Мы смотрели на дождь, предвещающий гибель страшную,
и хватаясь за руки, старались казаться прежними
только страх, будто стая птиц без присмотра старшего,
разлетевшись, застыл в зрачках у, почти, поверженных.
А неделями ранее сброшены были титулы
и короны златые катились пустыми банками.
А земля под ногами, камнями с небес изрытая,
не была больше скована принципами и рамками.
Сорвано голоса по ангару бродили шепотом,
и когда гасли лампы, казалось, что слепнут зрячие.
А с другой стороны витражей капли били топотом,
и во мгле забывались часы, когда жили иначе мы.
Шквальный ветер хлестал по бокам отсыревшие улицы,
прибивая останки жизней пути измятого.
Оставалось два года до дня, где пророчества сбудутся.
За стеклом была осень…
ноябрь, две тысячи десятого.