Яркая вспышка пронзила меня острой болью и погрузила в сумрак звенящей тишины. Исчез мир всего постороннего, и внезапно я ощутила себя уже сжатой точкой мысли, которая мощным сигналом живого мегабайта разума стала стремительно двигаться по странному лабиринту в поисках выхода. Не знаю, прошло мгновение или бесконечность. Казалось, что все мое сознание и чувства слились в синюю каплю света, которая взлетела ввысь, прочь из невыносимой темноты, фантастически опережая привычное время.
Мерцание космического пространства было величественно спокойным и было совсем не страшно освобожденному духовному сознанию. Однако в быстром движении вверх меня вдруг стала тянуть влево странная темная бездна, которая гулко звучала многоголосым ужасом, и только неведомая сила справа, похожая на мощный магнитный поток, помогла мне выпрямиться, и сигналу разума удалось удержаться в истине, в потоке яркого света, и преодолеть опасность быть поглощенной злобным мраком, завывающим вечной смертью. Стремительно удаляясь от кромешной тьмы, я понеслась сквозь пространство и время, с удивлением наблюдая новые события нескольких лет, происходящие на земле уже после моего внезапного ухода.
- Где я? Где я? Где я, - незримо шептали мои сухие губы. Я чувствовала, что вырвалась из тесного лабиринта и мчусь вверх яркой искрой живой силы, и мне стало необычно легко. Ушел привычный мир, исчез запах тающего воска, тихо отзвучал колокольный звон. Пружина событий жизни мгновенно развернулась ускоренными кадрами ленты пестрого кинофильма. Освобождаясь от всего земного, мой свободный дух поднимался незримой силой огромной скорости, его уверенно вел к себе мощный источник жизни, когда-то изначально давший мне начаток духа, семя разума. Стало торжественно радостно, и очень хотелось быстрее выбраться из радужного круговорота между мирами.
***
Внезапно пелена прояснилась, и я вышла из ясного света в купели тихого озера, стряхивая с призрачных волос брызги теплого тумана. Меня окружал странный мир покоя в тишине плывущего облака. Облачный остров оказался совсем небольшой. Он парил в невесомости синего мироздания. Однако ни земли, ни солнца не было видно. Наверно, это был таинственный мир вышнего неба. Возможно, об этом мире нам рассказывали на земле, убеждая, что всем нам еще предстоит родиться свыше. Может быть, именно здесь нас ждет наш Творец?
Я почему-то забыла, что со мной произошло на земле, однако уже поняла, что изменилась. Непостижимое все же свершилось. Свершилось то, на что надеются, однако боятся говорить в земном мире.
Я медленно пошла по мягкому берегу озера, едва касаясь босыми ногами облачного песка. Синева вокруг слепила глаза. Недалеко от озера возвышался белый холм. И я решила забраться на него, чтобы с высоты осмотреть все вокруг. Не верилось, что это облако создано для меня одной. Я побежала к холму, боясь взлететь от порыва легкого ветра. Но неожиданно белый холм оказался просто плотным туманом. Быстро пробежав сквозь него, я растерянно остановившись над обрывом, перед бездной неземного неба.
Мне стало страшно. Облако медленно двигалось в пустынном мире. Пытаясь успокоиться, я присела у края, присматриваясь к другим облакам, проплывающим рядом. Казалось, что из бездны поднимался клубящийся туман, напоминая о земном дыме осенних костров. Он растревожил душу об оставленном, хотя я еще не утратила надежду в то, что просто сплю и вижу странный сон. Однако туман постепенно рассеялся, и все вокруг преобразилось. И это было не во сне.
Облака, проплывающие рядом, двигались то быстрее, то медленнее, подчиняясь какому-то тайному замыслу. Казалось, что они хранят мир ушедших из земной жизни. А может быть, это бдительный библейский страж удерживает здесь каждого перед таинственными Вратами? На одном из облаков я увидела силуэты людей. Мне захотелось окликнуть их, чтобы узнать о нашем странном преображении. Но вдруг их облако быстро вошло в клубящуюся мглу, и я растерянно попыталась вспомнить свою жизнь, чтобы быть готовой к неизбежной исповеди. Однако мне вспомнилось только время, в котором я жила.
И я заплакала от бессилия и одиночества. Картина безбрежного синего мира была лишь напоминанием о земных морских волнах, и мне очень захотелось закрыть глаза и возвратиться, чтобы вновь услышать крик морских чаек. Но плывущие облака вызывали лишь образы привычных земных миражей. Один из них вдруг начал надвигаться странной глыбой, совсем не похожей на привычные воздушные облака. Забыв о страшной бездне, я подалась вперед, поразившись, что небо над ледяным айсбергом закрыто черной тучей, похожей на грязное пятно засохшей крови.
***
Огромная глыба напоминала пустынный северный остров. Края ее уже были надломлены, и куски обмерзлого камня беззвучно отрывались и исчезали в бездне. Обломки льда разлетались в зыбкой космической синеве. Мое облако медленно приближалось к этому странному острову. И вдруг на нем проявилась страшная картина, которая напомнила средневековую легенду о странствии слепых в метели с одноглазым поводырем, который вел их в страну, где они прозреют и где всегда будет тепло. Поводырь знал, что слепые давно догадались, что такой страны нет. Однако жизнь им не дала ничего, кроме этой безнадежной игры. Окружающие относились к ним брезгливо, боясь их обезображенных лиц. Им же оставалось только терпеть, поддерживая друг друга в долгом пути в никуда.
Беспощадный ветер трепал их волосы и ветхую одежду, в блуждении среди льдов острова забвения. Они пытались спастись от ветра, закрывая руками обожженные холодом лица. Мне слышался дикий вой бесконечной метели, и осколки льда кололи мои босые ноги. Я стала громко кричать и звать их на мое теплое облако. Но ослепшие не могли меня услышать. Вблизи глыба льда оказалась бескрайней, а мое облако совсем небольшим, чтобы принять тысячи обреченных. Я с болью вглядывалась в их лица и вдруг с ужасом поняла, что ошиблась. Тут были собраны нечестивые, которых уже не спасти.
Мой растерянный взгляд постоянно натыкался на хищную злобу. Обреченные вцепились руками в истлевшую веревку, боясь упасть в бездну. Поняли ли они, что от них отказалось Небо, потому что алчность и насилие обезобразило их навеки? На земле их единственным поводырем был ужасный порок - пожирать чужие жизни и радости. Наверно, они не задумывались, для чего живут, бестолково расталкивали других и поэтому разметали свою жизнь в злобной суете, сжав ее в миг.
И теперь библейский ветер не пускал их в свет остров за горизонт, обнажая их нелепость перед Небом вечности. Ледяная глыба с нечестивыми неотвратимо опускалась в мрак черной бездны, а они в бессильной злобе тоскливо выли вместе с холодной вьюгой. Увидев, что мое облако быстро уходит от них, я повернула лицо своему теплому ветру. Однако злобные стоны еще долго разрывали душу, и мне стало страшно - захотелось снова увидеть родной дом и возвратиться к людям. И я тихо побрела к озеру, уже почти без надежды на возвращение в свой мир.
***
Облачное озеро дышало белыми волнами пара. Неизвестность была настолько невыносима, что мне захотелось, чтобы свершилось чудо, и вновь проявилась синяя купель, из которой я вышла. Мои босые ноги стали торопливо скользить по влажному дну, хотя воды в озере не было. Постепенно глаза привыкли к влажной пелене теплого тумана, и светлый дождь укутал меня собой, закрыв от необъятного неба и успокаивая своим тихим шепотом. Он мне напомнил шорох листьев и шепот капель дождя в осеннем парке. Наконец, появился знакомый зеркальный овал купели, в обрамлении сверкающих синих струй. Они тихо стекали по стенам странного колодца без дна.
Я наклонилась над мерцающим водным зеркалом, всматриваясь в свое лицо. А вдруг тот, кто дал мне это облако, не хочет, чтобы я возвращалась обратно? Прислушиваясь, я оглянулась, но меня никто не останавливал. Мне стало немного страшно. Однако я опять вспомнила теплое море и быстрых дельфинов, зовущих в свою стихию. Когда-то мне тоже было немного страшно прыгнуть к ним в море. Теперь же мне так захотелось вернуться в привычный земной мир, что я все же решилась и прыгнула в зеркальную гладь синего колодца. Парадоксально, но там тоже не оказалось воды, и сжатый воздух мягко вытолкнул меня обратно. Здесь все было необычно, однако путь возвращения на землю был закрыт. Испугавшись, я быстро побежала к другому берегу, стараясь не оглядываться.
***
Этот берег оказался шире, но вблизи возвышались необычные темные холмы. Я опустилась на мягкий песок, с удивлением рассматривая многоцветную радугу, соединившую озеро с темными холмами тумана. Яркий свет неба мешал успокоиться. Здесь никогда не наступает ночь. Прикрыв глаза, я попыталась вспомнить земное небо. В полусне я представила, как звезды ныряют в тихие морские волны, радуя краткую жизнь, мерцающую от страстной любви. Бирюзовое море сливалось с золотым ковром бесконечного звездного неба.
Наверно, на этом облаке я уже никогда не увижу звездного неба. Значит, мое одиночество ничем не отличается от смерти. Хотя все здесь необычно и прекрасно. Проявившаяся яркая радуга вдруг тихо покачнулась и обняла туман. А он, как будто встрепенувшись, зашептал ей в ответ мелкими каплями дождя.
Я беспокойно прислушалась, и мне показалось, что он подражает моему голосу. Впервые у меня возникло ощущение, что я на облаке не одна.
В тревоге я вскочила и закричала. Но никто не откликнулся. Однако радуга вдруг ожила и стала вспыхивать мерцающими лучами, разукрашивая облачный песок странными узорами. От досады я стала бегать наперегонки с зелеными и синими лучами и внезапно остановилась, увидев на песке чужие следы. Они были больше моих и обрывались у тропы, уходящей в плотный туман, казавшийся темным холмом. Не задумываясь, я побежала им вслед. Но за черными тучами слышалась гроза. В проблесках извивающихся молний узкая тропа то белела, то исчезала в густой тени. Налетел свирепый ветер, который как будто хотел меня втянуть в грозовые завихрения. Резкий запах озона внезапно отрезвил меня, спасая от опасности.
Я поняла, что идти в грозу безумно, и решила переждать ее у озера. Здесь по-прежнему было тихо. Однако чужие следы уже были едва заметны. Бережно прикасаясь к ним, я стала пересыпать песок. Невесомые песчинки беззвучно сбегались в серебряные дорожки. Я еще надеялась, что эти следы приведут меня к людям. Собирая песок в ладони, я пыталась так же собрать свои мысли, чтобы пробудить память о моей жизни на земле. Но мои глаза все равно в надежде смотрели на чужие следы. Хотелось, чтобы этот человек сам нашел меня. Ведь если гроза перейдет сюда из-за темного холма, мне негде будет укрыться.
Страх перед неизвестностью вызывал бессильный протест, и я выкрикнула сквозь слезы: - Где ты чужой человек? Отзовись, и мы вместе сможем продержаться вдали от людей! - Но на крик никто не отвечал. Может быть, этот человек был здесь до меня? Страдал, как и я, в неизвестности между небом и землей. Возможно, он меня не слышит, потому, что библейский страж все же допустил его к Вратам Света?
Вдруг сухой, злобный треск грозового раската пошатнул облако. Разорванные нити оскаленных молний прошили золотом синее озеро, предупреждая о сильной буре. Я вскочила, но порыв ветра заставил меня в страхе прижаться к песку.
Оживший ветер, поднимая небесный песок, протянул вдоль берега клочья плотного тумана, стирая чужие следы и унося их за горизонт.
Внезапно все стихло. Разноцветный фонтан дождевой капели над озером зазвучал с новой силой, в свете затуманенной радуги. И я стала молиться, обращаясь к бескрайнему небу:
- Я не хочу тебя обидеть, но это могли быть и Твои следы, мой Бог. Я не видела их в мире суеты и поэтому не смогла узнать. Ты дал человеку искру живого духа, осознание своего разума. Хотя мы почему-то воспринимаем себя лишь с краткой жизнью тела, которое на земле пожирает множество пороков. Однако, если мир забудет свое человеческое лицо, то жизнь бесследно исчезнет. Так, для чего же нас создали? В чем же был высший замысел? И что же теперь меня ожидает на этом облаке? Дай мне силы продержаться и помоги.
Я не знаю, что рассказать о себе, и слишком слаба, чтобы осознать тайну происходящего…
Я молилась шепотом, не надеясь услышать ответ. Люди всю жизнь ждут ответ на свою молитву. В сиянии неба туман над озером искрился дождевой пылью. Мне же не хотелось никуда двигаться. Единственную мою реальную мечту – мечту о встрече с кем-то другим унес ветер вместе с серебристым песком. Прикрыв глаза, я прислушалась к себе. Мне казалось, что во мне ожили струны живого света. Легкий ветер изредка задевал дождевую паутину, навевая легкое дыхание эоловой арфы, которая вдруг звучала рядом со мной тихим голосом:
– Эх ты, сильная, слабая женщина. Ты томишься здесь покоем? Ведь ты человек. А для человека должно быть время покоя и размышлений. Когда-то давно люди верили, что после смерти они попадают в подземный мир, где протекает река забвения Лета, которая смывает их память, превращая всех в обычных мертвецов. Но эти небесные облака особенные. На облаке вечности твоя жизнь предстает такой, какой смогла стать на земле, чтобы родиться свыше.
Ведь вы всегда перед разумом Мироздания. Преображения свойственны природе, вспомни бабочек. Но только человек может выбирать – жить ему в сжатом мире или в бесконечности. Одни промелькнут в своем времени комком грязи, а другие навечно присоединятся к светлому потоку живого разума, став простыми и мудрыми. Не обижайся, что ты не замечала раньше рядом с собой Моих следов. Так ты была свободной.
Тихий голос проникал в мое сознание, успокаивая шепотом дождя, нависшего над озером. Яркая радуга поднялась чуть выше, перекинувшись мостом к темному холму. Мне очень хотелось увидеть того, кто со мной говорит. Стало немного стыдно, что я своим нетерпением вызвала к себе внимание. Невольно я пыталась найти его глазами. Но Он спокойным голосом остановил мой взгляд:
– Не пытайся представить Меня, в твоем сердце есть образ, сохрани его.
Моя рука привычно прикоснулась к груди, и тепло поднялось к незримым волосам. Однако упрямые губы все же беззвучно выдохнули самый сокровенный вопрос:
– А разве можно здесь быть счастливыми?
- Жизнь разума бесконечна в вечности. Никто не должен жить бессмысленно.
Проникновенный взгляд и тихий голос шел от сияния над дождем. Однако я с удивлением заметила, что на берегу сухо, а дождь, как необычный фонтан, непрерывно клубится над зеркальным озером.
– Разум живет в Мироздании, ничто не исчезает бесследно. Я пронизываю мир, постепенно создавая совершенство, творю жизнь, простую и сложную. И в каждую вкладываю память, Слово, которому она следует тысячи лет. Посмотри на каплю воды, на облако. Они запомнили и повторяют свои образы. Человек должен совершиться, стать образом истинного, чтобы обрести свою вечную обитель.
Ты спрашиваешь меня о счастье? В каждом Слове заложен сокровенный смысл. БЫТЬ С ЧАСТЬЮ И ЕСТЬ СЧАСТЬЕ. Люди счастливы, найдя друг друга, чтобы жить радостно, сердцем к сердцу. Ведь в счастье они наполнены чистым пламенем созидания. Такими совершенными они и несут себя в вечность.
Слова о любви начали жечь меня, отказываясь принять вечную жизнь без нее. Я вспомнила любимые глаза, и во мне зазвучал его голос. Жизнь без него была везде бессмысленна.
– Все свободны в выборе вечности, - Он как будто улыбнулся. - Ведь если любовь двоих не умирает, то Небо их услышит. В твоей жизни главной была любовь. Вспомни. Ты сможешь опять быть счастлива любовью. И не надо ругать ветер. Он унес не Мои следы.
***
Радужное сияние утихло, и я успокоилась. Во мне появилась надежда на встречу. Мерцающее озеро освободилось от дождевого плаща и опять переливалось белой кружевной рябью. И я уже спокойно направилась к темному холму. Теперь я реально воспринимала себя в этом мире. От быстрой ходьбы я не устала, хотя с трудом различала светлую тропу, петляющую тонкой нитью среди огромных кусков града. Порыв ветра окатил меня прохладой мелкого дождя. Но мне было безразлично, потому что я думала о человеке, чьи следы вели меня сквозь непогоду. Я уже знала, что кто-то ждет меня за высоким холмом. Теперь я узнала тайну вечности. Любовь не случайна. Наверно, в старые времена люди тоже об этом знали и ради счастья искали друг друга.
Однако в нашем тусклом мире «за стеклом» родственные души редко могут встретиться. И жизнь превращается просто в годы жизни, часто бессмысленные.
Отблески молний вспыхивали то слева, то справа. Я спешила. Вспомнив, как пробежала сквозь светлый облачный холм на другом берегу, я решилась пройти и сквозь мглу темного облака. Стало немного прохладно. С моих мокрых волос стекала вода. Войдя в плотный туман, я внезапно потеряла тропу и оказалась в сиреневой полутьме внутри холма, налетев на ледяной камень, который закрыл просвет в тумане почерневшим сугробом снега. Это был призрак забытой ночи в вечных владениях дня.
Тишина завораживала. Мне захотелось немного побыть рядом с этим чудом, и я присела возле него, будто поглаживая лед призрачной рукой. Он начал таять, источая незабываемый запах ранней весны. От живого тепла во льду возникла проталина. Наклонившись к талой воде, я с наслаждением вспоминала вкус хрустящей сосульки как вкус детства.
Вдруг из-за холма донесся мужской окрик, приглушенный плотным туманом. Голос показался мне резким и незнакомым, и мелькнула страшная мысль – тот, кто был за холмом, мог оказаться для меня чужим. Мы могли не найти друг друга в жизни. И я растерялась, отказываясь верить мрачному предчувствию и пытаясь все-таки вспомнить все о себе. Потемневший лед от моего тепла зазвучал, как земной ручей, и сбитый снег стал рыхлым, туман рассеялся. Пронзительный свет постепенно разорвал тьму в грозовом холме. Мне хотелось спешить на голос к человеку, пусть незнакомому. Однако что-то упрямо сдерживало порыв, требуя остаться у заледеневшего камня, чтобы даже ценой забвения сохранить верность памяти своей любви.
Тогда я подставила незримые ладони под ледяную воду и стала умываться, пытаясь освободиться от сомнений. Обжигающая вода оказалась необычной. Меня как будто окунали в речную прорубь. И вдруг горячая волна прорвала плотину затмения. Ко мне бурным потоком хлынуло то, во что бояться верить. Это было потрясающе! Краткая земная жизнь не угасала.
Наверно, сложно объяснить квадрату, что есть куб, или кругу описать шар. Как яркий мяч, прикасаясь к земле набирается сил и взмывает ввысь, так и я, точкой света мчалась в мире мгновенной скорости мысли. Это было похоже на прыжки дельфинов, которые живут в двух мирах – океан дает им силы для любви, но без глотка воздуха нет дыхания жизни. Это было похоже… на символ бесконечности, известный с древности. Ведь бессмертную жизнь в вечности обретают те, кто избрал единство со всем живым. И вдруг я вспомнила, каким мог быть родной голос в горе и разочаровании…
***
В тревоге, я побежала к синеющему просвету у края облака. Здесь грань между твердью и небом была размыта. Увидев его, я сразу забыла об опасности и готова была взлететь. Он стоял у самого края, скрестив руки на груди. Его грустный взгляд был обращен в темную мглу, где в мрачной бездне уже исчезла ледяная глыба с теми, кого отвергло Небо.
Я подбежала и прикоснулась губами к его плечу. Узнавая меня, он обернулся и тихо сказал:
- Я ждал тебя. Ты слишком долго гуляла одна по облаку...
Мои руки, наконец, обрели покой в родных ладонях, и я тихо заплакала. Затихающий ветер беззвучно вздохнул, нежно расправив наши невесомые одежды, и своими тонкими пальцами распутал наши волосы, оставляя в тишине неба вдвоем после долгой разлуки.
Наконец, я успокоилась и присела рядом с ним, по-девичьи обхватив колени, и стала рассказывать о своих странствиях, потому что поняла, что он еще не все вспомнил. Сначала я не знала, как доступнее рассказать о том, что нас ожидает. Он молча слушал меня, и талая вода, прибежавшая по моим следам от заледеневшего камня, превращалась у наших ног в быстрые ручьи.
– Знаешь, в бестолковом мире, мы часто не слышим Создателя, считая его безмолвным, - хотелось найти точные слова, чтобы пробудить его сознание. - Но когда достигаем своего облака, начинаем поспешно листать страницы земной судьбы, удивляясь, почему наш мир, отказавшись от души, так скоропостижно стал терять свой разум. И люди стали примитивными слепыми кротами, которые просто роют себе комфортные норы, в надежде беспечно отсидеться в тусклой темноте, ничего не созидая.
Я замолчала. Неизвестно, сколько времени нам отведено на облаке. Тревожило, что зыбкий горизонт то удалялся, то приближался. Однако любимые глаза оставались грустными.
– Понимаешь, в чем парадокс, - резко ответил он, - если люди на земле откроют тайну нашей природы и будут знать, что после смерти всем снова предстоит родиться свыше, то все равно найдут тысячи причин, чтобы цепляться за насилие, которое остается самым прибыльным товаром в этом балагане. Ведь оно давно пронзило насквозь жизнь, как ржавые гвозди святой крест. Помнишь, что в древности был такой чудак, который жил в бочке и ходил днем с фонарем по огромному городу в поисках человека? Теперь же таких немного. Прав был поэт - нельзя служить безумию толпы. Даже в то время, когда нет смысла и правильного в окружающем, и все потеряли голову...
Задумавшись, он медленно начертил тонкий круг на облачном песке:
– Это может считаться символом бесконечной жизни. Однако мы на земле почему-то познали себя лишь замкнутыми в круге бесконечных заблуждений и страданий. Может быть, и здесь мы просто движимся по кругу, чтобы опять все забыть и вернуться «на круги своя»? Теперь известно, что в нашей природе невозможно разделить точку на свет и тьму. Но слабые духом скулят, постоянно жалея себя, поэтому и выбирают для себя место в углу, чтобы благополучно отсидеться в тени.
Горькая правда не давала утешение, и мне захотелось, чтобы все мрачное быстрее оставило нас. Постепенно талая вода образовала небольшие радужные озера на краю облака, удерживаемые непонятной силой.
– Посмотри, - я показала на них рукой, стирая призрачный рисунок на песке, который кричал его живой болью, - никто не удивляется, что вода совершает круговорот в природе. Вспомни, в пустынях нередко возникают миражи необычных городов. Это свойственно и людям. Однако сейчас не об этом, - я указала ему на облако с людьми, плывущее в небесной дали.
– Наверно, на этом облаке мы освобождаемся от налипшей грязи. Современный человек молится идолам машин и уже сам становится каменным истуканом, не замечая, что настоящее чудо - все живое! Согласись, что всплеск чувств, сила мысли пока недоступны осознанию, и никто не может разделить их на протоны для пристального изучения. Оказывается, наше сознание в теле приобретает колоссальную силу духа, уходящую к своиму изначальному Источнику. Хотя рядом есть омертвевшие, которые не способны ощущать даже солнце, дождь и снег.
Я вспомнила тесные города, гул и грохот, сравнивая исковерканную землю с покоем Неба, где мы теперь вдвоем слушали тишину своего облака.
- Возможно, это так, - он скептически усмехнулся. - Но духовное сознание пока не стремится в вечность, и человечность еще не правит земным миром.
- Скоро нам здесь прийдется предстать на исповеди, - мой голос дрогнул, -страшно, если мы будем разлучены…
Легкий ветер слегка растрепал его непослушные волосы. Синева вокруг заполнялась небольшими облаками. И его лицо стало задумчивым.
– Не бойся. На высшей исповеди мы представим нас двоих, - он говорил уже спокойно. - Ведь мы с тобой всегда были равны и ценили свободу и равенство, признавая на это право у всех других. Кто знает, сможем ли мы надолго сохранить наше облако? Суета – хищница. Она может разорвать жизнь на куски, и вольной душе – тесно. А иногда ей остается пространство только в бутылке, чтобы скрыться от тоски. Знаешь, мне все равно очень хочется опять смотреть на облака с земли.
Я вздохнула, понимая, что неопределенность его очень тревожит, однако подобрать нужные слова в таком необычном месте мне было тоже очень трудно:
– Может быть, нам лучше остаться вместе на облаке вечности? Ведь вспомни, на земле люди редко находят друг друга.
Его глаза потемнели. Он почувствовал, что я говорю о чем-то необычном.
– Да, это поразительно, мне самой было непросто это осознать. Однако сегодня облако раскрыло мне тайну вечной души.
Он пристально посмотрел на меня. Я поняла, что задела в нем тревожную струну.
- В это трудно поверить, - сказал он тихо, - но когда я здесь очнулся, то сначала подумал, что просто крепко сплю. Я тоже пытался, хоть что-нибудь вспомнить о себе, однако возникали какие-то странные эпизоды не моей жизни. Память, как будто расслоилась, с острой болью складывалась и раскладывалась веером в обратном порядке, как при потере сознания от нестерпимой боли. Расскажи о прошлом. Трудно воспринимать мир с чистого листа…
Он набрал в горсть облачный песок, и я начала ему свою женскую исповедь, исповедь моему земному богу, тому, кто стал моим жизненным оберегом.
– Вспомни нашу первую встречу, - моя рука прикоснулась к его мягким волосам.
- Мы слушали, как пробиваются травы, и мечтали, глядя на плывущие облака. Я помню, как ты неумело признавался мне в любви. Ты показывал на озеро и водопад и кричал, что я озеро, а ты – водопад, и мы напоим друг друга водой любви. И соединились две части нашей вселенной. Тогда мы жили миром природы, миром птиц и оленей. Мы были очень счастливы и верили, что весь наш мир мыслящий. Люди были свободны, но быстро умирали. И мои силы забрала суровая зимняя вьюга. Когда я замерзала в снегу, то просила тебя оставить меня, идти к людям. Ты еще мог к ним дойти, но отказался...
Возможно, так мы впервые узнали свое облако. Однако потом мы долго не находили друг друга. Может быть, ты все же вспомнил? - Тихо спросила я его, глядя в задумчивые глаза.
– Нет, не все. Хотя я вспомнил, что мы жили легко и ничего не боялись.
Он прикоснулся губами к моей ладони и прижал ее ко лбу.
- Не надо беспокоиться о прошлом. - Мне хотелось, чтобы он, наконец, забыл обо всех бедах. - Бывало, тебе жизнь наносила раны, и ты прятал их в себе, оберегая меня. Однако они сами вдруг начинали болеть во мне. И я заговаривала твои раны своей любовью, тихо молясь у твоего изголовья, целуя твои родные руки, руки моего земного бога, давшего мне высшее счастье на земле - познать себя любящей женщиной. И для нас двоих краткий миг жизни превращался в бесконечность, в удивительную тайну вечной любви.
Ведь это так прекрасно: мы прикасаемся друг к другу, и все вокруг исчезает. И только мы, как стремление к совершенству всего земного, как осознанное величие божественной силы. Свет космоса ослепляет нас обжигающей волной - и вспыхивают звезды, и прерывается дыхание, и немеют руки и губы. И уже нет тебя, нет меня, а есть только мы – в огромном облаке, останавливающем время. И я шепчу тебе: "Замри"! И ты замираешь. И мы возносимся к звездам, и падаем в бездонный океан, и опять взлетаем, и опять падаем, и опять взлетаем, и обновляемся любовью. Наша любовь дала волшебную силу летать над землей…
Мне стало необыкновенно легко от своего признания. И в его родном голосе тоже ожила надежда:
- Это поразительно! Не стоит предаваться тоске. Ведь самое главное счастье, когда душе откликается близкая душа. Как в чистом зеркале отражается лицо к лицу, так и люди живут сердцем к сердцу. Прекрасно, если так случается! Посмотри, влажный туман совсем рассеялся! Наше облако поднялось еще выше и теперь намного ближе к горизонту. Наверно, люди все же когда-то поймут, что краткая жизнь на земле нам дана для того, чтобы познать в ней свяую любовь как высший замысел мироздания.
Я оглянулась и ощутила легкой душой, как наше летящее облако стремительно приближается к ослепительному горизонту. Оно мгновенно преобразилось. Мрачные холмы тумана исчезли, и только над парящей купелью играла и переливалась многоцветная радуга. Оглядывая белоснежное чудо вечности, я восхищенно вдыхала в себя его совершенную чистоту. А оно, как будто почувствовав мой восторг, опустило небольшие облака, похожие на жемчужные бусы, собирая их в воздушный мост от нашего облака до самого горизонта.
Я обернулась и увидела в любимых глазах живой свет новой мечты.
И мы вдруг решили сами бежать навстречу горизонту в неизвестность. Он взял меня за руку, и мы побежали, оттолкнувшись от края облака по жемчужным бусам из чистого воздуха, легко и свободно, с облака на облако, как когда-то давным-давно у лесного озера. Мы бежим, смеемся и кричим! Бежим и кричим! Бежим, бежим... Нет! Мы уже летим!
г. Николаев 2009