Белыча отняли у ворон. Серые разбойницы, схватив зверька за хвост, с упоением колотили им об асфальт. Сердобольные граждане вмешались, но хищницы еще долго не могли смириться с утратой добычи: пикировали на головы спасителей бельчонка и сторожили вход в школу, куда его унесли, рассевшись на растущих вокруг деревьях и, оглашая окрестности пронзительным карканьем.
Честно признаюсь - очень не хотелось мне брать Белыча к себе. Я не ветеринар, а у бедолаги отнялись задние лапы. Сердце сжималось от нехороших предчувствий и бессилия, глядя на то, как он суматошно перебирал передними лапками по дну коробки, своему временному пристанищу, волоча за собой заднюю безжизненную половину тела... Но и отказать не смогла. Увезла домой, расположила со всем возможным комфортом в кошачьей переноске, обзвонила врачей. Бельчонок совсем обессилил, не сопротивлялся, позволял брать себя в руки. К сожалению, осмотр ветеринара не прояснил его будущего. Оставалось только ждать и надеяться. Так, в томительном неведении, прошла ночь. Потом день. Малыш ничего не ел, мало двигался, но и умирать вроде как не собирался.
На вторые сутки рыженький самостоятельно попил воды. На третьи - я заметила, что предоставленное на выбор съестное подверглось ревизии и даже пробы на зуб. Задние конечности, по-прежнему, не слушались, однако зверёк передвигался на передних и даже исследовал крышку корзины, добравшись туда по сетчатой стенке.
Муж и сын то и дело заглядывали в гости к Белычу, и он, замерев, косил на них черной бусиной глаза. Для Грыжи – нашей кошки – появление нового жильца тоже не осталось незамеченным. Она дневала и ночевала у корзины и, пожалуй, была единственной, кто рассматривал постояльца исключительно с точки зрения гастрономической ценности.
Прошла пара недель. Белыч (сомнений в половой принадлежности не было, и теперь его никто иначе и не называл) уже вовсю куролесил в корзине, в еде явное предпочтение отдавал лесным орехам и сооружал из подстеленной тряпицы на время сна подобие гнезда. Отъевшись и привыкнув к новой обстановке, рыженький начал наглеть и кусаться, с рычанием и цоканьем наскакивая на руку, которая меняла ему поилку и насыпала новую порцию корма. В целом, все у него складывалось неплохо, даже Грыжа это поняла, бросив нести караул возле его убежища. За исключением лап… Горько было видеть инвалида в зверьке, чьи сородичи способны огненной стрелой взмывать на вершины деревьев, совершать головокружительные прыжки и балансировать на раскачивающихся ветвях…
И все же - в жизни всегда есть место чуду! Прошло совсем немного времени, когда мы вдруг заметили, что Белыч стал приподнимать хвост и слегка опираться на пальцы задних лап. С каждым днем он это делал все уверенней. Его акробатические трюки становились все сложнее. И, наконец, в один прекрасный день, малыш смог сесть, опершись на хвост, и взять орешек в передние лапки – как это делают все белки. Понимал ли он тогда, что преодолел? Чего избежал? Не уверена. И все-таки надеюсь, что вкус у поедаемого им лакомства, был особенным!