телесных повреждений и, скорее всего –тяжких! – первым подскочил со скамейки Васька. – Нам за это тоже не поздоро-вится!..
-Во-первых объект не узнает, что с ним сделали – он будет в крепкой от-ключке – ты сам знаешь лучше нас, как это сделать… А во-вторых и после укола он не сразу поймёт, что стал импотентом… Он просто подумает, что получил хо-роший пинок в причинное место…
-А кто укол будет делать и что это за укол? –спросил Мишка, явно заинте-ресованный развитием пока будущих событий. – Ты что ли в медика надумал пе-реквалифицироваться?..
-Это уже дело второе… А пока вы мне скажите свои “за и против”…
Мишка с Васькой, у которых в голове пока ещё прочно сидела вся эта ерундистика из теоретической юриспруденции, долго молчали, уставясь себе же под ноги.
-Ну что задумались, детины?..
Детины, вздохнув, наконец, сказали своё слово:
-Мы за…
-На любое дело надо идти с сознанием своей правоты и ваше настроение сегодня мне не нравится. Вот вам напоследок мой главный аргумент:
-А пойдёт ли тот же Бульдог, если догадается, что с ним что-то сотворили куда-нибудь жаловаться?..
-Он пойдёт в больницу, а там могут докопаться до истины, а потом Буль-дог может высветить и нас…
-А свидетели у него есть?.. То что мы их очередной раз приколотим при попытке изнасилования, за что тоже, сами знаете, немалый срок полагается, это еще не говорит о том, что мы его… оскопили… И потом, мы наоборот, как вре-менные сотрудники оформим этот случай, как ту самую попытку к изнасилова-нию, которую мы предотвратили благодаря нашей доблести и геройству!.. Пусть попробует выкрутиться!.. Тут уж и заявления потерпевших обязательно будут!..
Виктор зря так распалился. Со всех сторон уже было видно, что ребята во всём согласны с ним и теперь готовы исполнить его любое следующее задание.
-А теперь пошли к Тоне. Может, они уже пришли – вот там всё и подробно обсудим.
По дороге Виктор мучительно соображал, как же открыть девчонкам заду-манное. То, что они будут даже рады представить себе того же Бульдога импотен-том в свои неполные двадцать – в этом он не сомневался. Но согласятся ли они стать приманкой для сволочной компании, а потом и быть возможными соучаст-ницами акта возмездия?..
Мало того, пока он не знал, где возьмёт необходимый препарат и что такое укол, а тем более такой…специфический…Здесь он немного рассчитывал на То-ню и Женю, с помощью которых думал выйти на преподавателя нужной дисцип-лины, а с тем уже  переговорить, как на исповеди и даже попытаться привлечь его на свою сторону.
“Без врача у нас всё равно ничего хорошего из этой затеи не получится…”
В огородике у Тони весело поливали шлангом кусты, деревья, а заодно и сами себя три девчонки. Виктор сразу выделил из них незнакомку. Обыкновенная девчонка, чем-то смахивающая на его Тоню, только чуть помладше – на год-два…
Но Виктору сразу показалась неестественность её смеха и игры со шлан-гом, её излишняя угловатость и… покорность. Когда Тоня или Женя перехваты-вали  у неё шланг, то она безропотно стояла под холодной струёй, не делая попы-ток хоть как-то оборониться. А может, Виктору это действительно  показалось – ведь он знал о её несчастье и теперь искал его следы в облике девушки.
Девчонки, наконец, тоже увидели ребят, которые с лавочки тихо наблюда-ли за ними и вскоре они, приведя себя в порядок, вышли за скрипнувшую калит-ку.
-Вот… Её зовут Лена… Она учится в девятом классе, вернее перешла в де-сятый… Мы ей про вас немножко рассказали и она согласилась с вами познако-миться…
-Лена, - с духом начал Виктор, -мы свои биографии тебе рассказывать не будем –они тебе просто ни к чему… Но мы много раз слышали про случаи… Ну… Ты сама знаешь… И решили положить конец этому своим способом. не прибегая к помощи милиции или ещё какой общественности… Ребята мы подго-товленные, но нам понадобится и твоя помощь..
-Да-да!.. Я сама видела, как они вдвоём Бульдога и ещё с ним пятерых по-колотили! – совсем к месту перебила Тоня. –А втроём они весь парк разгонят, ес-ли захотят…
-Весь парк разгонять не придётся, обойдёмся без этого. Но надо, чтобы Бульдог с компанией увязался за вами и… все…Мы будем всё время с вами ря-дом. Но три девчонки –это перебор. Они не решатся куда-то тащить сразу троих - шуму много может быть. Так что если вы согласны, то решайте –кто из вас.
-Мы уже решили! –выступила вперёд Женя, - мы сами догадались, что вы именно это предложите и вместо приманок будем мы с Леной…
-Правильно!.. Ещё потому правильно, что свою бывшую жертву, которая промолчала, они уже считают своей законной добычей и не пройдут мимо…
На том и порешили. Но оставалось ещё много неясностей не только для нового сообщества мстителей, но и для самого Виктора. Во-первых, нет опреде-лённости с медицинской частью, о чём он пока так и не открылся девчонкам, во-вторых, как будет выглядеть стыковка предполагаемых жертв и насильников?..
“Лена сказала, что в тот раз всё совершилось в одной из подсобок именно  той котельной, где каким-то подавалой то ли работал, то ли числился  Бульдог, – прокручивал в голове уже детали будущей операции Виктор. -Значит и в следую-щий раз всё будет там… А зачем им искать другое место, когда есть уже надёж-ное  и проверенное?..”
На вопрос Виктора Тоня сказала, что у них в училище урологию преподаёт молодой врач из центральной поликлиеики, что сильно взбодрило Виктора.
“С молодым-то всегда будет легче договориться…”

                Врач Сергей

Врача-уролога Виктор подловил в тот момент, когда тот, окончив свои приёмные часы, выходил из поликлиники. Именно такими или почти такими все-гда изображают молодую интеллигенцию в современных фильмах. Выше средне-го роста, худощав и подтянут, ровное лицо оторочено узенькой русой бородкой с такими же тонкими усами. В руке сверкает металлическими накладками чёрный дипломат.
-Сергей Васильевич, вы не уделите мне пяток минут?
Здесь Виктор счёл, что его удостоверение будет к месту и таким образом состоялось знакомство. Присели на лавочку в скверике возле поликлиники. Вик-тор давно заготовил пространную речь о насильниках и их жертвах и высказал молодому врачу про всё, что знал сам из журналов и газет, а также о случаях в их родном Челябинске.
Сергей внимательно слушал своего нового знакомого, но было видно, что он пока не совсем понимает, с какой стороны он оказался замешанным в эту тему уголовной хроники.
-Да… Я тоже слышал о том, что одиноким девчонкам стало опасно ходить по улицам, а тем более в парках и скверах…Но… Но зачем это вы рассказываете мне?..
-Ты уже знаешь, что я лейтенант милиции…
Виктор намеренно перешёл сразу на “ты” полагая, что от этого разговор будет более доверительным.
…Знаешь и о том, что задача милиции защи-щать свой народ от всякого рода преступников, в том числе и от насильников…Вот только не всегда это у нас получается. Не удивляйся, но я скажу, что наши законы скорее направлены на за-щиту преступников от справедливого наказания, чем на защиту граждан от них. Взять тех же насильников –в Америке мало, что их сажают  на длительные сроки, их ещё раз-два и кастрировали, а у нас…
Таким образом Виктор осторожно подвёл разговор к самому главному мо-менту.
-Я тут со своими сотрудниками вышел на одну такую шайку… Представь себе –про неё уже давно знают в милиции, но никак не могут их взять с поличным - ссылаются на то, что от потерпевших нет ни одного заявления… Сам я сотруд-ник здешней милиции временный – у меня направление после школы в другой город, но я  всё-таки хочу   воздать этой сволочи по заслугам…
-Раз ты сейчас беседуешь с урологом, то, надо полагать, ты хочешь совер-шить что-то похожее на опыт Америки?..
-Да…
-А как это сообразуется с нашим законом, который, как ты говоришь, ско-рее направлен на защиту преступника…
-Конечно, это преувеличение… Но сколько можно терпеть искалеченных и запуганных девчонок, которые ещё и совершеннолетия не достигли. Кстати, одна из них согласна с нами и будет нам помогать…
-А вы, случайно, не провокатор?..
-С какой стати! – подпрыгнул Виктор. – Да и заявки  на врача-уролога из мест отдалённых  пока не поступало…
-Ну, извини…  Это просто вырвалось…
-От тебя мне надо только одно: консультация на эту самую тему… Я уже знаю, что это можно сделать с помощью обычного укола, а вот какое “лекарство” и куда – за этим я  и пришёл к тебе…
-Ну и вопрос ты мне подкинул после напряжённого трудового дня, - вздохнул Сергей. – Про такие дела нам и в институте-то ничего не давали. Слож-ного, конечно, и тут нет ничего – то же самое, что и собаку…А кто будет укол делать, если…Если до этого дело дойдет…
-А у нас свой медик есть – старшекурсница медучилища.
-Укол этот не простой… Тут нужна твёрдость руки – если чуть не туда, то  можно и в особые жизненно-важные центры угодить…
Виктор не вмешивался в мучительные соображения Сергея и проникно-венно молчал…
-Самому, мне что ли с вами пойти?..  Если милиционер идёт на преступле-ние через уголовный кодекс, то и врач во имя благородной цели может, наверное, преступить через клятву Гиппократа…
О таком исходе долгого разговора Виктор только мечтал в самой глубоком месте своей души и теперь  чуть не задохнулся от восторга.
-Конечно!.. Зато потом будешь сознавать, что спас не одну девчонку от лап насильников… Вот, к сожалению, знать об этом будем только ты да я , да мы с тобой…
Сергей дал свои рабочий и домашний телефоны и заговорщики разошлись по своим сторонам, договорившись о встрече в день операции.
“Здорово получается!.. Теперь никаких проблем с лекарствами и уколом, не надо уговаривать девчонок –кому приятно лазить по промежностям всяких во-нючих негодяев…Да и меньше народа будет знать про главное…”
 Виктор прежде всего эгоистически имел в виду Женю, когда говорил о медичке в составе их группы –он содрогался от мысли, что его Тоня будет смот-реть и даже трогать, пусть в перчатках, чьи-то поганые телеса и даже… Бр-р-р…

                Я больше не буду…

Васька выполнял свою задачу. Каждый день он чуть ли не с утра до вечера следил за двором, в котором жили Бульдог и Винт. Мишку решили больше туда не направлять – кореша могли опознать его после драки в парке.
-Бульдог вполне оклемался и нисколько не хромает, Винт тоже возле него крутится, - докладывал вечером Васька. - Я заходил в котельную и нарисовал на всякий случай её план. И ещё: Бульдог в котельной не работает – он вообще нигде не работает. В котельной работает его кореш – недавно освободился. А подсобка в которой… она вот здесь, -показал Васька небольшое по сравнению с остальной котельной помещение. –В ней слесарка, а это дверь в душевую…
-Схема –это хорошо, но ты там не особенно-то засветился?.. Так и вспуг-нуть можно, -засомневался Виктор.
-Да когда я заходил, в котельной никого не было. Летом-то она  не работа-ет, а замок просто накинут поверх петли…А про то что он там не работает, я в конторе узнал у кадровика. Она же мне и про кореша Бульдога сказала…
-Ну ладно… Значит завтра суббота и он со своими наверняка будут в пар-ке. Так что завтра первый выход…

На другой день все собрались возле Тониного дома, кроме врача Сергея, который поставил условие, чтобы его никто не видел до самого момента опера-ции. И во время операции возле него должен быть только Виктор и никаких старшекурсниц!..
Танцы в парке были каждый день, кроме понедельника и вторника, но осо-бенно шумными и многолюдными они были по субботам и воскре-сеньям.
-Ну Женя - Лена!.. Сегодня от вас зависит судьба многих девчонок славно-го города Челябинска!.. А также исход задуманной в муках и терниях опера-ции…- Виктор иногда мог выдать что-нибудь похожее на театральное. - Самое важное - сыграть так, чтобы они ничего не заподозрили, и даже сделать вид, что вам интересно с ними… Но лучше всё-таки не переигрывать, а то они подумают, что вы добровольно согласны на всё…
-Ой, я так боюсь, - призналась Лена. – От одного его вида меня всю трясёт – как вспомню…
-Вить, а может, они по рюмке настойки для храбрости выпьют? – предло-жила Тоня. –Мы и в обычные дни всегда по немножко …
-Нам точно нельзя, а девчонки пусть чуть-чуть выпьют. Думаю, что боль-шого вреда не будет.
Решили, что по парку искать компанию Бульдога пойдёт Васька всё по той же причине, что его личность им незнакома. Определив её место-нахождение, он сообщает друзьям, которые будут ждать его в укромном месте. Туда  и пойдут гу-лять   Женя с Леной, а Васька особенно не таясь, будет крутится поблизости от них для поднятия духа и уверенности обеих подружек.
Виктор с Мишкой с максимальной скрытностью будут следовать за Вась-кой, ни в коем случае не теряя его из вида…
А ещё днём Виктор созвонился с врачом Сергеем, и они снова встретились. У Сергея возле поликлиники припаркован видавший виды “Жигуль”.
-Предполагаемое место действия нами определено и тебе неплохо было бы  тоже там побывать…
Виктор с Сергеем приехали к котельной и выбрали удобное для наблюде-ния место.
-Это хорошо, что ты на машине. Будешь ждать здесь  и наблюдать за две-рями котельной. В нужное время я дам тебе сигнал фонарём…
-Только ещё раз прошу: к моему появлению никаких девчонок чтобы не было… И лишних зрителей…
-Не волнуйся – всё будет именно так, как мы с тобой договорились.
…Вот и вечер. Начало танцев в восемь часов, но Васька уже на своём по-сту возле ментовской дежурки. Сегодня на дежурстве тот самый капитан, который доволен, что рядом с его сержантами будут лихие курсанты из Елабуги. Но Вась-ке пришлось разочаровать капитана:
-Друзья просили передать, что подойдут попозже – у них там катавасия с подвалом: что-то загорелось - они и кинулись тушить…
Ребята и в самом деле придумали сотворить себе хоть частичное алиби и закинули в подвал дымовую шашку, взятую загодя в том же отделении милиции. Шашка здорово надымила, вывалило много народа, а смелые курсанты, которых как облупленных знали все соседи, на виду у всех бросились на “пожар”, заверив соседей, что пожарных вызывать не надо и что они сами справятся.
Подождав пока шашка полностью продымила, ребята выкинули её из под-вала подальше, и вышли на свет.
-Тряпки какие-то дымили –подойти нельзя было… Но мы их всё же поту-шили…
И в самом деле: что запомнится всем дворовым в этот вечер?.. Конечно, дым из подвала и как двое соседских парней героически спустились в подвал и там боролись с дымом и огнём, а потом вылезли все мокрые и  в саже. Но вряд ли кто скажет в какое именно время это было…
Наскоро прополоснув от сажи лица, ребята за спинами, всё так же суда-чивших о пожаре соседей, проскользнули за угол и быстрым ходом дошли до То-ниного дома. Девчонки ждали.
Возле одного из боковых входов в парк торчал Васька с докладом.
-Возле танцплощадки отираются, рядом с  Бульдогом ещё  трое. И Винт с ними… Винище пили из горла прямо при всех…
-Это нам на руку – пусть пьют побольше…Храбрее будут…на свою голо-ву.
Женя с Леной вышли на аллею, и пошли не спеша к танцплощадке, за ни-ми, шагах в двадцати, Васька и замыкали далеко сзади Виктор с Мишкой. Даже издалека Виктору чувствовалось оцепенение впереди идущих девчонок. Шли они, взявшись за руки, глядя только вперёд, но нет-нет то одна, то другая поворачива-ли головы, видимо хотели убедиться, что Васька с ними.
Их заметили сразу.
-Ба!.. Кого это мы видим! – первым оскалился Винт. –А давненько мы вас возле танцплощадки не встречали…
-А кто это с тобой такая рыжая? – не промолчал и Бульдог. – Подружка что ли?..
-Сам ты пегий, - вякнула всё же Женя строго по инструкции Виктора. – Парней надо было раззадорить.
-А ты, Рыжая, ничего…  С тобой можно бы и прошвырнуться туда-сюда и кое-куда…
-А у нас нет такого желания! – всё больше входила в роль Женя.
-Появится! – по-хозяйски заржал Бульдог. –А нет – так и не больно-то нужно…  Обойдёмся без вашего желания…
Женя с Леной отошли от танцплощадки, и не спеша пошли по одной из бо-ковых  аллей к центральной.
-Куда это вы так быстро?.. А танцы-манцы!.. Скоро уже начнутся…
Видя, что девчонки набирают обороты, Бульдог и Винт поспешили за ни-ми, ещё двое припустились следом.
-А ты-то куда?!.. Или в тот раз не понравилось? – в открытую изгалялся Бульдог, схватив Лену за руку.  – Да не вырывайся ты, птичка, раз уж к нам зале-тела…Полчаса делов, а потом потанцуем…
Васька шёл сзади, братва не обращала на него никакого внимания, громко и со всех сторон осыпая знаками внимания своих невольных подружек. Вдруг он заметил, что Лена сделала попытку вырваться и даже побежать, но теперь уже подружка Женя поймала её за руку.
-Да ладно тебе… Не такие уж они страшные…Только, ребята,  на танцы ведь наши парни должны подойти.
-Ничего, мы в обиде не будем… А ваши ребята тоже пусть с вами потан-цуют, только после нас, - издевался Бульдог… -Так что не шумите… Иначе…
Лена рассказала Виктору, что они приставляют нож в бок и обещают сразу пырануть, если будет шум и крик.
“Наверное, дело дошло до ножей… - подумал Васька, когда впереди вдруг совсем стих разговор и четверо парней молча повели девчонок в угол парка с туа-летом…- Оттуда у них маршрут через дыру в заборе и в котельную…”
Да… Бульдог со своей шпаной изобретательностью не отличались. Скоро лязгнул фальшивый замок на дверях,  и девчонок завели в пустую котельную, пахнущую мазутом и железом.
-Ты, Петька, пока покарауль…- услышал Васька в темноте чуть гундосый голос Винта. –Через полчаса мы их раскрутим…
Пришёл момент и Васька растерялся: что же дальше?.. Ждать пока они их “раскрутят” или прямо сейчас навалиться?.. Окно в слесарку было плотно заве-шано, и все его попытки туда заглянуть были бесполезны. Время шло – надо было действовать. Он скорее угадывал, чем видел Виктора с Мишкой, которые ждали от него сообщения, прячась в темноте возле парковой стены
-Шпана вся в котельной, но одного выставили на шухер!.. Винт сказал, что через полчаса они девчонок раскрутят…
-А может, они уже сейчас их раскрутили!.. Много ли девчонкам надо –щелчок в лоб и готово! –сразу напрягся Виктор. - Васёк, снимай того, что на шухере, только без шума…
…Виктор с Мишкой и сразу же Васёк, который быстро и надолго успокоил сопливого охранника, возникли в свете керосиновой лампы, как призраки в сред-невековом замке. Только вместо старинной мебели  кругом стояли баки и насосы, переплетённые трубами и арматурой.
На рабочем верстаке, рядом с лампой, стояли две бутылки какого-то вина,  на газете  куски с огрызками… Девчонки жались к стене…
По одному на каждого!.. Но ведь сегодня не тренировочный бой  на ринге или на ковре… Виктор вложил всю силу в удар ногой в солнечное сплетение Бульдога. Этого тому хватило, но ненадолго. Видно, Бульдог  успел поднапрячь-ся, и долгой отключки не получилось. Удар кулаком в открытое горло довершил дело. Винт и третий любитель острых ощущений уже лежали…
-Бегите по домам!.. И никому ни слова!.. –глянул Виктор в сторону девчо-нок - те исчезли в ту же секунду.
По условному сигналу появился Сергей со спортивной сумкой в руке.
-Это мои сотрудники –на всякий случай будут на подстраховке, - пояснил Виктор на немой вопрос Сергея, который ожидал увидеть только Виктора.
-Этих двоих, а того не надо… Совсем сопляк…

…Через два дня Виктора провожали в Фершампенуаз Тоня и два его про-веренных и надёжных друга. Теперь он уже не подкалывал их за беспросветность в милицейском деле, как это было в первые проводы…
Через установленный срок после подачи заявления в ЗАГС, прогремит свадьба, в честь которой Виктору его начальник Сергей Иванович даст целую не-делю отпуска. Правда, Мишка и Васька в это время будут уже в Елабуге.
Тоня пригласила Женю с Леной. Необычный повод для знакомства с при-ключением в котельной скрепил их дружеские отношения и теперь они стали не разлей вода. К тому же хоть и крашеная, но рыжая Женя нашла много общего с рыжим Васькой, с которым переписывалась, а это тоже только способствовало укреплению отношений между новыми подружками.
Виктор пригласил на свадьбу Сергея, с которым между свадебными хлопо-тами всё-таки состоялся тайный разговор.
-Я тут среди своих коллег тихую разведку проводил. По правде говоря, нас - урологов тут на весь Челябинск раз-два и обчёлся. Один уролог – он тот же ин-ститут закончил, что и я, только на курс старше, вспомнил, что был больной с фа-милией Фрадкин. Посмотрел он его анализы – с мочой всё в порядке, остальное тоже всё на месте и отправил его к сексопатологу
-А сексопатолог-то что?..
-Говорит, что аномальный случай…


 

 









            




 




 
 
                Девочка

                Новенькая

В классе появилась новенькая. Девочка была очень маленькой. И всё у неё было маленькое. Маленькие ножки, маленькие ручки, в которых даже обыкно-венный школьный карандаш казался прямо-таки огромным. На тоненькой шее маленькая аккуратная головка с маленьким носиком и маленьким кругленьким ртом.
И только глаза у неё были больше всего остального вместе взятого. Это было именно так, потому что только глаза девочки сразу привлекали внимание, глаза заслоняли собой всю её дюймовочкину фигурку. Углы огромных глаз высо-ко подняты и сразу не видно, где они кончаются. Такие глаза рисуют в мульт-фильмах у красавиц лань и косуль.
И цвет их был ни голубым, ни карим, ни зелёным, ни каким-то там ещё. Цвет глаз менялся постоянно, и через них даже классные мальчишки могли легко понять настроение девочки. Иногда эти удивительные глаза и вовсе излучали в разные стороны снопы разноцветных искр. Это означало, что девочка сердится. Именно поэтому никто и никогда не смел её как-то серьёзно обидеть.
Школьные портфели  в изготавливались почти одинаковыми, без всяких лишних затей. По крайней мере в то время, когда в школе училась девочка.
Их подгоняли под тетради, пеналы и учебники, а вот на рост будущих вла-дельцев их совсем не рассчитывали. Поэтому, когда девочка шла в школу или наоборот из школы, то всегда казалось, что чёрный портфель движется самостоятельно, в одиночку переползая через местами переметённые снегом тротуары. Поэтому некоторые особенно жестокосердные мальчишки прозвали девочку… Портфелем.
-Портфель идёт! – иногда кричали они, когда девочка появлялась в школь-ном дворе или в дверях класса.
Сначала девочка сильно обижалась на это, даже пыталась плакать, но по-том она твёрдо и навсегда решила, что все мальчишки дураки и решительно про-ходила на свою первую парту, забиралась на неё, подложив под себя свёрнутую крючком попеременно то правую, то левую ножку. А скоро и мальчишки остави-ли её, переключив своё внимание на более интересные дела.
Училась девочка очень даже неплохо. Правда, иногда случались и тройки, но в её тетрадках и дневнике всегда весело хороводились четвёрки и пятёрки. При этом никто не мог назвать её зубрилой, как некоторых, которые даже на перемен-ках не отрывали голов от чистеньких, аккуратненьких учебников.
Итак, зубрилой она не была, но и с другими девчонками из класса, которые все как на подбор были ровно в два раза выше и больше её, общих интересов не находила. В погожие осенние деньки она не прыгала с ними на просохшем ас-фальте в классики или через скакалку. Зимой, когда все перемены проводились в больших, гулких коридорах, она старалась спрятаться от назойливых учителей, которые непременно хотели из учеников построить «ручеёк» или хороводы.
Зато и учителя и ученики очень скоро заметили, что девочка много читает. Читает книги до начала уроков, читает тонкие и толстые журналы на переменках, иногда даже на ходу, волоча за собой свой огромный портфель.
«И не надоест ведь» - косился кое-кто.
Вот такая интересная девочка стала учиться в нашем классе…
Пионерская пора начиналась для школьников и школьниц в третьем клас-се. Принимали новых пионеров очень торжественно: кругом трубили горны, гре-мели барабаны, колыхались знамёна. Пионеры стояли в торжественном строю. Пионервожатые выравнивали шеренги. Со всех сторон доносилось: …Будь го-тов!.. Всегда готов!..
Девочку тоже приняли в пионеры. Ей так же, как и другим юным пионе-рам, одна из старшеклассниц умело повязала красный галстук, который, правда, свис с девочкиной шеи далеко ниже пояса. Новые украшения на белых рубашках и белых кружевных передниках ярко выделялись в торжественно весёлой детской толчее. Некоторые девчонки хвалились, выпячивая вперёд свои шёлковые и бати-стовые галстуки, переливающиеся в весенних лучах …
В этот же день прошло первое пионерское собрание класса, на котором выбрали председателя Совета отряда и трёх звеньевых. У всех у них были краси-вые, шёлковые галстуки.

                Пасхальное яйцо

А скоро пришёл тихий весенний воскресный праздник. Никто о нём гром-ко не говорил, не было шумных гуляний, как на  Первое мая или в ноябре…
 В этот день с самого раннего утра между крыльцами бараков тянулись це-почки самых маленьких, а иногда и постарше. Детвора до зубов была вооружена холщовыми сумками через плечо, а иногда и обычными авоськами. Маленькие ходоки стучались в каждую дверь, которые в большинстве своём и вовсе  были незапертые.
После обязательного «Христос  Воскрес» и хозяйкиного ответа «Воистину Воскрес», дети принимали угощение: конфеты, пряники, какие-нибудь затейли-вые коврижки, но чаще всего угощением становились ярко раскрашенные пас-хальные яйца.
Во всех барачных и не барачных кварталах было множество таких детских компаний, которые чаще всего комплектовались по признаку соседства. Ближе к обеду ребята рассаживались на весенних лужайках, перебирали собранную снедь, сортировали её по только одним им известным признакам, угощались сами от пу-за и угощали других, оказавшихся менее расторопными.
Тут же устраивались «базары», на которых обменивались натурой, а рядом стучались крашеными яйцами.  Проигрывал тот, чьё яйцо трескалось раньше. По-бежденное яйцо шло в пользу победителя… А потом, уже дома, и взрослые и дети ели сдобные и сладкие куличи.
После вот такого праздника один из недавно принятых пионеров принёс в класс пару-тройку раскрашенных яичек. Когда он на одной из переменок решил ими угостить своего товарища, то тут же был атакован новоиспечённым предсе-дателем Совета отряда и дружно поддержавшими её звеньевыми: 
-Ты что это в школу притащил?!.. Ты знаешь, что это за яйца?!.. Ты что – в бога веришь?..
-Не верю я ни в какого бога…А яйца вчера все собирали, потому что пас-ка… И ещё конфеты и пряники…
Но серьёзные  девчонки из пионерского актива продолжали напирать, одна за другой громко задавая разящие в самую точку вопросы:
-А раз не веришь, то зачем ходишь, как побирушка по баракам?..
-Да не побирался я!.. - вконец растерялся мальчишка. – У нас и дома таких яиц полно…
-Ах, вот оно что!.. Значит, это родители твои верят в бога и тебя заставля-ют…. Да тебя из школы исключить надо и из пионеров, чтобы не позорил всех!..
Испуганный мальчишка, никак не ожидавший такого поворота в словесной перепалке, вдруг вспомнил звуки торжественного пионерского горна, барабанный бой, крики «Будь готов!.. - Всегда готов!..». Вспомнил строгих учителей и школь-ную пионервожатую…
До него дошло, что  дело его с крашеными яйцами совсем не простое…
Девчонки наступали…
-Как вам не стыдно!.. Перестаньте сейчас же…- вдруг, показалось, откуда-то сверху прозвучал голос, полный сострадания и боли.
Словно споткнувшись, наступавшие пионерки разом замолчали. Оглянув-шись по сторонам, не сразу, но они заметили, что девочка спускается со своей парты.
-Не смейте к нему приставать!.. Если хотите знать – я верб в Бога. Это моё дело – верить или не верить! –отчаянным воробышком наступала теперь уже де-вочка на остолбеневших от изумления юных активисток. –А ты чего перепугал-ся?.. Нет такого закона – против верующих!..
-А ты… Ты…. А почему же ты пионерка?! – ткнула председатель совета в пионерский галстук на груди девочки.
-В торжественном пионерском обещании ничего нет против Бога, а наобо-рот там всё по Божьему написано… И мои мама с папой, и дедушка с бабушкой тоже верят в Бога…
Воспользовавшись неожиданной поддерж-кой, мальчишка стрельнул за дверь из класса, бросив свою заступницу…
Между тем страсти возле школьных парт разгорелись не на шутку. Шумный, иногда даже переходящий в крик, разговор, привлёк внимание ос-тальных учеников и учениц, которые почему-то остались в классе, а не вышли в бурлящий, скачущий на все лады коридор. Они уставились на яростно спорящих противников, но самый большой интерес, конечно же вызвала маленькая девочка.
Впервые за долгие месяцы учёбы она не просто сыпала грозные лучи из своих огромных глаз в знак сильнейшего волнения, но и разила словами, многие из которых и вовсе были непонятны никому вокруг, кроме самой девочки…
Библия… Евангелие… Воскресение Христово…Распятие… разносилось в притихшем классе,  разя  наповал  ошарашенных  пионерских вожаков и молча-ливо изумлённых остальных мальчишек и девчонок…
Наконец, председатель совета опомнилась и, горя искренним негодовани-ем, стрелой пронзила стайку окруживших спорщиков ребят и стремглав вылетела в школьный коридор. Зазвенел звонок, а вместе с ним в класс вошла учительница, за ней её первая помощница в пионерских делах.
Казалось, у девчонки даже роскошный белый бант на голове покраснел от справедливого возмущения. Учительница наклонилась к девочке на первой парте, что-то ей тихо сказала и они втроём вышли из класса.
-Дети, сидите смирно… Повторяйте домашнее задание, а мы скоро придём, - уже из дверей оглядела учительница и без того звеневшие тишиной ряды парт.
Председатель совета почти сразу же вернулась, многозначительно потря-хивая своим великолепным бантом. С ней сразу же зашептались звеньевые…
« У директора…» - зашелестело по рядам, что ещё больше поразило всех.
Ведь, директор в представлении третье-клашки –это бесконечно далёкая и недосягаемая высота, которая сравнима разве что с живым  божеством. Но девоч-ка, отрешённо и задумчиво вернувшаяся в класс,  испуганной или заплаканной не была…
«А ведь с самим директором разговари--вала... » –молча глядели все на пе-реднюю парту и на две небольшие косички, связанные между собой в кружок.

                Собрание

А назавтра, сразу после уроков, состоялось открытое родительское собра-ние. Открытое – значит ученики вместе с родителями. У третьеклассников откры-тое собрание за всё время учёбы проводилось в первый раз. Ребятня уплотнилась аж по четыре человека на каждую парту, родители тоже, как могли, втиснулись за парты, но пришлось ещё приинести две длинные скамейки из спортзала, на кото-рых вдоль стен волне сносно смогли устроиться все родители, кому не хватило парт, и кто не мог влезть за парту из-за комплекции.
На собрание пришёл отец девочки. Это был высокий, худощавый мужчина. В не по моде длинном, чёрном прямоугольном пальто, он и сам со всех сторон смотрелся очень прямо. В руках широкополая и тоже чёрная шляпа. Когда он ак-куратно разместился за первой партой рядом с девочкой, то сидел он тоже ровно, ни разу не согнув узкой и прямой спины.
У него была густая, чёрная шевелюра и небольшая, но также густо-чёрная бородка. Беломраморное лицо резко контрастировало с волосами и бородкой, а также глубокими, антрацитово блестящими глазами.
На повестке дня один вопрос – «О религиозном дурмане».
Вела собрание учительница, которая не стала рассказывать про вчерашний случай, а просто намекнула, что в классе появились единичные проявления рели-гиозности, поэтому на сегодняшнее собрание специально приглашён лектор из атеистического клуба, который проведёт вечера вопросов и ответов во всех клас-сах школы.
Лектор - кругленький мужчина с большими залысинами и пузырями на ко-ротких брюках, не заставил себя ждать. Он привычно рассказывал об истоках ре-лигии, которые коренятся в невежестве древних людей, рассказал о средневеко-вой инквизиции, о Галилее и Джордано Бруно, о том, что религия всегда стояла и стоит против всего нового и передового.
Школьная пионервожатая, выступившая после лектора, рассказала о геро-ях-пионерах. О Павлике Морозове, геройски погибшем в схватке с сельским ку-лачеством и религиозными фанатиками, о Володе Дубинине и Вале Котик, от-давших свои юные жизни в борьбе против немецких захватчиков во время Вели-кой Отечественной войны.
Ребята напряжённо слушали, вспоминали вчерашние слова девочки о Боге, пытались сопоставить с тем, о чём говорили лектор и вожатая. Выходило не в пользу девочки, которая сидела впереди, рядом с отцом и широкими глазами тоже внимала происходящее.
Про пионеров-героев все знали и без вожатой – в коридоре висел стенд с их портретами и кратким описанием их биографий, а вот про Галилея и ужасную смерть на костре инквизиции Джордано Бруно и Жанны Д-Арк они услышали впервые.
-Какие будут вопросы или предложения?.. Может из родителей кто-нибудь хочет выступить?.. - снова взяла слово учительница. -Не стесняйтесь, ведь тема очень злободневная …
-Я не понял… Зачем нас-то на собрание пригласили?.. –поднялся огром-ный мужчина в грубом, почти брезентовом плаще. -Ну и читали бы эти лекции детям, а у нас и без того времени в обрез… Вот если мой мальчишка будет хули-ганить или плохо учиться, то…
-Родители должны всегда знать и понимать, что пережитки прошлого, од-ним из которых является религия, до сих пор проявляются всюду и нет никакой гарантии, что наши дети вырастут настоящими атеистами – ленинцами… Мы должны постоянно отражать нападки всякого рода религиозных деятелей… - че-канила учительница тяжёлые, медные фразы.
-Позвольте мне, если можно, - тихо произнёс отец девочки.
-Ну, что же… Пожалуйста… - чуть напряглась учительница, глядя остано-вившимися глазами поверх голов собравшихся.
-Уважаемые родители и педагоги… Уважаемые дети… Совершенно пра-вильно сказал здесь товарищ лектор, что религия в тех или иных проявлениях со-провождает человека с самого момента его появления на Земле как разумного су-щества…
Мягкая, окающая речь свободно лилась по рядам парт и скамеек. Отец де-вочки говорил о Божьих заповедях, об истоках православия на Руси, О Сергии Ра-донежском, о том, как с именем Бога всегда шли на ратный подвиг русские воины и всегда побеждали…
Первый неверующий появился, скорее всего, в одно время с верующим и с тех пор между ними идёт борьба разными методами и способами. Особую остроту это приобретает в наше время, но вряд ли верующие теперь столь аг-рессивны к атеизму, сколь непримиримы атеисты к религии…
-Вот товарищ лектор из клуба атеистов, а я  всю жизнь верующий и что нам мешает жить в дружбе и соседстве?.. Мальчик принёс в класс крашеное яйцо, и это растолковали как религиозное и даже политическое преступление перед ма-леньким сообществом детей…
-Извините, -перебила учительница. –Вы ведь не в церкви… Что же вы здесь нам проповедь читаете?..
-Простите, ещё несколько слов, пожалуйста…
-Только недолго… Заканчивайте.
-Принято считать, что атеисты воюют с религией, воюют с Богом, но с Бо-гом воевать нельзя, потому что Бог никогда и ни с кем не воюет, –после вынуж-денного молчания продолжил отец девочки. –Если собравшиеся здесь признают, что у человека есть душа, иначе говоря, совесть, то позвольте мне закончить та-кими словами: Атеизм – это не война человека с Богом… Атеизм – это война че-ловека против собственной души… Вот, пожалуй, и всё…
Он также ровно прошёл к первой парте и снова сел рядом с девочкой.
-Да… Яблоко от яблони не далеко падает, - буравила класс учительница поверх сидящих. - Вы знаете, что ваша дочь устроила здесь вчера? Ведь она вела среди учеников самую настоящую религиозную пропаганду…
-Если вы имеете в виду того мальчика, о котором я упоминал, то я верю своей дочери, и рад за её поступок… Она растёт истинным человеком…
-Да что это такое!.. – вдруг яростно вклинилась пионервожатая. – Разве со-вместимо звание пионера с какой бы то ни было религией!.. Пионер –это… это тот, кто всегда идёт впереди… А впереди заря коммунизма… Я предлагаю вопрос поставить прямо: или бог или пионерский галстук!..
Утрамбованные в партах пионеры не дышали. Родители, среди которых были в основном женщины, шёпотом переглядывались. Лектор, посчитав, что со-брание заканчивается, стал многозначительно щёлкать замками своего портфеля, но тут встал тот самый мужчина в грубом плаще:
-Ну, зачем же так сразу?.. Правильно человек говорит, что дело не в том –веришь или не веришь, а в том, чтобы нормально жить между собой…
-Да у нас в бараке все яйца красят, и куличи пекут, и соседи тоже... А разве мы в детстве не христосовались?.. - поддержали наперебой мужчину несколько матерей.
Собрание стало принимать неожиданный для учительницы и лектора обо-рот.
-Дети, быстро собирайте свои портфели, идите одевайтесь и по домам…
Парты радостно заскрипели, когда школяры тихо зашелестели сквозь ряды к выходу из класса.
-Я останусь!.. – вдруг упрямо нагнула голову девочка.
-Нет… иди вместе со всеми. Здесь будет серьёзный взрослый разговор, - погладил отец девочку по косичкам.
Ребятня, стараясь не шуметь, без обычного «Кто вперёд!» спустилась в раздевалку, но девочки среди них не было. Вчерашний мальчишка поднялся на второй этаж – она стояла, прислонившись к стене большого коридора, и смотрела на закрытую дверь класса, из-за которой доносились непонятные мальчишке разговоры взрослых.
-Пошли домой… Они, наверное, ещё долго спорить будут…
-Нет, я дождусь папу, - так же упрямо тряхнула девочка косичками вкруг.
Мальчишка понял, что уговаривать бесполезно и повернулся, было. из ко-ридора, но что-то удержало его. Он поставил свой портфель рядом с
девочкой. Когда высокая дверь открылась, родители молча потянулись через по-лутёмный коридор  к выходу. Отец девочки близоруко моргал в полутьме… Мальчишка и девчонка сидели на своих портфелях, склонившись друг к другу…
На другое утро девочка пришла в школу без пионерского галстука. А скоро зазвенело, загудело долгожданное лето. Класс рассыпался по своим дворам, зако-улкам, переулкам. Когда же, наконец, закончилось длинное детское лето, то ма-ленькая девочка на свою первую парту не пришла… Не пришла она и через неде-лю, и через месяц…

















      


                Мальчук

                На деревню к дедушке

Сколько помнил себя Мальчук, он всегда жил в этой квартире. По его мер-кам квартира была небольшая – в ней всего-то две комнаты и кухня. Ведь в при-роде у кошачьих ареал обитания достигает многих гектаров. Но и здесь в своё пользование Мальчук забрал прежде всего кухню, где завтракал, обедал и ужинал по несколько раз в день, лоджию для прогулок и ванную, где стояла небольшая фотографическая ванночка для интимных дел.
А спать он мог везде. Иногда укладывался на мягком паласе прямо в двер-ном проёме, и тогда другие члены семьи аккуратно его обходили, иногда он вытя-гивался во всю длину на диване или в кресле, а своим родственникам разрешал присесть рядом, если оставалось  место.
Но больше всего Мальчук любил запрыгнуть на стол, со стола на телеви-зор, а оттуда было уже рукой( то есть лапой) подать до антресолей большой ме-бельной стенки под самым потолком.
«Какие же они мелкие и никудышные…» –поглядывал он с самой верхоту-ры  на мельтешащих внизу родственников.
Конечно, Мальчук уважал свою семью, особенно Бородатого, которому он иногда доверял подержать себя в руках. Его темноволосая жена почти каждый ве-чер приносила всякие вкусные штуки: рыбные консервы в томате и ливерную колбасу. Никакой другой колбасы Мальчук не признавал, а хвалёные по телевизо-ру «китикэт» и «вискас» он и вовсе не посчитал за приличную еду, когда эту за-морскую штуку один раз  принесли ему на пробу.
Третьим прописанным жильцом в квартире Мальчука была седенькая ба-бушка, которой было доверено убирать результаты его интимной деятельности, с чем, как считал Мальчук, она неплохо справлялась.
Так и жил-поживал Мальчук вполне беззаботно, сытно и безбедно…
Но однажды случилось то, чего он никогда не ожидал, и о чём потом пом-нил всю свою жизнь.
-Ну, Мальчук, придётся тебе месячишко пожить у дедушки и другой ба-бушки. – взял его однажды на руки Бородатый. - Там тебе будет хорошо и при-вольно… А мы поедем в отпуск. Взяли бы и тебя с собой, да боимся, что потеря-ешься…
После этих слов у Мальчука не только потемнело в глазах – он ещё и ока-зался в тёмном портфеле, противно пахнущем крашеной кожей. Некоторое время портфель с Мальчуком куда-то ехал, но скоро его открыли, и Мальчук оказался в маленькой незнакомой комнате.
Совсем на другом диване и за другим столом сидели бабушка и дедушка, которых он знал в лицо – они частенько приходили в его дом. Мальчук не ударил-ся в истерику и сразу не стал требовать объяснений, а поскольку  привык быть хозяином не только в своей квартире, он для начала и для порядка внимательно обнюхал все углы в первой комнате. После чего прошёл в соседнюю комнату, проверил обстановку под высокой кроватью – вроде всё было нормально…
 Но, выйдя обратно в первую комнату, Мальчук с ужасом обнаружил, что его главный родственник и личный друг бесследно исчез, а дедушка, завидев взволнованного Мальчука и вовсе снова закрыл его во второй комнате. Мальчук запрыгнул на подоконник и через стекло увидел, что его друг сел в машину и она тут же скрылась за ближним заборным углом.
Стараясь никому не выдать своего потря-сения, Мальчук огляделся. Он и у себя дома любил посидеть на подоконнике или на лоджии. С высоты третьего этажа ему хорошо были видны проносившиеся по улице разные машины, множе-ство похожих на его родственников существ, которые спешили в разные стороны под его окном.
 А здесь не было той высоты – прямо в стекло тихо стучали зелёные ветки и  чуть дальше стоял ребристый забор и много маленьких домов, вокруг которых росли деревья и кусты. Но людей тут совсем не было – не то что во дворе пяти-этажек. В комнате, кроме уже обследованной кровати, стоял ещё большой шкаф и такое же большое – на полстены зеркало.
-Ну как, осваиваешься? – спросил его зашедший дедушка.
Мальчук не ответил, а, дернув хвостом в знак великого пренебрежения ко всему происходящему, вышел из комнаты и попал в кухню. Это он понял сразу – здесь были такие же запахи, как и в его собственной кухне. На видном месте стояло блюдце с молоком и чашечка с его любимыми консервами в томате. Но всё ещё не пришедший в себя после подлого предательства своего друга, он к еде не притронулся, а  через ещё одну дверь и маленькую, полутёмную пристройку вы-шел во двор, где ярко светило солнце.
Мальчук был почти совсем белым, если не считать два небольших тёмных пятна на крутом лбу и на боку да ещё черного длинного хвоста. Ростом он гораздо выше среднего и такой же плотной упитанности. Большие глаза у Мальчука не просто зелёные, а изумрудные с переходом в бирюзовую голубизну. На ярком свете глаза становились солнечно золотыми с вертикальной полоской тёмного зрачка.
Да… Этот кот был очень сильной породы и по благородному красив.
Усевшись на маленькое крылечко из тёплого дерева, Мальчук стал ждать. Несмотря на последние слова, которыми Мальчук клял в душе Бородатого, он и в мыслях не держал, что его вот так запросто могут где-то оставить…. Пусть даже у дедушки с бабушкой.


                Во дворе

Время шло, и он решил не терять его даром, принявшись обследовать двор, в котором всё же  оказалось много интересного. В дальнем углу двора ковырялись прямо-таки огромные, голенастые птицы с красными нашлёпками на головах и хвостами из больших разноцветных перьев.
У себя на лоджии Мальчук один раз в охотничьем азарте поймал случайно залетевшую птичку, но та была совсем маленькой и очень быстро летала, а эти так и ни разу не взлетели, пока он добросовестно и не спеша обследовал большое де-душкино хозяйство. О том, что это хозяйство стало его домом, он пока думать не хотел…
Постепенно он дошёл до заборной выгородки, в которой прямо на земле лежало и вовсе невиданное огромное существо грязно-розового цвета. Бока у су-щества мерно вздымались, а жиденький хвостик то и дело мелко вздрагивал и прокручивался между необъятными ляжками. Мальчук обошёл вокруг существа и остановился возле розоватого кругляшка с двумя дырками, в которые заходил и со свистом выходил воздух.
«Спит…» – решил Мальчук и пошёл дальше.
Он прошёл через два небольших огородика и палисадник, который  замк-нул круг его знакомства со двором возле того же маленького крылечка, с которого  и начался…
А друг так и не появился ни в этот день, ни в другой, ни в третий… Посте-пенно Мальчук смирился с этим, но, трезво и здраво рассудив,  свою двухкомнат-ную квартиру  искать сразу не кинулся. Он оставался в полной уверенности, что за ним всё равно придут, и поэтому никуда далеко со двора не уходил.
Голодовку он прекратил, так и не начав и, в очередной раз перекусив, за-нимал своё место на крылечке, неподвижно глядя на кособоко молчащую калит-ку. Ему очень хотелось скорее заглянуть в бесстыжие глаза Бородатого, и выка-зать ему такое презрение, с которым может сравниться только презрение Мальчу-ка к супу или каше.
Когда состояние покоя надоедало, он отправлялся по своему проторённому маршруту и за день обходил двор  и два, и три, а то и больше раз, но во дворе всё было в полном порядке, что он ставил себе в заслугу, правда, отчасти…
Но один случай вдруг резко изменил ставший уже и здесь привычным ук-лад его жизни. Во дворе появился… чужой кот!.. Он полусидел на заборном стол-бике в обычной кошачьей позе. Кот был кругом рыжий с широкой тёмной поло-сой вдоль спины..
Завидев Мальчука на крылечке, чужой кот приподнялся на передние лапы и уставился на него, нагло улыбаясь через свои длинные усы.
«Для чего же я обозначил свою территорию?..» –пока про себя возмутился Мальчук.
Правда, при разметке своих границ ему пару раз показалось, что кто-то уже метил в его нынешнем дворе, но следы были совсем давнишние, и он не при-дал им какого-либо значения.
«Ладно… Он пока сидит на заборе, а это как раз граница, - продолжал раз-мышлять Мальчук. –Вот пусть себе там и сидит, а я запрыгну на соседний столб…»
Соседний столб, на котором расположился Мальчук, был ненамного, но выше того, что оседлал Рыжий, а это сразу придало ему больше уверенности. Он вспомнил, как наблюдал с верхотуры своей квартиры за мельтешением своих род-ственников внизу, а рыжий кот и вовсе показался усатым тараканом.
Но Рыжий быстро понял свою оплошность и с маху запрыгнул на крышу рядом стоящей деревянной баньки, выше которой поблизости ничего не было.
«Да… Этот тип здесь явно не новичок, - всё больше убеждался Мальчук. – Это, наверное, он во дворе раньше командовал… Но ведь ясно, что его давно здесь не было. Уж мой-то нюх меня не обманывает…»
В этот день всё кончилось, так и не начавшись. Рыжий спрыгнул в сосед-ний огород и скрылся в зарослях августовской картошки. На всякий случай Маль-чук занял его место и долго наблюдал в направлении исчезновения кота, но тот больше не появился.
После плотного завтрака утром другого дня Мальчук не стал занимать сво-его привычного места на крылечке, не стал выбирать самый высокий столб, даже пока пустая кровля баньки его не прельстила. Он сразу ловко запрыгнул на тол-стую нижнюю яблоневую ветку, а оттуда стрелой на крышу веранды.

Вот откуда был обзор, так обзор!.. И куры, и хрюшка, и даже изредка про-ходившие по двору дедушка и бабушка были теперь перед, а вернее, под Мальчу-ком, как на ладони. Или на кончике его собственного хвоста.
Но сегодня он не просто ротозейничал на дворовые дела, а имел вполне определённую, конкретную цель: нужно было не проследить вчерашнего рыжего незнакомца и, если тот снова попытается посягнуть на его территорию, то молнией поразить рыжую бестию сверху и задать такую трёпку, чтобы тот запом-нил раз и навсегда, как покушаться на чужое владение…
Рыжий появился только на третий день. Стыдно признаться, но Мальчук его заметил уже сидящим на том же самом заборном столбике…
«Как же я просмотрел, прозевал? – корил себя на чём свет стоит Мальчук. – Засмотрелся на эту красную хрюкалку…»
Было заметно, что Рыжий не видит Мальчука на крыше веранды и поэтому уверен, что никакая опасность ему не угрожает. Рыжий спрыгнул во двор - Маль-чук насторожился, но опережать события не стал, а решил для начала просле-дить…
Рыжий уверенно пересёк дворик и выгородку, в которой всё хрюкал сытый поросёнок и прошмыгнул в приоткрытую дверь покосившейся сараюшки.
Мальчук решил действовать и через несколько мгновений оказался возле той же дверной щели. В сумраке сарая Мальчук видел не хуже других котов, а может даже и лучше, и сразу увидел Рыжего, который стальной пружиной целил-ся в один из тёмных щелястых углов сарая. Мальчук удивился, но продолжал на-блюдать.
«Чего это он?.. Охотится на кого-то что ли?.. Птичек в тёмном сарае быть не может – кто же тогда ещё?..»
Рыжий и вправду охотился…. Ждать ему пришлось недолго: вот она – на-глая острая морда с красными глазами и шевелящимся носом.. Мальчук и ухом не успел повести, как рыжая молния метнулась в угол и вот уже в зубах повисла вихляющаяся тварь с голым хвостом.
Вдруг Рыжий резко повернулся и встретился глазами с Мальчуком, кото-рый восхищённо молчал. Раздалось урчание, впрочем, вовсе даже не злобное. Рыжий сразу понял, что Мальчук не претендует на его добычу и, с места взлетев на сарайную полку, скрылся за каким-то ящиком…
Мальчук сидел всё также возле двери и тихонько думал:
«Я бы тоже смог поймать эту голохвостую, но она  такая уж противная… Есть я её всё равно бы не стал –это ведь не птичка… Я уж лучше рыбку в тома-те… А этот Рыжий всё же молодец – сам себе пропитание добывает… Но как же с ним быть?.. Ведь он охотится на моей территории…»
Сзади, лёжа возле загородки, добродушно хрюкал поросёнок…
«А этот и вовсе никого не ловит, даже птичек, как я… Но зато какой тол-стый… Что же он ест целыми днями?..»
Мальчук заглянул в большое деревянное корыто.
«Фу… Одна картошка, да трава какая-то… Нет уж… Если рыбки не будет, то лучше на охоту ходить, как Рыжий…»
Мальчук не стал дожидаться, когда Рыжий управится со своей добычей, и пошёл в дом – ему тоже пришла пора перекусить.
«Пусть он ловит тех голохвостых в сарае…. Я ему мешать не буду…» – в полудрёме сам с собой мурлыкал Мальчук после полбанки рыбки.
В этот день они с Рыжим больше не встречались…

                Новый сосед

На другой день, сразу после завтрака, Мальчук уже привычно через ябло-ню взлетел на полюбившееся ему высотное место на крыше веранды и стал обо-зревать окрестности. Сегодня он даже хотел, чтобы его соперник Рыжий непре-менно появился – ему захотелось ещё раз понаблюдать за удачливым охотником, а потом, может быть, даже и…подружиться с ним.
Но вместо него на дворе и тоже неожиданно появилась какая-то серо-жёлтая собака. Мальчук видел их и раньше из окна своего третьего этажа и они чем-то ему сразу не понравились. Собаки как-то громко и неприятно лаяли на всё подряд и швырялись в мусорных ящиках во дворе вместе с воронами. Мальчук также заметил, что три дворовых кота тоже не дружат с собаками, а избегают их, прячась на ветках высоких деревьев, которыми был густо обсажен двор внутри пятиэтажек.
Сверху серая собака казалась совсем маленькой, да она и впрямь была чуть больше того рыжего кота. Новичок как-то бестолково мотался между заборными столбиками, беспорядочно обнюхивая их и… тоже отмечая.
«Чего это он? – не на шутку встревожился Мальчук. – Разве и он здесь жи-вёт?..»
А Серый и в самом деле по-хозяйски покрутился во дворе, заглянул в заго-родку к поросёнку, который радостно захрюкал при его виде, а потом и вовсе поднялся на крылечко и зацокал когтями по полу веранды.
-Где же это ты, бродяжка, пропадал целую неделю? – услышал Мальчук дедушкин голос. - Отощал-то как…
Серый снова показался во дворе, а вслед вышел дедушка и поставил возле крыльца большую плошку с каким-то супом. Когда Серый наелся, то сразу юрк-нул под крыльцо через тёмную дырку. Мальчук тоже заходил туда ещё в первый день, но терпкий запах заставил его там долго не задерживаться и больше он туда даже не заглядывал.
«Так вот кто там живёт, это его дом - дошло теперь до Мальчука. – Значит, это он так странно пахнет…»
Рыжий в этот день на охоту так и не вышел. А может он охотничал в дру-гом месте. Пора было и Мальчуку спускаться с веранды. Но, когда он спрыгнул на крыльцо, из тёмной дырки высунулась серая мордочка с плутоватыми глазками и уставилась на Мальчука, который остановился перед дверью и тоже с интересом посмотрел на ещё одного обитателя здешних мест.
Но Серый вдруг проявил агрессивность и негромко зарычал, обнажив мел-кие белые зубы и клыки. Мальчук не привык к такому обращению, но  убегать не собирался, однако, подпружинился…. Серый залаял, странно боком медленно приближаясь к ступенькам.
«Чего тебе надо?.. Я же не собираюсь есть твой суп…» – мысленно пытал-ся внушить Мальчук незнакомцу, но тот продолжал наступать…. Мальчук мед-ленно привстал на задние лапы и принял угрожающую позу, прижавшись спиной к дощатой стенке веранды…
«Придётся мазануть!..» - выждав, решил Мальчук и правой лапой метко запустил свои острющие когти прямо в коричневую шишечку подвижного носа Серого.

Раздался очумелый визг, Серый громко скатился с крыльца и вмиг забился в свою тёмную каморку. Нос - самое чувствительное место любой собаки был расцарапан до крови. Долго ещё Серый повизгивал и поскуливал в своём убежище под крыль-цом, но постепенно боль утихла, стих и жалобный стон несчастного бедняги. По-бедивший в короткой схватке Мальчук, плотно пообедал и снова вышел на крыльцо. Кругом было тихо и спокойно, даже Серый под крыльцом обиженно заснул, не подавая никаких звуков.
А на другой день появился Рыжий. На этот раз Мальчук заметил его ещё далеко на улице. Тот не сразу появился во дворе Мальчука, а скрылся в соседнем огороде. Что он там делал целый час – Мальчук не видел.  Но вот он снова возник в палисаднике под самой верандой и вдруг залез… в ту самую дырку, где прятал-ся, запомнив вчерашний урок, Серый.
«Вот тебе на…- вытянул, насколько мог, свою мощную шею Мальчук, – сейчас снова драка будет…»
Но сколько ни ждал Мальчук шума драки – под крыльцом всё было спо-койно. Больше того, скоро Серый и Рыжий друг за другом вылезли во двор и мирно уселись рядышком на солнечной банной завалинке. Мальчук продолжал пялиться на них во все глаза, но на завалинке была полная, дружеская идиллия.
«Значит, они давно друг друга знают и поэтому не дерутся… Я бы тоже этого Серого не тронул, если бы он сам не полез…»
Мальчуку вдруг и самому захотелось присесть рядом с ними на тёплую за-валинку, но что-то сдерживало его. Он только приспустился на яблоневую ветку и улёгся на ней, продолжая наблюдать за безмятежной парочкой.
Наконец, с завалинки его заметили. И Серый, бодро подскочив, сделал уш-ки топориком. Рыжий умудрёно остался в прежней позе. Серый подбежал к ябло-не и залаял, как вчера. Мальчук спокойно глядел на него сверху  – он знал, что собаки по деревьям лазить не умеют, и снисходительно наблюдал за потугами Се-рого.
Наконец, тому надоело лаять, и он снова растянулся на завалинке, явно удовлетворённый своим лихим поведением и тем, что месть состоялась. А Маль-чук спокойно зашёл в дом – дело клонилось к обеду.

                Лучше добрый мир

После обеда завалинка оказалась пустой, и Мальчук сыто развалился на том же месте, где недавно нежилась парочка. Он спокойно спал, когда всё-таки почуял, что рядом кто-то есть. Открыв глаза, Мальчук увидел совсем близко Ры-жего, до которого было ну прямо совсем рядом. Рыжий мирно сидел, но внима-тельно следил за Мальчуком, а тот перевернулся на другой бок, давая всем  по-нять, что он вполне мирный и благожелательный…
Скоро, управившись со своим супом и куриными косточками, к ним под-валил Серый. Мальчук внутренне сжался, готовый в любую минуту дать отпор, но через некоторое время понял, что и Серый преодолел к нему злую неприязнь по-сле того, как облаял его на яблоне. Видимо, он и впрямь посчитал, что они квиты.
А ещё через пару дней дедушка и бабушка с умилением наблюдали  разве-сёлую троицу, которая то весело гонялась друг за другом по двору, то мирно ле-жала вповалку на завалинке или забиралась в гости к Серому под крыльцо. Теперь тамошние запахи совсем не казались Мальчуку терпкими и неприятными.
Куда-то ушли его первоначальные заботы о том, кто хозяин во дворе и в доме, кто где может охотиться и спать –наступило полное равноправие. Теперь Мальчук в доме появлялся только перекусить и поспать. Но и спать в такую жару он приспособился на крыше веранды или даже, наоборот, в самом низу под крыльцом вместе с Серым. Частенько с ними спал и Рыжий, но тот был очень уж деловым и вечно где-то пропадал  по этим самым делам.
«Охотится» – догадывались его друзья, но сами ему компанию в этом серьёзном деле не составляли, чтобы не мешать.
Дни теперь летели один за другим – вот что значит дружба с утра до вече-ра!.. Мальчук грешным делом иногда даже забывал, что он не местный. Будто жил он здесь с незапамятных времён и будет жить здесь долго-долго, может даже вечно…
 Но время шло и отпуск у его бородатого друга и родственника кончился. Дело было к вечеру, когда за калиткой остановилась синяя машина, и из неё вы-шли улыбающийся Бородатый со своей хозяйкой.
-Ну, где тут наш отпускник?.. Как он свой отпуск провёл на деревне у ба-бушки с дедушкой?..
-Да здесь где-то во дворе, - радовались дедушка с бабушкой приезду свои чад.
А Мальчук всё же не забыл, как его здесь бросили, и как ему было плохо  в первые дни. Он решил раньше времени не высовываться и спрятался в огороде.
«Не поеду я на этот третий этаж, - даже мстительно думал Мальчук. – Здесь во сто раз лучше… Ведь моих друзей они с собой не возьмут…»
Но Мальчук всё-таки очень сильно любил своего Бородатого и жалел. Ко-гда тот стал заглядывать под огородные кусты, Мальчук не выдержал и сам вы-шел навстречу.
-Ух ты!.. Какой барбос стал!.. Чем вы тут его кормили?.. - радостно заво-пил Бородатый, прижимая Мальчука к груди…

Мальчука стали пичкать какими-то заморскими вкусными, и не очень, штуками. Здесь же крутился Серый, которому тоже перепало немало всякого. А вот Рыжий заявился гораздо позже общего пиршества, но и ему добрый бородач и его хозяйка положили много вкусного прямо со своего щедрого стола.
Вот и наступила прощальная минута. За калитку вышли и бабушка, и де-душка, и Рыжий, и Серый. Настоящих их имён Мальчук так и не узнал…
Серый бросился вслед за машиной, бабушка и дедушка махали руками, а Рыжий взобрался на самый высокий заборный столб и тоже смотрел вслед синей машине.
Мальчук сидел на полке возле заднего стекла и с глубокой тоской глядел на полюбившийся домик, на Рыжего и старичков, пока те не скрылись за поворо-том, а Серый ещё долго успевал за машиной, но и ему не достало сил бежать всё время…
Дома Мальчук по давно заведенной привычке проверил все углы и закоул-ки, но порядок и чистота везде почему-то не радовали… Не хватало Рыжего, не хватало Серого, не хватало того запаха из-под крыльца. Сегодня Мальчук не отка-зался бы даже от общества розовощёкого добряка – поросёнка, но всего этого не было… Долго ещё Мальчук вспоминал своих деревенских друзей, они снились ему по ночам, особенно часто в первое время.
Тот незабываемый отпуск у бабушки и дедушки Мальчук до сих пор счи-тает своим самым счастливым временем…
А у людей разве не бывает так?..

       

               
                Найда

                Небольшое вступление

…О братьях наших меньших написано очень много и нет сомнения, что больше всего рассказов и повестей посвящено собакам. Правда, героями стано-вятся в основном собаки породистые, исключение составляют разве что Каш-танка и Муму.
Но кажется мне, что обыкновенные дворняжки, являющиеся сами по себе помесью различных пород, часто собирают в себе только самые лучшие качест-ва своих разнообразных предков и прежде всего это те качества, которые мы называем душевными.
Рассказ о Найде станет ещё одним подтверждением этому, тем более, что здесь всё основано на реальных фактах

                Находка

Конец октября. Вновь большими,   тяжёлыми хлопьями выпал мокрый снег. Впрочем, он  выпадал этой осенью уже несколько раз, но под напором ещё не сдающегося солнечного тепла быстро таял.
В этот раз зима собрала все свои холодные силы и сумела покрыть землю так, что маленький рыжий щенок с ушами в крапинку, белым кончиком хвоста и таким же лапками в белых носочках, полностью проваливался в стылую кашицу, оставляя на ней след от своего давно пустого животика.
Щенок смутно помнил, что этот день для него начался как обычно под брюхом своей ласковой матери, вместе со своими братьями и сестрёнками, кото-рых у него было много…. А вот как он попал в эту слепящую холодную белизну – он не помнил…



Он не знал, что находится возле поселкового магазина, он не знал никого из людей, которые так и шастали туда-сюда мимо него. Щенок лишь время от времени тонко поскуливал, крупно дрожа всем своим маленьким тельцем от носа до кончика хвоста, но никто его не слышал…
Переваливаясь своими непослушными лапками по снегу, малыш снова и снова пытался хоть что-то вспомнить, втягивая носом такой же мокрый, как и снег, воздух, надеялся уловить хоть какой-нибудь знакомый запах, но кругом бы-ло всё чужое, неизвестное.
Он ещё долго беспомощно барахтался возле магазинного крыльца, пока не забился в какой-то уголок ближе к стене, где не было снега. Прохожие всё также спешили мимо, равнодушно скользя глазами по маленькой трагедии, а то и вовсе не замечая, каждый занятый своими мыслями, своими проблемами…
И совсем худо пришлось бы уже терявшему сознание малышу, как вдруг он почувствовал, что его поднимают чьи-то тёплые руки.
-Гляди, Васёк… Какой интересный и… весь холодный, как лёд, - услышал малыш сквозь застывающую дрёму.
-Да он же ещё слепой… Кто же это его здесь бросил? – издалека донёсся другой мальчишеский голос.
-Давай отнесём его Кольке - они ведь давно хотят собаку охранную завести - может его отец согласится…
-Давай…
Щенок слепым не был, глаза его уже почти открылись, и поэтому он здо-рово испугался, когда вдруг стало совсем темно и тесно. Но в темноте и тесноте скоро сделалось тепло, его тихо укачивало в такт мальчишеским шагам. После пережитого ему не хотелось думать ни о чём, ему было совершенно безразлично, куда он идёт вместе с незнакомыми мальчишками.
 Скоро укачивать перестало, раздался свист. Мальчишка высвободил из пальто рыжую головёнку, которая полуоткрытыми глазами заморгала по сторо-нам. С широкого крыльца высокого бревенчатого дома спрыгнул ещё один маль-чишка. Быстро хлопая большими резиновыми галошами, подбежал к ребятам.
-Смотри, какой интересный , -снова услышал малыш. – Вы же давно хотите собаку завести… Он, наверное большой вырастет – видишь, сам малень-кий, а лапы какие здоровые…
-Мы его возле магазина нашли, -подхватил второй мальчишка. –Может, потерялся, а может нарочно кто подбросил.
-Собачка-то хорошая, - быстро согласился Колька, плотнее запахиваясь в стёганую фуфайку, которая было наброшена прямо на майку. - Сам вижу, да вот не знаю, как папка… Его пока дома нет - на работе…
Колька взял на руки щенка и по-доброму рассматривал его, тихонько по-глаживая опять начавшую подрагивать спинку.
-Ладно… Давайте я его заберу домой, поесть дам, а там посмотрим…
Колька сунул малыша под отворот тёплой фуфайки и зашлёпал к дому, бе-режно придерживая лёгкую ношу.
Дома, кроме Кольки, были ещё две его младшие сестрёнки –близняшки, которые в это время раскладывали множество своих кукол разного роста и вида по маленьким кроваткам и готовились петь им колыбельную.

                Открытие мира

Завидев Кольку, который уже выпростал щенка из фуфайки, они с громким визгом бросились к нему:
-Это наша собачка?!.. А где ты её взял?!.. Как её зовут?.. Где она будет жить?..
-Подождите вы кричать!  Надо ему сначала покушать дать, видите - на но-гах не стоит. Молока ему налёйте…
Малыш после стольких пережитых потрясений стоял посреди какой-то комнаты, залитой светом, и устало моргал, покачиваясь из стороны в сторону. На-конец, он мягко брякнулся на подогнувшиеся задние лапки.
Но вскоре он услышал в доме знакомые запахи и немного успокоился. Ещё через пару минут его ткнули в плошку с тёплым молоком. Конечно, оно не было таким вкусным, как материнское, но оголодавший язычок сновал так быстро, что впалый животик стал раздуваться прямо на глазах. В изнеможении сделав по-следние три глотка, малыш молча опрокинулся на бок.
-Он спать хочет! - вновь в один голос завизжали сестрёнки.
-Тащите свои тряпки, кровать ему будем делать, - скомандовал Колька.
Он вытащил откуда-то большую картонную коробку, девчонки настелили в неё кукольную постель, и скоро малыш безмятежно заснул…
Проснулся он оттого, что кто-то снова поднял его на руки. Сквозь прищу-ренные глаза малыш разглядел лицо большого человека, который в свою очередь разглядывал его.
-Да это же девчонка! ..А нам мальчик нужен….Где ты её взял?..
-Вовка с Васькой принесли, они его… её возле магазина подобрали.
-Вот пусть назад забирают и девают куда хотят…
И малыш резко шмякнулся на пол.
-Не отдадим!.. Наша собачка!.. – как всегда хором взревели сестрёнки только раза в два громче, чем обычно.
Они уже успели горячо полюбить живой тёплый комочек и почти сродни-лись с ним. Малыш ещё некоторое время слышал визг и слёзы близняшек, хму-рый бас, который постепенно утух – против сестрёнок никто не мог устоять, даже большой человек, который был, как потом понял малыш, хозяином дома.
В этот же вечер Колька, не долго думая, но с согласия сестёр, дал имя ма-лышу, оказавшемуся «девчонкой» - Найда.
Наутро Найда, ещё толком не усвоившая своего имени, проснулась полная сил и весёлого настроения, хотя время от времени она с грустью вспоминала  свою мать, своих братьев и сестрёнок. Но их вполне заменили весёлые и добрые близняшки, которые напрочь забыли своих кукол и теперь целыми днями воспи-тывали Найду.
А Найда в короткие перерывы между едой и сном изучала своё новое ок-ружение. В один из первых дней на новом месте она, поднявшись на задние лапки и уцепившись за край коробки, из которой ещё самостоятельно вылезти не могла, выглянула в большой мир.
Прихожая, в которой находилась коробка, освещалась светом, лившимся через широкую дверь из большой комнаты, откуда доносились негромкие голоса юных воспитательниц. Найда медленно скользила взглядом по непонятным ве-щам, которыми были увешаны стены и уставлен пол.
Вдруг раздался лёгкий скрип, что сразу же привлекло её внимание. Через другую дверь, которая была до того закрыта, протиснулась большая, со страшны-ми усами рыжая голова с треугольными ушами. Но ужаснее всего были огромные глаза, которые уставились в сторону Найду – они то и дело вспыхивали жёлто-зелёным пламенем.
Оцепенев, Найда смотрела на неизвестное ей доселе существо, которое то-же не двигалось, но продолжало сверкать глазами.
Наконец, Найда пискнула и свалилась на дно коробки. Скоро она учуяла, что существо топчется возле её коробки и забилась с самый дальний и тёмный угол. Но тут голова с треугольными ушами нависла над краем коробки и к Найде потянулась лапа с ужасно острыми, растопыренными когтями.
-Тимошка, брысь! –услышала Найда резкий крик  и голова пропала.
-Проснулась, моя хорошая…
Одна из сестрёнок, склонившись над коробкой, подняла Найду на руки Из кухни уже спешила другая, неся в руках небольшую плошку с молоком.
-Галя, принеси и Тимошке – пусть вместе рядышком кушают…
 И вот Найда и Тимошка лакают вкусное молочко, поглядывая друг на дру-га.
«И не такой уж он страшный…» - тихонько соображала Найда.
«Откуда появилось это чучело? –сверлило в голове у многоопытного Ти-мофея, который привык к своему безраздельному господству не только в стенах этого дома, но и во дворе. – Ладно, посмотрим, что будет дальше…»
Когда с молоком было покончено, Тимофей, презрительно фыркнув, гля-нул на Найду, которая всё никак не могла управиться со своей порцией, и отправился на своё любимое место под окном возле тёплой батареи.
«А пусть себе, - в полудрёме продолжал размышлять Тимофей, - пусть ва-ляется себе в своей коробке в прихожей, а я буду спать на своём месте…»
Колька учился в школе, а после уроков и домашних занятий, он тоже почти всё время был рядом с Найдой, приучал откликаться на имя, приманивая голосом водил по комнатам, предупреждал возможные агрессии со стороны кота Тимофея, который пока к новому члену семьи относился с большим подозрением.
Но со временем, видя что со стороны Найды не следует абсолютно ника-ких притязаний на привычный образ котовой жизни, Тимофей успокоился и даже стал позволять ей потрогать себя, а потом, когда Найда подросла, они и вовсе дружно мотались по комнатам, валяли друг друга по разноцветным половикам под восторженные вопли сестрёнок, а умаявшись, укладывались где-нибудь ря-дом.
Постепенно Найда распознала, кто в доме главнее. Хозяйка, которую Колька и сестрёнки звали мамой, почти всё время что-то делала на кухне и в дру-гих комнатах. Иногда она слегка бранила Найду с  Тимофеем, когда те, не в меру расшалившись, собирали в клубок половики и покрывала, заставляла сестрёнок и Кольку наводить порядок. Но самое главное что нравилось Найде –   это вкусные запахи, которые постоянно исходили от доброй хозяйки.
Хозяина Найда побаивалась с самого первого дня. И очень хорошо, что он рано уходил из дома и поздно возвращался. На маленькую Найду хозяин почти не обращал внимания, разве что иногда поднимал на руки и долго разглядывал пасть, раскрывая её силой грубых пальцев, пахнущих чем-то резким, не домаш-ним.
-Вы кончайте мне её баловать, а то она нам много наохраняет…
Так прошло три месяца. За это время Найда уже много раз выходила на крыльцо, спускалась с него во двор, кувыркалась в пушистых сугробах возле за-бора, иногда вместе с Тимофеем, но тому такая процедура очень не нравилась, и он, вскочив на заборный столбик снисходительно наблюдал за веселящейся Най-дой.

                Джек

Однажды Найда увидела, что Колька достал какие-то палки из чулана и приладил их к своим валенкам. Крикнув: «Найда, ко мне!..», он заскользил по снежной тропе за калитку. На улицу Найда ещё никогда не выходила, поэтому она очень осторожно просунула голову в приоткрытую калитку, которую придержи-вал Колька. Кольку поджидали давно знакомые Найде мальчишки – Вовка с Вась-кой. Они часто приходили к Кольке в гости. На ногах у них были такие же дере-вяшки.
-Давай пошли, не бойся, -легонько потянул Найду за маленький ошейник Колька. -Вон смотри, друг тебе, иди знакомься…
Возле одного из Колькиных друзей, перебирая лапами снег, стоял уже поч-ти взрослый пёс бурой масти. Колька, так же за ошейник, подтянул слегка сопро-тивляющуюся Найду к нему:
-Джек, это Найда  - давайте дружить…
Найда и Джек ткнулись носами, несколько секунд обнюхивали друг друга и, закрутив хвостами, поспешили за ребятами. Впереди темнела стена зимнего ле-са, войдя в который Найда сразу же почувствовала необычную тишину, воздух здесь стоял также неподвижно, как и деревья с чёрными стволами.
Ребята быстро двигались по укатанной лыжной тропе, Найда и Джек бежа-ли вслед по твёрдому насту. Иногда они сходили с тропы и пытались обогнать лыжников, но это плохо получалось. Ноги быстро тонули в пушистом снегу, из него приходилось снова выбираться на лыжню, занятую впереди лыжниками.
Чувство громкого восторга в  лыжном полёте по просеке на крутом склоне, от мальчишек передавался и собакам, которые с весёлым лаем мчались вдогонку, иногда кувыркаясь через голову и ноги. Разгорячённые, они жадно хватали в рас-крытые пасти вкусно пахнущий лесной снег. Сегодня Найда первый раз была в лесу. Много для неё в этот день было в первый раз.
К вечеру, по – хорошему устав, медленно потянулись домой. Найда с Дже-ком, тоже слегка усталые семенили за лыжниками. Мальчишки ещё долго стояли возле Колькиного дома, вновь и вновь переживая острые моменты лыжных похо-ждений. Четвероногие друзья заново вслушивались в ребячий гомон и тоже зано-во представляли себя рядом с лыжниками, а в ушах радостно звенел собственный визг и лай.
Зимние лыжные развлечения продолжались ещё и ещё –почти каждый день. Но заметно светлело небо, день становился всё длиннее и длиннее. На кры-шах появились сосульки, которые постепенно росли и таяли, бросая крупные кап-ли в снег возле стен домов.
Снега становилось всё меньше и меньше, и лыжи давно были сложены в самый дальний угол чулана, а скоро земля почти полностью открылась, кое-где на бугорках с прогретыми проталинами даже зазеленела слабенькая травка.
Такого яркого солнца Найда ещё не видела в своей жизни. Знакомая тро-пинка вдоль забора совсем просохла, а снег оставался только в самых укромных углах – там, где пока всё время была тень. На когда-то асфальтированной, с дав-нишними выбоинами дороге, блестели в лучах солнца грязные лужи с талой во-дой.
Сегодня Найда замешкалась во дворе по своим делам, а когда подбежала к крыльцу, то сразу почуяла, что Колька и одна из сестрёнок только что прошли за калитку и повернули в сторону магазина. Она уже не раз сопровождала хозяйку или кого-нибудь из младших до магазина и обратно, и теперь уверенно побежала по следу, чутко улавливая знакомые запахи.
По пути Найда забежала навестить Джека, привычным образом открыв ка-литку. Джек был уже совсем взрослым и теперь он бренчал длинной цепью возле большой конуры рядом с калиткой. Выпускали его на прогулку не часто и не все-гда в одно время с Найдой, и теперь они виделись всё реже и реже. Завидев Най-ду, Джек обрадовано запрыгал, ещё громче забрякала цепь… Но Найда, убедив-шись, что здесь всё в порядке, передала своему доброму соседу на собачьем языке большой привет и поспешила дальше.
До магазина оставалось совсем немного, как вдруг из какого-то проулка выехала большая машина с чёрным кузовом. Подъехав поближе к Найде, которая, прочуяв недоброе, прибавила шагу по направлению к магазину, машина остано-вилась…
Звук выстрела, казалось, оглушил не только Найду, но и весь белый свет. Огонь пронзил грудь, ослепительно взорвался в сознании, и стазу резко упала черная тишина…
А со стороны магазина, размахивая сумками, уже летели Колька и сестрён-ка. Они видели бежавшую Найду, видели, как остановилась зловещая машина, как Найда падала в откос с тропы, отброшенная выстрелом. Дяденьки в кабине, зави-дев приближающуюся, ревущую детвору, ударили по газам и трусливо умчались по тому же проулку, из которого недавно вывернули.
Колька, поднял на руки раненую Найду, почувствовал кровь и, не теряя времени, бросился к дому, где они вместе с матерью перевязали кровоточащую грудь и ногу тихо стонущей Найде. Девчонки рядом плакали навзрыд.
-Тихо вы! – цыкнул на них Колька. –Ей сейчас тишина и покой нужны…
Постепенно девчонки стихли, глуша в себе приступы плача. Они тихо накрыли Найду тёплым платком и скоро она впала в забытье. Вечером Колька рассказал отцу о несчастье.
-Паразиты… Собак бродячих и правда много развелось, но зачем же днём стрельбу устраивать?.. И бродячих и домашних в одну кучу валить…
Последующие дни и ночи дети почти не спали, старались хотя бы по оче-реди дежурить возле больной. Мать заваривала какие-то травы и подмешивала в молоко для Найды. Тимофей тоже крутился поблизости, как мог, выражая сочув-ствие, а когда становилось невмоготу, спать укладывался рядом с постелью боль-ной – Найда уже давно выросла из своей коробки.
Боли постепенно стихли, но сил было так мало, что Найда несколько дней не могла поднять голову от коврика и только слабо моргала в ответ на ласки сво-их врачей. Кушать жиденькую кашку она смогла только на пятый день. Все об-легчённо вздохнули – будет жить!..
И Найда выздоровела…
Ещё через неделю она уже встала на свои пока слабенькие ножки и, хро-мая, тихонько прошлась по комнатам, сопровождаемая притихшими, радостно переглядывающимися сестрёнками.
…Скоро наступило лето. У Кольки начались долгожданные летние кани-кулы. Целыми днями уличная пацанва гомонила по окрестным лесам. Почти ок-репшая Найда, а часто с ними и Джек, которого Васёк отстёгивал с цепи, носи-лись в густой высокой траве. Ребятня затевала на полянах всевозможные игры, участниками которых всегда становились Найда и Джек.
-Ах, какой он сильный и ловкий! – проносилось в голове у Найды, когда Джек очередной раз, под восторженные вопли пацанов, мчал на своей широкой спине вдоль лесной опушки оседлавшего его малыша…
-Какая же она легкая и быстрая! –восторженно глядел на свою подругу Джек, которая
в высоком прыжке хватала на лету брошенную кем-то ветку…
Она и в самом деле была прекрасна: Тонкая голова с развевающимися пят-нистыми ушами, стройное поджарое тело с ярко-рыжей шерстью и длинными ногами в белых чулках…

                Шестеро
Но собачьи детство и юность кончаются гораздо раньше человеческих.
В один из дней Найда вдруг увидела в своём дворе почти такую же конуру, как у Джека. Что-то тягостное ворохнулось в груди, но она на примере Джека уже давно понимала, что рано или поздно это должно было случится….
Поэтому она почти не сопротивлялась, когда хозяин приладил ей на шею вместо детского лёгкого ошейника массивный, крепкой кожи с застёжкой – кара-бином, от которого тянулись звенья длинной, стальной цепи.
Вообще-то в посёлке случаев каких-либо громких краж не могли припом-нить даже самые стародавние старики, а собака в любом дворе –это скорее дань традиции, чем непременное желание сохранить своё имущество.
Целыми днями четвероногая охрана маялась возле собачьих будок, иногда от скуки облаивая нечастого здесь прохожего. По ночам изредка окрестные соба-ки выдавали концерты. Начинала  обычно какая-нибудь одна «запевала», другие поддерживали её, постепенно создавая оглушительную какофонию. Найда нико-гда не отличалась громким голосом, поэтому концерты занимали её редко.
Бесцельному лаю она предпочитала молчаливое раздумье, которое особен-но часто приходило к ней вместе со звёздами и луной. Нередко в гости к Найде приходил Тимофей, который также молча и задумчиво пристраивался рядом.
Что влекло их друг к другу?.. О чём они думали, такие разные, живущие каждый в своём мире, предназначенным им Природой –нам знать, скорее всего, не дано. Наш мир – мир людей ведь тоже другой, совсем не тот, где живут наши друзья, которых мы иногда снисходительно называем «нашими меньшими брать-ями»
Так и тянулись дни за днями. Вот и лето кончилось. Снова Колька стал по утрам уходить в школу со своим заплечным ранцем. По ночам, которые станови-лись всё длиннее, резко холодало, да и дни тоже ярким солнцем радовали всё ре-же.
Двор усыпало жёлто-красным ковром из осенних листьев, с неба часто мо-росило, по утрам иногда всё утопало в тумане.
Из-за холодов и боязни простуды мать не выпускала сестрёнок во двор так часто, как это было летом. Найда и сама всё больше укрывалась в конуре, даже днём она выходила, лишь заслышав голоса своих друзей. Всё чаще и чаще она уходила внутрь себя, с изумлением чувствуя, что жизнь её приобретает какой-то другой, доселе неведомый ей смысл. Да, в ней зарождалась новая жизнь, которая с каждой неделей, а потом и с каждым днём всё настойчивее и громче заявляла о себе…
Их было целых шестеро…. Очень скоро Найда научилась различать их. Двое из них были одинаково крупнее других, одинаково нахальны и упрямы. Они всегда стремились первыми к соскам матери, когда та в нужное время принимала удобную для щенят позу. У обоих здоровячков светились на груди в полумраке конуры белые треугольнички – как у Джека.
Следующие три были девочки, которые почти всё время спали и просыпа-лись только тогда, когда чувствовали рядом тёплый живот матери. Проснувшись, они сразу же принимались тыкаться, отыскивая каждая свой сосок, чтобы потом снова беззаботно заснуть.
И, наконец, последний, который был почему-то гораздо слабее своих братьев и сестёр. Он всё время лежал на боку, почти без движения, иногда лишь слабо шевелил крохотными лапками. За время кормления Найда как могла ближе старалась подставить сосок именно этому малышу, так как была уверена, что ос-тальные всё равно возьмут своё.
С появлением потомства, Найда потеряла счёт времени, для неё ис-чезли ночи и дни, время состояло только из промежутков между кормлениями и самим процессом кормления. Много времени мать уделяла тщательному вылизы-ванию своих малышей, особенно долго она занималась с младшим, понимая, что это будет тому только на пользу.
                Собака и человек
Прошло несколько дней. Однажды, ближе к вечеру, еду Найде принёс сам хозяин. Обычно это делали Колька с сестрёнками, которые знали, что у Найды появились маленькие собачки. Они до боли всматривались в темноту конуры, ку-да ставили большую тарелку, но разглядеть ничего не могли, а вытаскивать ма-лышей на свет Найда не разрешала.
 Хозяин поставил тарелку перед конурой, и Найде пришлось выйти. Пока она ела, хозяин стоял рядом, а когда тарелка опустела, он взял Найду за ошейник и с силой потянул к открытой двери стоящего рядом сарая.
-Что  это?!.. А как же дети?!..
Найда пыталась сопротивляться, но силы были слишком не равные… Вот и захлопнулась дверь, щелкнул засов – Найда оказалась в одиночестве и в полной темноте…
В отчаянье она пыталась открыть дверь, всё время прыгая на неё, билась головой и грудью, но дверь не поддавалась…Когда же дверь, наконец, не выдер-жав напора, открылась, Найда стрелой влетела в конуру, но там было пусто. Род-ной запах уходил куда-то на улицу, за калитку… Найда рванулась раз, другой – цепь не пускала…
Наконец, тело зазвенело всеми мышцами в исступлённом напряжении: ры-вок – и цепь безжизненным червяком распростёрлась на снегу…
-К Джеку! – молнией билось в голове…
Джек тревожно метался от конуры к калитке на своей цепи. Увидев Найду, весь облик которой говорил о страшной беде, он прыгнул навстречу, но про-клятый ошейник жёстко сдавил горло до хрии па… Прыжок!.. Ещё!.. Нет, не поддаётся железная гремучая змея… Да и не было в нём той безграничной силы, которой Природа наделяет каждую мать в те минуты, когда её детям грозит смертельная опасность…
Найда резко бросилась по направлению запаха,   который   единственно  заполнял  собой  всё  окружающее пространство. Она мчалась по той самой накатанной сотнями лыж тропе, где когда-то впервые забежала в лес. Родной запах всё усиливался и наконец, послышался слабый писк. Ещё несколько мгнове-ний и вот они – темнеют в снегу чуть поодаль от лыжни. Найда стала лихорадочно облизывать их - одного… другого… третьего. Мороз усиливался.
 «Скорее домой… Скорее в тёплую конуру…» -Найда подхватила зубами самого младшего и со всех ног бросилась в посёлок… В конуре, убедившись, что малыш жив, забросала его смесью стружек и опилок, которыми был устлан пол, и помчалась обратно.
Схватила второго и стремглав, в поселок. Уложив его рядом с первым, метнулась снова в  сторону леса. Густой, морозный воздух вихрем врывался в распахнутую пасть, обжигая лёгкие. Казалось, ледяным инеем покрылось  уже всё внутри Найды…
В третий раз, добравшись до своих малышей, Найда снова попыталась ух-ватить очередного, но это у неё не получилось: челюсти свело морозной судоро-гой. Накрыв замерзающих щенков своим телом, Найда тихо думала:
«Передохну немного и снова…»
Пошёл снег, который постепенно уси ливался, а когда неяркое зимнее солнце пробилось сквозь дубовое редколесье, но никто  уже  не смог бы заметить печального места…
А во дворе тоже наступило тёмное зимнее утро. В доме зажёгся свет. Колька вышел на крыльцо первым и сразу заметил, что Найды нет. Засунув голову в конуру, услышал тоненький, почти затухающий писк. Разворошив подстилку, Колька нащупал два маленьких тельца и бегом с ними в дом. Уложив малышей в первую попавшуюся шапку, Колька пристроил её на тёплой батарее и сразу же снова выскочил на улицу.
-Найда!.. Найда!.. – Колька выбежал за калитку, добежал до Васькиного дома.
Джек хмуро бренчал своей цепью возле конуры. Продолжая звать Найду, Колька обежал весь посёлок, но в ответ лишь в некоторых дворах взлаивали чужие собаки…
Несколько дней Колька с друзьями искали Найду,  но  постепенно  поиски  прекратились,   хотя
Колька и сестрёнки ещё долго ждали, что Найда вот-вот откроет калитку и заскребёт лапой по входной двери…
Как обнаружилось, малыши из шапки оказались братик и сестрёнка. Бра-тика единогласно решили назвать Джеком, а сестрёнку в честь матери – Найдой, тем более, что каждый из них был почти полной копией своих родителей. Хозяин, боясь всеобщего бойкота, на этот раз не перечил…
Прошла зима, весна кругом праздновала победу. Днями  кругом звенела капель и только по ночам пока  не сдающаяся зима снова сковывала свои снежные покровы, чтобы днём раскиселиться вновь.
Джек с Найдой заметно окрепли и были уже  в подростковом возрасте. Ти-мофею поначалу с ними хватало забот, но  теперь вся троица  подровнялась и ку-ролесила в доме и во дворе на равных. Но нельзя было упустить последний снег, и Колька с пацанами шли по затвердевшей лесной лыжне. За ними не отставали ма-ленькая Найда и целых два Джека.
Стволы деревьев были окружены большими проталинами. И вдруг в одной из них Колька увидел… Найду!.. Увидел её уши в крапинку, белый кончик хвоста, такие же носочки. Она лежала на боку, свернувшись в тугой клубок. А в центре клубка, будто копошились её малыши. Словно живые, они уткнулись  мордочка-ми в ледяные соски своей матери… Подбежали оба Джека с маленькой Найдой и, словно споткнувшись, остановились рядом с Колькиными лыжами. Долго ребята молчали вокруг скорбного места. Наконец, Вовка с Васькой решили скатать до-мой за носилками, и скоро процессия потянулась к посёлку. Схоронили Найду и четверых ее малышей в углу большого огорода возле Колькиного дома…


 Лениногорск
  1998 год