Ты утонула в хай-тэке и жанре высокой моды, и свечи стали преданием глубокой старины, а новенький АС пришел на смену старому вееру из павлиньих перьев, который я привез тебе из дальних странствий по востоку. Ты говоришь: купи себе Ebanes, Gibson или Fender, а мне моя Muzima дорога как память о ярких мгновениях жизни костра и запахе сена в нашей палатке, когда кружилась голова от наших поцелуев под аккомпанемент цикад или тихий шепот дождя. И мы ловили звезды голыми руками и не боялись обжечься. А зимой нас согревал мерцающий огонь горячих свечей, свет одиноких звезд в бескрайнем холодном небе и память о лете в палатке, и ароматах ужина у прибрежного очага. И долгими февральскими ночами в трепетном предвкушении весны мы исполняли блюз на наших кроватных пружинах. Их заменили матрацы "Эко", но в сердце, как и прежде, – эхо песни той птицы, которая нам пророчила чистую, как вода из того родника в лесу, и долгую любовь... Должно быть, я старомоден... или просто старею...
*
Из цикла «Мимолетность вечного»