Настоящее дело

   

От непогоды уставшая за день природа медленно приходила в себя.
Березы перебирали свои тонкие изломанными веточками, горестно вздыхая и бормоча:
- Этот ветер чуть ствол мне не сломал, все сухие сучья сбросил, а могло быть и хуже. Вон, старый дуб разбило надвое, а он был таким могучим, таким раскидистым и красивым.

 Надломленные и помятые цветы лежали на траве и изо всех своих растительных сил старались поднять  повреждённые стебли.
- Ах, - горестно вздыхала  Турецкая Гвоздика. Её высокие тонкие стебли с мелкими пёстрыми цветами  были сломаны во многих местах, и безжизненно лежали на земле.
- Ах, - жалостлива горевала она. -  Мой стебель… Ах! Он теперь никогда не поднимется. А мои  душистые цветочки? Во что они превратились? — Она растерянно огляделась, немного помолчала, стараясь успокоиться и, заметив изуродованную ветром и дождем кустовую Настурцию, с сочувствием подумала: — Вот кому действительно не повезло. Бедняжка! Мои цветочки уже отцветают. Мне осталось лишь сбросить семена, из которых вновь вырастут молодые кустики. А это значит, что для меня начнётся новая жизнь. — И от этих мыслей ей полегчало. Но взглянув в сторону бессильно поникшей соседки по саду, она с состраданием воскликнула: — Что же будет с тобой, голубушка!
И вдруг в ответ услышала тихий шепот Кустовой Настурции:
- Потихоньку, потихоньку, - уговаривала та себя, изо всех сил

пытаясь подняться с грязной, мокрой поверхности земли, - уже легче,ещё чуть-чуть.  Подбадривала она себя. —Уф, вот так! — обрадовалась Кустовая Настурция, медленно поднимаясь с земли. Затем она осторожно стряхнула со своих больших почти круглых листьев капли грязной воды и радостно воскликнула: — Вот так-то оно лучше!
И осмотрелась вокруг.

 – Батюшки, мои! – Возмущённо выкрикнула Кустовая Настурция и в сердцах даже всплеснула сразу всеми лепестками цветов, – Батюшки, мои! —  Повторила она уже намного тише и покачала головками нераскрытых бутонов: — Что натворил здесь этот непрошенный ураган? — испуганно шептала она и от волнения никак не могла успокоиться: — Нет, вы только посмотрите на всё это?! Госпожа Гвоздика, вы видите? Какой ужас? Какая трагедия?  — взволнованно повторяла кустовая Настурция, то и дело крутясь на одном месте.
Чуть поодаль от кустовой Настурции росла большая яблоня. Её небольшие сладкие яблочки любили не только хозяева старого сада, но и многие жители из соседних домов, прознавших об этой яблоньке. Но сейчас она имела такой печальный вид, что смотреть  без грусти на неё было невозможно. Её поломанные ветки безжизненно лежали на земле. От этого возникло ощущение, что яблонька обнажилась. Она молча созерцала эту печальную картину и горько вздыхала.
Неподалеку от яблони на сырой, перемешанной с грязной травой и листьями земле, распластался дядюшка Подсолнух. Его длинный стебель с поникшими листьями и тремя ещё нераскрывшимися соцветиями никак не мог  оторваться от мокрой травы и вновь занять вертикальное положение. «Садовые солнышки» цветов дядюшки Подсолнуха переговаривались между собой тяжко вздыхая:
- Подняться бы надо, но, как? Без посторонней помощи нам это не удастся.
- Уф, не удастся, - соглашался дядюшка Подсолнух, грустно перебирая листьями.

 Рядом с дядюшкой Подсолнухом росли веселые  неунывающие рыжие  цветочки. В народе их называют Ноготками, а по-научному мелодично  — Календулой. Ни сильный ветер, ни дождь не смогли сломать их крепкие стебли. Они лишь  склонились к земле, но прочно держались на крепких стебельках. Ноготки осторожно подняли свои небольшие, но такие милые, оранжевые цветочки с яркой желтой серединкой и, посмотрев на дядюшку Подсолнуха, поспешили его успокоить: - Подождите, пожалуйста, подождите! — Проговорили они и, ласково посматривая на «солнечное соцветие» Подсолнуха, сказали: — Мы что-нибудь обязательно придумаем.
— Придумаем,  придумаем, —- один за другим утвердительно повторяли цветы ноготков. — Нас много, а потому нам легче будет что-нибудь придумать — «Одна голова хорошо, а две ещё лучше». А у нас ни одна, ни две, а много головок цветов.

- Но, как? Как? – не понимали венчики подсолнуха.
- Как? – вздыхая, задавал один и тот же вопрос дядюшка Подсолнух, искоса поглядывая на небольшой кустик Ноготков.
- Я тоже согласна с Ноготками, - внезапно произнесла Кустовая Настурция, которая всё это время внимательно прислушивалась к  Ноготкам. — Надо что-нибудь придумать. Нужно обязательно что-нибудь придумать, — повторила она и оглянулась на цветы, растущие рядом. Вокруг неё росло много ярких красивых цветов: голубые колокольчики  и низкие бархатцы, голубой лён на высоких и тонких стебельках и крупные  цветы Мальвы на толстых стеблях. Её большие розовые цветы на высоких и толстых стеблях имели такой праздничный вид, как будто только что распустились.
— Везёт же некоторым, — тут же подумала Кустовая Настурция, сравнивая свой порванный наряд с ничуть не изменившимся от ветра и дождя цветами Мальвы. Корни этого цветка были спрятаны глубоко под землёй и потому не давали упасть растению. Стебель Мальвы был высоким, но хорошо окученный со всех сторон землей.
— Она лишь немного наклонилась от сильного ветра и дождя, - задумчиво произнесла Настурция, — так это не беда. Она скоро поднимется и будет такой же красивой, как и раньше.
Затем, взгляд Настурции упал на астры. Они росли в кругу громадных камней Альпийской горки и кустов смородины, а потому были защищены  от ветра со всех сторон. Бледно-сиреневые головки махровых астр особенно хорошо выделялись на фоне вечернего  неба.
— Им тоже повезло! –  с завистью поглядывая на астры, подумала Настурция. – Вы остались целыми и невредимыми,  - произнесла она,  но они не стали отвечать ей и только молча  усмехнулись, оглядывая её наряд со всех сторон. Ещё бы! Они считали себя не простыми астрами, а игольчатыми!   Их тонкие узкие лепестки были похожи на длинные, мягкие иголочки. Кроме того, они были сортовыми цветами, а потому  имели собственное имя, что не скажешь о каждом цветке в саду.
 
Настурция недовольно покачала лепестками своих цветов и осуждающе сказала:
- Фу, какие вы невоспитанные, а еще цветами называются!  – и отвернулась, не желая больше смотреть на горделивые цветы. Ей было очень обидно, что какие-то там астры не хотят с ней разговаривать. Она посмотрела по сторонам в поиске собеседника и неожиданно увидела  декоративную капусту, которая как купчиха сидела на клумбе, рассматривая свои многочисленные гофрированные оборки, и вздыхала то и дело бормоча:
- Уф, уф, ну, что за ветер!? Ну, разве так можно? Разве так можно сильно дуть? Я еле-еле удержалась на ногах. Все думала:
- Сейчас перевернет, сейчас выдернет с корнем. Обошлось. Уф, уф, - и она, тяжело вздыхая, продолжала перебирать свои листья-оборки.

- Да, понаделал непрошенных дел ветер, - поддакнула соседке Настурция и, оглядывая старый забор и дом, при котором был сад, заметила, – Хорошо, что крыша цела и окна не побиты.
Затем, вспомнив, о цели своих поисков, она стала судорожно искать свою сестренку, большую вьющуюся настурцию, длинный стебель которой тянулся через весь сад.  Как оказалось, она росла совсем близко от Кустовой Настурции: — Как же я её сразу то не заметила?! – всплеснула она своим круглыми листьями.
— Милая моя сестричка! - радостно обратилась Кустовая Настурция к ней, -  я вижу, ветер вас  не потревожил. Стебли ваши не сломаны, цветы не измяты. Я так рада за вас.

- О, спасибо, дорогая моя! Я абсолютна цела, - ответила Вьющаяся Настурция, - но если бы вы знали, как мне было страшно при виде этого жуткого ветра. Мне казалось, что он вот- вот оторвет мои стебли от земли. 
Как это было ужасно!  -  испуганно воскликнула она и её листочки при этом задрожали, а цветы от волнения стали беспорядочно раскачиваться в разные стороны. Вьющиеся Настурция изо всех сил старалась остановить тонкие стебли и успокоиться, но ей это никак не удавалось. Она немного помолчала, а потом стала рассказывать дальше:
 — Но потом я подумала о вас, и мне стало ещё страшнее. Мои - то стебли  могли цепляться за каждую веточку, за каждый камешек на земле, а вас ветер мог выдернуть с корнем.
Как это было страшно!
Повторила она и от волнения её листочки  вновь задрожали.

— Ох, дорогая моя, не волнуйтесь вы так! – пыталась успокоить её Кустовая Настурция. - Вы видите, я цела, и цветы мои совсем не так уж пострадали. Посмотрите, дорогая, у нас совсем приличный вид,  чего совсем не скажешь о госпоже Лаватере, — и она указала на куст белых, словно платье невесты, тонких как - будто из шёлка, и слегка гофрированных лепестков цветка Лаватеры.

— Вы только взгляните на неё, — продолжала она, — Лаватеру прямо-таки вывернуло наизнанку, разорвало на кусочки. Вот где беда!
Взволнованно воскликнула Кустовая Настурция и, вспомнив о дядюшке Подсолнухе, поспешила сказать:
- Помогите подняться  с земли дядюшке Подсолнуху, - но заметив удивление на лице у сестрёнки, Кустовая Настурция обратилась к Вьющейся Настурции со следующими словами: —  Мы только  вчера  любовались  высоким стеблем, бархатными листьями и сказочно большими бутонами дядюшки Подсолнуха. Мы с нетерпением  ждали  тот день, когда расцветут его крупные венчики. А ныне он, бедняжка, лежит и не может подняться. Пожалуйста, моя дорогая сестрёнка, помогите ему.
Всё это на одном дыхании высказала Кустовая Настурция  сестричке.
—  По праву сказать, я удивлена вашей просьбе, — медленно произнесла в ответ Вьющиеся Настурция и остановила жестом нетерпеливую Кустовую Настурцию, — но с другой стороны,  я согласна с вами. Надо непременно помочь бедняге. Он всегда был таким приветливым, таким добрым и отзывчивым ко всем нам… Да, надо непременно ему помочь, но вот как?  — воскликнула Вьющиеся Настурция и взглянула на свою сестру.
— Я вот что подумала, — осторожно произнесла Кустовая Настурция и робко взглянула на родственницу. — Допустим, вы, моя дорогая,  оплетёте дядюшку  Подсолнуха своим стеблем, а затем закрепитесь за яблоню, то этого хватит чтобы он не упал.
- — А, ну если так, то пожалуйста, я непременно помогу ему. Обязательно помогу, и, взглянув на бедняжку Подсолнуха, горько запричитала: — У него три бутона должны раскрыться, а он лежит…

— Позвольте и мне принять участие в вашем достойном деле,  -— внезапно  раздался негромкий, но решительный  голос куста Пиона, и он тут же предложил:
 — Госпожа Настурция, вы можете зацепиться  за мой куст. Я росту гораздо ближе к вам, чем вы к яблоне, и я ниже яблони. Вам будет гораздо удобней оплести мой куст, а затем поднять дядюшку Подсолнуха.

В саду росло несколько кустов пиона, но этот куст рос в саду уже давно. Его крупные,  махровые цветы белого цвета распускались в начале лета и цвели весь июнь. Под вечер или в пасмурный день, особенно после дождя, цветы источали приятный нежный запах.
Хотя  цветы пиона давно отцвели, куст был по-прежнему красив. Его толстые стебли с резными сочно-зелеными листьями хорошо гармонировали с другими цветами.

… А я выше, чем Пион, и только чуть ниже дядюшки Подсолнуха, — неожиданно для всех раздался голос Люпина, который рос между яблоней и кустом Пиона. Его красивые цветы походили на цветочные свечи, которые распускались в конце мая. Теперь же куст Люпина так же, как куст Пиона, украшал сочной зеленью старый сад. —
 А это значит, — продолжил свою мысль Люпин, —  что сначала вы зацепитесь за куст Пиона, а потом за меня.

— Вы правы, мои дорогие. Я обязательно воспользуюсь вашей помощью, спасибо вам.
  Поблагодарила всех Вьющаяся Настурция.
Вскоре она оплела стебель Подсолнуха и зацепилась за куст пиона. Но толстый стебель Подсолнуха был слишком тяжелым для хрупкого стебля Настурции. И как ни старалась Вьющиеся Настурция, как не пыхтел дядюшка Подсолнух, у них ничего не получалось.

— Не по-лу-ча-ет-ся, — устало отдуваясь, медленно  и по слогам грустно проговорил  Подсолнух и, тяжело вздыхая, прошептал:  — У меня слишком много цветов и все они большие и тяжелые.
— Ха - ха-ха-ха, — внезапно чуть поодаль раздался звонкий смех Ноготков. — У вас всего лишь три бутона, а вы говорите много. Вы посмотрите на нас!  Мы все растем на одном стебле. Конечно наши цветы не такие крупные, как ваши, но их очень много, и все они раскрашены также как и ваши цветы.
 Дядюшка Подсолнух нехотя повернул голову в сторону Ноготков и, внимательно разглядывая их, недовольно прошептал:
— И что из того?
— Мы ваши друзья и не можем оставить вас в беде.
—  Я не понимаю, как вы мне можете помочь?  — раздраженно взглянув на Ноготки, выкрикнул он.
Словно не замечая сердитых слов Подсолнуха, ноготки проговорили:
—  Как только вы слегка приподниметесь, мы сразу же подставим наши ветки  и будем вас поддерживать, — но заметив непонимающий взгляд Подсолнуха, поспешили заверить его: – Вы не бойтесь, мы сильные.

— Да, они сильные, - подтвердила  Настурция слова Ноготков и, обратившись к Подсолнуху, попросила его:
 — Вы уж, дорогой мой, постарайтесь, — ласково произнесла она.

— Пожалуйста, постарайтесь, — отозвались  все стальные цветы сада.
Дядюшка Подсолнух вздохнул еще раз, покряхтел немного и пробормотал:
—  Ладно уж, постараюсь.

И он собрал всю свою силу. Его стебель потихоньку стал подниматься и уже почти зацепился за куст пиона, но вдруг, откуда не возьмись, налетел небольшой ветерок. Стебель подсолнуха задрожал, теряя силы  и стал медленно опускаться вниз.
— Ой, ой, ой, держитесь, держитесь!
 Закричали цветы.  Ноготки стремительно подскочили к Подсолнуху и подставили  себя под  его стебель, не давая ему упасть.
— Остановись!
 Сердито закричала Кустовая Настурция озорнику – ветру. —  Посмотри, что ты наделал?
— Я, я, ничего… Я только хотел помочь, — пытался оправдаться ветерок.
— Помочь? Вчера ты уже  помог! Посмотри: стога разбросаны, деревья сломаны, цветы растерзаны— заговорили все разом обиженные цветы.

— Я не хотел. Я сам не знаю, как это вышло. Мне было скучно, и я не знал, что мне делать.
— Скучно ему, видели такого? – сердито воскликнула декоративная Капуста, грозно посматривая на шалуна. — Я до сих пор разбираю свои истерзанные юбки, — проговорила она и, усмехнувшись, добавила, — Найди себе дело, а то, видите - ли, скучно ему было!
— Я искал, я, правда, искал, —  оправдывался ветерок. — С утра я летал на луга, хотел собрать стога, но  они уже были собраны. Затем полетел в город, хотел отыскать шляпку, которую  накануне забросил в кусты шиповника, но там ее уже не оказалось. Потом вспомнил  о вас  и вот прилетел.

— Ну, если ты прилетел помочь, то молодец, — важно откликнулся Люпин и, внимательно взглянув на озорника, похвально сказал:
— Это настоящее дело.
 А потом пояснил суть их дела.
— Сейчас дядюшка Подсолнух попробует еще раз подняться, а ты, пожалуйста, не давай ему падать. Дуй потихоньку, а не так, как вчера, слегка повысив голос, произнёс Люпин и неожиданно весело подмигнул ветерку.
— Я буду стараться, - радостно ответил Ветерок и повторил: — Я очень буду стараться.


— Ну что ж за дело, друзья мои! Раз, два, три, начали! – скомандовал Люпин.
Настурция оплела  стебель подсолнуха.  Ноготки изо всех сил толкали его наверх. Пион, тем временем, подставлял свои листья под стебель цветка. Люпин тянулся к пиону, чтобы успеть перехватить стебель Подсолнуха, Яблоня тянула ветки к Люпину, а Ветерок тихонько дул на дядюшку Подсолнуха, заставляя его встать во весь рост.

И вот, осталось совсем немного. Уже листья Подсолнуха оказались вровень с листьями Люпина. Но, внезапно, забывшись, Ветерок подул гораздо сильнее. Дядюшка Подсолнух затрепетал, наклоняясь то в одну сторону, то в другую и медленно стал падать.

— О нет! Ветерок, ты опять озорничаешь?! Смотри, дядюшка Подсолнух падает! – закричал Люпин.
 Цветы заволновались, поглядывая то на Ветерка, то на дядюшку Подсолнуха. Они не знали как им быть и что делать.
Ветерок, испугавшись своей шалости, внезапно затих. Но, через некоторое время подул так, что дядюшка Подсолнух смог подняться во весь рост.

— О! Я стою! Смотрите, я стою! – взволнованно закричал дядюшка Подсолнух и продолжал говорить:
 – О, дорогие мои!
 Его голос при этом дрожал от волнения, он  был растроган до глубины души и не мог удержать слёз: — Если бы не вы…  — неожиданно проговорил он хриплым голосом, — мои друзья! — И замолчал от чувств, переполнявших его. -- Если бы не вы, мои друзья, я и мои цветы погибли бы! — наконец проговорил он и, низко склонив свои бутоны, тихо сказал: — Спасибо вам, друзья!
 Затем, дядюшка Подсолнух отыскал глазами Ветерка, улыбнулся ему и произнес:
—  Спасибо  тебе, малыш. Помни, что только доброе дело – настоящее дело. Чем больше будешь делать хороших дел, тем больше будет у тебя друзей.
А госпожа Настурция добавила:
— Теперь, мы все твои друзья.
— Да, да,  - зашелестели лепестками цветы, — Мы — все твои друзья.
Ветерок смутился и затих.