Теплым осенним днем я шла по дороге и мечтательно рассматривала все вокруг – небо, облака, деревья, разноцветные листья, которые пестрыми коврами укрывали землю и шелестели прощальной песней на деревьях. Листья были разного цвета, словно какой-то художник раскрасил их, чтобы внести в нашу жизнь немного ярких красок – желтые, зеленые, красные, бардовые… Каждый лист был по-своему хорош и неповторим.
Сентябрь подходил к концу, природа щедро одаривала теплыми днями, стояло «бабье лето». Небо было бездонным, светло-голубым, по нему плыли облака и стаи птиц, которые торопились на юг. Светило солнце, было не жарко, но тепло лучей еще согревало и нежило. Я шла по дороге, не спеша, любуясь осенней красотой окружающей природы. По сторонам дороги, то тут, то там, виднелись одноэтажные дома. Стояла такая тишина, что казалось, я одна на белом свете, и никого более… Листья шелестели под ногами, и пахло осенью…
Я проходила мимо большого старинного особняка и вдруг случайно заметила в окне лицо молодой женщины. Что-то в ее обличье показалось мне странным и тревожным, я остановилась. Ее глаза! Они были огромными, полными тоски и страха. Да-да, какого-то животного страха и отчаяния. Мне хватило несколько секунд, пока мы глядели друг другу в глаза, чтобы понять, что
у этой женщины что-то случилось или должно случиться. Словно раненая птица она издавала последний, отчаянный крик, глазами, понимая, что у нее нет ни сил, ни возможности спастись, избежать ужасной участи.
Я решительно направилась к дому, к тому окну, из которого выглянула женщина. Она уже скрылась и задернула окно плотными шторами из черного, тяжелого бархата. Почему черные? Почему такие гнетущие, странные шторы? Что за вкус у хозяев этого дома?
Дом был одноэтажный, старинный, построенный из белого кирпича, в нем было много окон. Я увидела, как женщина появилась у следующего окна. Она опять взглянула на меня, ее глаза были полны отчаяния и страха. В них было одиночество загнанного зверя, обреченность и в то же время какое-то безразличие к своей судьбе. Я понимала, что должна ей что-то сказать, поговорить с ней… Я была уверена, если мы начнем разговаривать, ей станет легче, я смогу узнать, что с ней
случилось, чего она боится, только не оставлять ее одну! Я поспешила ко второму окну, у которого на мгновение застыла эта странная женщина… Она была одета в какую-то белую длинную рубашку, обрамленную кружевами, на ее плечах был наброшен шелковый, белый шарф, женщина куталась в него, словно ей было холодно. Незнакомка скользила от окна к окну, как привидение, ее
белый шарф развевался, а я отчаянно бежала за ней, но никак не могла ее догнать… Она все время опережала меня на несколько секунд и задергивала перед моим лицом шторы, которые были настолько плотными и тяжелыми, что не пропускали ни одного луча солнца. Все шторы в доме были однообразного черного цвета, без единого рисунка, узора – непроницаемая, тяжелая ткань. Мое сердце подсказывало, что с этой женщиной беда. Я начала стучать в окно, громко и требовательно, но за шторами никто не реагировал. Я начала колотить по стеклу двумя руками…
- Откройте! Пожалуйста, откройте! Прошу Вас!
За окном стояла могильная тишина - ни одного звука, ни одного движения.
Вдруг я увидела, что бледное лицо женщины опять мелькнуло в соседнем окне, я бросилась к нему. На удивление, женщина не исчезла, а молча стояла у окна и пристально смотрела на меня. Теперь наши глаза были устремлены друг на друга. Я чувствовала интуитивно, что она погибает, что за шторами происходят какие-то ужасные вещи.
Иногда нам снятся кошмарные сны, когда мы убегаем от кого-то невообразимо страшного и ужасного, понимая, что должны погибнуть, что жаждут нашей крови и смерти, гибели нашей души. Мы должны убегать, чтобы не погибнуть, но вместо ускорения шага, мы замедляем бег и все время оборачиваемся назад, теряя драгоценные минуты. А шаги все ближе и ближе, мы слышим гулкую, леденящую кровь поступь, нам не избежать ужасной участи, мы обречены. Сердце готово выскочить из груди, кровь пульсирует в венах, хочется крикнуть изо всей мочи «Помогите!», но мы беззвучно шевелим губами. Ужас проникает в сердце, растекается ядом по всем жилам и клеточкам, парализует и сковывает. Почему мы не бежим? Почему не делаем последний, спасительный рывок?
Так и сейчас, я чувствовала присутствие какого-то ужаса, чего-то страшного и фатального, что неизбежно надвигалось, но я замедляла шаг, и вместо того, чтобы убежать быстрее и дальше, пыталась взглянуть в глаза этому ужасу…
Я начала стучать в окно, взывая к женщине:
- Откройте же мне, прошу Вас!
Стекла в окнах были толстыми и мутными, их давно не мыли. Вдруг показалось, что там, в комнате, совсем не слышно ни моего голоса, ни моего стука по стеклу, как будто нас разделяет какая-то толстая невидимая стена. Я находилась в реальном мире, где были слышны звуки и запахи, а за той стеной томилась живая душа, там был иной мир, отсутствие запахов и звуков и присутствие чего-то ужасного, смертельного, что издавало запах могильной гнили и сладковатый запах смерти…
Я продолжала отчаянно стучать по стеклу, и что-то кричала этой женщине. Она молча стояла у окна, погруженная наполовину в темноту, черные шторы не пропускали света, в комнате было темно и мрачно. Я увидела слабый отблеск свечи, которая стояла на столе. Она горела неровно и тускло, пламя было настолько слабым, что каждое мгновение свеча могла потухнуть.
Женщина посмотрела на меня долгим, пронзительным взглядом и медленно задернула черные шторы. Все. Ни единой щелочки, ни единого открытого окна, ни звука, ни шороха. Все окна теперь были плотно закрыты черными, тяжелыми шторами, за которыми погибала, я была в этом уверена, эта странная женщина. Я заплакала от отчаяния. Почему я не смогла уговорить ее открыть окно и поговорить со мной? Ну, почему? Наверное, я смогла бы ей помочь, я бы попыталась вырвать ее из стен этого странного, мрачного дома, где ее караулит смерть, спрятавшись в углу и закрывшись черными шторами... Смерть играла со своей жертвой, наслаждаясь ее страхом и отчаянием, постепенным угасанием и обескровливанием, так кошка играет с полузадушенной мышкой…
Я ревела и продолжала стучать по стеклу, повторяя автоматически:
- Откройте! Прошу Вас, откройте!
Вокруг стояла мертвая тишина, мы были изолированы друг от друга этими плотными шторами, которые черным саваном укрыли эту женщину и спрятали от меня.
Я села на траву, не замечая холода, идущего от земли, обхватила голову руками и зарыдала. Жива ли еще эта женщина? Иногда несколько секунд нас отделяют от смерти. Жизнь и смерть – как на лезвии бритвы. Женщина погибала, но нельзя достучаться, нельзя докричаться. От отчаяния я ревела и растирала слезы, которые горошинами катились из глаз, сердце сжималось от боли…
Не знаю, как долго я сидела около этого дома, мне показалось – целую вечность, хотя прошло всего несколько часов. Короткий осенний день закончился, солнце скрылось, опустились сумерки. Все вокруг стало одного цвета – черного. Дом погрузился в темноту, слился с нею, исчез, забирая с собой свою жертву...
Я чувствовала себя совершенно разбитой и опустошенной, словно я бежала долгий марафон, а прибежав к финишу, не увидела ни ленточки, ни людей, ни цели, во имя которой я долго и трудно бежала. У меня было чувство, словно я видела тонущего в реке человека, который взывал о помощи, а я беспомощно плескалась у берега и никак не могла до него доплыть… Человек утонул, а я осталась жить. Зачем?
Опустошенной и разбитой я побрела домой.
В жизни бывают мгновения, когда мы видим страдания чужой души, когда человеку бывает очень плохо и одиноко, с человеком случается беда. Иногда это реальное горе, а иногда человек
переживает внутренние муки, мучительные угрызения совести, осознание своей вины. Человека преследуют ужасные тени и видения, напоминая о содеянном, не давая возможности спокойно жить. Человеку кажется, что нет смысла жить дальше, что его никчемная жизнь не представляет никакой ценности и спасением будет смерть. Душа погибает в одиночестве. Ни один луч не осветит ее, никто не облегчит ее страданий. Душа мучается в полном одиночестве и даже не осознает, что она погибает. Она закрыта от всех черными плотными шторами. Не достучаться, не докричаться…
Я знаю одну женщину, которая была очень успешной в жизни, занималась прибыльным бизнесом, была богатой и счастливой, так ей казалось. Но однажды она узнала, что ее мать, которая жила одна в маленьком городке, и которую некогда было навещать, тихо умерла, когда эта женщина была заграницей, она не могла приехать. Мать похоронили без нее. После этого
женщина кричала как раненая птица, проклиная весь свой бизнес, и звала мать:
- Мама! Мама! Прости меня!
Она рвала на себе волосы, она страдала. «Мама, я могла быть рядом, я могла облегчить тебе боль. Я должна была купить нужные лекарства, держать твою невесомую, родную руку в своей, согревать ее, как согревала ты в детстве мои ладошки холодной зимой…» Потом женщина затихла, ушла в себя, закрыла душу черными шторами. Не докричаться, не достучаться.
Люди! Не закрывайте свою душу! Оставьте двери открытыми! Пусть в них зайдут ваши друзья, пусть они разгонят мрак и тоску в душе вашей, потому что одному не справиться, потому что придет момент, когда силы покинут вас, и вы не сможете даже доползти до окна, чтобы открыть шторы. И погаснет свеча, и придет мрак, и ужас охолодит ваше сердце, и оно остановится. И смерть покроет вас своим черным саваном и унесет туда, где вечный мрак и холод…
Оставьте хоть одно окно открытым, хоть щелочку! Дайте возможность тому, кто окажется рядом с вами, зайти в ваш дом и сорвать черные шторы. Он раскроет настежь окна, и польется солнечный свет, и теплый ветер ворвется в ваш дом! И вы почувствуете запах листьев и земли, вы услышите пение птиц и раскаты грома, и вы поймете, что были на грани смерти. Вы победили смерть, оставив открытым одно единственное окно, через которое пролился свет, и пришла помощь, потому что в вечном поединке Жизни и Смерти всегда побеждает Жизнь.