Когда Коля был маленьким – тогда, когда родители отдавали его в музыкальную школу учиться играть на скрипке – ни мама с папой, ни, тем более, он сам, не представляли, сколько труда, усердия и времени потребует это занятие, ибо профессионально музыкой никто из родителей Коли не занимался. Нет, конечно, у папы кое-какие склонности к музыке имелись – он был лидером довольно успешной рок-группы, но, как и большинство рок-музыкантов, он не знал элементарных вещей: например, как строится трезвучие в широком расположении в мелодическом положении основного тона. Впрочем, особо по этому поводу он и не переживал.
Итак, Коля отправился в первый класс музыкальной школы без какой-либо подготовительной базы, чем весьма отличался от своих товарищей – разумеется, не в лучшую сторону – так что поначалу отставал довольно серьезно. Но его родители особо не заморачивались и тем самым поступили очень тактично. Ведь, как сказал Пьер де Кубертен, «главное не победа, а участие». То есть главное не играть лучше всех, а просто играть – азарт, сродни спортивному, придет со временем и с навыками, ведь аппетит приходит во время еды.
Свой путь учебный пройдя до трети, Коля окончательно понял, что такое скрипка – что она делает у него в руках и как на ней играть. Осознав это, он задался вполне закономерным вопросом: а зачем мне все это? В итоге он решил, что зачем-то, видимо, надо, и продолжил терзать инструмент уже осмысленно. Он, наконец, стал вникать в музыку, разбирать ее досконально, совершенствовать технику игры, которая, мягко говоря, у него до сего момента не была виртуозной. Тем временем Коля благополучно перешел четвертый класс и вплотную приблизился к моменту распределения класса на группы к трем теоретикам: Днепровскому Александру Михайловичу, Лежебокину Борису Юрьевичу и Древесной Ирине Михайловне. Педагоги поначалу планировали зачислить Колю в группу к Борису Юрьевичу, но, оценив его внезапно проявившуюся музыкальность, пересмотрели свое решение. Так Коля попал в самую сильную группу – к Александру Михайловичу Днепровскому – и проучился в ней, исправно пиликая на скрипке и постигая без преувеличения великую мудрость Сан Михалыча, до девятого класса.
Но вернемся на полгода назад. С восьмого класса Колю начал изучать такой удивительный предмет, как химия. Справедливости ради следует сказать, что химия заинтересовала Колю только с середины третьей четверти – он пытался проводить некие химические опыты, но для этого у него не было почти никаких возможностей: ни оборудования, ни реактивов, а о собственной лаборатории он, простой школьник, даже и мечтать не смел. Но, однако, кое-что ему все же удавалось. Например, Коля научился добывать чистую или, как сам он ее называл, «живую» воду – не кипяченую, не из-под крана, а и в самом деле живую, которая по составу могла сравниться лишь с родниковой. Делал это он так: наливал холодную воду из под крана в небольшую емкость и ставил ее на некоторое время в морозильник – до тех пор, пока та не начинала покрываться тонкой ледяной коркой, после чего ловко вычерпывал не успевшую превратиться в лед воду из середины – она-то была как раз мертвой – водородом с массовой долей 3 (тритий). Именно такая тяжелая вода образуется при кипячении, а замораживанием Коля добивался еще и исчезновения всех вредных бактерий и примесей. Живой водой он поил свою бабушку-сердечницу, и той на глазах становилось лучше.
Но мы отвлеклись. После тяжелейших экзаменов по теории музыки и музыкальной литературе Коля и его одноклассники начали заниматься по программе музыкальных училищ – приступили к изучению гармонии. Некоторое представление о гармонии Коля, разумеется, имел – в его школе училась девушка по имени Кармен, которая была на два класса старше Коли, она тоже играла на скрипке, так вот Кармен временами рассказывала Коле об азах гармонии, и Коля с присущей его изворотливому уму легкостью все это усваивал.
Коля и так-то был неравнодушен к гармонии, ведь гармония – это и есть красота, но вот что это еще и целая наука, раньше Коля об этом как-то не задумывался. Оказывается, гармония – это не просто красивое сочетание аккордов, состоящих из четырех звуков и подчиняющихся определенным правилам строения этих самых аккордов и правилам голосоведения. Нет! Гармония – это, прежде всего, гармоничное сочетание четырех САМОСТОЯТЕЛЬНЫХ голосов, которые образуют аккорды и их логичное переплетенное соединение. То есть можно в отдельности воспроизвести каждый голос, и в каждом голосе будут абсолютно разные самостоятельные мелодии.
Чтобы его подопечные овладели искусством гармонии, Сан Михалыч давал им решать задачи: давал мелодию, так называемый верхний голос, или бас, нижний голос, а ученикам требовалось с помощью аккордов превратить этот голос в четырехголосное изложение. Коля особенно любил те задачи, где давался бас – именно тут можно пофантазировать, придумать такую необычную в интонационном и ритмическом плане мелодию, что задача будет казаться изыском гармонической мысли, ибо бас – основа основ, но на основе этой основы основ как раз и можно давать волю своему воображению. Но Коля не так искусно владел гармонией, как, например, примерный студент четвертого курса московской консерватории. Еще бы! Он ведь только начал ее изучать! И, возможно, поэтому Сан Михалыч не одобрял всю вот эту «беготню», которую разводил Коля. Справедливости ради надо отметить, что Сан Михалыч по своей натуре человек спокойный и здравомыслящий и практически на любую ситуацию смотрел трезво. Коля же был его полной противоположностью: вспыльчивый и эмоциональный. Может, поэтому между ними и сложились какие-то особые отношения – не просто как у ученика с учителем, а как у ученика с любимым учителем. Во всяком случае, Коля всегда уважал Сан Михалыча и никому не позволял, не позволяет, и никогда не позволит сказать что-либо обидное в его адрес. Сан Михалыч отвечал Коле взаимностью и старался его развивать не только музыкально, но и, прежде всего, морально.
Морально то морально, но вылечить Колю от рассеянности не под силу было даже Сан Михалычу – как всякая творческая личность, Коля постоянно что-то забывал. Бывало, он забывал учебники с тетрадями по какой-нибудь алгебре, бывало, забудет взять в школу самодельный мяч, и ему с друзьями приходилось в какую-нибудь из перемен не играть в USF, а тратить драгоценное время на то, чтобы скручивать из бумаги и скотча этот самый мяч. В конце концов, Коля стал лучшим мячеделом клуба Fuck’el, хотя еще месяца два назад мало кто мог подумать, что на всем белом свете едва ли найдется хоть кто, кто сможет переплюнуть в этом искусном деле самого Саню! Но, как поет один довольно известный эстрадный певец, «невозможное возможно». Следует сказать, что Коле было абсолютно плевать на оценки по каким-то алгебрам, русским и прочим гуманитарным предметам. Главное – понять, а уж оценки и все с этим связанное его интересовало в последнюю очередь. Гораздо больше его занимали такие вещи, как настольный теннис, где он до травмы даже стоял на второй строчке в рейтинге родного Санкт-Петербурга. Ну а единственные домашние задания, которые он выполнял, были, конечно же, задачи по гармонии. Однако, он в силу своей привычной рассеянности он постоянно терял тетради с задачками, а ведь те с каждым днем дорожали – инфляция как-никак. Да и тетради делаются из бумаги, а бумага, в свою очередь, из дерева. Так что повышение цен на продукты бумажной промышленности абсолютно оправдано и без всякой инфляции. Как бы то ни было, а Коля не привык транжирить деньги попусту.
И тут, как ни странно, на помощь Коле пришла не забытая им химия. С полгода назад Коля подарил Сан Михалычу на юбилей ручку (между прочим, Сан Михалыч до сих пор ей пишет). И вот Коля подметил, что у этой ручки имеется специфический запах. Вернее, не у самой ручки, а у чернил, которыми Сан Михалыч ее заправляет. И однажды Коля, решив все задачки, пошел спать – как водится, при включенном телевизоре. Многие любят так засыпать. И тут он увидел рекламу какого-то супер-пупер крема для ног. Эврика! – Коля вскочил с кровати, выбежал в коридор, накинув на плечи халат, открыл портфель и достал тетрадь по гармонии – он ее все-таки нашел ее сегодня вечером, когда собирал портфель! Открыл на своей, мягко говоря, неудачной задачке, то есть на странице, щедро исписанной Сан Михалычем – иными словами, это была страница, по максимуму впитавшая в себя едкий запах его ручки. На следующий день, Коля попросил Сан Михалыча пожирнее почирикать в его тетради – именно с такой необычной просьбой он к Сан Михалычу и подошел. Тот, в свою очередь, в просьбе любимому ученику не отказал: нарисовал правильное соединение двух секстаккордов в кварто-квинтовом соотношении скачком и дважды подчеркнул написанное.
Придя домой и едва раздевшись, Коля принялся названивать другу-химику, с которым когда-то начинал играть на скрипке – только Коля еще продолжал этим заниматься, а Вано экстерном сдав школьные экзамены поступил на химфак университета и стал профессиональным химиком, причем весьма и весьма неплохим. О последнем можно судить уже хотя бы по тому, что Министерство науки РФ выделило Вано собственную лабораторию – и без всяких взяток и настоятельных просьб со стороны сильных мира сего, это где ж такое нынче увидишь? Итак, Коля договорился с Вано, что зайдет, дабы взять пробу запаха чернил Сан Михалыча.
Назавтра, радушно приняв старого друга, Вано, как и обещал, взял пробу и обнаружил в запахе несколько очень интересных веществ, о которых и рассказал Коле. А поскольку Коля и сам неплохо разбирался в химии, то мигом вывел формулу геля, который, если его намазать на кончик носа, сам ведет к месту запаха, то есть, к тетради. Никакой профессиональный химик, в том числе и Вано, никогда бы не смог вывести формулу этого геля по одной простой причине: само его существование противоречит здравому смыслу. Как так? – ты мажешь нос каким-то гелем, и он, нос, сам тебя куда-то ведет. Это же полный абсурд! Но Коля, как человек творческий, спокойно смог это себе представить. Вот так появился на свет гель, который рано или поздно обязательно станет легендарным. А что Коля? – нынче он заканчивает одиннадцатый класс и сейчас, наверное, он сидит и занимается своим любимым делом – решает задачки по гармонии.