Романов убегал всю свою сознательную жизнь. Не так чтоб он был труслив, излишне измучtн или чем-то обделен. Просто так получилось, что окружающий его мир всегда был чужим. И квартирка в хрущебе на развилке двух шоссе, с уютным двориком и детским садом, и пятиэтажная серая школа со спортивными секциями, и многоэтажка у метро, куда его приводили к бабушке с дедушкой, все это было каким-то чужим и враждебным. Саша Романов понял это еще когда-то очень давно, когда еще не ходил в школу.
Особо чужды были родители. Нет, он очень любил и папу и маму, но при этом тяготился их присутствием, как ничем другим. Простой советский инженер и простая советская врачиха не оказывали на него какого-то нездорового давления, ничего в общем-то не навязывали и ничем серьезным не обделяли, но наибольшее упоение вызывали моменты, когда их не было дома.
Да его ругали за двойки, его заставляли ходить на дзюдо, его вынуждали есть ненавистный борщь...но не более того...Были ведь и положительные моменты - ему покупали так любимые им, порой диффецитные, книжки про искателей сокровищ, капитана Блейда, копи царя Соломона и храброго Айвенго, энциклопедии про рыцарей, колдунов и драконов, потом, позже, про принцев Амбера, эльфов и гоблинов...Да и вообще родители возились с ним и удовлетворяли многие его незатейливые прихоти... но мать была почти всегда дома и больше всего Саша любил убегать из дома куда-нибудь где их нет...
Чужды были однокласники, а потом согрупники из института. Саша не был особым изгоем, ботаном, неформалом или еще каким-то необычным ребенком, он просто любил одиночество. Он вообще был слишком "ровным" чтобы дать резкого крена куда либо в сторону от среднестатистического общегражданского образа жизни, да он немножко поувлекался "металлизмом", немножко "футболизмом" и немножко "толкиенизмом", но так никуда серьезно и не влип, видимо воспитание или характер...да и сверстники "металисты", "толкиенисты" и прочие были не более приятны чем все иные окружающие, и никакой тяги к тусованию с ними он не испытывал...
От всего этого Романов убегал через шоссе в парк у реки, там среди распадающихся заброшенных садов, на безлюдном склоне над водой он сидел на древних могильных камнях и вдыхал прохладные закаты и рассветы, наблюдал за тонущими в дымке яркими сочными красками горизонта, за тем как загораются и гаснут огни в домах на той стороне. Он до опьянения вкушал это одиночество и пустоту, и сиял свободой...Иногда Романов читал, иногда пил здесь пиво, мечтал, а то и просто дремал...иногда его называли "не от мира сего", иногда просто не замечали, но в основном его странность в общежитейские нормы укладывалась и в глаза не бросалась...
Институт кончился, был небольшой бюджетный ВНИИ с грошевой зарплатой, где вместо работы можно было читать фэнтезийные книжки и уходить рано, а потом айтишная фирма с положением мальчика на побегушках...Денег всегда не хватало, жизнь с родителями в двушке не очень тяготила, но все-таки накладывала определенные ограничения, в общем, было трудно, но не беспросветно...
Потом у Саши появилась подруга, а через год семья, Романов стал-таки средним инженером, как когда-то его папа, хрущебу снесли и после выматывающих мутарств дали две отдельные квартиры, в целом на данном этапе жизнь удалась...
Работы стало больше, прессинга от семьи и родителей поприбавилось...тепарь надо было отвечать на работе за дурацкие проблемы, связанные с чужим раздолбайством, оправдываться по телефону перед новоисбирскими заказчиками, извиняться перед львовскими и слушать мат от владимирских. Потом слушать говно от начальника, потом от отдела поставок, потом убегать от них всех в буфет и оценивать в уголке под раскидистым фикусом, сколько осталось времени до конца рабочего дня...отодвигать все дела на завтро, четко осознавая, что они неотвратимы...Потом нудно говорить с матерью о том что надо что-то привезти отцу, потом идти домой и опять говорить с женой о том что надо съездить в "Оби", а сейчас сходить в магазин за едой, а потом вынести мусор, а еще ребенку нечего носить на зиму, и еще хорошо бы зарабатывать денег побольше...
И под предлогом пойти к родителям он на все забивал, брал две три банки коктеля "русский черный" и убегал. В старый мокрый сад, к холодной дымящейся реке, дуда где иней блестел на высохших кустарниках и хрустальная прозрачная пустота сковывала пространство...За годы шероховатое надгробье сползло в овраг, который накрывали своды из кленов и сосен, дождь и снег добирались сюда с трудом, а ветер не досаждал вообще, реку было видно плохо, но зато тяжелая темнота и пустота стали еще более обворожительными и одинокими.
Саша пробовал разбавить жизнь какими - то простыми человеческими вещами - купил старую машину, а потом мотоцикл, поиграл в волейбол, позанимался йогой, завел любовницу..но все это оказалось не лекарством а самой болезнью...
Романов убегал от армагеддона...лицо горело, телефон разрывался, он вышел из метро под моросящую стужу, звонили все и сразу, и все хотели от него все, блин, а это только понедельник, этот пресс проносится по нему как стотонный каток, каждый день, всю его жизнь...он выключил оба мобильных..."я в метро"...увы...завтра все будет опять так же...да и хрен бы с ним...он уже радовался хотябы этой маленькой передышке, закурил, купил в ларьке четыре банки виски-колы, и распихав по каранам поплелся к парку...темный переход, два покосившихся домика и чуть различимая в заиндевевшем мраке тропинка, уходящая в пропасть между развалившимися стволами...
Саша усосал одну банку взахлеб, ощущение всепронизывающей влаги сменилось прохладной безмятежностью, внутри стало очень спокойно и хорошо, со слипшихся в сосульки волос капала уже совсем не холодная вода...Тьма вокруг как будто расступилась и стала дружественнее, обледеневшие ветки уже не обдавали каплями росы, лицо остыло, глаза защекотала сонливость...стало совсем темно...
Романов брел по оврагу вниз а потом слегка вверх, подмерзшая земля сменилась похрустывающим гравием и скользкими опавшими листьями, деревья над головой сомкнулись, поглотив облачное тошнотворно-розовое столичное небо...Романов сбавил шаг и откупорил следующую банку...вот он камень...огромная серая шершавая глыба размером с кровать, удивительно сухая...Саша присел на край и прислушался...полная, абсолютная пустота, толшько пузырьки в приторной банке и звук его тяжелого дыхания...
Потянуло в сон, он закурил отсыревшую сигарету и завалился на спину...удивительно, но камень был даже слегка теплый...Саша поставил банку и провел ладоями по его поверхности, ...да он теплее рук и затылка...Романов затянулся...и выдохнув табачный дым вверх стал наблюдать, как он растекается среди звезд в узком колодце между кронами полуголых деревьев...
Звезды...откуда здесь звезды...сейчас ведь в москве сумрачный ледяной дождь...неужели облака так и расступились над ним, именно в это время и в этой точке пространства...Звезды висели почти рядом, сочными вполне материальными искрами, они были похожи на яркие точки чернил, какие оставляет гелевая ручка, только белые на черном...Воздух был теплым и душистым, слегка подвижным, приятный холодный ветерок шевелил волосы, Романов встал....было ощутимо светлее, силуэты деревьев были хорошо различимы на фоне неба, окрашенного на западе в голубовато-зеленоватый цвет...
Романов подошел к кустам, за которыми раньше было видно огни за рекой...и увидел морской прибой...и россыпи ярких, красных, почти светящихся цветов, отделяющих его от пустого песчанного берега...светлая, слегка зеленоватая вода неспешно накатывалась и отступала, как бы дразня его и приглашая подойти ближе...
Романов шагнул через кусты и пошел к берегу, навстречу теплому свежему воздуху и запаху моря...невидимые шторы пустоты тихо и безвестно сомкнулись у него за спиной не оставив ни следа...