Ах, эти его командировки!
Они сводят меня с ума.
Обычно они длятся неделю.
И все восемь дней я пребываю в замороженном состоянии,
терзаясь фантомными представлениями о том, что он там делает без меня.
Отвлекаясь на еду,
дорогу до работы,
собственно работу,
на сон, на занятия сексом с любовниками,
я, тем не менее, постоянно мысленно рядом с ним.
Вероятно, это страшно ему мешает,
потому, что каждый раз, возвращаясь домой,
он имеет разочарованное прошедшими событиями лицо.
- Знаешь, - доверительно говорит он мне, - эти суки-американцы
совершенно не умеют говорить! Я не понял решительно ни-че-го из их болтовни!
А ведь я столько лет учу этот гребаный язык. И все американки - жирные потные дуры!
В другой раз он ругает французов за их тупость и полное незнание английского.
- Эти француженки! Мама дорогая!
Они норовят заплатить за себя в ресторане,
имея при этом корявые ноги в дырявых черных чулках!
При этом их потуги говорить по-английски просто смешны.
Сегодня он готовится познакомиться с итальянцами.
Освежает свой “флюент” инглиш.
Буду надеяться, что в этот раз ему повезет с языком.